отому
что твоя задача - их всех поубивать, и не стоит поэтому рассчитывать  на  их
любовь. А собирать с людей деньги - это совсем  другое  дело,  все  равно  -
платят они тебе за крышу или ты собираешь государственные налоги;  налоги  -
это ведь тоже форма платы за крышу. Тут надо  быть  подипломатичнее,  потому
что тебе вновь и вновь придется иметь дело с теми же  самыми  людьми.  Вояки
могут быть просто асами, когда надо отобрать у противника территорию,  но  я
не уверен в  их  способности  наладить  контакт  с  гражданским  населением.
Улавливаете мою мысль?
   Сам я никогда не видел армию изнутри, как Гвидо, но мне приходилось иметь
с ней дело в ходе первого моего задания при дворе Поссилтума, а  еще  раньше
меня линчевали солдаты, выступавшие в роли городских стражников.  Мне  вдруг
представилась картина армейских частей, с арбалетами и  пращами  наступающих
на беспомощных граждан.
   - Я об этом как-то не думал, - сказал я, - но понял, о чем ты говоришь.
   - Вы знаете, я не люблю влезать в дела руководства, - продолжил Гвидо,  -
но у меня есть одно предложение. Я подумал, что  вам,  может  быть,  следует
назначить кого-то из военных, чтобы  он  инспектировал  весь  процесс  сбора
налогов. Надо приглядывать, чтобы вояки не слишком увлеклись  своими  новыми
обязанностями.
   Я по достоинству оценил вклад Гвидо в решение этой  проблемы,  тем  более
что собственного решения у меня и не было. К сожалению, он, похоже,  кое-что
упустил в своих рассуждениях.
   - Гм... Я не вполне понимаю, Гвидо, - сказал я.  -  Какой  смысл  ставить
кого-то из армейских надзирать за армией? Я имею в виду, с какой  стати  наш
инспектор будет чем-то отличаться от тех, кого он должен инспектировать?
   - Тут есть два обстоятельства, - ответил мой  телохранитель,  впервые  за
время нашего  разговора  озаряясь  улыбкой.  -  Во-первых,  я  кое-кого  уже
приметил на должность  инспектора.  Это  один  из  моих  армейских  корешей.
Поверьте мне, босс, эта личность не  испытывает  особой  любви  к  армейским
порядкам. Вообще-то я уже подготовил бумаги для официального назначения. Вам
надо только подписать.
   Он протянул мне свиток, который все время вертел в руках, и я понял,  что
свое предложение он действительно обдумал заранее.
   - Забавное имя для солдата, - заметил я. - Паук.
   - Поверьте, босс, - настойчиво повторил Гвидо. - Это то,  что  нужно  для
такой работы.
   - Ты говорил про два обстоятельства? - напомнил я. - А второе какое?
   - Знаете, я подумал, что вам понадобится парочка  личных  представителей,
чтобы следить за всем на месте. Представителей,  которые  будут  докладывать
обо всем лично вам. Тогда у вас будет двойная гарантия, что армия ничего  от
вас не скрывает.
   - Понятно, - откликнулся я, вертя в руках свиток. - И полагаю, у тебя уже
есть на примете парочка кандидатур для этого дела, да?
   - М-м-м... ну, вообще-то...
   - Не знаю, Гвидо, - произнес я, покачав головой. - То есть идея  хорошая,
но не думаю, что смогу обойтись без вас  обоих  -  без  тебя  и  Нунцио.  По
крайней мере я хотел бы, чтобы Нунцио немного позанимался с Глипом.  Я  хочу
быть твердо уверен, что с драконом все в порядке.
   - На самом деле, босс, - осторожно сказал мой  телохранитель,  пристально
разглядывая свои массивные кулаки, - я имел  в  виду  не  Нунцио.  Я  думал,
может, мы с Пуки как раз подойдем.
   Это поразило меня больше всего остального, что он  сказал.  Гвидо  и  его
кузен Нунцио всегда работали в паре, и это казалось до  такой  степени  само
собой разумеющимся, что я даже думал о них как об одном человеке. И то,  что
Гвидо пожелал  разбить  эту  связку,  показывало,  насколько  он  обеспокоен
сложившейся ситуацией. Или насколько ему хочется остаться вдвоем с Пуки.
   - Правда, босс, - настойчиво повторил он, почувствовав мои  колебания.  -
Троим телохранителям здесь особо делать нечего. То  есть  я  это  вижу  так:
единственная личность  во  дворце,  которая  может  пожелать  причинить  вам
физический вред, это  сама  королева,  а  на  ее  счет,  пока  не  решите  с
женитьбой, думаю, можно не беспокоиться. Я просто стараюсь найти способ, как
нам окупить свое содержание... и сделать что-нибудь полезное.
   Вот тут он меня убедил.  Его  идея  насчет  нового  назначения  для  моих
телохранителей попала в самую точку - я как раз думал о сокращении персонала
или расширении его функций. К тому же мне совершенно не хотелось  влезать  в
какие бы то ни было рассуждения,  касающиеся  Цикуты  и  моего  предстоящего
решения.
   - Хорошо, Гвидо, - сказал я, нацарапав внизу свитка свою подпись. -  Твоя
взяла. Только держи меня в курсе всех дел.
   - Спасибо, босс,  -  улыбнулся  он,  забирая  свиток  и  разглядывая  мою
подпись. - Вы об этом не пожалеете.
   Мне как-то не приходило в голова, что я могу об потом пожалеть... до  тех
пор, пока он этого не сказал. А что может случиться?


   ГЛАВА ШЕСТАЯ
   Деньги - вот корень всякого зла.
   Женщинам нужны корни.
   Д. Трамп

   Хотя всевозможные административные заморочки, связанные с  приведением  в
порядок финансов королевства Поссилтум, сильно давили мне на психику, у меня
был и другой, более серьезный повод для беспокойства, и  мысль  об  этом  не
покидала меня ни на мгновение все то время, что я бодрствовал.
   Жениться мне на королеве Цикуте или не жениться?
   Ааз  по-прежнему  настаивал,  что  мне  следует  свыкнуться  с  мыслью  о
женитьбе, поскольку быть принцем-консортом - это непыльная (не говоря уже  о
том, что хорошо оплачиваемая) работенка на  всю  жизнь.  Должен  признаться,
такой вариант действительно выглядел во многих  отношениях  привлекательней,
чем дать ей отречься от престола и в результате остаться крайним и управлять
королевством самому. Я уже один раз имел это сомнительное счастье по милости
покойного короля Родрика, и мне совершенно  не  хотелось  испытать  все  это
снова.
   Так почему же я медлил с решением?
   Моя нерешительность была вызвана главным образом нежеланием согласиться с
очевидным выбором. Известная величина -  пребывание  в  должности  короля  -
вызывала у меня изрядное отвращение, но  неизвестные  факторы,  связанные  с
браком, внушали мне не меньший, если не больший, ужас.
   Раз за разом я вновь пытался разобраться, пугает ли меня мысль о женитьбе
вообще, или же дело в том, что  именно  королеву  Цикуту  я  никак  не  могу
представить себе в роли своей жены.
   Своей жены!
   Каждый раз, как эти слова складывались у меня  в  голове,  ощущение  было
такое, будто ледяная рука сжимает мое сердце так сильно, что оно  пропускает
очередной удар.
   Честно говоря, мне было трудно представить кого бы  то  ни  было  в  этой
роли. Пытаясь разобраться в своих чувствах, я пробовал  рассмотреть  в  этом
свете всех знакомых мне женщин.
   Маша, моя ученица, явно не подходила. Хоть мы с  ней  и  были  достаточно
близки как друзья и как учитель с ученицей, все-таки ее невероятные  размеры
както пугали. По правде говоря, мне даже было сложно  думать  о  ней  как  о
женщине.  Конечно,  я  прекрасно  сознавал,  что  она  женского   пола,   но
воспринимал ее скорее как подругу, а  не  как  женщину,  если  вы  понимаете
разницу.
   Банни... Ну, эту кандидатуру можно было и рассмотреть. Проблема  состояла
в том, что она была первой женщиной, всерьез проявившей ко  мне  интерес,  и
это меня в свое время до  смерти  напугало.  Когда  ее  дядюшка.  Дон  Брюс,
повесил ее мне на шею, она была настроена исключительно на роль гангстерской
шалавы. Потом, когда мне удалось вывести ее из этого образа,  она  сделалась
моей ассистенткой по административным вопросам и чувствовала  себя  на  этом
месте как рыба в воде, так что вопрос о каких-либо интимных отношениях между
нами никогда больше не возникал. Думать о ней как о подруге  жизни  означало
бы необходимость полного пересмотра моих  представлений  о  ней  и  о  нашей
совместной работе,  а  сейчас  она  для  меня  была  слишком  важна  в  роли
ассистентки, чтобы я позволил себе так раскачивать лодку.
   Тананда... Мысль о троллине-убийце в  качестве  моей  жены  не  могла  не
вызвать у меня улыбки. Да, она достаточно ко мне расположена, не говоря  уже
о том, что она очень привлекательна и долгое время я с ума  сходил  по  ней.
Тем не менее в какой-то момент стало очевидно, что все  объятия  и  поцелуи,
которыми она меня одаривала, ничем не отличаются  от  тех,  что  доставались
всем остальным членам нашей команды... включая ее братца Корреша. Она просто
склонна таким образом выражать свое расположение, а ее привязанность ко  мне
была чувством, испытываемым к товарищу  по  команде  или  в  крайнем  случае
младшему брату. Теперь я уже мог с этим примириться. Кроме того, я с  трудом
себе представлял, как это она откажется от  собственной  карьеры  и  засядет
дома вести мое хозяйство. Нет, как бы я ее  ни  любил,  Тананда  никогда  не
будет мне подходящей женой. Тананда... это Тананда.
   Оставалась королева Цикута, к которой я не испытывал  совершенно  никаких
чувств, за исключением  разве  что  неприятного  беспокойства,  возникавшего
всякий раз в ее присутствии. Она всегда выглядела  чрезвычайно  уверенной  в
себе и знающей, чего хочет... получается,  почти  полной  противоположностью
мне. Конечно, само по себе это соображение представляло интерес. И потом это
была единственная женщина, которая когда-либо выражала  желание  стать  моей
супругой... и похоже, желала этого  так  сильно,  что  готова  была  за  это
драться. Даже Банки в свое  время  отступила,  когда  я  ее  отверг.  Должен
признать, что самолюбию мужчины  льстит  наличие  женщины,  твердо  решившей
прибрать его к рукам... даже если сам мужчина не особенно ею увлечен.
   К сожалению,  этим  исчерпывался  список  моих  знакомых  женского  пола.
Конечно, за последние годы мне случалось сталкиваться еще  кое  с  кем  -  с
Клади, например... а еще с Луанной...
   Луанна!
   Она почти исчезла у меня из памяти, но, как только я подумал  о  ней,  ее
лицо тут же возникло у меня перед глазами так ясно, словно она  сама  стояла
передо мной. Луанна! Милая Луанна. Наши пути пересекались  всего  пару  раз,
всерьез - разве что  на  Лимбо,  а  в  последний  раз  мы  расстались  очень
нехорошо. Короче, на самом деле я ее совсем не знал. Тем не менее во  многих
отношениях она была для меня образцом женственности. Она не только  покоряла
мягкой, хрупкой красотой, но и держалась удивительно скромно  и  застенчиво.
Для вас, может быть, это  ничего  и  не  значит,  но  для  меня  это  важно.
Понимаете, большинство женщин, с которыми я  работал,  могут  быть  названы,
мягко выражаясь, агрессивными, если не сказать наглыми или нахальными.  Даже
Цикута, при  всей  своей  королевской  крови,  высказывала  свои  взгляды  и
пожелания совершенно бесцеремонно. Банни несколько поостыла, когда вышла  из
образа шалавы, но вместо вызывающего верчения задом  теперь  усвоила  резкие
деловые манеры, которые временами смущали меня не  меньше,  чем  ее  прежний
стиль секс-бомбы.
   Луанна же всегда казалась очень застенчивой и робкой в моем  присутствии.
Голос ее обычно был так тих, что я с трудом ее слышал,  и  еще  у  нее  была
привычка глядеть в  пол,  а  потом  вдруг  поднять  на  меня  взгляд  сквозь
ресницы... будто она чувствовала,  что  я  способен  словом  или  жестом  ее
обидеть, но верила, что этого не сделаю. Не знаю, как другие  мужчины,  а  я
при этом всегда чувствовал себя так, будто я десяти  футов  ростом,  страшно
сильный и только и мечтаю применить эту силу, чтобы защитить Луанну от любых
напастей.
   Я думал о ней, пытаясь представить, какой я хотел бы видеть свою жену,  и
в голове у меня сложилась картина, как Луанна ждет меня дома каждый вечер...
и, надо сказать, картина эта не  вызывала  у  меня  никаких  возражений.  По
правде говоря, как только я вспомнил о Луанне, она уже не выходила у меня из
головы все время, что я размышлял о своем нынешнем положении,  и  мне  очень
хотелось увидеть  ее  еще  хоть  раз  до  того,  как  мне  придется  принять
окончательное решение.
   Вышло так, что желание мое исполнилось.
   Я сидел у себя в комнате и без особого успеха пытался что-нибудь понять в
очередной стопке таблиц, подброшенной Гримблом и Банни, - такие  стопки  они
вываливали на меня почти каждый день. Те, кто следил за моими  приключениями
с самого начала, должны, наверное, помнить, что я вообще-то  умею  читать...
по крайней мере я всегда думал, что умею.  Однако  при  первых  же  попытках
разобраться в финансах Поссилтума я обнаружил, что  читать  текст,  то  есть
слова, это совершенно другое дело, чем читать цифры.
   Мы  были  едины  во  мнении  относительно   нашей   основной   задачи   -
ликвидировать или уменьшить задолженность королевства, при этом избегая  как
несусветных налогов с населения, так  и  сокращения  бюджетных  расходов  до
такого уровня, при котором станет  невозможна  необходимая  административная
деятельность. Как я уже сказал, на этот счет у нас было единое мнение...  по
крайней мере в словесном выражении. Но как только  между  Банни  и  Гримблом
начинались расхождения по всяким частностям, эти двое являлись ко мне, чтобы
я присоединил свой голос к кому-нибудь из них или сам принял решение, и  вот
тут, в подкрепление своих  слов,  они  неизменно  начинали  одну  за  другой
вытаскивать эти  загадочные  таблицы,  сплошь  покрытые  одними  цифрами,  и
выжидательно глядели, пока я их просматривал, будто чья-то правота  делалась
от этого совершенно очевидной.
   Для тех из вас, кто никогда  в  такую  ситуацию  не  попадал,  я  кое-что
поясню. Когда я говорю, что не умею читать цифры, это не значит,  что  я  не
разбираю, что написано. Я прекрасно  знаю,  как  выглядит  двойка,  что  она
означает и чем она отличается, к примеру, от восьмерки.  Проблема  для  меня
была в том, чтобы понять, как одна цифра связана с другой. Представьте себе,
если бы это были не цифры, а слова, то  Банни  с  Гримблом  смотрели  бы  на
исписанную страницу и видели предложения и  абзацы  со  всеми  тонкостями  и
скрытыми намеками, а я при взгляде  на  ту  же  страницу  увидел  бы  только
множество отдельных, никак между собой не связанных слов.  Было  чрезвычайно
неприятно, когда они протягивали мне пару страниц, читавшихся для  них,  как
детективный роман, и спрашивали у меня, кто же, по моему мнению, там убийца.
   Я знал, что они уже поняли, насколько я безграмотен по части цифр, но все
равно мне ужасно надоело отвечать на разные лады "Ребята, я не  знаю",  и  в
попытке  сохранить  остатки  самоуважения  я  стал  вместо  этого  говорить:
"Давайте я все это посмотрю и потом вам отдам". К сожалению, в результате на
моем столе постоянно  оказывалась  очередная  порция  загадочных  таблиц,  в
которых я чувствовал себя обязанным хотя бы попробовать разобраться.
   Именно этим я и был занят, когда раздался стук в дверь. Состояние  мое  в
тот момент можно коротко описать такими выражениями, как "некомпетентность",
"неверие в собственные силы" и "отчаянное желание как-нибудь отвлечься".
   - Да? - с готовностью произнес я,  втайне  надеясь,  что  мне  сообщат  о
каком-нибудь землетрясении, или о наступлении вражеской  армии,  или  еще  о
какойнибудь катастрофе, требующей моего немедленного  вмешательства.  -  Кто
там?
   Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула Маша.
   - Я смотрю, ты занят, шеф? -  спросила  она,  выказывая  свое  всегдашнее
почтение к наставнику. - А к тебе тут пришли.
   - Ничего страшного, бумаги подождут, -  ответил  я,  торопливо  складывая
страшные таблицы в стопочку и отодвигая их на обычное место в угол стола.  -
А кто пришел?
   - Это Луанна.  Помнишь,  та  крошка,  из-за  которой  нас  всех  чуть  не
поубивали на Лимбо.
   Оглядываясь  назад,  я  понимаю,  что  Маша  не  только   выражала   свое
неодобрение, но и пыталась предостеречь  меня,  но  тогда  я  совершенно  не
обратил на это внимания.
   - Луанна? - произнес я, озаряясь улыбкой. - Конечно, веди ее  сюда.  Нет,
лучше скажи ей, пусть войдет.
   - Не беспокойся! - презрительно фыркнула Маша. - Я и не думала  встревать
в ваш тет-а-тет.
   И снова ее слова прошли мимо  моего  сознания.  Я  был  слишком  поглощен
беглым  осмотром  комнаты  -  можно  ли  тут  принимать   гостей?   Комната,
разумеется,  была  в  полном  порядке  -  по  крайней   мере   горничные   в
поссилтумском дворце работали отлично.
   И вот она здесь... у меня в комнате, такая же милая и очаровательная, как
в моих воспоминаниях.
   - М-м-м... Привет, Луанна, - наконец вымолвил я. Отчего-то слова давались
мне с трудом.
   - Скив, - сказала она своим мягким тихим голосом, который  самые  обычные
слова превращал в чудо красноречия.
   Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга.
   Потом мне вдруг пришло в голову, что в последний  раз,  когда  мы  с  ней
виделись, она ушла обиженная, ошибочно полагая,  что  у  меня  есть  жена  и
ребенок.
   - Знаешь, тогда... - начал я.
   - Прости меня... - одновременно заговорила она.
   Мы оба резко замолчали, потом поглядели друг на друга и рассмеялись.
   - Ладно, давай сначала ты, - наконец сказал я, отвешивая поклон.
   - Я только хотела извиниться за свое поведение во время  нашей  последней
встречи. Я уже потом на Базаре много чего наслушалась  и  поняла,  что  дело
обстояло не так, как мне тогда показалось. И мне стало ужасно неудобно,  что
я не дала тебе возможности все объяснить. Мне давно надо было тебя  найти  и
попросить прощения, но я была не уверена, что ты  вообще  захочешь  со  мной
говорить. Я... я очень надеюсь, что ты  сможешь  меня  простить...  хотя  на
самом деле у тебя нет никаких причин это делать.
   Голос ее совсем сошел на нет, и она опустила глаза.
   Разве мог я ее не простить - такую кроткую, такую беззащитную? Да я бы ее
простил, даже если бы она поубивала кучу  народу,  что  уж  там  говорить  о
какой-то мелкой размолвке, когда мы просто друг друга не поняли.
   - Не беспокойся, - сказал я, надеясь, что это прозвучит  небрежно.  -  По
правде говоря, Луанна, я сам хотел перед тобой  извиниться.  Это,  наверное,
было ужасно... ты приходишь ко мне просить о помощи, а нарываешься на...  на
такую вот ситуацию. Я все время думал  о  том,  что  мне  надо  было  как-то
по-другому себя повести.
   - Как это мило с твоей стороны, Скив, - сказала Луанна, подходя ко мне  и
чмокая меня в щеку. - Ты просто не представляешь, как я рада слышать это  от
тебя.
   Не приходится  удивляться,  что  ее  мимолетное  прикосновение  произвело
странное действие на мой рассудок... да и на обмен  веществ  тоже.  Это  был
всего лишь второй раз, что она меня целовала, а первый  поцелуй  случился  в
самый разгар нашей операции по вытаскиванию  Ааза  из  темницы,  причем  для
этого нам надо было обвести Луанну вокруг пальца. В общем, надо признать,  у
меня совершенно не было иммунитета к ее поцелуям, даже к таким нечаянным.
   - А... а что привело  тебя  в  Поссилтум?  -  произнес  я,  всеми  силами
стараясь не выдать своих чувств.
   - Ну конечно же, ты!
   - Я?
   Я изобразил удивление, но пульс мой при этих словах участился. То есть  я
мог,  конечно,  предполагать,  что  она  оказалась  здесь,  чтобы  со   мной
повидаться, но было очень приятно услышать от нее подтверждение,  что  целью
ее визита был именно я, а не соображения вежливости.
   - Разумеется. Я услышала, какое положение  ты  тут  теперь  занимаешь,  и
решила, что грешно было бы не использовать такой шанс.
   Это звучало совсем не так хорошо.
   - Прости, что-что ты сказала?
   - Ой, я все смешала в кучу, -  извинилась  она  с  видом  очаровательного
недовольства  собой.  -  Я  хотела  сказать,  что  у  меня  есть  для   тебя
предложение.
   Это было уже лучше. То есть это было  даже  слишком  хорошо,  чтобы  быть
правдой. Даже когда я позволял себе в мечтах думать о Луанне как о возможной
жене, я никогда не смел и помыслить, что она м