общить  нам, что  выходит из
Корпорации, а собрание посвящалось будущему организации.
     До  свадьбы  и сразу после нее  у  меня  была  возможность поговорить с
членами команды  -- но лишь с немногими, да и то без подробностей. Атмосфера
в  комнате  была  пропитана  духом  нетерпеливого ожидания. Все  знали,  что
затевается нечто важное, но никто не знал, что именно.
     Я  занял место  во  главе стола  и  некоторое  время  молча  осматривал
помещение, стараясь каждому из присутствующих заглянуть в глаза.
     -- С какой бы стороны мы ни посмотрели на наши дела, -- начал я, -- это
была та еще работенка.
     Ответом мне были улыбки и разного рода радостные гримасы.
     -- Более того, эта работа даже не оплачивалась. Однако в конечном итоге
мы  получили значительную прибыль.  -- Я бросил многозначительный взгляд  на
Ааза.  -- Но, если вы припомните, начинали  мы задарма. Меня беспокоило  то,
что делала королева Цикута в Поссилтуме, тем не менее я был обязан прибыть в
Извр,  чтобы  оказать помощь  Аазу, В итоге я  попросил  команду постоять за
меня. И это снова не было работой. Вы просто оказывали мне услугу.
     Наши расследования вылились в серию событий, вызвавших у  многих из нас
стресс.  В некоторых случаях  мы даже  подвергались  смертельной  опасности.
Несмотря на это, к тому времени, когда  мы прибыли  сюда, ситуация уже  была
под контролем.
     Вернувшись, мы наконец поняли, что задумала королева Цикута. И снова ее
желание  как  взять  меня  в  мужья, так и решить с  моей помощью финансовые
вопросы королевства  были чисто  моими  проблемами.  Тем  не  менее  команда
вступила в дело, помогая мне  по всем вопросам -- включая те,  о которых я в
то время не имел ни малейшего представления.  В итоге  мы  победили  --  где
силой, где хитростью, а где, увы, и банальным жульничеством.
     На  некоторых  лицах расплылись улыбки, однако  часть  моих  соратников
смотрела на меня, как мне казалось, сурово.
     -- С другой  стороны,  -- продолжил я, -- наша деятельность  породила у
меня сомнения,  вопросы и  даже проблемы.  Одна из них настолько повлияла на
мои  способности   к  здравым   суждениям  и  разумным  поступкам,  что  вам
приходилось действовать в обход меня... а в  некоторых случаях  даже за моей
спиной. Меня же постоянно мучил вопрос: "Чего я хочу?"
     Я посмотрел на Ааза и слегка склонил голову.
     -- Но,  как сказал мой партнер и наставник, на этот вопрос никто, кроме
меня самого, ответить не может. Это то, что я должен решить сам, Поэтому все
время  предшествовавших бракосочетанию Маши каникул я посвятил поиску ответа
на  этот вопрос.  Мне пришлось изрядно поломать голову, но  я  все же  нашел
решение.
     Я глубоко вздохнул  и  на  несколько секунд задумался.  Теперь, когда я
вплотную  подошел  к  причинам,  побудившим  меня  созвать  это  собрание, я
почему-то затруднялся их назвать.
     -- Когда я  впервые встретился с Аазом, мой учитель магии был злодейски
убит, а по нашему  следу  шла  пара убийц. Наши  жизни  в то  время напрямую
зависели от того, смогу ли я воспользоваться магическими приемами.
     Когда я в этом преуспел -- хотя и в самых минимальных масштабах, -- Ааз
продолжал  меня учить магическому искусству. Но эти уроки  вытекали лишь  из
конкретно возникающих ситуаций. В большинстве случаев я должен был оказывать
помощь нашим друзьям, но иногда мы использовали магию, чтобы обеспечить себе
хотя бы мизерную финансовую стабильность.
     В конечном итоге наша деятельность привела к возникновению организации,
которую мы  теперь  знаем  под именем  "Корпорация М. И. Ф.". Все началось с
того, что мы в целях взаимопомощи и улучшения условий маркетинга  объединили
свои  таланты,  но  результат  превзошел  все  наши  самые   оптимистические
ожидания.
     Я выдержал паузу, оглядел аудиторию и продолжил:
     -- Не  могу говорить о  вас  всех, но я лично накопил денег больше, чем
смогу, как мне кажется, истратить за две жизни. Хотя Ааз  и  утверждает, что
"денег достаточно никогда не бывает",  я считаю, что наступает момент, когда
дальнейшее накопление капитала перестает быть необходимым, а становится лишь
делом привычки.
     Я легонько покачал головой и продолжил:
     --  Теперь  несколько  слов  о  моей  работе.  Вот  уже долгое время  я
продолжаю  функционировать  лишь в  силу  того  обстоятельства, что  страдаю
гипертрофией чувства  личной ответственности. При ближайшем рассмотрении это
не должно вызывать  удивления.  Пока  я не начал практиковать магию,  я  был
никем: никто от меня не зависел, и никто не обращался за помощью. Но затем в
силу обстоятельств я оказался  вытолкнутым на авансцену.  Выяснилось, что  я
могу влиять  на  события, или  люди  думали,  что я на это способен. Я вдруг
почувствовал, что во мне нуждаются. Я был нужен  нашим клиентам. Я был нужен
королевству. Я был нужен большинству членов нашей команды. Я же, ощущая это,
преисполнился решимости не обмануть  ожиданий всех, кто  во мне нуждался,  и
делал все, что было  в моих  силах. -- Я саркастически  усмехнулся, помолчал
немного и  вернулся к теме: -- В итоге получилось так, что мои друзья, чтобы
помочь мне, были вынуждены работать сверхурочно. Видя  мое рвение, видя, что
я откусываю куски больше, чем могу прожевать,  они оказывали мне  моральную,
физическую и магическую помощь в  тех предприятиях, за которые я хватался. А
хватался я буквально за все, на что падал мой взор. В конце концов это стало
повторяться с удручающей регулярностью.
     Как уже было сказано несколько  минут назад, я раскинул мозгами и решил
наконец,  чего  же мне хочется и что сможет сделать  меня счастливым. Я хочу
изучать  магию. Изучать серьезно, а не подхватывать на ходу какие-то огрызки
во время наших похождений.  Я  разговаривал  на эту  тему  с Аазом, и тот не
сомневается, что я смогу стать заочным студентом Магического института Извра
-- альма-матер нашего доброго Ааза. Более того, я уже нашел здесь, на Пенте,
место, где смогу  без помех грызть гранит науки. Это старый постоялый двор и
таверна,  где мы  с  Аазом  ютились до того,  как  я  поступил на  работу  в
Поссилтуме, и задолго до нашей передислокации на Базар. Дом стоит  в стороне
от торных троп, и  отвлекать от занятий  меня никто не  будет. В то же время
там всегда найдется место для тех из вас, кто решит меня проведать.
     Я выдержал паузу, издал глубокий вздох и продолжил:
     -- Как вы, вероятно, уже  догадались, это требует того, чтобы я оставил
пост  Председателя  совета  Корпорации  М.   И.  Ф.   и  прекратил  активную
деятельность в качестве  полноправного  члена  коллектива. Это было нелегкое
решение, а если  быть точным  -- самое трудное из всех,  что мне  когда-либо
доводилось принимать. Тем не менее я думаю, что оно сделает меня счастливым.
Во всяком случае, как говорится, попытка  не пытка. Остается  надеяться, что
вы пожелаете мне успеха и будете время от времени давать о себе знать.
     Я снова замолчал, давая возможность друзьям вникнуть в мои слова.
     -- Вторым  пунктом повестки  дня нашего собрания должно стать  принятие
решения о будущем Корпорации М. И. Ф. Моя отставка, вне всякого сомнения, не
может не повлиять  на  планы  вашей  дальнейшей деятельности.  Прежде  всего
следует решить, намерены ли вы сохранить Корпорацию в дальнейшем.
     Поглядев на Гвидо и Нунцио, я сказал:
     -- Вчера на приеме мне удалось плодотворно побеседовать с Доном Брюсом.
Хотя мое решение выйти в  отставку его совсем не обрадовало,  он сказал, что
согласится с любым  принятым сегодня вами  решением.  Что  касается Гвидо  и
Нунцио, которых  Дон Брюс первоначально приставил ко мне телохранителями, то
они, по  его словам, могут сами  решать, оставаться  ли  им в Корпорации или
вернуться в Синдикат для получения нового задания.
     Затем я перевел взгляд на Банни и с улыбкой продолжил:
     -- Я попросил Банни не бросать  меня в моем новом начинании и  остаться
моим личным  секретарем и помощником.  Пока она  мне  ничего  не  сказала, и
ответ, насколько я понимаю, будет  целиком зависеть  от того,  какое решение
будет здесь принято.
     Посмотрев на трех оставшихся членов команды, я продолжил свою речь:
     --  У  Ааза, Тананды и Корреша  до того, как  они встретились со мной и
стали основателями Корпорации, была масса своих дел. Теперь им самим решать,
хотят они сохранить общее дело или возобновить работу соло.
     Я  замолчал, чтобы собраться с  мыслями. Все оказалось гораздо труднее,
чем я предполагал.
     -- Поскольку  вам  предстоит  обсудить будущее Корпорации, в которой  я
после  объявления  об  отставке  уже  не  состою, будет  правильно,  если  я
воздержусь от участия в дальнейшей дискуссии. Поэтому я  должен извиниться и
покинуть собрание, чтобы вы могли заняться делами.
     Я начал подниматься, но Ааз соскользнул с подоконника и, остановив меня
жестом, произнес:
     -- Подожди, партнер,  я думаю, что прежде чем перейти к делам, мы можем
потратить пару минут  и сказать тебе то, что сказать следует. Полагаю, никто
не станет возражать, если слово возьму я.
     Я снова  опустился в  кресло.  Прежде  чем  начать спич, Ааз  несколько
секунд молча смотрел на меня.
     -- Скив, -- произнес он  наконец, -- за  последние несколько  лет нам с
тобой через многое пришлось пройти.  Мы вместе сражались и  истекали кровью,
вместе  пили и  на пару облапошивали клиентов. Мы много спорили  и частенько
злились  друг  на друга, но когда  кости  были  брошены,  мы выступали одной
командой. У тебя всегда имелась склонность -- и она превратилась в  привычку
-- принижать свою роль. Но кто  собрал эту команду? Ее собрал ты. Ты стал не
только руководителем Корпорации, ты стал ее сердцем. Мы глубоко уважаем твое
решение отойти от дел, но прежде чем ты покинешь  наше собрание, позволь нам
сказать: "Спасибо тебе за все, что ты для нас сделал".
     Произнеся эти слова, он начал аплодировать. Все остальные  поднялись со
своих  мест и  тоже  захлопали  в ладоши. Некоторые улыбались,  а  иные даже
плакали. Но все смотрели на меня с любовью.
     Этот ураган эмоций меня удивил и растрогал.
     -- Спасибо, -- едва сумел выдавить я. -- Вы не представляете, как я вам
всем благодарен.
     Изо всех  сил стараясь не разреветься,  я поднялся  с кресла и, покинув
прошлое, двинулся в будущее.

     МИФоинструкция

     Первыми в конце длинного  белого прохода  появились девочки  с  цветами
числом десять штук --  не цветов, а девочек, естественно. Одетые  в  зеленые
шелковые платьица, они швыряли в  воздух  лепестки  роз. Получив полную дозу
аромата, я принялся чихать. Это действие привело к тому, что я непроизвольно
продемонстрировал зубы, что, в  свою очередь,  заставило стоящих рядом людей
так же непроизвольно отступить на  несколько шагов. Мы находились  в большом
зале  дворца королевства Поссилтум. Никогда  не  подозревал,  что вид  зубов
изверга производит такое впечатление на пентюхов.
     Я попытался  немного  растянуть  воротник  узкой официальной  туники, в
которую, поддавшись уговорам Маши, позволил себе втиснуться. Если  бы она не
была столь ценной для нашей команды, я бы изыскал тактичный способ оказаться
в  этот особый для нее  день где-нибудь  в другом месте.  Но если у вас есть
хоть капля  разума,  вы  никогда не скажете "нет"  сочетающейся браком даме,
ежели не  намерены закончить фразу cловами:  "...конечно, я  не против того,
чтобы облачиться  в  наряд  обезьяны,  крутящей ручку уличного органа". Что,
естественно,  вынудило  моего бывшего  ученика, а ныне партнера спросить: "А
что это  за орган?" Когда я ему все объяснил,  он сказал, что,  по-видимому,
это все же какое-то орудие пытки. По здравом размышлении я с ним согласился,
ибо наш слуховой аппарат тоже в некотором роде орган.
     За  девочками  потянулась  орава наряженных пажами  мальчишек.  Их  вид
полностью соответствовал моему настроению. Я, разумеется, был хорошо  знаком
с экстравагантным вкусом  Маши, но здесь она явно перебрала с красками. Я на
ее месте ни  за  что не позволил бы ребятишкам влезть  в  шелковые  бриджи с
коралловыми и розовыми полосами, а головы украсить такого же цвета беретами.
Нелепый  наряд дополняли аквамариновые туники. Ураган красок уже  действовал
на мои оптические нервы, а главное событие еще и не началось.
     Не успел я об этом подумать, как в  зал  ввалилось все стадо. Почти все
подружки невесты своими округлыми формами весьма напоминали Машу, но ни одна
из них  по-настоящему не тянула  против ее великолепия.  (Я употребляю слово
"великолепие" только потому, что это ее день и я должен проявлять предельную
тактичность.)  Маша всегда  источала уверенность и  тепло,  что  сделало  ее
друзьями всех  самых крупных  дам  королевского двора.  Она служила для  них
ролевой  моделью,  позволяя им  оставаться  такими,  какие  они  есть.  Маша
обзавелась здесь массой друзей и подруг. Даже  с королевой  Цикутой, которой
на конкурсе  "Девиц без друзей  своего пола" я  бесспорно присудил бы первое
место, у Маши установились сердечные, чуть ли не теплые отношения.
     Пребывая   в   несвойственном   ей   состоянии    неуверенности,   Маша
проконсультировалась о цвете  нарядов с Банни, у которой по части моды все в
порядке. В результате  вместо безумия  диких расцветок я увидел на подружках
невесты  вполне  пристойные  наряды из  бледно-розового  шелка.  Несмотря на
различие в  телосложении и размерах дам, розовый шелк  не  столько привлекал
внимание,  сколько подчеркивал их разнообразные достоинства. Банни выглядела
просто  сногсшибательно! Даже  с  зелеными  волосами  Тананды  розовый  шелк
смотрелся вполне прилично. Тананда походила на экзотическую, безукоризненной
формы орхидею. Одеяния всех подружек невесты, которых мне доводилось  видеть
ранее,  напоминали либо  постельные  покрывала,  либо  саваны восставших  из
могилы  мертвецов.  Я  мысленно  добавил  несколько  дополнительных очков  в
копилку Банни за ее искусство и в копилку Маши за умение  вовремя обратиться
за помощью.
     Но все эти  изыски  закончились с появлением марширующего оркестра. Две
дамочки в  розовых  и голубых юбчонках, таких коротких, каких не носила даже
Тананда, влетели в зал и  принялись крутить флик-фляки на белом ковре. Вслед
за ними возник тамбурмажор в ярко-оранжевой с синим  униформе. Остановившись
в  дверях, он  что  есть силы  дунул в  свисток. Затем воздел кверху  жезл и
двинулся в зал, ведя за собой армейский оркестр Поссилтума в полном составе.
Оркестранты, естественно,  играли Свадебный марш Хонивагена. Эта бестолковая
музыка, к  великому сожалению меломанов,  стала знаковой  мелодией  на  всех
свадьбах  во всех измерениях. Поскольку оркестр явно делал упор на волынки и
горны, музыка оказывала на слух примерно  такое же воздействие,  как одеяние
музыкантов на зрение. Поскольку изверги обладают более тонким слухом, нежели
пентюхи, я был готов прикончить любого еще до  того, как они, разделавшись с
Хонивагеном, принялись за хит,  именуемый "Хорошенькая  девчонка --  сладкая
песня".
     Под  эту  зажигательную  мелодию   в   зал  вступила   колонна  изрядно
смахивающих  на попугаев  гвардейцев. Восемь бравых парней расположились  на
равном  расстоянии  друг от  друга вдоль белого ковра и высоко подняли знамя
Поссилтума. Еще десять воинов  -- все пентюхи во цвете лет -- вошли вслед за
знаменосцами,  оголили  мечи  и  вознесли клинки  вертикально  перед  своими
носами.  Затем, повинуясь команде, они образовали из мечей нечто вроде арки.
Оркестр замолчал посередине песни, и ударил боевой марш Поссилтума. Под  эту
бравурную  музыку в  зал вступил Большой Джули.  Он был облачен в свои самые
лучшие  сверкающие  доспехи. Латы  довольно  громко клацали,  а  ножны  меча
колотились о поножи.
     Имела место горячая  дискуссия,  кому  быть шафером генерала, и  бывший
военачальник  оказался  превосходной кандидатурой.  Тем более что,  согласно
традиции, основной  задачей  шафера было торчать  у дверей  и не пускать  на
торжество  незваных гостей. За исключением меня, Гвидо,  Нунцио и нескольких
силовиков из команды Дона Брюса, приглашенных  на свадьбу, Большой Джули был
единственной крупной  и достаточно  злобной  на вид  особой мужеского  пола,
способной предотвратить любое вторжение. Как только Большой  Джули вступил в
зал, в дверях возник Хью Плохсекир.
     Если когда-нибудь и были женихи, не психовавшие  во время церемонии, то
лично я их не видел. На лбу бравого генерала чуть ниже края  шлема выступили
громадные  капли  пота.  Плохсекир  имел  полное право  нервничать,  получая
потрясающую  жену и  кучу  ее опасных  друзей  в придачу --  друзей, которые
станут тщательно следить за  тем, чтобы семейная жизнь  не несла ей  слишком
больших неприятностей.  Стоящие  близ  меня гости отступили еще на несколько
шагов, и я понял, что снова улыбнулся. Тем не менее жених держался с военной
выправкой. Весьма недурственно, учитывая положение, в которое он попал.
     Плохсекир был  уже не  молод,  но и Машу вряд ли можно назвать весенним
цыпленком. Терпеть не могу всякие проявления сопливой  сентиментальности, но
все же меня радовало, что они нашли друг друга в этот период их жизни.  Меня
всегда восхищала честность и порядочность генерала. Он стоял во главе вполне
приличной  армии. Она  же  была  потрясающей  женщиной  и  вполне  приличной
волшебницей, хотя ее  волшебная  сила и зиждилась на разного рода магических
артефактах. Словом, они являли собой прекрасную пару.
     Плохсекир  рванулся  вперед,  но,  видимо,  вспомнив,  кто  он   и  где
находится,  обрел  былое  величие  и двинулся  с  высоко  поднятой  головой,
одаривая  улыбками  гостей,  которых успевал  узнавать в толпе. Я поймал его
взгляд, и  он приветствовал меня  кивком. Я ответил ему тем же. Воин отдавал
дань воину, бизнесмен -- бизнесмену. Оказавшись  в центре зала, он снял шлем
и вручил его Большому Джули.
     В  зал  ворвалась  группа  акробатов, за  ними последовали  жонглеры  и
глотатели огня. Затем на белую дорожку под звуки цитр, арф и флейт  вступили
танцовщицы. Они  шествовали, заигрывая со  стоящими вдоль  ковра  гостями, и
размахивали  цветными  шелковыми  шарфами.   Казалось,  танцовщицы  окружены
прозрачными  радугами. В центре  этой  веселой  группы находилась  золоченая
повозка, которую вдоль  прохода  влекли восемь розовых  и  голубых пони.  На
повозке  восседал  высокий худощавый и  бородатый человек  в  черных кожаных
штанах и серебряной тунике. Бородач наигрывал арпеджио на изящной серебряной
арфе.
     -- Отлично поставлено, -- прошептал Корреш.
     Чтобы  никому  не   загораживать   путь,  он  стоял  за  моей   спиной,
привалившись к колонне. В ответ на его слова я лишь  молча кивнул. Ни он, ни
я не хотели  участвовать в  церемонии, да и нужды в этом не  было, и без нас
все шло как нельзя лучше.
     В зале не было даже  намека на присутствие магии. Маша, конечно,  очень
хотела, чтобы все прошло хорошо, но  считала недостойным прибегать для этого
к магическим силам. Да, храбрости ей не занимать, подумал я.
     Танцовщицы и жонглеры  окружили алтарь в глубине зала.  Перед алтарем в
окружении подружек  невесты  и  жениха стояла  облаченная  в зеленую  мантию
жрица.
     Арфы рванули знаменитую мелодию Хонивагена, и взоры всех присутствующих
обратились на дверь.
     Даже в  самых  безумных  снах я не мог представить Машу красавицей.  Но
сейчас она вдруг почему-то стала очень привлекательной. Может, все дело было
в  том  счастье,  которым  светилось  ее  лицо.  Из толстой  простушки  Маша
превратилась в миловидную женщину. Даже  здесь,  среди  пентюхов,  сработало
неписаное общее  правило: все  невесты -- красавицы. В ее одеяние  из белого
шелка Банни или  Тананда могли  завернуться пять,  а то  и шесть раз. Платье
было  украшено хрусталем,  жемчугом  и,  если  меня  не  обманывало  зрение,
настоящими драгоценными камнями. Очевидно, работая в Корпорации М.И.Ф