вода в котором  бурлила  от  невероятного
количества  живых  существ.  Причем  существа  эти   оказались   отнюдь   не
безобидными - безглазые рыбы довольно крупных размеров состоящие в  основном
из одной голодной пасти,  бесчис  ленной  стаей  собрались  вокруг  Каэтаны,
раскачивая лодку так сильно, что она  в  любую  минуту  могла  опрокинуться.
Смерть,   которую   воображение   услужливо   нарисовало,   казалась   такой
безобразной, что  Каэ  схватилась  за  весла  и  стала  грести  с  удвоенной
скоростью. Чувствуя, что их законная добыча ускользает, рыбы последовали  за
ней. Счастливая мысль посетила Каэ - она вынула из ножен клинок и  несколько
раз ударила им по воде, кишащей хищными тварями. Вода немедленно  окрасилась
кровью, и в подземелье поплыл резкий запах сырого рыбьего мяса. Ошалевшие от
вкуса крови рыбы набросились на раненых товарок и стали рвать их  на  части.
Вскоре в воде кипело настоящее сражение; из гущи  его  Каэ  буквально  чудом
вывела свою маленькую лодочку, весла которой оказались изрядно поврежденными
зубами рыб.
   Подземное озеро светилось тем же тускло-зеленым светом,  что  и  тоннель.
Впереди был виден берег, до него оставалось не так уж и много, и  Каэ  мерно
взмахивала искалеченными  веслами,  стремясь  поскорее  попасть  на  твердую
землю. Ее всегдашняя любовь к воде как-то отошла на второй  план,  и  твердь
земная представлялась все более надежной. Каэтана гребла и думала о том, как
бы из воды не выскочило некое существо побольше этих рыбок, привлеченное  их
возней и  столь  же  голодное.  Но  когда  до  желанного  берега  оставалось
расстояние в три-четыре корпуса лодки, по  закону  невезения  именно  это  и
произошло.
   Вода вскипела, забурлила белой пеной, и из  нее  показалась  скользкая  и
такая отвратительная голова, что трудно поддается описанию.
   Видимо, это был предок джатов  -  одно  из  самьй  первых  творений  Джоу
Лахатала, неудачная проба пера,  которую  предпочли  забросить  в  подземное
озеро и там забыть.
   Голова существа совмещала в себе человечьи,  рыбьи  и  крокодильи  черты.
Более ужасного сочетания Каэтана  и  представить  себе  не  могла  и,  когда
увидела морду монстра,  поднимающегося  ей  навстречу  из  темных  неведомых
глубин, чуть было не свалилась в воду,  шарахнувшись  к  самой  корме  своей
лодочки. Рядом с чудовищем ее утлая посудинка казалась хрупкой скорлупкой  -
и Каэтана понимала, что защиты  от  него,  великолепного  своей  первобытной
силой и мощью, нет и быть не может.
   Его громадное бесформенное тело обросло водорослями, и по нему, копошась,
ползали невиданные паразиты,  каждый  размером  с  кулак.  Замшелое  грозное
страшилище произвело на Каэ такое  впечатление,  что  она  впервые  в  жизни
издала истошный визг. Она визжала  на  такой  высокой  ноте,  что  монстр  с
сомнением отодвинулся от лодчонки, рассматривая шумную жертву. Видимо,  этот
звук действовал ему на нервы и его можно было бы отогнать подобными криками,
но Каэ после первого же великолепного вопля сорвала голос.
   Монстр медленно повел своей сплюснутой, как у рептилии, головой и обнажил
зубы, при виде которых у Каэ потемнело в глазах. Она  прерывисто  вздохнула,
вынимая мечи. Самым страшным было то, что чудовище могло сбросить ее в воду;
просто перевернув жалкую скорлупку одним ударом  громадного  гибкого  хвоста
или головы, которая покоилась на мощной длинной шее, -  и  тогда  вездесущие
голодные рыбы быстро обглодают жертву, не дав добраться  до  ставшего  таким
далеким берега.
   Каэ взмахнула клинками и в тот момент,  когда  зверь  в  страшном  броске
метнулся к ней, прыгнула на его широкую спину. Она, конечно,  поскользнулась
на чешуе, но к этому была готова заранее - и, вонзив один клинок  в  упругую
податливую плоть, другой обрушила на основание шеи.
   Монстр забился и заревел  -  трубный  звук  его  голоса  глушил  Каэтану,
взметнувшись под своды пещеры и сразившись от них. Чудовище  забило  мощными
плавниками, заколотило по воде хвостом, но не сделало попьггок погрузиться в
воду, чего Каэ, кстати сказать, более его боялась.
   Не мешкая она еще раз ударила его по гибкой шее,  оттолкнулась  что  было
сил и, выдергивая уже на лету клинок, спрыгнула в воду у самого берега. Удар
страшной силы настиг ее, когда она была уже по  колено  в  воде.  И  хотя  в
глазах у нее потемнело, Каэ понимала что, свались она  даже  на  мелководье,
чудовище или рыбы прикончат ее. Поэтому, скользя, падая и чертыхаясь, она на
четвереньках выбралась на берег и развернулась лицом к врагу.
   Изувеченный монстр ревел от дикой боли. Маленькое существо  из  тех,  что
ему обычно скармливали, осмелилось поднять на  него  руку.  Однако  то,  что
монстр не привык к сопротивлению со стороны своих жертв, как  раз  и  спасло
Каэтану. Чудовище оторопело на тот единственный миг который обычно решает  -
жить или умирать.
   Когда кошмарная тварь  повернулась  к  ней  своей  окровавленной  пастью,
Каэтана, едва стоявшая на ногах, чуть было не пропустила  смертельный  удар,
но успела уклониться и вонзила меч Гоффаннона в громадный выпуклый глаз.
   Грязно-зеленое тело дернулось несколько раз,  затем  монстр  взревел  еще
страшнее и погрузился под воду, которая  моментально  окрасилась  кровью  из
глубоких ран.
   Каэ села на самом берегу  у  края  воды,  дрожа  всем  телом,  и  провела
холодной рукой по лицу. Она с отвращением смотрела на то, как стая безглазых
рыб, привлеченная запахом крови, неслась туда, где бился и метался  недавний
властитель здешних вод. Она увидела, как  великое  множество  этих  хищников
ушло на глубину и вскоре зверь еще раз появился  на  поверхности,  извиваясь
так, что Каэ даже пожалела его, - рыбы вцепились своими ненасытными  пастями
в его тело, и он был сплошь покрыт шевелящейся массой.  Он  издал  последний
отчаянный вопль и навсегда скрылся в глубинах озера.
   Вода  в  этом  месте  еще  некоторое  время  волновалась,  но  затем  все
успокоилось.
   На мокром каменном берегу Каэ пробыла  довольно  долго,  приходя  в  себя
перед дальнейшими действиями. Она чувствовала себя разбитой и постаревшей на
тысячу лет, когда, поднявшись на ноги, углубилась в тоннель который виднелся
в стене напротив.
   - Куда она могла деться? - в сотый раз  спрашив  Джангарай,  нервно  ходя
взад и вперед по крохотной поляне среди огромных деревьев, обвитых лианами.
   Довалонга, бледный и несчастный, сидел прислонившись спиной  к  стволу  и
обхватив голову руками.  Воршуд"  и  Бордонкай  о  чем-то  тихо  и  тревожно
переговаривались.
   Затрещали  кусты,  и  на  поляну  выбрались  волки-урахаги.  Они  приняли
человеческий облик и заговорили наперебой,
   - Нет ее, и следов нет, - сказал Эйя, слегка запыхавшись. - Змеями  всюду
пахнет.
   - И я нашла намек на след, но его перебил запах змей. - Габия  сокрушенно
пожала плечами и подсела к Ловалонге, пытаясь его утешить.
   - Что будем делать? - резко спросил ингевон.
   - Еще раз прочешем окрестности, - сказал Бордонкай негромко и решительно.
Все с надеждой обернулись в его сторону. - А ничего  не  найдем  -  двинемся
вдоль Нумнегира к Даргину. Если она жива, пойдет тем же путем.
   Ловалонга негромко заетоная, но тут же взял себя в руки.
   - Я сам еще раз осмотрю окрестности.
   - Только окрестности, а не Тор Ангех,  Аллефельд  и  прилегающие  к  нему
пространства, - предупредил его Джангарай. - Хороши мы будем, если  она  уже
ждет нас у реки.
   - А если она попала в руки джатов?..
   - Что же делать? - рявкнул Джангарай. - Не знаю, понимаешь, не знаю что!
   Еще два часа были потрачены на  поиски,  которые  так  ни  к  чему  и  не
привели. Змеиный запах, говоривший о близости джатов, пугал  и  настораживал
волков, но они не могли с уверенностью утверждать, в какую сторону двигались
змеелюди. Они чувствовали следы их пребывания везде.
   Потрясенные и растерянные друзья выбрались обратно к  руслу  Нумнегира  и
пошли вниз по течению. Вскоре река стала чуть  шире  и  потекла  по  мягкому
песчаному ложу. Девственный лес поредел, и идти по нему ало  гораздо  легче.
Наконец Воршуд высмотрел довольно уютное  местечко  -  около  воды  высилась
небольшая а, точнее, выход скальной породы на поверхность, отором  виднелась
довольно глубокая пещера, уходившая вниз, словно  нора.  Около  этой  пещеры
друзья и решили  передохнуть  перед  дальнейшим  путешествием,  а  заодно  и
обсудить сложившуюся обстановку.
   Но не успели они как  следует  расположиться,  как  в  зарослях  напротив
раздался шум и треск и послышались отрывистые слова команд. Небольшой  отряд
из двух десятков людей и джатов окружал пещеру,  еще  не  видя  устроившихся
отдохнуть друзей. В то же время из  глубины  пещеры  послышался  шум  боя  и
крики. И внезапно оттуда, согнувшись,  выскочила,  вся  измазанная  в  глине
исцарапанная и мокрая Каэтана, сжимая в руках окровавленные клинки.
   Ее спутники даже не успели как следует обрадоваться или сказать хоть пару
слов, как были втянуты в сражение. Урахаги,  приняв  волчье  обличье,  рвали
джатов на части, не  страшась  их  оружия  и  острых  клыков.  Бордонкай,  у
которого камень спал с души при виде живой Каэтаны,  рубил  врагов  Ущербной
Луной, как дровосек, то и дело оглядываясь на госпожу. Ловалонга и Джангарай
устроили на радостях  форменное  побоище,  отсекая  врагам  головы  с  такой
скоростью, что кровь вскоре стала по рукам стекать  им  на  доспехи.  Воршуд
подсекал противнику ноги своим кинжалом, который заменял ему меч.
   Не прошло и нескольких минут, как от большей части отряда  противника  не
осталось никого. Чудом уцелевшие в этой схватке слуги Джоу Лахатала  нырнули
в заросли и в страхе разбежались.
   Оглядев поле битвы, усеянное трупами врагов, Джаягарай утерся  рукавом  и
сказал:
   - А теперь и отдохнуть не грех досле трудов праведных.
   - Некогда отдыхать, -  сурово  оборвал  его  Ловалонга.  Он  стоял  возле
Каэтаны, исполненный решимости вообще не спускать с нее  глаз  во  избежание
новой разлуки
   - Куда же это вы запропастились? - поинтересовался Воршуд. - Тут уже  все
успели с ума сойти.
   - А я к джатам попала, - улыбнулась Каэ. - С6ежала через подземелье.  Там
меня, правда, чуть не слопала какая-то гадость, но я ее убедила не поступать
со мной таким ужасным образом. И  уже  совсем  было  сбежала  как  у  выхода
натолкнулась на стражников. Двоих убила, а трое погнались за мной.
   - Что примечательно, - сказал Джангарай, -  рассказ  буквально  изобилует
подробностями, красочными деталями и множеством описаний.
   - Будут тебе и описания, - сказала Каэтана и... грохнулась в обморок.

***

   Они устало брели вдоль реки, когда  Джангарай  приподнялся  на  цыпочках,
пристально всмотрелся вдаль и вдруг завопил:
   - Люди! Разрази меня гром, настоящие люди!!!
   - Быть не может, - охнул Воршуд и повернулся к своим спутникам.  -  Опять
разыгрывает. Настроение поднимает.
   - Да люди же! - орал  Джангарай,  не  обращая  внимания  на  недоверчивые
взгляды.
   - Действительно, - сказал Бордонкай, присмотревшись. -  Кажется,  обычные
люди.
   - Люди в Тор Ангехе? - спросила Габия. - Да кто же здесь может выжить?
   - Человек, знаете ли, везде может выжить, - пробормотал альв.  -  Поэтому
он постепенно выживает с Варда всех остальных существ. Я не  удивлюсь,  если
когда-нибудь он выживет и богов...
   Они ускорили шаг и через некоторое время поравнялись  с  людьми,  которые
перегораживали русло Нумнегира сетями.
   - Боги в помощь, - вежливо поздоровался Ловалонга.
   - И тебе, господин, коли считаешь, что  боги  хоть,  в  чем-нибудь  могут
помочь. Не мешали бы - и то ладно.
   Спутники переглянулись. Не слишком ли смело говорил рыбак  о  бессмертных
Арнемвенда, - боги ревнивы и мстительны, могут и покарать.
   - Не боишься так говорить?  -  спросил  Джангарай  у  рыбака  -  крепкого
невысокого  мужчины  лет  шестидесяти  с  окладистой   бородой   и   мощными
мускулистыми Руками. Правый глаз его был прикрыт разорванным и не  правильно
сросшимся веком, отчего лицо приобрело лукавое и насмешливое выражение.
   - Я свое, мил человек, отбоялся. - Рыбак не  торопясь  вытягивал  сеть  и
передавал ее  помощнику,  молому  парню  с  озорными  глазами.  Тот  молчал,
поглядывая на Каэтану.
   - Понравилась ты ему, госпожа, -  заявил  рыбак.  -  Ну,  тут  я  Гилиана
понимаю - такая красавица кому хочешь душу перевернет.
   - Хороша красавица, - рассмеялась  Каэтана,  вытирая  щеку  расцарапанной
рукой.
   - Хороша, красавица!.. - совершенно с другими, восхищенными,  интонациями
проговорил парень и поклонился в пояс. - День добрый, господа.
   - Ну умыть, конечно, причесать, - бормотал рыбак добродушно.  -  И  будет
красавица. Только вот откуда же вы идете, никак не уразумею?
   - Из Тор Ангеха, - не задумываясь брякнул альв.
   - Не верится, но поверю, - сказал старший. - Потому что  таких,  как  ты,
людей видал как-то в Аллаэлле. Давно. В  молодости  еще.  Так  что  издалека
идете. А как же вы сумели выжить?
   - Вопреки помощи богов, - улыбнулась Каэ. - Мы и  сами,  добрый  человек,
еще не до конца уверены в том, что выжили.  Нам  бы  отдохнуть,  умыться  да
коней купить где-нибудь.
   - Это можно, - сказал рыбак. - Значит, так. Зовут меня Энкеладом. Дом мой
на самом краю города стоит, и живем  мы  там  вдвоем  с  Гилианом.  Так  что
милости Опросим в гости, если наша компания вам по душе.
   - Спасибо, - сказали друзья в один голос.  Старик  оставил  свои  сети  и
сделал знак  рукой,  повинуясь  которому  парень  поспешил  последовать  его
примеру.
   - А как рыбалка? - поинтересовался Воршуд.
   - Горе одно и насмешка судьбы, - отозвался Энкелад, размашисто шагая вниз
по течению. - Да это мы так, больше для развлечения. Не голодаем.  Хозяйство
у нас небольшое, но справное.  А  рыба  для  удовольствия.  Опять  же,  этот
пострел при деле, а то все на девок заглядывается.
   Судя по румянцу, которым залился красавчик Гилиан,  этот  грешок  за  ним
водился.
   - Куда мы попали? - спросил Джангарай.
   - Город наш, с позволения сказать, именуется Ва-баром. Дальше уже  ничего
нет - одни леса, а потом Даргин. За Даргином -  степи  Урукура.  А  что  вас
интересует, господа?
   - Урукур и интересует. Как туда добраться?
   - Только одним способом - вдоль Нумнегира, до того места, где он  впадает
в Даргин, - хоть пешком, хоть верхом. А там уже через реку;
   - А лодку у вас взять нельзя?
   - Где же здесь лодку возьмешь? - искренне удивился Энкелад.  -  Нешто  по
Нумнегиру пройдет что-нибудь больше обычной прогулочной лодочки? А  вас  вон
сколько. Да и в степи лошади нужны, а не лодки. Лучше  на  месте  что-нибудь
придумаете. А вот касательно лошадей...
   - Я помогу, дядя, - вмешался в разговор Гилиан.  -  Тут  Кини  у  заезжих
торговцев купил коней, а к ним никто подойти не может - звери. Но  красавцы.
Так он их за бесценок хочет отдать. Может, послушаются кони  господ-то.  Это
ведь не простой люд. Мы в конях не разбираемся. Нам  бы  чтоб  лошадка  была
смирная до послушная. А это не кони, а птицы. Глаз оторвать невозможно.
   Друзья переглянулись. Что-то говорило им - это кони их, родные.
   - Нет ли среди этих коней черного как ворон? -  осторожно  спросила  Каэ,
обращаясь к юноше.
   - Есть, как не быть. А вы откуда знаете, госпожа?
   - Непокорные кони обычно  вороные,  или  рыжие,  или  седые,  -  ответила
Каэтана, сама боясь поверить своему счастью.
   - Точно, - восхищенно уставился на нее парень. - Так и есть. И вороной, и
рыжий, и седой, как у Арескои.
   - Тьфу, - не выдержал Бордонкай.
   - Что с тобой, господин? - испытующе глянул на него Энкелад.
   - Да вот в рот что-то попало, - неопределенно ответил великан.
   За оживленной беседой они быстро дошли до неболь-го домика, стоящего  под
сенью раскидистых мощных Деревьев. Он был сложен из светлых бревен и  покрыт
ломой, но выглядел уютным и опрятным. Позади дома находился обширный огород,
на который по приказу дяди сбегал Гилиан и притащил груду овощей, многие  из
которых Каэ видела впервые. Энкелад возился у печи, ставя на стол все  новые
и новые миски, кувшины и тарелки, заполненные снедью,  при  виде  которой  у
голодных путешественников моментально  свело  челюсти.  Чтобы  не  истекать,
слюной и не смущать гостеприимных хозяев, друзья вышли во двор,  к  колодцу,
где как сумели привели себя в порядок, умылись и почистили одежду.
   - Денег-то на лошадей нам хватит?  -  спросила  Габия,  вытираясь  чистым
полотенцем, которое подал ей Гилиан.
   - У меня денег достаточно, - сказала Каэтана. -  Чуть  не  утонула  из-за
них.
   - Тогда все в порядке, - обрадовался Джангарай. - А то  я  своего  кошеля
лишился еще у трикстеров, помнится.
   - И мои денежки плакали, - безнадежно махнул альв мохнатой ручкой. - Да у
меня они отродясь долго не задерживаются. Только раз подержал в руках  много
золота, когда мне его госпожа Каэтана на обзаведение подарила.
   - Когда это было, Воршуд? - изумилась Каэ.
   -  В  Аккароне,  помните?  Когда  я  еще  не  знал,  что  с  вами   пойду
путешествовать.
   - Знаешь, забыла, - призналась она. - Вот  сейчас,  когда  рассказываешь,
вспомнила. А так забыла намертво, как отрезало.
   - Идите есть! - раздался из дома звучный голос Энкелада.
   Дважды приглашать  голодную  компанию  не  пришлось,  и  они  с  радостью
набросились на еду. Благо стол был обильный.
   - Вкусно, - проговорил Джангарай спустя несколько  минут,  когда  наконец
утолил  первый  голод  и  откинулся  на  спинку  деревянного  стула,   чтобы
передохнуть перед следующей порцией еды.
   Бордонкай одним махом опрокинул в себя кувшин вина и теперь  выжидательно
смотрел на хозяев. Энкелад, упустивший этот момент, был уверен, что на столе
еше много вина, и недоумевающе смотрел на вытянувшиеа физиономии друзей.
   - Неладно что-нибудь? - наконец встревожена спросил он.
   - Да нет, - рассмеялась Каэ.  -  Бордонкай,  ты  аккуратнее.  Хоть  ты  и
исполин, но не все знают, на ты можешь быть способен.
   Энкелад заглянул в кувшин и просиял:
   - Ну, господин, ну... Видал я людей, которые умеют пить, сам  не  промах,
но такого! Эй, Гилиан, дрянной мальчишка! Что же ты не следишь за столом?  А
ну бегом в подвал!
   Гилиан со всех ног пустился за новой  порцией  вина  и  предусмотрительно
принес один за другим два вместительных глиняных кувшина. Когда трапеза была
окончена, хозяин пригласил гостей отдохнуть.
   - Поспите, - уговаривал он их, - придите в себя, а  завтра  утром  Гилиан
отведет вас к соседушке нашему, Кини, и там вы себе коней достанете. Он  вам
не только скромную цену назовет, а  еще  и  спасибо  скажет,  если  вы  этих
дьяволов у него заберете.
   Однако друзья отдыхать не стали, несмотря на все уговоры и усталость. Они
готовы были отдать все, лишь бы поспать до завтрашнего утра, однако  времени
расслабиться у них уже не было.
   - Спасибо, Энкелад, - сказал Джангарай. - Но нам очень нужно торопиться.
   - Далеко ли, господин хороший? - осторожно спросил старик. - В  ал-Ахкаф,
- откровенно ответил ингевон.
   - Так ведь там война вот-вот может начаться.
   - Вот поэтому нам нужно успеть до ее начала,  -  улыбнулся  Ловалонга.  -
Хорошо у тебя здесь, жаль уезжать. Но нужно.
   - Нужно так нужно. Против нужды не спорят, - сказал  Энкелад.  -  Идемте,
что ли...
   Они покинули гостеприимный дом в сопровождении рыбака и его племянника  и
пошли по направлению  к  небольшому  городку,  который  раскинулся  ниже  по
течению. Он был на редкость хорош - маленький аккуратный Вабар, лежавший  на
берегу прозрачной реки.  Небольшие  деревянные  одноэтажные  домики,  Крытые
красной черепицей, узкие  улочки  и  даже  до-льно  просторная  площадь,  на
которой располагались Небольшой кабачок - культурный центр и  место  встречи
здешних жителей - и здание ратуши с хрупкой башенкой, построенной, вероятно,
в незапамятные времена - вот  каким  был  город,  в  который  вступили  наши
друзья.
   До