льше,  чем
когда-либо и где-либо зависело от просто бессмертной богини, потому что даже
бессмертные, даже всемогущие боги конечны. Они не могут  объяснить  ей,  что
она стала бесконечной, потому что сами не знают, как и когда это  произошло.
Но бесконечная, как всякая настоящая Истина,  она  теперь  держит  на  своих
плечах мир, в который пришла, и обязана платить по его счетам. Но монахи  не
могут об этом рассказать. А может, и не хотят.
   - Мы пойдем, - грустно-грустно говорит Ши-Гуа, натягивая капюшон.
   - Мы вернемся, - обещает Ма-Гуа.
   - Когда-нибудь мы останемся с тобой насовсем, - говорит  Да-Гуа,  сам  не
догадываясь о том, что это и есть настоящее пророчество.
   Но к этому пророчеству мир еще не готов, и потому  оно  выглядит  обычным
слабеньким утешением.
   Каэтана молчит. Молчит, когда монахи исчезают в  пустоте.  Молчит,  когда
наваливается  тоска,  затрудняющая  дыхание  и  заволакивающая   мир   серым
покрывалом. Молчит, когда подходит Рогмо, чтобы спросить о  каких-то  делах,
кажущихся ей сейчас незначительными. И никто не замечает, что вместе  с  ней
примолк целый мир.

***

   Две недели галера огромной золотистой рыбиной скользила вниз по реке. Две
недели каждую ночь Каэ металась в своей каюте, не высыпаясь, не понимая, что
происходит; с каждым днем таяла и выглядела все более уставшей и измученной.
   Наконец за ужином капитан Лоой торжественно объявил, что  через  час  они
причалят к берегу неподалеку от городка с грозным названием Башня  Великана,
чтобы пополнить запасы еды и пресной  воды,  а  затем  выйдут  в  море.  Это
сообщение  команда  встретила  без  особых  эмоций,  потому  что  дело  было
привычным и ничем не примечательным,  а  вот  пассажиры  обрадовались.  Даже
Рогмо и Магнус почувствовали некоторое облегчение. Они понимали, что со  дня
на день враг может начать действовать, но это было  лучше,  чем  томительное
долгое ожидание.
   К Башне Великана подошли перед заходом солнца. Но лавки были открыты, и в
них вовсю кипела торговля. Смышленые  купцы  не  собирались  терять  прибыль
из-за такой мелочи, как неурочный час. Для кого  неурочный,  а  для  кого  в
самый раз, чтобы обслужить клиента. Ночью даже самые скупые становятся  чуть
щедрее. Может, потому, что хуже видят, с каким количеством денег расстаются.
   Лоой привык сам  присматривать  и  за  приобретением  товаров,  и  за  их
погрузкой, чтобы в дальнейшем не обнаружить никаких сюрпризов  где-нибудь  в
открытом море, когда исправлять будет уже поздно, а наказывать бессмысленно.
Эту нехитрую истину он накрепко усвоил от своего учителя - Гатты Рваное Ухо.
Кстати, Гатту хорошо помнили многие торговцы  во  многих  городах  вдоль  по
течению Охи. И Лоой был персоной небезызвестной,  а  в  какой-то  степени  и
легендарной. Поэтому не  успел  он  сойти  с  галеры,  как  берег  огласился
приветственными криками.
   Куланн  -  командир  сангасоев  -  тоже  решил  позволить  своим   воинам
прогуляться, чтобы они вовсе не  разучились  ходить  по  земле.  И,  спросив
разрешения у своей повелительницы и получив его, он повел сангасоев в город.
   Барнаба и Номмо мирно спали у  себя  в  каюте,  до  одури  наигравшись  в
шахматы, и разбудить их не представлялось возможным, да и  смысла  не  было.
Каэ задумчиво тянула вино из высокого тонкостенного бокала, когда  Магнус  и
Рогмо неслышно вынырнули из темноты рядом с ней.
   - Ф-фу, - выдохнула она, - так ведь и напугать недолго. Ого, какие у  вас
хитрые физиономии! Что это вы удумали?
   - Удумали и вас пригласить в город. Чем мы хуже остальных?
   - А кто на галере останется?
   - Куланн выставил охрану. Меняет ее через каждые три часа. Через  десяток
сангасоев живым и Тиермес не пройдет...
   - Ну, это преувеличение, но я на самом деле не знаю, кто  в  этих  местах
может их одолеть.
   - Вот-вот, - весело подхватил  Рогмо.  -  И  капитан  Лоой  оставил  свою
охрану. Так что корабль дважды охраняем. Пошли лучше куда-нибудь посидим.
   Рогмо уже не ловил себя, как раньше, на мысли,  что,  строго  говоря,  он
общается с великой Древней богиней.
   - Хорошая идея.
   - А Магнус придумал и того лучше.
   - Что?
   - Я бы с радостью изменил нашу внешность, - улыбнулся молодой человек.
   - Вам известно, что на меня заклинания не действуют?
   - Конечно, Каэ. Но я и не собираюсь воздействовать на вас, или  на  себя,
или  на  князя.  Я  прочитаю  заклинание,  которое  будет   отводить   глаза
смотрящему. А мы останемся прежними - так вас устроит?
   - Если сработает, это будет идеально.
   - Договорились!
   Молодые люди остаются молодыми людьми, сколько  бы  им  ни  было  лет  по
каким-то  дурацким  календарям.  А  молодые  люди  в  обществе  красивой   и
очаровательной женщины, к тому же  женщины-загадки,  -  это  особый  случай.
Рогмо сам не отдавал себе отчета в том, что отчаянно ухаживает  за  Ингатейя
Сангасоей, Сутью Сути и Матерью Истины. И  даже  очень  удивился  бы,  скажи
кто-то ему об этом. А вот Магнус  знал,  что  ухаживает  за  Кахатанной,  но
продолжал в том же духе. И всем было весело - это тоже  маленькое  чудо,  из
тех, которые свершаются по собственной воле.
   Они спустились по трапу и двинулись в  ту  сторону,  где  переливалось  и
играло озерцо разноцветных огней, Башня Великана - последний город  на  этом
берегу моря Надор.

***

   Кабачок, облюбованный нашими друзьями, был изумителен. Он располагался  в
обоих этажах маленькой круглой башенки, увитой плющом и диким виноградом,  с
голубой крышей и серебряным флюгером в виде какого-то здоровяка,  дующего  в
рог. И конечно же, он носил гордое имя "Башня Великана". Тут трое  спутников
были готовы спорить на что угодно еще до того,  как  увидели  саму  вывеску.
Художник, ее выполнивший, обладал незаурядным воображением, и Каэ  подумала,
что, живи она в этом городе, непременно приходила бы  сюда  полюбоваться  на
этот живописный шедевр.
   Они не просто так явились поужинать в "Башню Великана". До этого Магнус и
Рогмо исправно несколько раз показались на глаза Куланну,  капитану  Лоою  и
тем членам команды, которых смогли обнаружить по  пути  в  город.  Никто  из
встреченных бровью не повел, никак не отреагировав на компанию трех  молодых
людей. Магнус уверил своих товарищей, что внешность у  них  привлекательная,
но самая что ни на есть заурядная. Это  объяснение  всех  удовлетворило,  и,
уверившись в действенности заклинания, они отправились в самое злачное место
городка, который был примечателен тем, что одним своим краем стоял на берегу
Охи, а другим - на побережье моря Надор. Все  спрошенные  по  дороге  жители
дружно, словно сговорившись, отвечали, что самое почтенное и  примечательное
в смысле кухни заведение  -  это  "Башня  Великана".  Убедившись  в  стойкой
репутации кабачка, наши друзья ввалились в него веселой компанией  и  заняли
столик у высокого стрельчатого окошка, похожего на настоящую бойницу.
   Хозяин материализовался возле них  из  таинственного  полумрака,  который
царил за стойкой, и принципиально  потребовал  немедленно  сделать  выбор  в
пользу того или иного блюда.
   - На ваше  усмотрение,  почтенный,  -  сразу  отреагировала  Каэ.  -  Нам
охарактеризовали вас как лучшего знатока изысканной кухни и вин.
   Хозяин расцвел и не замедлил разразиться тирадой о  радующей  его  сердце
воспитанности столь молодого еще человека и о том, что  в  пору  его  юности
воспитанных людей было больше.
   - А плодились они, очевидно, неохотно,  -  пробормотал  Рогмо,  не  успел
хозяин отчалить от их столика.
   Получив краткую передышку,  они  стали  с  любопытством  оглядываться  по
сторонам. Круглый зал на  первом  этаже  башни  был  оформлен  под  старину:
тяжелые столики  с  мраморными  столешницами,  рассчитанные  на  двоих-троих
посетителей, грубо сработанные темные табуреты, светильники в виде факелов -
но не факелы, потому что ни дыма, ни копоти не  было.  В  простенках  висели
потускневшие от времени тканые гобелены. Кружки и тарелки в "Башне Великана"
были вполне в духе самого заведения - большие и практически неподъемные.
   Когда с кухни стали поступать подносы с  горячими  блюдами  и  кувшины  с
изумительным напитком "Слезы великана", обладавшим ни  с  чем  не  сравнимым
богатством букета, Каэ пожаловалась полуэльфу:
   - Подо мной буквально все качается, как палуба. И в глазах рябит.
   - Ничего страшного, - утешил ее Рогмо. - Если вам от этого  будет  легче,
то я признаюсь, что и сам испытываю нечто подобное. А ты, Магнус?
   - Не то чтобы не испытываю, но вот глаза меня,  кажется,  на  самом  деле
подводят. Посмотри-ка, Рогмо, тебе не знакомо лицо  вон  того  господина  за
крайним справа столиком?
   Полуэльф скосил глаза в указанном направлении и сразу  обнаружил  одиноко
сидевшего над громадной кружкой невзрачного человека. Незнакомец был одет  в
алый плащ, выгоревший и потертый, имел солидную лысину, но больше  ничем  не
выделялся из толпы посетителей.
   - Похоже, он мне незнаком, - признался Рогмо спустя три или четыре минуты
внимательного разглядывания.
   - Странно, - буркнул Магнус. - Но, может, я ошибаюсь.
   Он вытащил из складок  своего  неизменного  черного  одеяния  перстень  и
повертел его в пальцах. Затем вздохнул и спрятал перстень назад.
   - Кажется, ошибся. Тогда объясните, почему у меня на душе муторно?
   Блюда пахли  так  аппетитно,  что  Каэ  сама  себе  удивлялась  -  ее  не
привлекало ни одно из них. Было тревожно и холодно, хотя перед  выходом  она
тепло оделась, пожалуй даже слишком тепло. И вот на тебе...
   Человек, привлекший внимание Магнуса, тем  временем  допил  свою  кружку,
бросил на стол монету и вышел из помещения. И тут Каэтану словно прорвало:
   - Магнус! Пойдем со мной. А ты, Рогмо, жди здесь, мы вернемся через  пару
минут.
   Она выскочила из-за стола и потянула за собой мага.
   - А что случилось-то? - поинтересовался тот.
   - Пока - ничего.
   Они  выбежали  в   темноту   ночи.   Впрочем,   темнота   была   понятием
относительным: светила луна и звезды щедро усыпали  небосклон.  Ярко  горели
окна, и даже  встречались  уличные  светильники.  Так  что  ночь  не  вполне
вступила в свои права.
   - Где же он? - скрипнула зубами Каэ. В конце улицы мелькнул столб  не  то
дыма, не то тумана и растаял почти мгновенно.
   - Странно, - сказал Магнус. - Даже если бы он бежал бегом, то не успел бы
до ближайшего поворота. Впрочем, ну его. Кажется, я переборщил и вас смутил.
Пойдемте ужинать.
   - Пойдемте, пойдемте, - рассеянно отвечала Каэ. Она уже знала, с кем и  о
чем хочет поговорить.
   Как и обещали, они вернулись через несколько минут. Так что  полуэльф  не
успел еще забеспокоиться. Снова уселись за столом, помня о том, что  впереди
почти вся ночь и можно провести ее с большей пользой, чем  бегать  за  всеми
лысыми города, - лысина ведь не является признаком неблагонадежности. И  все
же Каэ не унималась. Она знаком подозвала к себе хозяина, и тот  поспешил  к
ней, потому что гости попались милые  и  приятные  во  всех  отношениях:  не
буянили, заказывали много, платили еще больше и хвалили от  души.  Сочетание
всех  этих  качеств  расположило  добряка  хозяина  к  трем  молодым   людям
симпатичной, но ничем не выдающейся внешности - точь-в-точь  как  он  сам  в
молодости.
   - Что желают молодые господа?
   - Нам интересно узнать о посетителе в алом потертом плаще, - сказала Каэ,
ничего особенного не подозревая. Просто ей смутно не понравился тот человек,
и  она  подумала,  что  он  может  быть  здешним  жителем,   возможно   даже
завсегдатаем, и ей удастся узнать о нем побольше.
   - А-а, - неизвестно почему радостно произнес хозяин.  -  Ну,  это  долгая
история. Разрешите присесть?
   Магнус подвинулся, уступая место за столом, и трактирщик с места в карьер
повел свой рассказ. Видно было, что он давно не имел  случая  его  исполнить
как коронный номер и был счастлив предоставленной возможностью.
   - Это прекрасно, что такие молодые люди, как вы,  интересуются  стариной.
Потому что раньше интересовались больше, а теперь все бегут и бегут куда-то.
Нынче в нашем городке мало кто  верит  в  историю  об  Алом  Плаще,  но  она
правдива от первого и до последнего слова. Лет четыреста назад в  наш  город
прибыли два человека - маг и его спутник странной расы. Не эльф, не гном, не
альв, но и не человек, уж это точно. Какое-то время  они  здесь  прожили,  я
имею в виду - в гостинице, что за углом. А потом  у  них  вышел  спор,  и  в
результате мага утром нашли мертвым, а его спутник исчез. Если бы тем дело и
кончилось, то вся эта история и яйца выеденного не стоила бы. Но она  только
с этого и началась. Раз  в  году,  в  полнолуние,  маг  в  алом  плаще  стал
приходить в этот трактир и садиться во-он за  тот  столик,  видите,  крайний
справа. Посидит-посидит, выпьет кружечку  чего-нибудь,  монетку  обязательно
оставит - это святое, хоть, сами понимаете, ничего он не заказывал, оно само
все как-то образуется. А потом выходит. Но вся штука в том,  что  видит  его
только тот, кому с призраком позже доведется поговорить. Если потрафишь  ему
- наградит. Нет - изничтожит. Говорят, ищет он ту вещь,  что  украл  у  него
убийца. Да разве проверишь? Грозный он, сколько народу уже истребил, жуть. А
в последние лет пятьдесят, а то и более, не появлялся.  Так  что  теперешняя
молодежь в него не верит и считает досужей выдумкой. Только я правду говорю,
мне врать не резон...
   Трактирщик перевел было дыхание, чтобы  продолжить  свой,  без  сомнения,
поучительный рассказ, как вдруг изменился  в  лице.  Шустро,  не  по  годам,
вскочил, подбежал к указанному столику и обмер.
   - Монета, - прошептал он  севшим  голосом,  -  монета-то  на  месте.  Его
монета, у нас таких не чеканят.
   Он  обернулся,  чтобы  предупредить  милых  молодых  людей   о   грозящей
опасности, но тех уже не было, только мешочек с деньгами  лежал  среди  горы
тарелок. Старик двинулся было  следом,  но  раздумал.  Сделал  охранительный
знак, взял деньги и поплелся за стойку, вздыхая и косясь  на  любимое  место
призрака.
   Обо всем, что произойдет после,  он  рассчитывал  услышать  из  городских
сплетен не далее чем завтра утром.

***

   Каэтана вышла из "Башни Великана" и в  сомнении  остановилась,  не  зная,
куда идти. Потом махнула рукой  и  двинулась  к  причалу,  решив,  что  если
призрак склонен появиться, то он легче найдет их в знакомом  городе,  нежели
они его в чужом. И оказалась абсолютно права.
   Четкий силуэт худощавого лысоватого мужчины,  закутанного  в  потрепанный
плащ, возник перед ней сразу  за  очередным  поворотом.  Именно  перед  ней,
потому что с ней он и заговорил, не обратив внимания на двоих ее  спутников.
Он стоял на границе света и тьмы, не принадлежащий ни  к  той  ни  к  другой
части,  проклятый,  вечный  странник,  смертельно  уставший  от  собственной
нежизни, и Каэтане стало жаль его. Она видела и чувствовала и его  безмерное
одиночество, и груз прошлой вины, ей неизвестной, но горькой  и  тяжелой,  и
страх. Призрак боялся ее, потому что каким-то  неизвестным  образом  зависел
только от одного существа в этом неуютном и чужом  для  него  мире.  Так  уж
случилось, что этим существом была она. Каэ чувствовала и то, что  он  хочет
умереть - на этот раз по-настоящему, - и  дорого  готов  заплатить  за  свое
освобождение.
   - Ты Кахатанна, -  утвердил  призрак  шелестящим,  странным  голосом,  от
которого мурашки бежали по коже.
   - Да, - согласилась она.
   - Я долго ждал тебя и уже устал надеяться. Я думал, твой брат  ошибся,  а
оказалось - правда.
   Каэ понимала, что  тут  ей  самое  время  наброситься  на  несчастного  с
криками: "О каком  брате  речь?  Что  ты  имеешь  в  виду?"  Но  она  смутно
догадывалась, что речь идет об Олоруне, и терпеливо ждала продолжения.
   - Об Олоруне, - согласился призрак. Он с легкостью читал мысли  богини  и
не скрывал этого. - Ты выполнишь мою просьбу?
   - Какую?
   - Так спрашивают все, к кому я обращаюсь. А мне нужен ответ до того,  как
ты выслушаешь саму просьбу. Я не виноват, - пожал он плечами, -  просто  это
часть проклятия.
   - Выполню, - ответила Каэ, стараясь проигнорировать  отчаянные  рывки  за
рукав рубахи.
   Рогмо считал, что она поступает опрометчиво.
   - Запомни, ты пообещала и должна выполнить мою просьбу, даже если тебе не
захочется этого делать.
   - Я помню, - тихо подтвердила она.
   - Слово Истины - закон,  -  возвестил  призрак.  Он  удобно  устроился  в
воздухе - поджав под себя ноги, повис  в  полуметре  от  земли.  Улица  была
пустынной и безлюдной.
   - Нам никто не помешает? - поинтересовался Магнус.
   - Нет, - ответил призрак. - Сейчас сюда никого калачом не заманишь. Итак,
я обязан рассказать вам все с самого начала.
   Рогмо едва слышно вздохнул, приготовившись слушать заунывные сказки.  Ему
это было знакомо. В замке Аэдоны с незапамятных времен жили двое бестелесных
зануд, которые действительно могли кого угодно до смерти  заговорить  своими
скучными историями. Однако эльф серьезно ошибся.
   - В мире людей меня  звали  Корс  Торун,  и  я  являлся  верховным  магом
Хадрамаута. Четыреста с  лишним  лет  тому  назад  я  достиг  вершин  своего
могущества и овладел такими тайнами, что и Древние и Новые  боги  ужаснулись
бы им. Я достал несколько талисманов, считавшихся потерянными еще  до  эпохи
Древних богов. Все это вместе позволило мне узнать о  существовании  Вечного
Зла, называемого в нашем мире Мелькартом, и связаться с ним. Сразу признаюсь
тебе, что я намеревался свергнуть нынешних владык Арнемвенда и пройти  путем
легендарного Джаганнатхи, - уверен, что ты уже о нем слышала.
   - Думаю, даже слишком часто слышала, - поморщилась Каэ. - Рассказывай...
   - Мелькарт отозвался на мой зов и предложил мне исполнить  его  волю.  Он
уверял, что, как только я сделаю то, что  он  прикажет,  ему  будет  открыта
дорога в этот мир. А я стану его правой рукой и наместником  на  Арнемвенде.
Меня это устраивало, и я опрометчиво согласился.
   - С этой частью твоего рассказа все ясно, - неожиданно вмешался Магнус, -
но объясни мне вот что: как же тогда быть с  тем  фактом,  что  и  поныне  в
Хадрамауте живет и процветает верховный маг Корс Торун.
   Призрак уставился  на  молодого  чародея  блеклыми,  выцветшими  глазами,
которые более всего казались дырами в  плотной  ткани,  откуда  просачивался
понемногу звездный свет.
   - Силен, умен, могуществен и непроходимо честен. Ты  прекрасный  чародей,
сынок, но тебе недолго этим упиваться. Ты нетерпелив, в этом  твоя  беда.  И
вообще, я говорю не с тобой.
   И тот, кто назвал себя Корс Торуном, снова обернулся к Каэтане:
   - Мелькарту всегда мешала и теперь мешаешь только ты. По  его  приказу  я
добыл на Джемаре похороненный там талисман, при помощи  которого  повелитель
должен был изгнать тебя из этого мира. Но пока ты была жива и при памяти, он
не мог сюда проникнуть, чтобы выполнить эту  часть  своего  плана.  И  тогда
Мелькарт натравил на тебя Новых богов. Глупцы, они даже не подозревали,  чьи
мысли роились в их головах на протяжении десятилетий. Они, словно  послушные
марионетки, выполнили  все,  что  им  было  приказано:  возненавидели  тебя,
испугались и начали травить, когда их страх перешел все возможные границы.
   - А ты тут при чем? - спросил Магнус.
   На этот раз Корс Торун не стал даже обращаться к нему, но на  вопрос  все
равно ответил:
   - Это я, я изгнал с Арнемвенда Эко Экхенда  и  Курдалагона,  это  с  моей
помощью слуги Мелькарта удалили отсюда Аэ Кэбоалана и Йабарданая  и  закрыли
им обратный путь. А потом случилось главное: Мелькарт прислал ко мне  своего
слугу, свое порождение - онгона. Берегись их, если встретишь,  они  способны
высосать не только душу или разум, но и воспользоваться ими.
   Было договорено, что именно здесь, в этом захолустье,  я  передам  онгону
камень Шанги, который поможет уничтожить тебя. Джоу Лахатал и его братья уже
о