немного побродил вокруг и изу-
чил обстановку.
   Это показалось мне особенно глупым предложением. Груз и обстановку  я
оценил в первые же минуты нашего прибытия и полагал, что  Нунцио  сделал
то же самое. Изучать-то было, в общем нечего.
   Сам груз состоял из пары дюжин  ящиков,  поставленных  на  деревянный
поддон. Судя по тому, что мог разобрать мой нос, что бы там не  содержа-
лось в ящиках, состояло оно из бумаги и чернил. Почему бумага и  чернила
считаются настолько ценными, чтобы требовать охраны, я не знал  и  знать
не хотел. Драконам бумага ни к чему... особенно бумажные деньги. Воспла-
менимая валюта - не наше представление о здоровом вкладе для общества. И
все же, кто-то видел в грузе определенную ценность, если и  не  человек,
заказавший наши услуги, то определенно субъект, одетый с головы до ног в
черное и ползающий по балкам.
   Все это стало для меня очевидным, как только мы вошли в склад. Поэто-
му незачем было заниматься надуманной работой по дополнительной  провер-
ке. Однако, Нунцио непреклонно и твердо решил заставить меня снова выяс-
нять и так уже известное мне. Даже делая скидку на то, что  человеческие
чувства зрения, слуха, вкуса, осязания и обоняния намного  ниже,  чем  у
драконов, я тем не менее поразился тому, как мало он сам  мог  заметить.
Наверно, если б он поменьше фокусировал свое внимание на мне и  побольше
на происходящем вокруг, у него получилось бы лучше. А так он был  безна-
дежен. Если Скив надеялся, будто Нунцио чему-то научит меня, что  предс-
тавлялось мне единственной причиной для подключения его к этому заданию,
то мой зверек будет сильно разочарован. Не представляю, почему я  прояв-
лял такую терпимость к нему,  если  не  считать  того,  что  он  упорнее
большинства людей старался положительно взаимодействовать  с  драконами,
как бы ни были грубы и невежественны его попытки.
   Кто бы там ни полз по балкам, он теперь приближался. Для человека он,
может, и крался, но мое ухо прослеживало его  передвижения  с  такой  же
легкостью, как если бы он бухал на ходу котелками.  Хотя  я  ощущал  его
присутствие еще за два шага до двери, я был не уверен, какие у него  на-
мерения, и потому приготовился быть терпеливым, пока не разберусь в том,
кто он - просто невинный зевака или в самом деле подумывает о краже. Его
попытки подкрасться к нам подтверждали для  меня  его  принадлежность  к
последней разновидности, как бы ни был он некомпетентен в этом.
   Пытаясь дать Нунцио воспользоваться моими способностями,  я  повернул
голову и показал носом на подкрадывающегося.
   - Повнимательней, Глип! - потребовал мой идиот-подопечный,  поворачи-
вая мою морду обратно к ящикам. - Нам положено охранять именно это.  По-
нятно?
   Я понял, что либо люди усваивают еще медленней, чем считали даже наи-
более критически настроенные в их отношении драконы, либо у этого  конк-
ретного представителя повреждение мозга,  что  тоже  возможно.  Повращав
глазами, я снова проверил подкрадывающегося.
   Он находился теперь почти над нами, широко  расставив  ноги  на  двух
балках для поддержания своего веса. С тщательной неторопливостью он  вы-
нул из рукава какой-то предмет, поднес его ко рту и нацелил на нас.
   Часть ранней тренировки всякого дракона заключается в серии уроков по
изучению человеческого оружия. Это может показаться странным для миролю-
бивого, в основном, народа6 но мы считаем это делом  выживания...  таким
же как человеческие наставления детенышей вроде: пчелы жалят  или  огонь
жжет. Безотносительно к нашим мотивам, достаточно будет сказать,  что  я
столь же сведущ в человеческом оружии, как любой человек, и куда больше,
чем любой, не занятый военным делом или иным героическим промыслом. Поэ-
тому без всякого труда узнал в направленном на нас  инструменте  духовое
ружье.
   Вдобавок к лучшему чутью драконы обладают броней, дающей куда большую
защиту, чем получают люди от своей кожи. Вследствие этого я был  относи-
тельно уверен, что, чего бы там ни вылетело из дула духового  ружья,  не
представляет никакой угрозы моему благополучию. Однако, мне пришло в го-
лову, что того же нельзя сказать о Нунцио, а как я уже говорил ранее,  у
меня были некоторые сомнения, стоит ли идти на  такие  хлопоты,  защищая
душевный покой моего зверька и его товарищей.
   Вырвав голову из рук Нунцио, я быстро прицелился и  выпустил  вспышку
пламени 6-й степени. О, да. В распоряжении у драконов есть разные степе-
ни пламени от "поджарь алтей" до "сделай дырку в камне". Можете  держать
это в уме, когда в следующий раз вздумаете спорить с драконом.
   Через несколько секунд после угасания моей пиротехники на  нас  посы-
пался короткий дождь из черного порошка.
   - Черт побери, Глип! - Выругался Нунцио, стряхивая с одежды  порошок.
- Не делай больше этого, слышишь? В следующий раз ты  можешь  не  просто
смахнуть немного пыли... и посмотри на мою одежду! Нехороший дракон!
   Я достаточно долго пробыл рядом с людьми, чтобы  не  ожидать  никакой
благодарности, но находил обидным слышать, как меня бранят  за  спасение
его жизни. Со всем достоинством, какое я мог собрать, а значит, немалым,
я отвернулся и сел спиной к нему.
   - Глип! Встань, парень! Хороший дракон! Хороший дракон!
   Вот это уже лучше. Я снова повернулся лицом к нему и увидел его  ска-
чущим на одной ноге,  держась  за  другую.  Не  испытывая  недостатка  в
умственных силах, я сумел сообразить,  что  демонстрируя  оскорбительный
жест, я преуспел, сев на его нижние конечности. Заверяю  вас,  сделал  я
это ненамеренно, человеческие ступни довольно малы, а  мое  превосходное
чувство осязания не простирается на мою заднюю часть, но  задним  числом
(каламбур ненамеренный) мне пришло  в  голову,  что  это  пошло  ему  на
пользу.
   - Слушай, ты просто сиди там, а я буду сидеть здесь, и мы отлично по-
ладим. Идет?
   Он прохромал к одному из ящиков и сел, попеременно потирая  ступню  и
стряхивая с одежды порошок.
   Порошок этот был, конечно же, останками покойного  ползуна-убийцы.  У
пламени 6-й степени есть тенденция производить на людей именно такой эф-
фект, вот потому-то я и применил его. Хотя  погребальные  правила  людей
всегда служили для меня источником любопытства и  озадаченности,  я  был
уверен, что они не включают в себя стряхивание  останков  кремированного
на пол или удаление их в прачечной. И все же, учитывая, как  трудно  мне
переделать Нунцио простое "смотри", я решил, что будет слишком  хлопотно
объяснять ему, что в данный момент он делает.
   Если мое отношение к убийству  человека  кажется  немного  шокирующим
своей небрежностью, то вспомните, что для драконов люди -  неполноценный
вид. Вы не вздрагиваете от убийства блох для создания комфорта вашей со-
баке или кошке, безотносительно к тому, что могут подумать о ваших  жес-
токих действиях уцелевшие блохи, ая, не колеблясь, устраняю досаждающего
человека, способного расстроить  своими  действиями  моего  зверька.  По
крайней мере мы, драконы, ограничиваемся, в основном, отдельными индиви-
дами впротивовес  оптовому  истреблению  видов,  которое  воспринимается
людьми, как часть повседневной жизни.
   - Знаешь, Глип, - сказал Нунцио, осторожно глядя на меня, - после то-
го, как побудешь немного в твоем обществе, даже хвастовство Гвидо кажет-
ся приятным звуком... но не говори ему, что я это сказал.
   - Глип?
   Это последнее вырвалось невольно. Как вы, возможно, заметили, я  нес-
колько стесняюсь своего словаря в одно человеческое  слово,  чтобы  ста-
раться как можно меньше полагаться на него. Однако, мысль, что я  что-то
скажу Гвидо, поразила меня до предела.
   - Ну, не надо так переживать, - нахмурился Нунцио, как всегда  непра-
вильно истолковав мое слово. - Я не имел этого в виду. Просто мне немно-
го больно, вот и все.
   Я счел, что он подразумевает свою ногу. Однако,  этот  человек  желал
поболтать и вскоре я узнал иное.
   - Я просто не знаю, что в последнее время такое творится, Глип.  Зна-
ешь, что я имею в виду? По бумагам дела идут как нельзя лучше, да только
в последнее время все ведут себя так, словно спятили. Сперва Босс  поку-
пает казино, построенное нами для кого-то другого, потом  вдруг  с  бух-
ты-барахты хочет его продать. Банни и  Тананда  какое-то  время  косятся
друг на друга, а потом Банни внезапно делается тихой  и  подавленной,  а
Тананда... Ты знаешь, что она однажды хотела занять у меня денег?  Сразу
после того, как закончила взыскивать тот должок? Не знаю, что она сдела-
ла со своими комиссионными, почему она не попросила у Босса  аванс,  для
чего ей понадобились деньги. Просто: "Ты не мог бы мне подкинуть немного
наличных, Нунцио? Не задавая никаких  вопросов?"  А  когда  я  попытался
предложить свои услуги поверенного, она сказала: "В таком случае  забудь
об этом. Я попрошу у кого-нибудь другого!" и  ушла  раздраженная.  Точно
тебе говорю, Глип, чего-то там варганится, и я не уверен,  что  мне  это
нравится.
   Он  освещал  кое-какие  интересные  моменты,  честно  признаюсь,  ус-
кользнувшие от моего внимания. Хотя я и посвятил определенную  долю  ин-
теллекта дешифровке сложностей человеческого поведения, в их внутривидо-
вых отношениях оставалось много  непонятных  мне  тонкостей...  особенно
когда речь шла об иных индивидах, чем Скив. Размышляя над  словами  Нун-
цио, я понял, что мой зверек в последнее время не часто виделся со мной,
что само по себе было нарушением заведенного порядка. Обычно он  выкраи-
вал время навестить меня, поговорить со мной о вставших перед ним  проб-
лемах и испытываемых сомнениях. Я гадал, не проистекают ли его  участив-
шиеся отсутствия из описанного Нунцио явления. Это давало пищу для  раз-
мышлений, и я обещал себе позже тщательно обдумать все это. В данную ми-
нуту моего внимания требовали более срочные дела... вроде людей,  роющих
под полом.
   Кажется, в конечном итоге, Нунцио был столь же неспособен к  стороже-
вой службе, как и большинство людей. Заступая на  пост,  они  устраивают
большой спектакль, показывая свою бдительность и осторожность, но  через
какие-то несколько часов они больше трудятся, борясь со скукой, чем сле-
дя за тем, что им положено охранять. честно говоря, долгожительство дра-
конов может частично объяснить, почему мы лучше  отгоняем  скуку.  После
нескольких столетий дни, и даже недели, настолько мельчают,  что  вообще
перестают обладать какой-то временной ценностью. Даже у самых молодых из
нас внимание длится месяцами... а иногда и годами.
   Какой бы ни была причина, Нунцио продолжал трепаться о  своей  озабо-
ченности нынешним положением дел, явно не замечая звуков скрежета и  ко-
пания, подбиравшихся к нам все ближе и ближе. На этот раз дело  было  не
просто в моем лучшем слухе, так как тот шум вполне мог дойти и до  чело-
века, хотя, признаться, слабо. Пользуясь моим слухом, я  мог  расслышать
разговор копателей.
   - Сколько еще?
   - Ш-ш-ш! Примерно десять футов.
   - Не шикай мне! Нас никто не может услышать.
   - Я тебя слышу! Этот туннель, знаешь, не так уж велик.
   - Что ты сделаешь со своей долей денег после того, как мы уведем  то-
вар?
   - Сперва надо увести его. Вот тогда я и буду беспокоиться о том,  что
делать со своей долей.
   Вот эту-то часть я и ожидал услышать. Можно было допустить,  что  они
просто прокладывают канализацию, бегут из заключения или занимаются  еще
чем-нибудь, не угрожающим нашему положению. А так они явно являлись  за-
конной дичью.
   Поднявшись с того места, где сидел, я тихо двинулся туда, где они ко-
пали.
   -... если дон Брюс не хочет... Эй! ты куда? Вернись на место!
   Я проигнорировал крики Нунцио и снова прислушался. Над целью. По моим
прикидкам они четырьмя футами ниже. Мысленно усмехнувшись, я начал подп-
рыгивать на месте, приземляясь как можно тяжелее.
   - Что ты делаешь? Прекрати это! Эй, Глип!
   Производимый Нунцио шум не шел ни в какое сравнение с тем, что твори-
лось четырьмя футами ниже. Когда я упомянул ранее, что я  слишком  тяжел
для того, чтоб Нунцио сдвинул меня без посторонней помощи,  я  не  хотел
этим сказать, будто он слаб. Просто с драконьим  весом  приходится  счи-
таться, даже когда он мертвый груз, а если он живой и мыслящий, то у вас
настоящие проблемы. Я почувствовал, как пол поддается подо мной, и  отп-
рыгнул в сторону, упиваясь доносившимися снизу звуками приглушенных воп-
лей.
   - Вот это да. Ну посмотри, что ты наделал! Ты сломал пол!
   Я снова не ожидал никакой благодарности и не получил ее. Это меня  не
волновало, так как в данную минуту  меня  больше  интересовал  результат
повреждений, причиненных мною этой последней стае потенциальных воров.
   Пол, или часть его, теперь опустился футом ниже, приведя меня к  зак-
лючению, что либо туннель внизу был не очень высок, либо обвалился  лишь
частично. В любом случае, с этого направления больше не доносилось ника-
ких звуков и, значит, воры либо погибли, либо отступили с пустыми  рука-
ми. Достигнув своей цели устранить еще одну угрозу, я снова сосредоточил
свои мысли на более важных вещах. Не слушая бессвязный  бред  Нунцио,  я
хлопнулся на пол и притворился спящим, занимаясь тем временем  небольшим
и неспешным анализом.
   Наверное, Нунцио прав. Возможно, мой зверек неблагоприятно  реагирует
на перемену своего положения с вольнонаемного деятеля на главу  корпора-
ции, во многом так же, как тропические рыбы начинают страдать, если вне-
запно изменить температуру воды в их аквариуме. Я отлично сознавал,  что
окружающая среда организма состоит отнюдь не в одном лишь физическом ок-
ружении... На человеческое благополучие часто влияет, например,  общест-
венная атмосфера. Если это так, то мне надлежало что-то предпринять.
   Проблема состоит в том, как именно мне произвести необходимую перена-
ладку. Я всегда старался по возможности дозволять своему зверьку свободу
воли. То есть, мне нравилось создавать ему иллюзию, будто он сам выбира-
ет свой путь и путь своих товарищей, без  всякого  моего  вмешательства.
Иной раз я отходил от этой позиции, как в том случае, когда они  привели
в наш дом ту ужасную тварь Метчи, но по большей части такая политика ос-
тавалась непоколебимой. это означало, что если я и в  самом  деле  решу,
будто настало время отсеять или устранить каких-либо или  всех  нынешних
товарищей Скива для его же блага, то это  придется  сделать  так,  чтобы
ничто не указывало на меня. Это не только сохранит иллюзию моего  невме-
шательства в его жизнь, но также убережет его от чувства страха, которое
обязательно появится, если он поймет, что я ответственен  за  ликвидацию
одного или нескольких его друзей. Да, это потребует немалых  размышлений
и раздумий.
   - Вот, парень. Хочешь угощеньица?
   Это последнее издал подлый на вид девол, протягивая мне руку с лежав-
шим на ладони куском какой-то непонятной субстанции.
   Виновато вздрогнув, я сообразил, что слишлом увлекся, чересчур глубо-
ко погрузился в размышления, чтобы и дальше осознавать  свое  окружение.
Это было с моей стороны непростительной ошибкой. Игнорируя  предложенный
подарок, я поднял голову и отчаянно огляделся, заново оценивая ситуацию.
   Их было трое: тот, что теперь обращался ко мне, и двое других,  гово-
ривших с Нунцио.
   - Не знаю, - отвечал последний. - Я не получал никаких  инструкций  о
ком-то, забирающем груз в такую рань.
   Что-то определенно неладно. Судя по словам и манере  Нунцио,  даже  у
него возникли подозрения... и значит, замысел должен быть  весьма  проз-
рачным.
   - Брось, парень, возьми угощеньице.
   Стоящий передо мной девол начал казаться малость  отчаявшимся,  но  я
продолжал игнорировать и его, и его  подношение.  Отравленное,  конечно.
Просто потому, что они не чувствуют запаха широкого диапазона химических
веществ, люди полагают, будто все остальные тоже его не чувствуют.  Этот
девол не представлял для меня проблем. Меня больше заботило, потребуется
Нунцио помощь или нет.
   - Я не виноват, если у вас возникла путаница с документами, - зарычал
на Нунцио девол поменьше, неплохо имитируя нетерпение. - Мне надо выдер-
живать график. Смотрите. Вот копия моего разрешения.
   Когда Нунцио нагнулся посмотреть протянутую  деволом  бумагу,  девол,
стоящий сзади от него, извлек дубинку и с размаху ударил ею его по голо-
ве. Раздалось громкое "трах"... Но произошло оно от сломавшейся дубинки,
а не от головы Нунцио. Эта последняя, как я отмечал, исключительно дубо-
вая.
   - Сожалею, но я не могу позволить вам забрать груз.  -  Нунцио  отдал
бумагу невысокому деволу, который принял ее, не утратив прежнего выраже-
ния лица. - Это разрешение всего лишь чистый лист бумаги.
   Он оглянулся через плечо на более рослого девола, стоявшего, уставясь
на свою сломанную дубинку.
   - Сейчас тобой займусь, парень. Как только мы разберемся с этим  раз-
решением.
   Я решил, что он сумеет справиться на  свой  собственный  оригинальный
лад, и вернул свое внимание к деволу с отравленным угощением.
   Тот глядел на говорящих, разинув рот от изумления. Я,  однако,  заме-
тил, что он пренебрег убрать руку.
   Есть некоторые, думающие, будто у драконов нет чувства юмора. В дока-
зательство обратного я предлагаю вот этот контрпример.
   Слегка раздвинув челюсти, я вытянул шею и взял угощение в рот. На са-
мом-то деле я взял в рот его руку... до самого плеча. Это не так опасно,
как кажется. Просто я позаботился не заглатывать и, собственно,  избежал
любого опасного воздействия, какое могло вызвать отравленное угощение.
   Услышав, как щелкнули мои челюсти, девол оглянулся,  и  мы  взглянули
друг другу в глаза с куда более близкого расстояния, чем  он  предвидел.
Для пущего эффекта я помахал ему бровями. Брови произвели нужное впечат-
ление, и глаза его закатились, когда он плюхнулся на пол в глубоком  об-
мороке.
   Забавно, а? Вот вам и отсутствие чувства юмора.
   Расслабив челюсти, я убрал голову, оставив угощение и руку целыми,  и
снова проверил, как дела у Нунцио.
   Более рослый девол вытянулся на полу без сознания,  в  то  время  как
Нунцио держал другого одной рукой за лацканы и внушал ему, лениво  отве-
шивая оплеухи то тыльной, то нетыльной частью ладони:
   - Мне следовало бы сдать вас властям! Подобный  неуклюжий  налет  мог
создать нашей профессии дурную славу. Понятно, что я имею в виду? Ты ме-
ня слушаешь? А теперь забирай своих дружков и катись отсюда, пока  я  не
передумал! И не возвращайся, пока не найдешь какой-нибудь приличной под-
моги!
   Мне пришлось признать, что у Нунцио есть определенная  манера...  для
человека. Если бы ему повезло родиться с мозгами, он мог бы быть  драко-
ном.
   Пока он занимался выбрасыванием за дверь последних нападающих, я  ре-
шил произвести небольшое расследование. После  трех  попыток  освободить
нас от груза, хотя Нунцио знал только об одной из них, у  меня  начинали
появляться легкие подозрения. Даже для столь приверженной  к  уголовщине
компании, к какой склонны люди, три попытки в такой  быстрой  последова-
тельности казались необычным делом, и я хотел побольше узнать о том, что
же мы охраняем.
   Ящики по-прежнему пахли бумагой и чернилами, но это казалось  неадек-
ватной причиной для привлекаемого к ним внимания. Я как можно  небрежней
хлопнул хвостом по одному из ящиков, продолбив его. Очевидно,  я  ударил
не так облегченно, так как на звук ко мне мигом прибежал Нунцио.
   - А теперь что ты делаешь? Смотри! Ты поломал... Эй! Минуточку!
   Он нагнулся поднять один из вывалившихся из ящика предметов и  внима-
тельно изучил его. Я выгнул шею, чтобы глянуть через его плечо.
   - Ты знаешь, что это такое6 Глип?
   Вообще-то я этого не знал. Судя по всему, что я видел, это была  все-
го-навсего какая-то книжка с картинками... да притом скверно  сделанная.
Как бы она не выглядела, это было чем-то ценным. Но, безусловно, не  оп-
равдывало то внимание, какое ей уделяли.
   Нунцио бросил книжку обратно на пол и нервно огляделся кругом.
   - Эт