арианты
ответов были лишены всякого смысла.
   Итак, она меня покинула.  Почему?  Наверное,  все  очень  просто.  Гленда
узнала точное местонахождение  золотой  коровы,  и  это  было  все,  что  ей
требовалось от меня, Ааза  и  Танды.  Поэтому  при  первой  возможности  она
сделала ноги, оставив меня в кухне какого-то жалкого заведения в  совершенно
чуждом мне травоядном измерении.
   - Без паники, - повторил я, погружая в помои очередную тарелку.
   После этого я свалил с очередной порции посуды  все  недоеденное  сено  в
кучу отбросов и задал себе второй вопрос.
   Не вел ли я себя, как последний идиот?
   Ответ был - да. И этот ответ прозвучал  в  моих  ушах  почему-то  голосом
Ааза. Кроме того, мой наставник еще и добавил бы, что не находит тут  ничего
странного или необычного.
   Гленда играла на мне, Аазе и Танде, как на хорошо настроенных музыкальных
инструментах. Не знаю, за какие места она дергала Ааза и Танду,  но  в  моем
случае Гленда в качестве струн использовала сердце и чувства.
   - Ну и дурак же ты, малыш, - произнес я.
   В кухне не было никого, кто мог бы это подтвердить. Но, по правде говоря,
ни в каких подтверждениях я и не нуждался. Я знал, что вел себя как дурак.
   Я протер пару тарелок, стряхнул морковь еще с двух, макнул их в бочонок и
задал очередной вопрос.
   Что теперь делать?
   Ответа  на  этот  вопрос  у  меня  не  было.  Я  не  имел  ни   малейшего
представления о том, как поступать дальше. На некоторое время я  застрял  на
Коро-Вау, а  если  что-то  случится  с  Аазом  и  Тандой,  то  мне  придется
проторчать здесь до конца дней. Та же участь грозит мне, если они так  и  не
смогут меня найти.
   Эта мысль снова повергла меня в панику, и мне ничего не  осталось,  кроме
как мыть тарелки.
   Через несколько минут  появился  мой  работодатель  с  очередной  партией
грязной посуды. Парень был явно огорчен тем, что  Гленда  не  вернулась,  но
выступать по этому поводу не стал. Он молча поставил  тарелки  на  скамью  и
удалился.
   Я свалил считающийся в этих краях едой навоз в кучу и, чтобы убить время,
попытался мыть тарелки как  можно  тщательнее.  Я  еще  раз  протер  грязной
тряпицей всю посуду, сложил ее стопкой, а затем дошел до того, что  вытер  и
стойку. После этого работы у меня не осталось и пришлось вернуться в главный
зал.
   - Моя подруга заходила несколько минут назад, - соврал я. На какой-то миг
мне показалось, что парень вот-вот зарыдает, и я поспешил развить свою ложь.
- Сказала, что вернется примерно через час, и вы получите свой сюрприз.
   Услыхав эти слова, бармен слегка посветлел.
   - Нет ли у вас желания проверить мою работу? - спросил я.
   - Нет, - ответил он, улыбаясь. - Что касается меня, то мы в расчете.
   - Ну и классные корневища здесь у вас! - сказал я, одной рукой поглаживая
живот, а другую поднося к полям шляпы.
   - Спасибо, приятель! - Он широко улыбнулся,  продемонстрировав  не  менее
скверные зубы, чем те, которые мы видели у женщины на улице. - Заваливайтесь
в любое время. Поняли?
   - Еще бы. Всенепременно завалюсь, - ответил я и вышел.
   Солнце  продолжало  припекать  середину  улицы,  поэтому  я  остался   на
тротуаре, прикладывая два пальца к шляпе и  бормоча  "Будздра"  каждый  раз,
когда кто-то проходил мимо.
   Парень в белой шляпе с лопатой, видимо, закончил уборку улицы, оставив  в
качестве подтверждения завершения своей миссии большие кучи конского навоза.
   С того времени, как Гленда меня бросила, прошло не более  четверти  часа,
но эти пятнадцать минут уже казались мне вечностью. От Ааза и Танды не  было
ни слуху ни духу.
   Я шагал по деревянным мосткам, борясь с искушением громко позвать Ааза  и
со столь же  сильным  искушением  броситься  бежать  сломя  голову.  Бежать,
собственно, было совершенно некуда, но желание припустить галопом  почему-то
не исчезало.
   Дошагав до конца улицы, а  следовательно,  и  города,  я  остановился  на
последней доске деревянного тротуара и посмотрел в сторону скалы, на которой
мы оказались, прибыв из другого измерения. У меня не было  сомнения  в  том,
что Ааз и Танда вернутся за мной, если, конечно, Гленда не сотворила с  ними
что-нибудь на Завихрении ј6. Но об этом варианте развития событий  мне  даже
не хотелось и думать. Если подобное произошло,  то  я  застрял  здесь  очень
надолго. На дороге, ведущей от холма к городу, никого не было видно.
   Я  повернул  назад  и  снова  принялся  произносить  таинственное   слово
"Будздра" перед каждым встречным, сдабривая устное заявление  прикосновением
двух  пальцев  к  полям  шляпы.  Добравшись  по  затененному   тротуару   до
противоположного конца города, я посмотрел вдаль - туда, где пыльная  дорога
исчезала среди невысоких холмов.
   Вдоволь насмотревшись на опаленный  солнцем  ландшафт,  я  развернулся  и
зашагал назад.
   Я успел пересечь город шесть раз, прежде чем осознал, что столь  странное
поведение  может  привлечь  внимание  аборигенов.  А  этого  мне  совсем  не
хотелось.
   Добравшись до конца города в той стороне, с которой мы в него вступили, я
уселся на помост, вытянув перед собой ноги и  привалившись  спиной  к  стене
дома.
   Солнце медленно сползало к горизонту. Похоже, что  до  заката  оставалось
совсем недолго.
   И что же я буду делать, когда стемнеет?
   Ответа на этот вопрос у меня не было. Но больше всего меня волновало  то,
что Ааз и Танда до  сих  пор  за  мной  не  вернулись.  На  мытье  посуды  и
бесцельное хождение по городу, по моим расчетам, ушло не менее двух часов.
   Ходьба на самом деле не была  совсем  уж  бесполезной.  Она  помогла  мне
преодолеть панику и страх.  Я  чувствовал,  что  ко  мне  вернулась  ясность
мышления, и я  снова  гордился  своей  способностью  выживать  в  незнакомой
обстановке. Оставалось надеяться, что у меня появится возможность рассказать
об этом Аазу и Тан-де, чтобы и они могли мною гордиться.
   Я смотрел на пустынную дорогу и думал о том,  что  мне  меньше  всего  на
свете хочется застрять  в  вегетарианском  измерении,  заселенном  странными
людьми, которые постоянно прикладывают пальцы к шляпе и не верят в деньги.
   На меня издали смотрели два туземца. Вид сидящего человека  их,  судя  по
всему, шокировал.
   Я поднялся на ноги, откозырял им и небрежно привалился к стене дома.  Они
улыбнулись с таким видом, словно все вдруг встало на свои места, и заспешили
по своим делам.
   Несколько минут я стоял, глядя на дорогу, ведущую к скале,  и  размышлял,
стоит туда возвращаться или нет. Что будет, если я взберусь на высокий утес,
а их там не окажется? Такой вариант был более чем возможен, и в этом  случае
мне предстояла ночевка на голой скале. Не знаю почему,  но  идея  торчать  в
одиночестве под открытым небом мне совсем не улыбалась.
   А как мне быть,  если  они  вообще  сюда  не  вернутся?  Следует  ли  мне
самостоятельно двинуться на  поиски  города,  в  котором  проживает  золотая
корова? Я запомнил, что город называется Увиль-Нуть и приблизительно знал  -
у меня отличная зрительная память, - в какой части  Коро-Вау  он  находится.
Если у меня будет достаточно времени, то я смогу, трудясь по пути, добраться
до желанной цели. Итак, если Ааз и Танда сюда не вернутся, я  отправлюсь  на
поиски сокровищ один. А сейчас надо сделать так, чтобы Ааз  и  Танда  смогли
меня найти, если они здесь все же объявятся.
   Они оставили меня  в  этом  городке,  следовательно,  здесь  я  и  должен
дожидаться их возвращения. Сколько бы времени на это ни ушло.
   Если Гленда и с моими друзьями все же сотворила что-то нехорошее, с  этой
проблемой я разберусь позже.
   Значительно позже.
   Кроме того, я позабочусь о том, чтобы Гленда  дорого  заплатила  за  свои
грехи.
   Бросив последний взгляд на пустынную дорогу, я побрел назад к "Одру". Там
я по крайней  мере  мог  сидеть  у  окна  и  следить  за  улицей,  оставаясь
незамеченным.
   Когда  я  вошел,  из  похожего  на  фортепьяно  инструмента   по-прежнему
доносилась музыка. Парень за стойкой улыбнулся, но сразу помрачнел,  увидев,
что со мной нет Гленды. Решив сделать  этого  человека  своим  союзником,  я
подошел к стойке и спросил:
   - Разве моя подруга еще не вернулась?
   - Нет, - ответил бармен. - А вы, выходит, так ее и  не  нашли?  -  В  том
тоне, каким был задан вопрос, я уловил некоторое беспокойство.
   - Не видел с тех пор, как она сюда забегала, - сказал я. - В поисках ее я
несколько раз прошел из конца в конец весь ваш прекрасный город.
   - А я-то все удивлялся, почему вы туда-сюда бродите, - заметил он.  -  Не
могу представить, что с ней могло случиться.  До  полнолуния  еще  несколько
дней, так что в столпотворение она попасть не могла. Пока.
   Мне страшно хотелось спросить у него, какое значение в этих  краях  имеет
полная луна и что это за штука такая - толпотворение. Но парень произнес это
настолько обыденно, что мой вопрос не мог  не  вызвать  у  него  недоумения.
Словом, любой дурацкий вопрос с моей стороны мог меня разоблачить.
   - Нет, этого уж точно быть не могло, - небрежно бросил я.
   - Вообще-то она интересовалась лошадьми, -  сообщил  бармен.  -  Если  ей
удалось найти конягу, она вполне могла продолжить путь.
   - Я это проверил. - Я покачал головой. - Она из города  не  выезжала.  Не
возражаете, если я подожду ее здесь?
   - Нисколько, - сказал он и протянул руку за стаканом.
   Прежде чем я успел сообразить, с чего бы это, как он наполнил посудину до
краев морковным соком и толкнул стакан в мою сторону.  Стакан  скользнул  по
деревянной стойке и замер передо мной. Из него не пролилось ни капли.
   - За счет заведения, - бросил бармен. -  Только  ты,  друг,  напомни  ей,
когда увидишь, что она задолжала мне один сюрприз.
   - Поверь, - сказал я, - уж если она обещала сюрприз, то ты его непременно
получишь.
   Парень  даже   и   не   подозревал,   насколько   точно   мое   замечание
соответствовало истине. Он жизнерадостно  заулыбался,  а  я  взял  стакан  с
оранжевой жижей и направился к столику у окна.
   Тени продолжали удлиняться, дневной жар постепенно оставлял главную улицу
города Увер-Тка. Похоже, что ночи в этих  краях  вообще  довольно  холодные.
Теперь я был рад, что вернулся в город, а не остался ночевать на  утесе.  Но
радовался я не только потому, что боялся простудиться. Я не знал, что  такое
толпотворение и чем оно мне может грозить. Неведомое не может  не  тревожить
разумного человека.
   Я отпил немного морковного сока, чтобы утолить жажду, и принялся смотреть
на людей, которых на улице оставалось еще довольно много.  Они  перемещались
целеустремленно,  с  деловым  видом,  неизменно   приветствуя   друг   друга
прикладыванием пальцев к шляпе.
   За час я ухитрился высосать чуть ли не весь стакан морковного сока. Когда
тени от домов закрыли почти всю  улицу,  мой  друг  бармен  начал  проявлять
признаки беспокойства. По моим расчетам, до полного захода солнца оставалось
не более получаса.
   - Боюсь, что мне пора  закрываться,  -  сказал  бармен,  после  того  как
несколько раз прошелся туда-сюда вдоль стойки. - У вас уже есть логово?
   Решив, что слово "логово" каким-то образом связано со  сном,  я  небрежно
бросил:
   - Как-то не очень об этом задумывался.
   Мои слова, похоже, ввергли его в шок. У  него  был  такой  вид,  будто  я
только что признался, что прикончил  свою  матушку.  Он  открыл  рот.  Потом
закрыл рот. Потом снова открыл. Но в итоге так ничего и не произнес.
   На одном из самых больших зданий  в  середине  улицы  я  заметил  вывеску
"Отель Увер-Тка", поэтому я попытался с честью выйти из положения.
   - Вообще-то собирался заночевать в отеле, - небрежно бросил я. - Надеюсь,
у них еще есть свободные номера.
   - Уверен, что есть, - сказал он с явным облегчением. - Таков закон.
   Он  засмеялся,  я  засмеялся  вместе  с  ним,  хотя  мне  было  абсолютно
непонятно, о чем он толкует.
   - Спасибо за выпивку. - Я пустил стакан по столешнице  в  его  сторону  и
поднялся со стула. - Темнеет, и мне, пожалуй, пора.
   Мое заявление о намерении покинуть его заведение привело парня в восторг.
   - Надеюсь, что ваша подруга в безопасности, - сказал он. -  Убежден,  что
она уже в отеле. Приходите вместе с ней утром к нам на завтрак.
   - С удовольствием, - улыбнулся я. - Мы доставим вам ваш сюрприз.
   Он рассмеялся, я рассмеялся тоже и вышел на деревянный тротуар.
   Мой друг захлопнул дверь,  и  я  услышал,  как  закрылся  тяжелый  засов.
Создавалось впечатление, что  бармен  опасался  нападения  бандитской  шайки
численностью по меньшей мере в  тысячу  стволов.  Затем  он  закрыл  окна  и
заслонил изнутри ставнями.
   Тени уже достигли максимальной  длины,  улица  была  абсолютно  пустынна.
Звуки музыки, совсем недавно доносившиеся из различных заведений, умолкли, и
на смену им пришла тишина наступающей ночи.
   У меня в  желудке  начались  спазмы.  Но  причиной  этому  был  вовсе  не
морковный сок, а нарастающее чувство тревоги.  В  этом  измерении  по  ночам
происходило нечто очень важное.
   Я не знал, что это такое. Но это нечто, мне пока неизвестное,  заставляло
обывателей еще до захода солнца укрываться за крепкими запорами  и  тяжелыми
ставнями.
   И если я не совсем выжил из ума, мне надо последовать их примеру.
   Я еще раз дошел до конца города и посмотрел на дорогу, ведущую  к  утесу.
На дороге не было ни одной живой души. Что ж,  поиски  Ааза  и  Танды  могут
подождать до завтра. Только почему-то у  меня  было  такое  чувство,  что  с
каждым часом шансов на успешный исход поисков остается все меньше и меньше.
   Я повернулся и быстрым шагом направился к отелю. Дверь была заперта, окна
закрывали тяжелые ставни. Но как только я постучал,  дверь  тут  же  открыла
очень миловидная женщина, до этого, видимо, сидевшая за стойкой б  вестибюле
- или в прихожей, если быть точным.
   Ничего не спрашивая и не предлагая работы,  которой  я  мог  бы  оплатить
ночевку, она просто сказала, что мне повезло, и провела  на  второй  этаж  в
весьма удобный номер, единственное окно которого, естественно, было  закрыто
ставнями.
   В комнате имелась постель. На комоде стоял тазик с водой, а за  дверью  в
конце коридора размещался туалет. Я поблагодарил милую даму, и та удалилась.
   Первым делом я проверил, можно ли открыть ставни, но створки были надежно
стянуты болтами.
   Что бы ни случилось ночью, увидеть этого события я не смогу.
   Я улегся на удобную кровать, даже не удосужившись раздеться.  Перед  моим
мысленным взором  проплыли  Ааз  и  Танда.  Если  Гленда  поступила  с  ними
нехорошо, то помочь им отсюда я все равно не в силах. Прыгать из измерения в
измерение я не умел, и мне  оставался  единственный  выход  -  найти  способ
выжить в мире, где все жуют овощи и боятся выходить из дома по ночам.
   Несмотря на то что на улице царила полная тишина, я не мог уснуть, и ночь
в этой крошечной комнате показалась мне бесконечно долгой.

Глава седьмая

   Домой хода нет.
   Принцесса Леа

   Как только за ставнями забрезжил свет, я спустился  вниз.  Солнце  только
что поднялось из-за горизонта, синие тени разрезали улицу, но тем  не  менее
двери гостиницы были распахнуты, а ставни с окон сняты.
   Местные жители, вне всякого сомнения, ночи недолюбливали.
   Мне жуть как хотелось спросить, чего они так опасаются, но  спросить,  не
выдав себя, возможности не было. Они сразу же догадались бы, что я вовсе  не
из их измерения. А у меня и без того было проблем выше головы.
   Ааз всегда учил меня беспокоиться последовательно.
   Самая главная проблема в данный момент состояла  в  том,  что  я  не  мог
решить ни одной проблемы. Я направился к "Одру", сказав  по  пути  "Будздра"
парню в белой шляпе, который  с  утра  пораньше  принялся  лопатить  конский
навоз. Само собой разумеется, что я не забыл приложить два  пальца  к  полям
шляпы. Он ответил мне тем же.
   Мой старый друг и работодатель уже распахнул  двери  своего  заведения  и
снял ставни с окон. Я оказался первым посетителем.
   - Значит, не нашли ее? - спросил он, как только я вошел в зал.
   - Наверное, мы разминулись, и  она  осталась  переночевать  у  друзей,  -
соврал я. - Держу пари, что она скоро здесь возникнет.
   - Да, с  красивыми  женщинами  такое  случается,  -  сказал  мой  друг  и
подмигнул.
   Я не хотел даже думать  о  том,  каким  образом  он  пришел  к  подобному
умозаключению.
   Где-то к середине ночи я проголодался настолько,  что  был  готов  съесть
целый стог травы и выпить бадью морковного сока.
   - Не  мог  бы  я  получить  у  вас  завтрак  и  выпить  стаканчик  вашего
удивительного напитка?
   - Спрашиваете, - хмыкнул он и наполнил стакан морковным соком.
   Я посмотрел на сосуд с оранжевой жидкостью.  Если  я  пробуду  здесь  еще
немного, то начну по-настоящему ненавидеть эту бурду.
   - Вам повезло, - продолжил мой друг, - сегодня утром мне  прямо  с  полей
доставили фургон свежайшей зелени.
   - Потрясающе! - восхитился я.
   Он исчез в кухне, а я занял  место  у  окна  и  отпил  немного  сока.  Он
оказался вовсе не таким отвратным, каким  я  его  счел  вчера.  Но,  видимо,
только потому, что я голодал уже второй день. Со своего места я видел  улицу
и вс„, что на ней происходит. Если Ааз и Танда появятся, то я их  просто  не
смогу не заметить.
   Бармен принес мне небольшую тарелку травы и овощей, которые действительно
оказались крепкими и свежими. Я был настолько этим потрясен, что съел все за
каких-то три  часа  и  запил  целым  стаканом  морковного  напитка.  Как  ни
удивительно, чувство голода полностью исчезло. Но меня  тревожило  вовсе  не
это. Я опасался, что никогда уже не увижу столь дорогих моему сердцу Ааза  и
Танду. Посидев еще часок, я решил совершить прогулку на утес.
   Вначале, правда, я предложил бармену помыть посуду в  качестве  платы  за
завтрак, но мой друг пригласил меня прийти позже на обед и лишь после  этого
приступить к мытью посуды.
   Я охотно согласился, надеясь в глубине души, что никогда больше не  увижу
ни его, ни его кухни.
   Чтобы  добраться  до  места  нашего  прибытия  в   это   измерение,   мне
потребовалось больше часа. Это было довольно  изнурительное  испытание,  так
как шагать пришлось по полуденной жаре.
   На дороге я никого не встретил, а  воздух  на  утесе  оказался  настолько
горячим и неподвижным, что мне показалось, будто я спустился  в  собственный
склеп. Чувство это было настолько  неприятным,  что  мне  пришлось  потрясти
головой, чтобы отогнать  мрачные  мысли  и  взглянуть  на  события  в  более
приятном свете. Я направился к камню, за которым мы прятались,  увидев  двух
шагающих по дороге парней. Голова нещадно потела,  струйки  пота  стекали  в
глаза, поэтому, оказавшись в тени утеса, я первым делом снял шляпу. Когда  я
клал шляпу на камень, я заметил в трещине на его поверхности блеск  металла.
Оглядевшись по сторонам и убедившись, что никого поблизости нет, я  нагнулся
посмотреть поближе и не поверил своим глазам. В не  очень  глубокой  трещине
находился  небольшой  металлический  цилиндр,  не  похожий  ни  на  один  из
предметов, которые мне довелось увидеть в этом измерении.
   Это был И-Скакун.
   Я осторожно извлек его из трещины и увидел, что под ним  лежит  сложенный
листок пергамента.
   Карта!
   По какой-то неизвестной причине Ааз и Танда оставили их мне. Скорее всего
они с самого начала подозревали Гленду, в то время как я был ослеплен то  ли
похотью, то ли любовью.
   Я посмотрел на И-Скакун, покрутил его в руках и, убедившись, что  это  не
галлюцинация, пустился в пляс, подняв бесценный прибор над головой.  Впервые
за  последние  дни  у  меня  появилась  возможность  выбора.  Я  мог  что-то
предпринять, а  не  только  сидеть,  ждать  и  надеяться.  Я  испытал  такое
облегчение, что у меня заболел живот.
   "Успокойся и подумай", - сказал я себе, но  в  голове  у  меня  почему-то
звучал голос Ааза. Я слышал своего наставника так ясно, будто о