л?!!
   - А что мне было делать - обрадовать тебя известием? Помнишь,  я  говорил
тебе, что талисман  пытался  заговорить  со  мной,  но  мне  это  показалось
настолько неприятным,  что  я  не  стал  прислушиваться.  Думаю,  Гар  Шарге
показалось что-то совсем другое...
   - Зу! Я старый осел, я-то полагался на то, что никто не  знает,  где  мой
тайник.
   - А никто и не знал, - откликнулся император. - Он докричался до мага,  и
тот нашел его на слух.
   - Ты откуда знаешь?
   - А у меня наставником один старый, мудрый и  весьма  почтенный  человек.
Так вот, он всегда учит меня мыслить логически, связывать разрозненные факты
в одну цепь и никогда не терять головы. И знаешь - помогает. Таким образом я
завоевал огромную империю. А теперь собираюсь ее защищать.
   - Что ты говоришь? - сразу переменил тон Агатияр.
   Ему было спокойно, когда его Зу, его  мальчик,  вел  себя  как  мудрый  и
сильный воин, великий вождь и владыка одной четверти Варда. В  такие  минуты
Агатияру и умирать было не страшно, хоть это и не означает, что он собирался
умирать.
   Маг пришел в себя ближе к вечеру и сразу же попросил к себе императора  и
верховного визиря по важному делу. Они ждали этого и потому через  несколько
минут оба уже сидели у постели Гар Шарги.
   - Аита, - прохрипел он.
   Голова мага была плотно забинтована, грудь и руки уложены в лубки,  чтобы
кости срослись правильно. Лекарь хотел дать больному успокоительного,  чтобы
умерить его боль, но Гар Шарга яростно  воспротивился,  утверждая,  что  ему
понадобится ясный ум, пусть и измученный страданиями.
   - Аита, я должен признаться тебе в страшном  злодеянии.  Единственное,  о
чем молю, - выслушай меня. В твоих руках и жизнь, и смерть. Я знал,  на  что
иду, но самонадеянность меня погубила.
   - Уже простил, - сказал император. - Ты ведь предупреждал  меня,  что  за
сила у этой мерзости.
   - Ты обнаружил пропажу? - ахнул маг.
   - Догадался, когда увидел, во что превращены твои покои.
   - Да. Я сделал страшную глупость. Едва я вышел от вас, как услышал голос.
Кто-то кричал и звал на помощь так отчаянно, так яростно,  что  я  пришел  в
изумление. Около покоев  императора  кому-то  плохо,  а  никто  не  обращает
внимания. Кричали, как в пыточной бывало при  твоем  отце,  о  император.  Я
пошел на крик. И уперся носом в статую.
   - Ах ты! Такой тайник пропал, - вздохнул визирь.
   - Не пропал, Агатияр. Клянусь, что никому не скажу, что там.
   - Хотелось бы верить...
   Маг заметался по  постели,  комкая  в  судорожно  сжатах  руках  шелковые
простыни. Ему было больно, но он старался перетерпеть острый приступ.  Через
некоторое время он стал дышать глубже, облизал пересохшие губы.
   - Позвать лекаря? - наклонился к нему Зу-Л-Карнайн.
   - Нет, мой добрый император. Я сам справлюсь. Слушай... Я достал талисман
из тайника и решил поставить над ним несколько опытов. Я подумал, что  смогу
проследить, где скрывается наш враг, и указать тебе это место. Я думал,  что
в Сонандане будут знать, что делать с этими сведениями.
   - И что же случилось? - спросил Агатияр.
   - Едва я положил талисман на треножник перед зеркалом и стал  произносить
первые слова заклинания, как  из  глубины  отражения  появилась  чудовищная,
кошмарная тень. Я никогда не слышал ни о чем подобном. Тварь разбила стекло,
ворвалась в наш мир и напала на меня...
   Маг замолчал, поднес руку к забинтованной голове.
   - Никак не могу привыкнуть к мысли о том, что больше никогда и ничего  не
увижу. Я сам виноват, сам и расплатился, но больнее всего то, что это только
начало жутких событий. Скажи, аита, он ведь пытался искушать тебя?
   - Было дело, - ответил император.
   - Он вернулся к своему повелителю. Насколько  же  тот  силен,  что  может
присылать своих слуг в наш мир, хоть и на короткое  время.  Я  бы  неминуемо
погиб, но тварь не собиралась ничего со мной  делать,  она  только  схватила
украшение и исчезла...
   Гар Шарга бессильно откинулся на подушки, голова его завалилась набок.
   - Что с ним? - встревожился император.
   Агатияр потрогал руку мага, пощупал пульс:
   - Ослабел очень, впал в забытье.
   Он дернул шелковый  шнур  и  шепотом  приказал  вошедшему  слуге  позвать
лекаря.
   - Казнить его мало, Зу,  за  такое  любопытство,  но  он  и  так  наказан
достаточно. Я у тебя страшный человек...
   - Почему, Агатияр?
   - Я, видишь ли, радуюсь, что это  жуткое  украшение  не  причинило  вреда
тебе. Как подумаю, что собирался отдать его тебе, чтобы  ты  сам  отвез  эту
мерзость нашей девочке... Какое счастье, что я этого  не  допустил.  Хоть  и
жаль мне Гар Шаргу.
   Спустя  несколько  часов  в  комнате  императора  царит   совсем   другая
атмосфера.
   - Кому можно теперь довериться? Как узнать, что этот  человек  не  служит
врагу? Кого послать в Сонандан?
   - Агатияр! Остановись! Иначе мы запросто спятим...
   - Надо же было так ошибиться, - бормочет Агатияр, дергая себя за бороду.

***

   Сангасои  даже  не  заметили  отсутствия  своей  госпожи.  Только  слегка
удивились тому, что только что видели ее сидящей верхом на Вороне, и Барнаба
трясся рядом в седле, а вот они уже стоят рядом со своими конями -  грязные,
запыленные и смертельно уставшие. И никто не видел, как они спрыгнули...
   - Какие будут приказания? - спросил командир отряда.
   - Едем домой, в храм.'
   Воины, ни слова не говоря, поворачивают  коней  и  двигаются  в  обратном
направлении.
   - И все-таки странно, - шепчет один из них своему приятелю, -  стоило  ли
ехать к самому хребту Онодонги, чтобы тут же повернуть назад,  едва  мы  его
достигли?
   - Это же Интагейя Сангасойя, - отвечает тот. - Она знает, что делает.

***

   Татхагатху  и  верховного   жреца   Интагейя   Сангасойя   нашла   такими
растерянными  и   взъерошенными,   что   сразу   поняла:   случилось   нечто
непредвиденное, хотя и не опасное.
   - Что у нас новенького? - спросила она сразу после приветствия.
   - Гость, - ответил жрец.
   - А кто к нам пожаловал на этот раз?
   Нингишзида замялся, потупился:
   - Не знаю, как правильно определить и выразить... У нас уже  третий  день
гостит такая особа, что  в  Салмакиде  распространяются  слухи...  по-моему,
скоро начнется паника.
   Каэ внимательно посмотрела на своего жреца:
   - Если я не ошибаюсь, паника уже началась. Так кого к нам принесло?
   - Наш гость - весьма высокопоставленная и высокочтимая особа...
   - Жнец, - буркнул Тхагаледжа.  -  Великая  Кахатанна,  я  глубоко  уважаю
Повелителя Ада Хорэ, но народ Сонандана не понимает, почему он живет тут,  и
предполагает всякие глупости.  Поговаривают  о  море,  эпидемиях,  повальном
голоде, засухе и катастрофах.
   - А чего-нибудь одного моему народу не хватит, чтобы утешиться? Или нужно
всего сразу - и вдосталь. Что случилось с сангасоями? Или это не они воевали
с Новыми богами на Шангайской равнине?
   - Не знаю, что случилось, - сказал татхагатха. -  Но  что-то  определенно
произошло. Все сами на себя не похожи. А с тех пор как стало  известно,  что
Декла переметнулся на сторону Врага, дела и вовсе пошли наперекосяк.
   - Да сколько же мы отсутствовали? - ахнула  Каэ  и  гневно  обернулась  к
Барнабе.
   Тот стал красным, как маков цвет, и пробормотал, потупясь:
   - Ну, ошибся, с кем не бывает. Я отряд с  собой  прихватил  в  наш  поток
времени, а ориентировался с самого начала только на него. Думал, у них такое
же время, как в Сонандане.
   - Ничего не понял, - сказал жрец.
   - Все очень просто, - пояснила Каэ. - Мы обещали отсутствовать  несколько
часов, а провели в горах реальное время.
   - Именно так, - радостно закивал Барнаба.
   - Чему ты радуешься? - рявкнула  Каэ.  -  Я  тебя  сейчас  развоплощу,  и
оттачивай свою рассеянность на ком-нибудь другом.
   - Я могу быть и беспощадным, - поднял голову толстяк. - Я  могу  тебя  не
пощадить. Тебе, как женщине, об этом следует подумать.
   - Да ты перепутаешь беспощадность с безденежьем или безрыбьем! Нашел  чем
пугать!
   - Тише, тише, - произнес у них за спинами глубокий, вездесущий  голос.  -
Не нужно спорить. Главное, что вы вернулись. Мы уже начинали волноваться.
   Она радостно обернулась:
   - Тиермес!!!
   Спустя час они уже  обедали  в  резиденции  верховного  жреца,  чтобы  не
распространять лишние слухи. По городу были разосланы герольды с сообщением,
что Мать Истины и Суть Сути Великая Кахатанна  благополучно  возвратилась  в
свой храм. Люди понемногу успокаивались.
   - Узнала что-нибудь ценное? - спросил Тиермес.
   Он сидел по правую руку от  Каэ  и  играл  с  огромным  сочным  и  спелым
яблоком: прикасался к нему  тонким  пальцем,  заставляя  то  появляться,  то
исчезать.
   - Больше, чем в состоянии уяснить себе... Слушай! Научи меня  хоть  такой
штуке - почему мне не даются заклинания?
   - Потому что Истина и волшебство - это  несовместимые  вещи.  Ты  же  все
равно будешь видеть, что на самом деле находится  перед  тобой.  Как  же  ты
сможешь заколдовать предмет? То, что я сейчас делаю, -  это  иллюзия.  А  ты
враг всяких иллюзий. Твоя сила в этом, - зачем тебе магия,  не  понимаю.  Мы
вынуждены творить миражи, прибегать к обману, чтобы оставаться у  власти,  а
тебе нужно всего лишь быть самой собой...  Хотя  "всего  лишь"  я  употребил
чисто фигурально, условно. Я знаю, чего это стоит. И все равно магия тебе не
нужна.
   - Если разрешит Великая Кахатанна, - начал было Нингишзида.
   - Я же просила...
   - Каэ, дорогая, не томите душу! Что вам сказали Тойоны?
   - Начнем с самого начала: для  меня  должно  быть  какое-то  известие  от
Зу-Л-Карнайна.
   Правитель, жрец и Тиермес переглянулись.
   - Есть, - наконец сказал Тхагаледжа. - Это важно именно сейчас?
   - Все зависит от того, ознакомились ли вы с посланием.
   - Конечно. Сначала мы ждали вас через несколько часов,  и,  когда  прибыл
гонец, мы задержали его до вашего возвращения. Но ни отряда, ни вас не было,
нам пришлось выслушать юношу - он уже с ног падал от усталости.
   - Так что вы знаете о талисмане Джаганнатхи?
   - К сожалению... - сказал Нингишзида.
   -  Тогда  добавьте  к  этому  знанию  следующее:  чтобы  определять,  где
находится талисман Джаганнатхи  и  кто  им  владеет,  был  создан  перстень,
который, не мудрствуя лукаво, тоже назвали перстнем Джаганнатхи.  Похоже,  у
предков было не все в порядке с фантазией, потому  что  враг  этим  перстнем
никогда не владел и Джаганнатха к нему и близко не  подходил.  Мечтой  врага
было найти и уничтожить эту весьма полезную вещицу. Посему  после  окончания
войны ее разделили на две составные части - оправу и камень. Оправа хранится
где-то в центре  Варда,  у  эльфов,  -  и  отыскать  ее  еще  представляется
возможным. А вот вторую часть отправили не куда-нибудь, а на  Иману.  Отдали
рыцарям-храмовникам. И поскольку произошло это событие много тысяч лет  тому
назад, то и  узнать,  где  это  место  теперь,  невозможно.  Но  нужно,  как
утверждают почтенные Тойоны.
   - Не так уж и невозможно, - неожиданно оживился Тиермес.  -  По-моему,  у
меня есть кое-какие сведения об этом предмете.
   - Откуда? - удивилась Каэ.
   -  Моя  коллекция  давным-давно  пополнилась  весьма  занятным  и  ценным
предметом. Это книга, но кто ее написал, зачем и в какие времена, понять  не
могу,  а  если  быть  предельно  откровенным,  то   никогда   особо   и   не
интересовался, - меня занимал сам  стиль  этого  произведения,  да  еще  его
обложка - выделанная  человечья  кожа  с  тиснением,  по  краям  драгоценные
камни... О, простите, - перебил сам себя Жнец, увидев  выражение  лиц  своих
собеседников. - Я не подумал, что не всем  это  может  показаться  таким  же
интересным. Тогда перейдем к сути вопроса: в этой книге подробно, я бы  даже
сказал - нудно, описывается местонахождение храма, в котором прячут ото всех
камень перстня. Кстати, там упоминается вскользь, что у камня есть несколько
близнецов, поэтому его нужно не только отыскать, но еще и узнать  среди  ему
подобных. На этот счет разработана некая специальная  техника.  Почему-то  о
ней в книге ни слова. Но карта существует, описания тоже имеются в  избытке,
так что есть  надежда  выйти  на  след  этого  предмета.  Ну  хоть  какие-то
ориентиры должны были сохраниться без особых изменений?!
   - Надеюсь, - без особой уверенности согласилась Каэ.
   А татхагатха добавил несколько невпопад:
   - Никогда не думал, что у вас может быть коллекция.
   - Неужели я выгляжу таким невеждой? - спросил Тиермес.
   - Невежество тут  ни  при  чем,  Владыка,  однако  коллекционирование  не
полностью соответствует вашему внешнему облику и внутреннему содержанию...
   - От этого оно не менее увлекательно, - улыбнулся Повелитель Ада Хорэ.
   Он поклонился Каэ и сказал:
   - А теперь я отправлюсь за книгой. Почитаем, подумаем,  может,  что-то  и
сообразим. Ничего, не забыл?
   - Оправа...
   - Ты  права,  как  всегда.  По  дороге  загляну  к  эльфам  и  постараюсь
разузнать, что они могут сообщить о судьбе перстня. Может, еще кого-нибудь с
собой прихвачу...
   - Возвращайся скорее, мы будем тебя с  нетерпением  ждать,  -  улыбнулась
Интагейя Сангасойя.
   Жнец растаял в голубом сиянии.
   А Нингишзида  наклонился  к  самому  уху  правителя  Сонандана  и  горячо
прошептал:
   - Невероятные  времена  наступили.  Ждем  с  нетерпением  Бога  Смерти  и
Повелителя Царства Мертвых!

***

   Кошмарные твари более всего были похожи на обезьян - только вот  обезьяны
никогда не вырастали до таких размеров, и уж точно у обезьян не  было  таких
острых рогов и шипастых хвостов. И на путников эти звери по доброй  воле  не
нападают. И не щерятся клыкастой пастью. А так - чем не обезьяны?
   Рогмо вытащил меч и замер в  растерянности.  Враги  окружили  их  плотным
кольцом  и  теснили  вдоль  по  дороге  к  Гатаму.  Нападать,  кажется,   не
собирались, но и оставлять людей в покое тоже не хотели. Они принюхивались к
серому плотному воздуху, шевелили ушами и чего-то ждали.
   - Что это? - спросил он у Номмо.
   - Кто это? Это они... Вот что, князь, становись ко мне спиной. Я попробую
отогнать их Лесным Огнем. Если получится, будем пробиваться!!!
   - А если нет?
   - Тогда нам уже ничего не страшно, князь!
   - Почему?
   - Говорят, мертвым не страшно...
   До Гатама было еще далеко. Рогмо  успел  удивиться,  что  обычно  людная,
шумная дорога была абсолютно пуста. Ни одного всадника, ни одной телеги  или
повозки, даже крестьян, которые никогда не пропускали ярмарки,  не  было.  А
ведь день - базарный.
   Номмо еще глубже надвинул шляпу на  левое  ухо  и  выставил  перед  собой
лапки, бормоча скороговоркой заклинания. Через несколько секунд в воздухе на
уровне его головы возник большой  шар  лилового  огня.  Ком  пламени  слегка
покачивался, испуская ослепительное сияние. Полуэльфу показалось, что  твари
не испугались, скорее,  они  отступили  обескураженно,  раздумывая,  что  им
предпринять.
   Хозяин Огня шепнул:
   - Не действует, они его не боятся.  Но  ждут  команды...  Ох,  князь,  не
должен был я отдавать тебе перстень...
   При  слове  "перстень"  в  рядах  псевдообезьян  стало  заметно   сильное
оживление. Они начали принюхиваться, оглядываться, но все еще не  атаковали.
Словно невидимая узда сдерживала их до поры до времени.
   - Номмо! Давай нападем на них! Хоть сколько-нибудь убьем.
   - В тебе говорит голос воина-наемника, - буркнул Номмо. - А ты князь.
   - Нашел время лекции читать...
   - После этого времени может и не быть, - парировал Хозяин Огня.
   Он оторвал от большого шара маленький комок, прицелился и швырнул  его  в
сторону тварей. Шарик попал точно в цель - самая крупная "обезьяна" взвыла и
отскочила на несколько шагов назад. На ее густой  шкуре  было  хорошо  видно
опаленное пламенем пятно.
   - Придется попробовать, - вздохнул Номмо, - твоя правда. Не  до  ночи  же
здесь стоять.
   Полуэльф взмахнул мечом и бросился вперед.  Номмо  прикрывал  ему  спину.
Твари завыли и начали растерянно метаться вокруг  двух  противников,  у  них
явно не было никакого представления о том, что им надлежит  делать  в  таком
непредвиденном случае.
   - Может, и получится! - крикнул лесной дух.
   Но поторопился.
   Словно поняв, что добыча ускользает от них, чудовища бросились  на  своих
жертв, завывая и размахивая лапами.  Рогмо  успел  увернуться  от  неуклюжей
кошмарной твари  и,  развернувшись,  располосовал  ей  брюхо  мечом.  Второй
обрубил лапу, присел в пируэте и пронзил грудь третьей, целя клинком снизу.
   - Здорово! - подбодрил его Номмо.
   Сам лесовичок швырял в  "обезьян"  комки  лилового  пламени,  и  вот  уже
огненный дождь сыплется на головы врагам.  Запахло  паленой  шерстью,  твари
попятились. Они были явно не из породы храбрецов и, видимо,  не  привыкли  к
такому отчаянному сопротивлению.
   Рогмо спрыгнул с дороги, увлекая за собой Хозяина  Огня.  Двумя  большими
прыжками он пересек расстояние, отделявшее  его  от  ближайших  деревьев,  и
тяжело привалился к мощному корявому стволу спиной.
   - Номмо, мне их не одолеть.
   - Не переживай - мне тоже.
   - Я бы уступил тебе первенство, если бы ты их отогнал.
   - Это магические существа, князь. Мы над ними не  властны.  Их,  конечно,
берет добрый эльфийский клинок, но тут потребуется целый отряд воинов.
   К чести Рогмо нужно сказать, что ему даже не пришло в  голову  откупиться
перстнем от  наседающих  чудовищ.  Может,  и  можно  было  бы  швырнуть  его
подальше, постаравшись убежать, если  "обезьянам"  нужно  именно  наследство
Аэдоны, но новый князь Энгурры подобной мысли и не допустил. Он приготовился
дорого продать свою жизнь, хоть это теперь и. казалось ему  малостью.  Номмо
был прав: воин-наемник мог считать героическую смерть высшей  доблестью,  но
на  нем  лежала  ответственность  за  вещь,   которая   принадлежала   всему
Арнемвенду, за сохранность которой так  дорого  расплатились  его  сородичи.
Просто умереть уже не было выходом.
   - Номмо! Постарайся взять перстень и убежать. А  я  задержу  их,  сколько
смогу.
   - Это нереально, князь. Они разделятся на две толпы. Их будет достаточно,
чтобы убить тебя и догнать меня.
   - У нас есть другой выход?
   - Есть! Должен быть.
   - Какой?!
   Твари кружили около дерева, не  приближаясь  ближе,  чем  на  длину  двух
клинков. Им явно не нравилась эльфийская сталь.
   - В мире все равновесно, Рогмо. Нас догоняет враг  -  нам  должен  помочь
друг.
   - А если нет?
   - Все может быть, но тогда вина не наша и  спрос  не  с  нас.  А  пока  -
держись! Мы должны дать шанс тому, о чем и сами не подозреваем.
   Рогмо пожал плечами. Предложение Хозяина Огня было ничем не хуже  других.
Если честно, то он пришел к выводу, что хуже все равно не будет.
   И вдруг на дороге раздался звонкий перестук конских  копыт.  Все  как  по
команде  обернулись  в  ту  сторону.  И  дивное  зрелище  предстало   глазам
полуэльфа.
   К ним с невероятной скоростью приближались три всадника. Вместе их  никто
из смертных не видел, и Рогмо почувствовал, что у  него  темнеет  в  глазах.
Первым скакал тонкий и стройный всадник, силуэт которого переливался ртутью,
за спиной его трепетали громадные полупрозрачные  драконьи  крылья.  Голубое
сияние окружало его. В руках всадника был кривой, как серп, клинок.  А  лицо
его было настолько прекрасно,  что  даже  обреченные  смерти  лесной  дух  и
полуэльф с восторгом наблюдали за ним. Им не пришло в голову удивиться,  как
они разглядели это чудо на таком расстоянии.
   Второй  всадник  был  столь  же  высок  и  строен,  но  его  волосы  были
серебристо-седыми,  а  узкое  и  скуластое  лицо  носило  больший  отпечаток
земного. Он легко и непринужденно держал поперек седла длинный широкий  меч.
Над его плечами вился белый плащ.  Но  самым  примечательным  оказался  конь
этого воина.  Это  было  огромное  животное,  покрытое  плотной  зеленоватой
чешуей, его драконья морда с оскаленными  страшными