ит от двери взгляда. А может быть, от самой Амидалы.

***

   - Меня беспокоит, что имя  Дуку  упоминается  в  подобном  контексте,
учитель, - говорил  Мэйс  Винду  своему  невысокому  спутнику,  неспешно
направляясь к залу, где собирался Совет Храма. Называть Йоду учителем  у
Мэйса оснований не было.  Когда  -  очень  давно  -  Йода  выбирал  себе
ученика, Винду  повезло  меньше,  чем  его  приятелю,  на  которого  пал
окончательный выбор. Или больше  -  если  верить  последующим  рассказам
приятеля. Но все в Храме, начиная  от  падаванов  и  заканчивая  членами
Совета, называли Йоду только учителем.
   - Отрицать участие Дуку  в  движении  сепаратистов  не  можем  мы,  -
напомнил Мэйсу Йода.
   - Но и не можем отрицать, что вступил  он  туда,  следуя  идеалам,  -
заспорил Винду, впрочем не повышая голоса. Он никогда не  позволял  себе
переступать границы приличий. - Он был  когда-то  нашим  другом,  нельз
этого забывать, и слышать, как на него клевещут и называют убийцей...
   - Называют, нет, - поправил Йода, ковыляя за своим спутником. Как  бы
Винду ни сдерживал шаг, он все равно  шел  слишком  быстро.  -  Но  тьма
вокруг нас, да, и во тьме ничто не таково, каким кажется.
   - Но я не вижу  смысла,  зачем  Дуку  покушаться  на  жизнь  сенатора
Амидалы, если  она,  пожалуй,  самый  непоколебимый  противник  создани
армии? Разве сепаратисты не должны  желать  Амидале  удачи  во  всех  ее
устремлениях? Разве они не понимают, что она,  пусть  не  преднамеренно,
играет им на руку? Или мы действительно верим, что  они  хотят  войны  с
Республикой?
   Он огорченно покачал головой. Йода остановился, тяжело навалившись на
свой крохотный посох, и устало прикрыл глаза.
   - Многого не знаем мы, - еле слышно  произнес  маленький  учитель.  -
Туманна Великая сила. В беспокойстве она.
   Мэйс Винду проглотил вертевшееся на языке возражение. Не было  смысла
дальше выступать в защиту Дуку, а Винду никогда не совершал поступков, в
которых не было смысла. И все-таки ему было жаль. Граф Дуку был когда-то
одним из самых уважаемых рыцарей Ордена. В знании  философии  и  истории
ему не было равных. А в искусстве владения мечом он, пожалуй, был вторым
после  Куай-Гон  Джинна,  хотя  все  в  Храме  признавали,  что   манера
фехтования у обоих сильно отличалась от принятой у джедаев.  Мэйс  Винду
дружил с обоими рыцарями, и для него - как, впрочем, и для всего  Ордена
- уход Дуку оказался сильным потрясением.
   Объявив о своем уходе, Дуку не стал скрывать причин. Их  было  много,
но одну Винду почему-то запомнил, и сейчас она  все  время  всплывала  в
мыслях. Республика  чересчур  велика  и  не  отвечает  нуждам  отдельных
жителей различных планет. Сейчас эта фраза стала  чуть  ли  не  лозунгом
сепаратистов, и  Винду  это  беспокоило,  потому  что  имела  под  собой
основания.

6

   По Корусканту катилась волна вечерних сумерек. Медленно ползла  лини
терминатора, гасли искусственные огни,  сменяясь  светом  ночным.  Вечно
бодрствующему и вечно погруженному в сон городу подмигивали звезды.  Под
темнеющим небом здания казались гигантскими монолитами, а сама планета -
памятником древних сражений. Даже голос ветра на верхних  этажах  звучал
скорбным плачем по смертной жизни.
   Пока турболифт возносил Оби-Вана к вершинам сенатского  комплекса,  а
мозаика  городских  огней  стремительно   проваливалась   вниз,   джедай
предавался размышлениям о том, как странно и сильно  зависит  истина  от
превращения дня в ночь. Рядом сопел ученик, которого  подобные  тонкости
сейчас совершенно  не  интересовали.  Анакин  думал  только  о  женщине,
которая десять лет назад забрала его сердце и разум и не отдала назад.
   - Анакин, ты взволнован, - заметил Оби-Ван,  по-прежнему  разглядыва
город у себя под ногами.
   - Да... и вовсе нет! - последовал быстрый легкомысленный ответ.
   - Я не помню, чтобы ты так нервничал с  тех  пор,  как  мы  влезли  в
гнездо к гундаркам.
   - Влезли вы, учитель, - бесцеремонно поправил  падаван.  -  А  я  вас
спас. Забыли?
   Оби-Ван засмеялся. Анакин тоже заулыбался, но из  прежнего  состояни
не вышел.
   - Ты потеешь, - сообщил ему Кеноби, демонстративно  поведя  носом.  -
Сделай глубокий вдох. Расслабься.
   - Я не видел ее десять лет.
   - Анакин, дыши глубже! Она больше не королева.
   Двери лифта раздвинулись, заглушив бурчание падавана.  Первым  вышел,
разумеется, Кеноби, сделав вид, что не слышит.
   - Можно подумать, что я поэтому...
   - Анакин!
   Почти одновременно  с  дверями  лифта  открылась  дверь  напротив;  в
коридор,  споткнувшись  о  порог,   выкатился   гунган,   облаченный   в
красно-черную парадную робу. Мгновение все трое разглядывали друг друга,
а затем степенный дипломат запрыгал, точно малое дитя, на  глазах  тер
достоинство.
   - Оби! Оби! Оби! - вопил гунган, размахивая длинными  ушами.  -  Наша
так рада! Наша видит твоя!!! Хейдей-хо!!!
   Кеноби  попытался  сохранить  вежливую   улыбку,   солидный   вид   и
невозмутимость. По мнению Анакина, получилось так себе.
   - Я тоже рад тебя видеть, Джар Джар.
   Бинкс продолжал выкидывать замысловатые коленца. И  вдруг  совершенно
неожиданно замер с открытым ртом.
   - Моя умный - это твой ученик, да?
   Гунган заложил гибкие лапы за спину, вгляделся в Анакина,  надувая  и
без того пухлые губы. Скайуокер подмигнул ему.
   - Хейдей-хо!!!
   Просто удивительно, как Бинкс еще не  запутался  в  одежде,  не  сшиб
никого с ног и не упал сам.
   - Ани? Нет, наша не вери! Малыш Ани?
   Гунган сгреб падавана в объятья.  Настала  очередь  Анакина  получить
свою долю похлопываний по спине и плечам и восторженных "йю-йю".
   - Твоя такая большая! Йю-йю-йю!!! Ани! Моя просто не вери!
   - Привет, Джар Джар, - ухитрился выговорить  Скайуокер,  освобождаясь
из лап гунгана.
   Казалось, ритуал приветствий затянется навечно, но  Оби-Ван  все-таки
поймал Бинкса за лапу - осторожно, но очень решительно.
   - Мы пришли поговорить с сенатором Амидалой Наберрие. Не  мог  бы  ты
проводить нас к ней?
   Гунган прекратил скакать и внимательно посмотрел на джедая, с  трудом
пытаясь  придать  добродушной  губастой  физиономии  хотя  бы  видимость
серьезного выражения.
   - Она ждет ваша. Ани! Моя не верит!  -  он  еще  разок  подскочил  на
месте, покосился на Кеноби, схватил Анакина за руку и поволок за собой.
   Оби-Ван прибавил шагу, чтобы не отстать.
   Апартаменты сенатора были обставлены изящно: удобные мягкие кресла  и
диван были расставлены по кругу,  на  стенах  висели  картины.  По  одну
сторону от дивана  стоял  молодой  человек  в  сине-коричневой  униформе
капитана дворцовой стражи Набу, с другой - девушка в платье горничной.
   Анакина они не интересовали. Его  взгляд  был  прикован  к  той,  что
сидела на самом диване, и только к ней. Радовало, что она была  все  так
же красива, какой он  ее  запомнил.  Взгляд  жадно  скользил  по  тонкой
фигуре,  по  складкам  черно-пурпурного  платья,  по   темным   волосам,
уложенным в высокую корону. Больше всего на  свете  хотелось  распустить
эти длинные волосы, потому что так - лучше. Он, наверное,  вечность  мог
смотреть  на  нее.  Просто  сидеть  и  смотреть.   Ну,   наверное,   еще
прикоснуться к ее губам...
   Анакин прикрыл глаза и втянул воздух. В комнате пахло цветами, духами
и спелыми фруктами. А еще - Падме. Анакин порадовался, что  запомнил  ее
запах.
   Потребовался каждый кусочек самообладания,  чтобы  сделать  несколько
неторопливых и сдержанных шагов позади  Кеноби.  И  не  оказаться  возле
Падме раньше учителя. И, что самое странное, для того чтобы  передвигать
ноги, тоже требовалось неимоверное усилие. Даже для того,  чтобы  просто
перешагнуть через порог.
   - Моя здеся! - громко объявил Джар Джар Бинкс. - Смотри-смотри!  Тута
джедай приходи!
   Едва ли Оби-Ван всю  жизнь  мечтал  быть  представленным  сенатору  и
сопровождающим  ее  лицам  именно  таким   образом,   но   выбирать   не
приходилось.
   - Рад видеть вас снова, госпожа, - с почтительностью произнес Кеноби,
останавливаясь перед диваном.
   Амидала величественно поднялась.
   Анакин затормозил в последнюю секунду, счастливо избежав столкновени
со спиной рыцаря. Сенатор скользнула по долговязому падавану равнодушным
взглядом и отвернулась. А вот Кеноби она даже за руку взяла!
   - Так много времени прошло, - произнесла Амидала. - Я рада, что  наши
дороги вновь пересеклись. Но должна сразу предупредить, что считаю  ваше
присутствие необязательным.
   - Уверен, что  у  Совета  были  причины  прислать  нас,  -  отозвалс
Оби-Ван, не поведя бровью.
   Скользкий момент был пройден,  и  сенатор  уже  с  большим  интересом
посмотрела на перетаптывающегося  за  спиной  джедая  Скайуокера.  Потом
сделала шаг в сторону, чтобы оказаться непосредственно перед ним.
   - Ани?
   Улыбка сказала ему, что ответа не требуется. На радостях Анакин  чуть
было не прошелся колесом.
   - Ани, - уже уверенно повторила Амидала. - Не может  быть...  Как  ты
вырос!
   Ей пришлось запрокинуть  голову,  чтобы  оценить  его  рост.  Похоже,
сенатору только сейчас пришло в  голову,  что  мальчик,  к  которому  ей
раньше приходилось нагибаться, теперь возвышается над ней.
   - Ты тоже, - радостно брякнул Анакин. - То есть... я  хотел  сказать,
ты стала совсем красивая, - он закашлялся. - И ниже.
   Он густо покраснел.
   - Для сенатора, я хотел сказать...
   Недовольную гримасу учителя  Скайуокер  едва  заметил,  зато  Амидала
расхохоталась. Смеется она так же, как раньше, порадовался Анакин.
   - Ох,  Ани,  ты  всегда  останешься  тем  же  крохой,  каким  я  теб
встретила!
   Даже если бы она сняла с его  пояса  лазерный  меч  и  одним  взмахом
подрубила ему ноги, она не смогла бы унизить его больше. Анакин  опустил
голову, взгляды всех присутствующих жгли ему спину даже  сквозь  плотную
одежду. Потом он услышал спокойный и вежливый голос Кеноби:
   - Вы даже не заметите нашего присутствия, госпожа сенатор.
   - Благодарение Силе, что вы здесь, мастер Кеноби, - сказал темнокожий
молодой человек в униформе дворцовой стражи. - Ситуация гораздо опаснее,
чем представляется сенатору.
   - Мне не нужна охрана, - резко оборвала его Амидала, но смотрела  при
этом на Оби-Вана, а не на стражника. - Мне нужны ответы. Я  хочу  знать,
кто пытается меня убить. Я считаю, что это важно и для Сената. Тут  есть
нечто большее, чем...
   Она замолчала, когда Оби-Ван хмуро сдвинул брови.
   - Мы здесь, чтобы охранять вас, сенатор, а не вести расследование,  -
ровным, тщательно размеренным голосом проговорил джедай.
   - Не бойся, мы узнаем, кто пытается тебя  убить,  -  добавил  Анакин,
отстав от Кеноби всего на миг.
   Тому даже не пришлось кривить лицо в недовольной гримасе, Анакин  сам
сообразил, что допустил промах. Ну, не объяснять же на каждом углу,  что
привык разговаривать с их драгоценным сенатором именно так, а не  иначе.
Глупо. Не глупее, чем с постными лицами  думать,  какой  он  невежливый.
Анакин прикусил губу и опять потупился. Пусть думают, что хотят.
   - Мы не станем выходить за рамки  данного  нам  поручения,  мой  юный
падаван, - наставительно произнес Оби-Ван.
   Анакин зарделся. Краснел он легко из-за светлой кожи и светлых волос,
поэтому ему казалось, что в комнате стало светлее от  полыхающих  щек  и
ушей. Не мог подождать, что ли? Обязательно распекать принародно?
   - Н-ну... так же нам легче будет, учитель... - выдавил падаван.
   И даже сам решил, что слова звучат глупо.
   - Анакин, мы больше не будем обсуждать этот вопрос, -  строго  сказал
Кеноби. - И будь добр, вспомни: ты пока что не рыцарь.
   Скайуокер хотел ответить. Да, он бы все высказал, если бы  не  подвел
голос, который застрял где-то в  глотке.  Нос  чесался,  глаза  жгло  от
подступающих слез. Ну как он посмел... Здесь же Падме...
   - Почему? - еле слышно выдохнул Анакин.
   Все силы ушли на то, чтобы вопрос прозвучал хоть немного уверенно.
   - Что?
   - Ну, зачем?
   - Что - зачем?
   Кажется, на этот раз он зашел  чересчур  далеко.  Обычно  учитель  не
набрасывается на него, даже если был сильно зол. Между прочим, Куай-Гону
он задавал и не такие вопросы, а тот ни разу не повысил на него голос!
   - А зачем же еще мы здесь? - при воспоминании о рыцаре  Анакин  вдруг
осмелел. - Зачем нас послали сюда, если не искать убийцу?
   Сопляком перед Падме его больше никто не посмеет выставить.
   - Охранять - дело стражи, - твердо сказал Скайуокер. - А не  джедаев.
Учитель, ситуация выходит из-под контроля, взрыв - это не просто выстрел
из-за угла. Так что расследование входит в наше задание.
   - Мы поступим так, как нам приказал Совет, - возразил  Оби-Ван.  -  А
тебе придется научиться знать свое место, молодой человек.
   Анакин оглянулся.
   Капитан дворцовой стражи делал вид, что перепалка  его  не  касается.
Служанка пыталась сохранять спокойствие, но  косила  темными  глазами  в
сторону  гостей.  Еще  бы!  Не  часто  можно  порадовать  себя  зрелищем
переругавшихся джедаев.
   - Возможно, из-за вашего присутствия угроза  станет  более  явной,  -
вмешалась сенатор,  губы  ее  подрагивали.  Амидала  улыбнулась  сначала
Анакину,  потом  Оби-Вану,  а  когда  оба  ответили  учтивым   поклоном,
добавила:
   - А теперь, с вашего позволения, я удаляюсь.
   Они опять поклонились, и Амидала в сопровождении горничной  вышла  из
комнаты. На  прощание  служанка  подмигнула  Анакину,  тот  не  повернул
головы. У него назревало сражение, и  масштабное.  Оби-Ван  был  мрачен,
Анакин непреклонен.
   - А я все равно рад видеть вас  здесь,  -  сказал  капитан  дворцовой
стражи, пока учитель с учеником не принялись выяснять  отношения.  -  Не
знаю, что именно тут творится,  но  безопасность  сенатора  явно  не  на
высоте. Ваши друзья из Совета утверждают, что виноваты шахтеры Набу.  Но
это не так... Да, кстати, мое имя Тайфо.
   - А что уже удалось узнать? - полюбопытствовал Анакин, демонстративно
не замечая предупреждающих взглядов, которые исторгал Кеноби.  -  Знани
позволят облегчить защиту сенатора, верно?
   Куай-Гон как-то упомянул, что на  Кеноби  неплохо  действует  логика,
потому как Оби-Ван в ней не силен...
   - Не  многое,  -  признался  Тайфо.  -  Сенатор  Амидала  возглавляет
оппозицию в вопросе создания республиканской армии.  Она  придерживаетс
мнения, что с сепаратистами нужно вести переговоры, и ни в  коем  случае
не с позиции силы. Но покушение  на  ее  жизнь,  пусть  даже  неудачное,
только усилило мнение в пользу армии.
   - А поскольку сепаратисты  не  должны  желать  республиканской  армии
процветания... - подхватил Оби-Ван.
   - ...то мы остались без единой зацепки, - закончил за него капитан. -
При любом подобном инциденте все сразу тычут пальцем в Графа Дуку и  его
сепаратистов.
   Кеноби снова нахмурился. Тайфо быстро добавил:
   - Или тех, кто объявил себя  приверженцем  их  движения.  Сепаратисты
замечены в подобных нападениях по всей Республике. Они  -  радикалы.  Но
почему они охотятся за сенатором, мне не понятно.
   - Мы здесь не для того, чтобы высказывать  предположения,  мы  здесь,
чтобы охранять и защищать жизнь сенатора.
   Анакин  раздраженно  ткнул  носком  сапога  в  ковер.  Все!   Учител
заклинило на одной мысли. И можно даже  не  заикаться,  что  дело  можно
сделать и по-другому.  Учитель  решил,  извольте  не  спорить.  Кажется,
капитан тоже все понял, потому что с легким поклоном сменил тему беседы.
   - Я поставил своих людей на каждом этаже, - сказал он. - Сам  я  буду
находиться в командном центре - это уровнем ниже.
   Затем  он  ушел,  а  Кеноби  зачем-то  взялся  осматривать   комнату.
Занимался он этим так долго и тщательно, словно  хотел  запомнить  здесь
каждую мелочь. Что ж, не самое безнадежное  занятие,  а  вдруг  придетс
драться здесь ночью? Анакин только собрался присоединиться к наставнику,
как ему не дали этого сделать.
   - Моя так счастлив видеть твоя, Ани! Щас разорвет!
   - Она даже не узнала меня, - Скайуокер посмотрел на дверь, за которой
скрылась Амидала, так, будто та была виновата в слабой памяти  сенатора.
- Я думал о ней каждый день с тех пор, как мы расстались... А  она  мен
напрочь забыла.
   - Почему говори так?
   - Ты сам видел.
   - Она счастливая,  да!  Правда-правда.  Моя  давно  не  види  ее  так
счастливой. Плохие времена,  Ани...  -  гунган  пригорюнился,  даже  уши
поникли. - Наша крышка.
   Анакин успел прикусить  язык  -  к  ним  направлялся  Кеноби.  Сейчас
начнутся нравоучения. Вон какой строгий, явно чем-то недоволен.  Вернее,
кем-то. Анакин даже знал имя этого кого-то.
   - Опять ты концентрируешься на негативных мыслях, - с досадой  сказал
Оби-Ван. - Будь осторожен в желаниях.  Сенатор  была  рада  нас  видеть.
Пусть  так  и  будет.  А  теперь  давай-ка  проверим   здешние   системы
безопасности. У нас много работы.
   Анакин  неохотно  согнулся  в  неловком  поклоне.  Его  больше  всего
доставала эта никому не нужная привычка вечно кланяться.  Падаван  давно
поклялся себе научиться проделывать  это  в  стиле  Куай-Гона  -  то  ли
поклонился, то ли нет, не поймешь, а приличия вроде бы и соблюл.
   - Да, учитель.
   Сказать можно, что угодно, и даже не соврать при  этом,  но  если  бы
точно так же легко  можно  было  выгнать  сумрак  из  мыслей.  Скайуокер
грустно вздохнул. Жизнь несправедливая штука, в очередной раз постановил
он.

***

   Падме сидела перед зеркалом и расчесывала волосы, не  глядя  на  свое
отражение в отполированном металле. Щеки  жгло,  лишь  стоило  вспомнить
взгляд, который на нее бросил  Ани.  Как  сложно  называть  этим  именем
незнакомого долговязого парня... Падме на всякий случай потрогала скулы:
щеки казались толстыми и горячими. Ты  стала  совсем  красивая...  Падме
занималась политикой с малолетства,  она  привыкла  отдавать  приказы  и
ждала повиновения. Большинству мужчин, с которыми ей  приходилось  иметь
дело, от нее было нужно нечто посущественнее ее внешности.  Поддержку  в
Сенате, например. Конечно, она сознавала, что привлекает  мужчин,  но...
по-другому. Политическое влияние, решение в  ту  или  иную  сторону,  но
не...
   Почему он так смотрел на нее?
   Чего он хотел?
   Она легко вызвала воспоминание: высокий рост, худощавое сильное тело,
напряженное лицо, а глаза просто светятся от радости, юной наглости и...
   И желания?
   Нет, у нее определенно разыгралось воображение.
   Фантазии, уважаемая. Фантазии.
   Падме показала язык отражению и вновь принялась расчесывать волосы. И
вновь опустила руку.  Как  же  она  не  подумала?  Тут  всюду  -  камеры
наблюдения,  а  она  -  в  тонкой  ночной  рубашке.  Камеры  никогда  не
беспокоили Амидалу, она смотрела  на  них  как  на  предмет  меблировки.
Наблюдение, слуги, охрана было  частью  ее  существования.  Каждодневна
рутина, обычная жизнь. У королевы нет и не может быть личной жизни.
   Вот только сейчас на другом уровне у экрана может сидеть  и  смотреть
на нее один очень конкретный молодой джедай.

7

   Закованный в серые потрепанные доспехи, несущие на себе  бесчисленные
следы многих лазерных  ожогов,  но  по-прежнему  безупречно  уберегающие
своего хозяина от ударов судьбы и врагов, охотник стоял на узком  уступе
здания. Далеко, в сотнях этажей, под ногами по улицам  Корусканта  текла
жизнь. Учитывая ветер на этой высоте, можно было  сказать,  что  охотник
более  чем  безрассуден,  но,  кажется,  это   обстоятельство   его   не
беспокоило. Он привык  оказываться  в  непредусмотренных  для  выживани
местах. Шлем на его  голове  тоже  был  серым,  если  не  считать  синей
окантовки визора.
   Точно в расчетное время  возле  уступа  завис  флаер.  Охотник  давно
услышал тонкое завывание двигателя сквозь монотонную песню ветра,  но  н
поворачивал  головы.  Он  знал,  кто  это.  Женщина  легко  ступила   на
ненадежную опору, покинув флаер, и кивнула  охотнику.  Нижнюю  часть  ее
лица скрывала  красная  вуаль,  ос