у игру можно играть вдвоем, - прошептал Энакин.
   Он бросил оружие и поднял руки вверх.
   -  Хороший ход, - сказал он йуужань-вонгу. - Ты выстрелил мне  в  спину
жуком. Очень храбро.
   Периферийным зрением он теперь видел троих или четверых.
   Энакин не ожидал, что воин ответит, но тот ответил - на бейсике:
   -  Я  полевой  командир Синан Мат. Я салютую твоей отваге,  джиидаи.  Я
вынужден  отказать  тебе в возможности принять смерть  в  бою.  За  это  я
извиняюсь.
   Чуть ближе, подумал Энакин. Если только они не собираются меня убить...
   - Сразишся со мной, Синан Мат? Только ты и я?
   - Таково мое желание. Это не может случиться. Я должен доставить тебя к
формовщикам живьем.
   -  Мне  очень жаль это слышать. И... ладно, я бы чувствовал себя  из-за
этого нехорошо, если бы ты не выстрелил мне в спину, но... прости меня.
   Мат нахмурился и потрогал свое ухо.
   - Тизовирм не знает такого слова - "прости". Что...
   И тут его глаза полезли на лоб. Лес распевал песнь смерти.
   Жуки-пираньи тучей упали на йуужань-вонгов. Синан Мат выронил оружие  и
схватился за лицо, разрываемое на куски жестокими челюстями.
   Жуки-пираньи  не  пощадили и остальных йуужань-вонгов,  и  хор  боли  и
ярости вторил скрипучему пению насекомых.
   Энакин  подобрал свою палку и заковылял прочь, зная, что ноги не унесут
его далеко. Ему нужно было найти место, чтобы спрятаться.
   Через  десять минут он тяжело привалился к дереву. Вдалеке  прожорливые
жуки-пираньи   заканчивали   свое  дело,   и   теперь,   наконец,   Энакин
почувствовал, что его контроль над Силой ускользает. Плечо в конце  концов
поняло,  что с ним сделали, и боль была словно горящая жидкость,  капавшая
ему  на ребра и вытекавшая из груди и из одной стороны головы. Каждый  шаг
вызывал новую волну слабости и тошноты.
   Энакин  попытался сделать еще шаг и понял, что не может.  Вздохнув,  он
опустился на мох. Немного отдохнуть, и потом...
   Сверху  упала чья-то тень. Энакин поднял глаза и увидел двух пялившихся
на  него йуужань-вонгов - очевидно, они были не из того отряда, который он
только что уничтожил.
   Он  призвал всю свою энергию, пытаясь опять найти жуков-пираний, но они
были далеко и заняты обжорством, их было непросто привлечь к новой пище по
воле Энакина.
   Из  леса  за спинами двух первых воинов появился третий. Этот  выглядел
иначе  - он был изуродован, как и другие виденные Энакином раньше йуужань-
вонги,  но на удивление гротескно. В отличие от двух других, он  ничего  в
руках не держал.
   Пришелец что-то рявкнул на своем языке, и остальные повернулись к нему.
   Дальше  Энакин  стал подозревать, что он таки задремал и  все  это  ему
сниться. Два первых воина что-то процедили третьему в ответ. Энакин раньше
слышал  этот тон - когда йуужань-вонги говорили о машинах и других  вещах,
которые они считали мерзостью. Это был тон полнейшего презрения.
   На  миг показалось, что пришелец съежился под этой бранью, но затем  он
усмехнулся, язвительно и недобро. После этого он заехал одному  из  воинов
по  шее  ребром  закованной в перчатку ладони. Другой воин  издал  хриплый
возмущенный крик, опустил змеежезл и бросился на забияку. Безоружный  воин
поймал  змеежезл  за древко, взвился в воздух и ударил  воина,  державшего
змеежезл, обеими ногами в лицо.
   Первый  воин  уже  поднимался  на ноги, держась  за  горло.  Безоружный
схватил его за волосы, запустил прямые пальцы глубоко ему в глаза и поднял
его над землей, держа за глазницы. Воин замер неподвижно и, когда пришелец
отпустил его, рухнул на землю, дергаясь в конвульсиях.
   Воин, получивший удар в лицо, не вставал. Энакин подозревал, что у него
была  сломана шея. Безоружный йуужань-вонг был единственным, кто стоял  на
ногах.  Он  присел на корточки возле Энакина и уставился  на  него  своими
глазами, похожими на заросшие водорослями пруды.
   Он  казался... больным. Йуужань-вонги демонстрировали свое положение  в
обществе путем нанесения шрамов и жертвования частей тела, но этот  словно
был  образцом  того, что бывает, когда это делается до ужаса  неправильно.
Его  волосы свисали мокрыми лоскутами, а лицо и шея были покрыты струпьями
и открытыми ранами. Его шрамы были распухшими и нездоровыми. Из его плеч и
локтей   торчали  острые  наросты,  которые  при  более  близком  изучении
оказались мертвыми или умирающими имплантантами. От воина несло гнилью.
   Йуужань-вонг  разглядывал  Энакина  довольно  долго,  затем   поднялся,
подошел  к  одному  из тел и засунул пальцы ему в ухо. Он  вытащил  оттуда
какого-то червяка и вставил его себе в ухо - или, точнее, в гноящуюся яму,
бывшую  когда-то  ухом. Воин содрогнулся, и тело его выгнулось,  будто  от
сильной боли.
   Из отверстия показалась тонкая струйка крови.
   Воин опять вернулся к Энакину и протянул ему руку:
   - Я Вуа Рапуунг, джиидаи. Ты пойдешь со мной. Я помогу тебе.


ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

   Юная  джиидаи  упала,  ее  тело охватили судороги.  Виварий  наполнился
сдавленными криками.
   -  Интересно, - сказала Межань Куад, наблюдая за реакцией. - Видишь  ли
ты, адепт Йим, что...
   - А я не могу разглядеть, что вас заинтересовало, мастер Межань Куад, -
произнес голос голос за спиной.
   Нен Йим обернулась и тут же приняла почтительную позу. В виварий только
что  вошел  еще  один  мастер - настолько старый,  что  знаки  его  домена
совершенно стерлись. Волосы его превратились в тонкую, похожую на  облачко
массу, а обе руки были руками мастера. Оба его глаза были заменены желтыми
маа'итами. Сопровождал его адепт-помощник.
   -  Мастер  Йал Фаат, - сказала Межань Куад. - Как приятно  вас  видеть,
Древнейший.
   - Отвечайте мне, Межань Куад. Что вас так заинтересовало в агонии этого
существа?  Она  неверная и неспособна принимать боль. В  этом  нет  ничего
удивительного и ничего интересного.
   -  Это интересно, потому что иглокол-раздражитель, причиняющий ей боль,
настроен  делать это избирательно, - ответила Межань Куад. - Один  нервный
пучок  за  раз.  То,  что мы только что видели - это  рефлекс,  который  у
йуужань-вонгов  не  встречается. Мы можем теперь с уверенностью  составить
карту фрагмента человеческой нервной системы, не соответствующей нашей.
   - А это еще с какой целью? - спросил Йал Фаат.
   -  Мы не можем формировать то, чего не знаем, - ответила Межань Куад. -
Этот вид для нас нов.
   -  Это  искажение протокола, - сказал старый мастер. - Как  может  быть
открыто что-то такое, что уже не кодифицировано?
   -  Но, мастер, - сказала Нен Йим, почтительно вытянувшись. - Конечно, у
новых видов...
   Она вдруг замолчала, когда мастер метнул в нее взгляд своих  маа'итов.
   - Разве все ваши адепты столь дерзки? - сухо спросил он.
   - Надеюсь, что нет, - холодно сказала Межань Куад.
   Йал  Фаат  снова повернулся к Нен Йим. Его волосы немного съежились  на
воздухе, приняв бледно-голубой оттенок.
   -  Адепт,  если  информацию не удается найти в архивах  и  в  священной
памяти, что тогда делает формовщик?
   Страх  ударил  Нен  Йим  по нервам. Что он там видит  своими  странными
глазами? Конечно, маа'иты позволяли исследовать скрытые области спектра, а
также  микромир, но могли ли они проникнуть еще глубже, в  скопище  грехов
под  ее  черепом?  В  знак глубокого почтения она  стянула  завитки  своей
прически в шар.
   -  Мы ходатайствуем перед Верховным владыкой, мастер, чтобы он вопросил
богов.
   -  Верно. Нет никаких новых видов, адепт. Все живые существа происходят
из  крови,  плоти и кости Йун-Йуужаня. Он знает их всех. Знание  не  может
быть  создано; это настоящая ересь. Если боги не даровали нам знание,  они
сделали  это  по весомой причине, и искать что-то самим - значит  пытаться
украсть его у них.
   - Да, мастер Йал Фаат.
   -  Я  подозреваю,  что это не твоя ошибка, адепт. Это  твоя  наставница
использует раздражитель таким образом. Ты подвержена ее влиянию.
   Межань Куад мягко улыбнулась:
   - Протокол Цонг определяет использование иглокола именно таким образом.
   -  Я  знаю  об  этом.  Но  вы искажаете цель  этого  протокола.  Не  до
нарушения, возможно. И тем не менее, кто знает, что бы я увидел,  если  бы
зашел чуть позже?
   -  Вы в чем-то меня обвиняете, мастер? - кротко спросила Межань Куад. -
Если  нет, можно было бы подумать, что вы просто завидуете, что  что  лорд
Шимрра избрал домен Куад, даровав ему честь этой формовки.
   -  Я  ни в чем вас не обвиняю и ничему не завидую. Но в последние  годы
всплыли опасные ереси, и большинство из них - в домене Куад.
   -  Меня никогда не обвиняли в ереси, и никого из моих подчиненных тоже,
-  сказала  Межань  Куад. - Если вы попытаетесь искупать  меня  в  грязных
испражнениях клеветы в жалкой попытке вернуть благоволение лорда Шимрры  к
вашему домену, вы найдете, что я могу быть самым неутомимым врагом.
   Старый формовщик выпрямился, как только мог.
   -  Я не клевещу. Но я наблюдаю, Межань Куад. Остальные самоуверены, а я
наблюдаю. И теперь...
   Он вдруг замолчал и пошатнулся. Помощник подхватил его. Нен Йим все еще
недоумевала,  что  происходит, когда внезапно  почувствовала,  как  что-то
сдавило  все  ее  тело,  словно она оказалась глубоко  под  водой.  Легкие
работали, втягивая сиропообразный воздух, в голове шумело.
   Сквозь сине-черные сполохи она увидела, что Межань Куад и помощник Йала
Фаата тоже задыхаются.
   Боль быстро нарастала. Скоро лопнут ее глазные яблоки, затем сердце.
   Пытаясь успокоится, Нен йим обежала помутившимся взглядом комнату.
   Юная  джиидаи  стояла  у  стенки вивария, прижав  ладони  к  прозрачной
мембране.  Ее зеленые глаза сверкали, зубы были ощерены в гримасе  ярости.
Нен Йим прочла в ней убийство, и вдруг поняла.
   Шатаясь,  она  подошла к наставнице. Межань Куад уже упала.  Ол-виллип,
контролировавший раздражитель, выпал у нее из рук. Нен Йим подняла  его  и
прикоснулась к различным участкам ткани, ко всем одновременно.
   Джиидаи взвизгнула и замолотила кулаками по мембране, и на миг давление
еще  больше  возросло, сжав Нен Йим так сильно, что она  вообще  не  могла
дышать.  Затем,  еще  более  неожиданно, чем  появилось,  жуткое  давление
ослабло, и легкие судорожно вдохнули долгожданный воздух.
   Джиидаи  корчилась на полу камеры. Нен Йим стояла и  смотрела  на  нее.
Начиналась реакция.
   На плечо Нен Йим легла восьмипалая рука.
   -   Адепт,  -  сказала  наставница  сдавленным  голосом.  -  Ол-виллип,
пожалуйста. Пока экземпляр не умер.
   Нен  Йим  молча  кивнула  и вручила Межань Куад организм.  Межань  Куад
настраивала  его  до тех пор, пока джиидаи не перестала  дергаться  и   не
потеряла сознание.
   - Ты хорошо сориентировалась, адепт, - сказала Межань Куад.
   - Что случилось? Скажите мне, - нетерпеливо потребовал Йал Фаат.
   -  Это  сделала джиидаи, - ответила Межань Куад. - Вы, конечно, слыхали
об их способностях.
   -   Не  оскорбляйте  меня.  Конечно,  я  знаком  со  всей  информацией,
касающейся  джиидаи.  Они  могут перемещать объекты,  связываться  друг  с
другом, как виллипы, даже влиять на мозги более слабых существ. Но до  сих
пор не было ни одного доказательства того, что они могут воздействовать на
йуужань-вонгов. Это факт доказывает обратное.
   - Я прошу у мастера позволения сказать, - молвила Нен Йим.
   Ял Фаат наградил ее неодобрительным взглядом:
   - Говори.
   -  Джиидаи не воздействовала на нас, не напрямую. Она воздействовала на
молекулы атмосферы, сжимая ее.
   - Она пыталась раздавить нас нашим собственным воздухом?
   - И ей бы это удалось, если бы не мой адепт, - заметила Межань Куад.
   -   Поразительно.   И   эта   сила  -  она  не  генерируется   никакими
имплантантами?
   - Она не имеет имплантантов, ни биологических, ни... - голос формовщицы
упал,  - ...механических. Судя по ранее проведенному допросу, она считает,
что   манипулирует  определенным  видом  энергии,  которая  вырабатывается
жизнью.
   -  Нелепо,  - сказал Йал Фаат. - Если такая энергия существует,  почему
тогда боги отказали в ней йуужань-вонгам?
   Межань Куад плотоядно ухмыльнулась.
   -  Боги нам не отказали, они просто отложили ее на время. И теперь  они
послали ее нам.
   Она  шагнула к мембране вивария и вскрыла ее щелчком четвертого пальца.
Затем  опустилась  на  колени рядом с лежащей  в  беспамятстве  джиидаи  и
погладила ее по щеке.
   -  Она  молода, ее тело и разум еще поддаются формированию. Скоро воины
доставят нам еще таких, как она.
   Формовщица  встала,  еще немного посмотрела на создание,  потом  отошла
назад и снова запечатала мембрану.
   Старый мастер пожал плечами.
   - Ради славы формовщиков и йуужань-вонгов я желаю вам успеха.
   В его голосе прозвучало сомнение.
   -  Вы  можете приходить и наблюдать, когда пожелаете, - сказала  Межань
Куад. Нен Йим показалось, что ее наставница насмехается над Йалом Фаатом.
   Но через волосы старого мастера прошла волна отрицания.
   -  Кроме  всего  прочего,  я  пришел, чтобы попрощаться.  Новый  проект
ожидает меня -формовка, что покончит с этой угрозой джиидаи навсегда.
   Межань Куад слегка выпрямилась.
   - О? - вежливо сказала она.
   -  Поистине. На допросе неверные, что служат нам, признались,  что  они
были  обмануты  теми,  кто  в настоящее время создает  неприятности  нашим
кораблям  в  космосе. Из этой информации возник интереснейший вопрос,  это
касается определенного зверя, который может чуять этих джиидаи и охотиться
на них.
   - Неверные знают, где можно найти этих зверей?
   -  Нет, - сказал Йал Фаат. - По крайней мере те, что на этой луне. Но у
нас  есть  источники  в  их  сенате, и  один  из  них  сумел  разыскать  и
предоставить нам информацию. Оказывается, эти звери живут в мире, которым
уже  владеет  наш  лорд  Шимрра - это планета, которую  неверные  называют
Миркар. Я должен присмотреть за формовкой этих зверей.
   -  Интересно,  насчет этих зверей, если только это правда,  -  признала
Межань Куад. - Ради славы Йуужань-вонгов я желаю вам удачи. Также я  желаю
вам  удачно  покинуть систему. По всей видимости, неверные весьма  успешно
перекрыли исходящий трафик.
   -  Во мне нет страха, - ответил престарелый мастер. - Если Йуун-Йуужань
захочет взять мою жизнь, она и так принадлежит ему. Но я подозреваю, что у
него есть еще для меня много заданий.

   -  Капитан, один из йуужань-вонгских военных кораблей сошел с орбиты, -
сказала Х'сиши. - У него солидный эскорт.
   Каррд пригладил усы.
   -  Позовите сюда Солюсара. Пока сокращайте дистанцию, и пусть  "Эфипный
Путь"   и   "Расклад  Идиота"  организуют  заграждительный  огонь.   Будем
удерживать  этот  корабль в тени массы газового гиганта  столько,  сколько
сможем.
   - Да, сэр, - отозвался пилот Дэнкин.
   - И позовите сюда Солюсара, - повторил Каррд. - Он нам пригодится.
   - Я уже здесь, капитан Каррд.
   И действительно, Солюсар уже стоял у него за спиной.
   -  А,  отлично.  Йуужань-вонги пытаются протолкнуть корабль  через  наш
защитный  строй,  предположительно с целью покинуть  систему.  Вопрос  вот
какой: могу ли я их пропустить?
   - До сих пор вы не пропускали никого, - заметил Солюсар.
   -  Это так. Но никто из них еще не прорывался с такими силами. Если  мы
вступим  в  сражение,  я  потеряю корабли -  больше,  чем  мы  можем  себе
позволить. Если бы я полагал, что помощь уже в пути, я бы рискнул.  А  так
мне надо знать: есть ли на этом корабле джедаи?
   На мгновение Каррд увидел в глазах джедая приступ чего-то, что могло бы
сойти за страх.
   - Я не могу сказать с уверенностью, - сухо сказал Солюсар.
   - Почему?
   -  Я  не могу чувствовать йуужань-вонгов с помощью Силы. Их корабли все
равно что безжизненные астероиды, если речь идет о моих чувствах.
   -  В  таком случае, думаю, дети должны весьма ярко выделяться  на  этом
фоне.
   -  Должны, но этого нет. Не будь это так важно, я бы сказал, что ни  на
одном из этих кораблей нет ни одного не-йуужань-вонга. Но это важно.  Если
я  ошибусь, мы таки позволим их увезти - тогда мы будем сражаться здесь ни
за что.
   - Как вы можете ошибиться? Я не понимаю.
   -  Йуужань-вонги не только сами не существуют в Силе -  они  заставляют
меня  совершенно  усомниться  в  моих  чувствах  джедая.  Они  делают  все
пространство... темным, что ли. Я не могу это объяснить лучше.
   Каррд снова посмотрел на экран. Йуужань-вонги выпустили истребители.
   - Я не могу больше ждать, Солюсар. Я должен принять решение. Забудьте о
кораблях; попытайтесь найти их на луне. Если они все еще там, значит,  они
не могут быть на этом корабле.
   - Я попытаюсь, - сказал джедай. Он закрыл глаза.
   Каррд смотрел на стремительно приближавшиеся вражеские истребители.  До
сих пор ему удавалось проводить операции типа "ударь-и-беги" с минимальным
риском  для  людей.  Он неплохо пользовался минами, астероидами  и  прочим
классическим оружием внутрисистемной партизанской войны.
   Но   если  придется  останавливать  этот  корабль,  он  вынужден  будет
ввязаться  в  настоящее  сражение  типа  "стой-на-месте-и-раздолбай-их"  -
сражение, которое он сможет выиграть... расплатившись, как за целую войну.
   Может, это и было нужно врагам. Инстинкты уверенно говорили Каррду, что
это  какая-то  приманка, а вовсе не то, за что он сражается.  Солюсар  как
будто был того же мнения.
   Но раз они могли ошибаться...
   -  Первая  волна истребителей атакует через тридцать секунд, -  сказала
Х'сиши без всякого выражения.
   - Всем приготовиться.
   Хорошая команда. Они умрут за него, если он попросит.
   - Тахирай, - выдохнул Солюсар. Лицо его усеивали капельки пота.
   - Что такое?
   -  Тахирай.  И Валин. Санна. Энакин. Они все внизу, - его  голос  упал,
выражая страдание. - Тахирай пытают.
   - Но они внизу.
   - Да. Я в этом уверен.
   -  Спасибо, джедай Солюсар. Дэнкин, прекратить атаку. Мы пропускаем их.
Открывайте  минимальный  огонь  для  прикрытия  и  командуйте    остальным
кораблям, пусть заводят двигатели. Мы будем биться в другой раз, господа -
когда это действительно будет иметь значение.
   Каррд сделал глубокий вдох, пытаясь сбросить напряжение, что накопилось
в шее и плечах.
   -  И  будем надеяться, что детишки Соло разыщут этого бродягу  Террика,
прежде  чем  нам  придется  вступить в драку. После  этого  я  определенно
займусь поисками своего собственного "Звездного Разрушителя".


ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

   Энакин  выгнулся  дугой, стараясь не кричать -  что бы йуужань-вонг  ни
вложил в его рану, это вызвало жуткую вспышку боли во всем теле.
   - Ты ненавидишь боль, - сказал Вуа Рапуунг с нескрываемым отвращением.
   Энакин  не  мог и не стал отрицать. Он просто стиснул зубы и  дождался,
пока боль не прошла. Он знал, что йуужань-вонги поклонялись боли в себе  и
в других. Это был один из отличительных догматов их нездоровой религии.
   - Чем в меня попали? - вместо ответа спросил Энакин.
   - Нанг халом, - буркнул воин. - Жуком-пулей.
   - Ядовитый?
   - Нет.
   Они  сидели в сырой пещере за водопадом. Стены ее были покрыты плесенью
и  мхом. Очевидно, йуужань-вонг прятался в пещере день или два, потому что
здесь  было  много  его  вещей, включая пластырь, который  он  только  что
приложил  к  плечу  Энакина.  Он оторвал его от бледно-зеленого,  имевшего
грубо  прямоугольную  форму блока толщиной в несколько  сантиметров.  Блок
состоял  из  множества тонких слоев и напоминал склеенные  флимсипластовые
листы. Рапуунг отделил один такой кусок кожи и накрыл им рану Энакина. Как
и все используемое йуужань-вонгами, лист был живой. Энакин чувствовал, как
он  извивается,  забираясь в рану. Ему пришло в  голову,  что  воин  хочет
отравить его чем-то еще более ужасным.
   Но  если  бы  Вуа Рапуунг хотел его убить, он мог сделать это  в  любой
момент.  В  конце  концов,  ему не составило труда  расправиться  с  двумя
йуужань-вонгскими   воинами,  а  у  Энакина  не  было   сил,   чтобы   ему
сопротивляться.
   - Ты спас мне жизнь, - неохотно сказал Э