следует понимать как верный признак того, что
ты намеренно стараешься отвлечь мое внимание... так как  обыкновенно  ты
сторонишься таких разговоров как повестки в суд.
   Когда н умолкает, я ничего не отвечаю, потому что он,  кажется,  взял
меня за жабры. Ведь я и впрямь пытался сменить тему.
   - Все это - попытка придуриваться и неуклюжие старания затеять  фило-
софскую дискуссию, приводя меня к убеждению, что ты по какой-то  причине
увиливаешь и не желаешь приступить к выполнению нашего задания. Я прав?
   Я избегаю встречаться с ним взглядом и неопределенно пожимаю плечами.
   - Брось, кузен, скажи мне, - побуждает Нунцио. -  Тебе  действительно
настолько приятно играть в солдатики, что ты хочешь продлить этот опыт?
   - Это не только глупо, но и оскорбительно! - говорю я, раздражение  у
меня преодолевает смущение, вызванное тем, что меня поймали.
   - Тогда в чем же дело?.. Если ты не против такого вопроса?
   - Ну... откровенно говоря, Нунцио, я чувствую себя как-то не так, за-
тевая бучу в данном конкретном месте, ввиду того, что именно я и догова-
ривался со Сварлием не причинять ему неприятностей.
   Нунцио откидывает голову назад и разражается лающим смехом... что мне
лично кажется сомнительным способом выразить сочувствие моему положению.
   - Позволь мне убедиться, правильно ли я понял, -  говорит  он.  -  Ты
беспокоишься из-за честности сделки с деволом?
   - Можешь смеяться на здоровье, - говорю я. - Хотя предлагаю тебе  де-
лать это не так часто, когда предметом твоего веселья становлюсь я. Поз-
воль мне, однако, напомнить тебе, что, хотя деволы  и  славятся  умением
много запрашивать, верно так же и то, что, коль скоро сделка  заключена,
они с равной скрупулезностью придерживаются буквы соглашения. А раз так,
то мне приходит в голову, что отказавшийся чтить свою часть такого  сог-
лашения ставит себя в положение заслуживающего  даже  меньшего  доверия,
чем девол... а я лично как-то не жажду носить такой ярлык.
   - Ладно... давай изучим букву названного соглашения, - пожимает  пле-
чами Нунцио. - Вы договорились вот о чем: что мы не  станем  ни  громить
его заведение, ни раскрывать истинный характер его личности девола. Пра-
вильно?
   - Ну... да.
   -...И ни то, ни другое из этих условий не нарушается, если мы направ-
ляем свое внимание на красоток, вздумавших сделать это заведение  местом
своих сборищ после работы... даже если наше внимание  окажется  нежелан-
ным.
   - Полагаю... но разве тебе не кажется, что такая деятельность нарушит
по крайней мере дух нашего соглашения, под которым  я  подразумеваю  тот
смысл, что мы не причиняем неприятностей хозяину?
   - Вот именно эту-то часть твоего дискомфорта я и нахожу наиболее  за-
бавной, - говорит с бесящей меня усмешкой Нунцио. - Учитывая, что деволы
зарабатывают себе на жизнь и создали себе репутацию, что  скорее  букву,
чем дух своих соглашений, я нахожу  ироничным,  что  ты  шарахаешься  от
предложения иметь с ними дело, руководствуясь той же этикой,  какой  они
придерживаются имея дело с другими.
   Несколько минут я обдумываю это, а потом делаю глубокий вдох и  шумно
выдыхаю.
   - Знаешь, кузен, - говорю я, - ты прав. Я имею в виду, когда ты прав,
то уж прав... понимаешь мою мысль?
   - Да, - хмурится Нунцио, что само по себе немного тревожит.
   - Поэтому... когда, по-твоему, нам следует начать?
   - Ну... как насчет прямо сейчас?
   Хотя кузен и убедил меня, что, запустив свою кампанию, мы остаемся  в
границах этичного поведения, такой ускоренный  график  захватывает  меня
врасплох.
   - Извиняюсь?
   - Я сказал, как насчет того, что мы начнем прямо сейчас. Когда предс-
тавляется удобный случай, им надо пользоваться... а  прямо  сейчас  одна
юная дама у стойки в последние семь минут не сводит с тебя глаз.
   Я украдкой гляжу в ту сторону, куда смотрит он, и все  равно...  одна
из тех классных девах, о которых я говорил, а точнее - блондинка,  сидит
на высоком табурете у стойки и пристально смотрит прямо на меня. Я знаю,
что это правда, потому что, хотя мне какую-то минуту думалось,  что  она
глядела на кого-то другого, как только  наши  взгляды  встречаются,  она
закрывает один глаз, явно подмигивая, и улыбается.
   - Нунцио, - говорю я, нагибая голову и отворачиваясь от нее. - Я  по-
забыл упомянуть тебе еще об одном затруднении.
   - Каком именно?
   - Ну, Хотя мои манеры с девахами возможно не такие лощеные, какими им
следует быть, тем не менее, они самые лучшие, каких мне  удалось  приоб-
рести за все эти годы. То есть, проще говоря, с женщинами я обычно  веду
себя безупречно, и поэтому мысль о попытке вести себя так оскорбительно,
что они позовут на помощь, меня не особо утешает. Прошу заметить,  я  не
говорю, что мне было б трудно это провернуть с теми обыкновенными девка-
ми, с какими я привык иметь дело, и, по правде говоря, я нахожу  ошиваю-
щихся здесь классных девах более чем малость пугающими. Не уверен, что я
смогу завязать разговор с одной из них, не говоря уж о том,  чтобы  наб-
раться смелости для попытки оскорбления действием.
   - Ну, думаю, завязать разговор будет совсем нетрудно, - говорит  Нун-
цио.
   - Это почему же?
   - Потому, что указанная дама уже направляется к нашему столику.
   Удивленный, я резко поворачиваю голову, самолично проверить обстанов-
ку... и подхожу опасно близко к тому, чтобы ткнуться  носом  в  декольте
этой девахи, так как она оказалась намного ближе к нашему  столику,  чем
указывал Нунцио.
   - Хоп... Извините! - говорю я, хотя при этом мне приходит  в  голову,
что начинать с оправданий - неважное начало.
   - Нет проблем, - говорит она. - Девушке нравится чувствовать, что  ее
ценят. Вы не против, если я присоединюсь к вам?
   Есть что-то знакомое в том, как она улыбается, говоря  это,  или,  по
крайней мере, решительно недамское. Однако, прежде, чем я успеваю как-то
прокомментировать это, инициативу захватывает Нунцио.
   - Конечно. Фактически, можете присаживаться на мое место... все равно
я как раз собирался уходить. До скорого, Гвидо... и помни, о чем мы  го-
ворили.
   И с этими словами он недвусмысленно подмигивает мне и удаляется,  ос-
тавляя меня наедине с чувихой... которая, не теряя времени даром, распо-
лагает свой фигуристый зад на столь любезно освобожденном кузеном стуле.
   - Так... Я вас здесь раньше не видела.
   - Что?
   Я был настолько занят мыслями о том, что я сделаю с Нунцио  в  уплату
за эту "любезность", что чуть не зеваю начальный гамбит девахи.
   - А. Да, мы прибыли в город только на этой неделе. Хотя  похоже,  тут
будет наше главное место встреч.
   - Эй, вот здорово! Это одна из моих любимых точек. Хотя сегодня я тут
впервые за неделю. Девушкам приходится везде бывать, чтоб быть  в  курсе
всего происходящего в городе... вроде времени прибытия новых солдат.
   Хотя я испытывал застенчивость по части знакомства с  одной  из  этих
высококлассных чувих, говорить с этой, похоже, совсем легко... словно  я
знаю ее не первый год. И, что еще важнее, она, определенно,  совсем  не-
дурна на вид, если вы понимаете, что я имею в виду.
   - Слушайте, - говорю я, - нельзя ли мне предложить вам что-нибудь вы-
пить? Может, бокальчик вина?
   - Бурбон. Со льдом. Неразбавленный.
   - Как-как?
   Я имею в виду, дело не просто в том, что она пьет пойло покрепче, чем
я ожидал, а и в том, как она отбарабанила это. Я решаю, что у  этой  цы-
почки сегодня не первый заход в бар... решение, облегчаемое тем  обстоя-
тельством, что она и так уже сказала мне об этом.
   - А еще лучше, говорит она, разве мы не могли бы  направиться  в  ка-
кое-то иное место?
   Это круто. Заведение Абдула единственное, куда я,  покамест,  наведы-
вался.
   - Мгммм, - мычу я, быстро соображая. - Я слышал о каком-то  заведении
неподалеку отсюда, где сцена открыта для выступлений всех желающих.
   Уверяю вас, я вовсе не горю желанием вести эту чувиху туда, где  могу
наткнуться на своего командующего, но прикидываю, что на нее  произведет
впечатление моя готовность с ходу гульнуть как следует.
   - Я думала о каком-то месте, больше похожем на комнату наверху, - го-
ворит она, нагибаясь вперед, чтобы улыбнуться мне действительно близко.
   Я немножко ошеломлен развязностью этого  предложения,  хотя  полагаю,
что мне не следовало удивляться.  Когда  высококлассная  бабенка,  вроде
этой, подваливает в баре к низколобому малому, вроде меня,  ее,  обычно,
интересует отнюдь не остроумный разговор... что в любом случае и к  луч-
шему.'
   Как я говорил, прежде чем меня так грубо перебили, я в некоторой рас-
терянности не знал как реагировать на эти выпады.
   - Прямо сейчас? - говорю я. - Разве вы не хотите сперва  немного  по-
болтать?
   - А в чем дело? Разве я тебе не нравлюсь? - начинает  чуточку  дуться
она. - Мне следует идти толкать свой товар где-то в ином месте?
   - Толкать?
   - Поосторожней, - говорит она ровным и раздраженным тоном. - Это  фи-
гура речи.
   - О. _________________________
   ' ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА: Некоторые из тех, кому я дал на  пробу  почитать
рукопись, привлекли мое внимание к тому, что идеи,  высказанные  в  этой
главе и в следующей непосредственно за ней, отличаются  сменой  тона  по
сравнению с обычным содержанием серии МИФ. В связи с этим, боюсь, что я,
к сожалению, обязан в первый раз познакомить читателей с  тем  ужасающим
фактором, что и в самом деле есть на свете некоторые  больные,  исковер-
канные, извращенные личности, которые подваливают в барах к лицам проти-
воположного пола без всякой иной цели, кроме  приятного  разговора!  Мне
думается, я волен назвать их таковыми в этой книге, поскольку всем хоро-
шо известно, что такие пятна на светлой истории человечества  ничего  не
читают, обеспечивая мне относительную безопасность  от  преследования  в
судебном порядке. И, между прочим, именно по этой причине вопрос "Прочел
в последнее время какую-нибудь хорошую  книгу?"  стал  таким  популярным
способом выявлять с кем разговаривать, а с кем - нет, при таких  обстоя-
тельствах. Предоставляю вам самим решить как отвечать, если этот  вопрос
когда-нибудь адресуют вам. А пока, вернемся к рассказу...
   Услышав это, я испытываю огромное облегчение. Единственное, что угне-
тает чувствительного парня, вроде меня, так это когда женщина  интересу-
ется им не из-за его тела, души, что по-настоящему  ее  интересует  лишь
его бумажник.
   - Ну? - говорит она, вскидывая бровь.
   Хотя я, возможно, немного туповат по части улавливания подаваемых чу-
вихой сигналов, никто не посмеет сказать, что я медлю,  когда  сообщение
наконец доходит. Несколько секунд спустя я уже приобрел у  Сварлия  ключ
от комнаты и веду это прелестное видение вверх по узкой лестнице...  ну,
на самом-то деле, следую за ней, так как опыт научил меня, что это  дает
превосходный обзор ее покачивающихся бедер, что все еще остается для ме-
ня одним из самых прекрасных и гипнотических зрелищ в любом измерении.
   Демонстрируя недюжинное самообладание, я сумел не возиться с  ключом,
пока отпирал дверь, и даже отхожу в сторону, пропуская ее вперед.
   Будучи девахой, она мигом выуживает одну из тех пудрениц с зеркальцем
и принимается проверять свою косметику, покуда я даже не успел  запереть
за нами дверь.
   - Итак, - говорю я через плечо. - Чего ты хотела сделать для начала?
   Если говорить совершенно откровенно, на данном этапе меня  совершенно
не интересует затевание скандала. Вместо этого я благодарю свои счастли-
вые звезды, что подобная чувиха соблаговолила обратить внимание на  хмы-
ря, вроде меня, и, надеюсь, что мы сможем приступить к делу прежде,  чем
она передумает.
   - Ну, - говорит она. - Можешь начать с уведомления меня  о  том,  как
шли дела у вас с Нунцио.
   Требуется какой-то миг, чтобы это дошло, но когда  доходит,  я  знаю,
что именно сказать.
   - Что-что? - говорю я, стремительно оборачиваясь.
   Чувихи, с которой я поднялся наверх, нигде не видать.  Вместо  нее  в
комнате с мной находится иная деваха. Деваха с зелеными волосами и...
   - Привет, Гвидо! - говорит она. - Отличная личина, а?
   ___________________________________

   ГЛАВА 10

   Итак, вот мой план!
   Р.Бернс

   - Тананда? Это ты?
   Мое удивление вызвано тем, что я не просек, кто же это весь вечер вы-
уживал у меня выпивку... хотя я не просек. Скорее я  более  чем  малость
поражен ее внешностью, так как та существенно изменилась с тех пор,  как
мы расстались в начале этого задания.
   Обыкновенно Тананда предстает перед вами эффектной чувихой с  впечат-
ляющей гривой зеленых волос. И хотя она никогда не считала нужным прини-
мать тот официальный, волосок-к-волоску самопредставительный вид,  пред-
почитаемый большинством, собирающихся в суси-баре девах, выбирая  вместо
этого небрежно развеваемые ветром космы. Я достаточно  сведущ  в  тайнах
женского рода, чтобы сознавать, что последнюю прическу делать  и  сохра-
нять не менее, а может и более, трудно, чем первую, а терпеть, зачастую,
тяжелее. Все это значит, что Тананда обычно очень привлекательна и забо-
тится о своей внешности.
   Однако в настоящий момент я вижу ничто иное,  как  особу,  выглядящую
так, словно она стала жертвой несчастного случая. Большинство  волос  на
одной из сторон головы отсутствует, вместе с соответствующей  бровью,  а
другую сторону ее лица портит большой синяк, который, похоже, сходит, но
все еще выглядит болезненным. Получив и причинив в свое время более  чем
положенную мне долю повреждений такого типа, я могу довольно точно  оце-
нить силу удара, потребовавшегося для создания таких эффектных результа-
тов... и он, должно быть, был сногсшибательным.
   - Извиняюсь за этот спектакль ужасов, - говорит она, убирая зеркальце
личины, бросив на него последний взгляд, словно желая увидеть, не  изме-
нилось ли чего с тех пор, как она смотрела в последний раз, - но задание
оказалось тяжелым.
   - Что... Что с тобой случилось? - говорю я, обретая наконец голос.  -
Кто с тобой это сделал?
   Я имею в виду, мы все знали, что с выполнением  этого  задания  могут
быть связаны некоторые трудности, но никому не нравится видеть, как  об-
работали прекрасную чувиху.
   - Ты поверишь, если я скажу, что это была наша же собственная  коман-
да? - быстро сверкает она зубами в улыбке, хотя я знал, что это больно.
   - Как так?
   - Удалением волос я обязана Глипу, - объяснила она.  -  Полагаю,  это
был несчастный случай. Должно быть, я оказалась между ним и  его  ужином
или что-то вроде этого. В любом случае, все не так страшно, как  кажется
с виду... или как могло бы быть. Корреш увидел признаки опасности и  уб-
рал меня с пути самого страшного... вот отсюда-то т взялся синяк и имен-
но поэтому-то я и не жалуюсь на него. Честное слово, видел  бы  ты,  что
случилось со стеной, находившейся позади меня.
   - Кстати, коль речь зашла о них, а где Корреш и Глип?
   В первый раз за время нашего  разговора  Тананда  начинает  выглядеть
чувствующей себя неуютно.
   - Они... э... отправились назад к Большому Джули. На  самом-то  деле,
старший братец немножко в худшем состоянии, чем я, и поэтому я,  предпо-
читая не видеть, как он пытается работать с одной рукой на перевязи, по-
советовала ему увести Глипа туда, где он не будет путаться под ногами, и
остаться на время с ним. Ведь это странно, понимаешь? Я все еще не  могу
вычислить, с чего это Глип так завелся... но пока мы не  сможем  с  этим
справиться, от него, на мой взгляд, будет на этом задании больше  вреда,
чем пользы. Так или иначе, я решила остаться в  трою  и  воспользоваться
этой штуковиной для личин, чтобы посмотреть, не  смогу  ли  я  самостоя-
тельно чем-нибудь помочь делу. Действовать намного хуже, чем мы действо-
вали вдвоем, я, безусловно, не смогла бы.
   В затылочной части моего мозга что-то крутилось... что-то,  сказанное
Нунцио об его последнем задании и о том, что он нервничает по поводу но-
вой работы с Глипом. Однако, я не могу нащупать суть мысли, и, видя, как
неуютно чувствует себя Тананда от этого обсуждения, я  решил  не  углуб-
ляться в эту тему. Но все же я мысленно взял на  заметку  поговорить  об
этом с Нунцио, когда нам выпадет случай.
   - Похоже, дела шли не слишком хорошо даже до того несчастного случая,
- говорю я, хватаясь за ее последнюю реплику.
   - Что верно - то верно, - чуть вздыхает Тананда. - Мы  пытались  сыг-
рать вариацию на тему старой игры в шантаж... ну, знаешь, когда  я  клею
солдата, а потом Корреш вваливается и подымает шум из-за того, что  этот
парень скомпрометировал его сестру?
   - Знаю эту аферу, - говорю я, потому что так оно и есть... хотя сам я
никогда не проворачивал ее и не становился ее жертвой. Однако это  испы-
танный временем классный ход.
   - Ну, вышло куда как хуже, чем мы надеялись. Большинству здешних сол-
дат приказано держать руки прочь от местных женщин, а  если  я  повышала
напряжение, чтобы заставить их забыть о приказе, то местные замечали мои
действия и придерживались взгляда, что я сама напрашиваюсь на то  внима-
ние, какое я там ни получала.
   - Вот это да, круто, - посочувствовал я. - Тебе, должно  быть,  приш-
лось нелегко... особенно если ты работала раненой.
   Мне по-прежнему не нравилось то, как заживал  тот  синяк,  и,  должно
быть, это проявлялось в моем голосе, потому что Тананда нагибается  впе-
ред и кладет ладонь мне на руку.
   - Со мной все в порядке, Гвидо, в самом деле...  хотя  очень  мило  с
твоей стороны, что ты беспокоишься. Я видывала и куда худшее, всего лишь
скандаля с Коррешом... честное слово.
   Учитывая, что ее старший брат - тролль, я вполне могу  поверить,  что
Тананда привыкла к небольшим взбучкам при  семейных  ссорах.  Однако,  в
данный момент мои мысли обременяет еще кое-что.
   Видите ли, прикосновение Тананды, когда она положила  ладонь  мне  на
руку, было очень мягким и теплым, и оно снова наводит меня  на  мысль  о
той первоначальной причине, с которой я привел ее в эту комнату.  Как  я
говорил ранее, я уж давно не был наедине с чувихой в чем-либо, напомина-
ющем интимную обстановку... Но Тананда все-таки деловой партнер, и,  как
в любой профессии, позволять себе интимные отношения с коллегой в лучшем
случае неразумно. Кроме того, они никогда не указывала на какой-либо ин-
терес, помимо дружбы... или, возможно, старшей сестры. Но все равно  мне
было очень приятно ощутить женское прикосновение...
   - Мгмм... Ладно. Как скажешь, - говорю я, слегка  отодвигаясь,  чтобы
прервать физический контакт между нами. - Нас самих только что распреде-
лили сюда, и поэтому нам не представилось случая многое сделать.  Думаю,
нам, возможно, следует подумать, сможем ли мы работать в одном районе  с
тобой, не мешая друг другу.
   - Не глупи, Гвидо. Раз уж вы здесь, мы можем работать все вместе!
   - Как-как?
   - Сам подумай, - говорит она, становясь вся пружинистая  от  нетерпе-
ния. - Я затруднялась найти солдат, клюющих на  приманку  при  моем  не-
большом выступлении, но вы же солдаты, так что это облегчит обе наши за-
дачи. Если мы играем за обе стороны игры, то сможем направлять ход  дела
именно так, как нам хочется.
   Я прилагаю искреннее усилие игнорировать ее пружинистость, пока пыта-
юсь придумать вескую причину не согласиться с ее  предложением.  У  меня
почему-то нет уверенности, что мое актерское умение доходит  до  способ-
ности притворяться физически развязанным с Танандой... но еще меньше эн-
тузиазма я испытываю от мысли дать сыграть эту роль Нунцио.
   - Не знаю, Тананда, - неохотно-так говорю я. - Я не  так  уж  уверен,
что это удачная мысль. Я имею в виду, один-то раз мы сумеем это  провер-
нуть... но если мы преуспеем в своей комедии, то в  итоге  мы  с  Нунцио
окажемся на "губе" и на длительный срок выйдем из игры.
   - Да ну? - вскидывает она бровь, глядя на меня. - Так что же, по-тво-
ему, случилось бы?
   - Мгмм... - мычу я, вспоминая, что, к несчастью, брать Пятую Поправку
можно только в суде.
   - Не