л,  как негромко вздохнула Шми,  и  подумал:  чего же больше
было в ее вздохе, разочарования или тревоги за сына?
 Анакин вновь засиял.  Мальчишка был еще слишком мал для богатой гаммы
переживаний.  Чувства его были на редкость сильны и  поэтому умещались в
нем лишь по очереди.
 - А как вы попали в наше захолустье?
 - Наш корабль поврежден,  -  подала голос Падме. Она опять улыбалась,
но  Куай-Гон  решил  временно не  смотреть на  нее,  опасаясь,  что  она
постарается испепелить его взглядом.- Мы должны его починить.
 - Я помогу! - тут же вызвался Анакин.- Я могу починить что угодно.
 - Я тебе верю,- улыбнулся Куай-Гон.- Но нам нужны кое-какие запчасти.
 - А  пети-мети наши не  имети!  -  бодро проинформировал Анакина Джар
Джар.
 Падме задумчиво обвела взглядом комнату.
 - У   этих   торговцев  барахлом  должны  быть  какие-то   слабости,-
проговорила она.
 - Тотализатор,  -  вдруг  сказала  Шми.  Она  встала  из-за  стола  и
принялась собирать грязную посуду.  -  Здесь  все  вертится вокруг  этих
кошмарных гонок.
 - Большие гонки, - пробормотал Куай-Гон.- Жадность - великий союзник,
если умело ею воспользоваться.
 Анакин возбужденно вскочил.
 - Я  соорудил болид.  Самый  быстрый.  Завтра -  канун Боонты.  Будут
гонки. Подайте заявку.
 - Анакин!  -  тут же  вмешалась Шми.-  Сядь на  место.  Уотто тебе не
позволит.
 - Уотто не  обязательно знать,  что болид принадлежит мне,  -  быстро
возразил мальчишка.
 Он  что-то  придумал,   судя  по  тому,  как  заблестели  его  глаза.
Повернулся к Куай-Гону.
 - Ты  можешь сказать,  что  это  твоя  машина.  А  меня  одолжить как
гонщика.
 Куай-Гон почувствовал,  как оцепенела Шми Скайуокер. И стал терпеливо
ждать, когда она скажет, что не согласна.
 - Я не хочу,  - проговорила Шми, лицо у нее стало совсем усталым. - Я
умираю от страха всякий раз,  когда Уотто посылает тебя на гонки. Всякий
раз.
 Анакин прикусил губу.
 - Ма-ам,  но мне нравятся гонки.  - Он вдруг йоказал на Куай-Гона.- А
им нужна моя помощь.  У них беда,  мам. А выигранных денег хватило бы на
запчасти.
 - Анакин!
 - Мама права,  -  вмешался Куай-Гон.- Давай больше не будем поднимать
этот вопрос. Здесь есть хоть какие-то люди, сочувствующие Республике?
 Шми молча покачала головой. Нет.
 Джар  Джар,   неожиданно  проявивший  чудеса  воздержанности,  совсем
повесил голову,  Падме  тоже  приуныла.  Куай-Гон  ждал.  Теперь он  мог
ответить  девчонке  на  ее  вопрос:   почему  они  зашли  в  эту  лавку.
Случайностей не бывает.
 - Мама,  -  голос Анакина был почти спокоен,  - ты говорила: все беды
оттого, что никто никому не помогает.
 - Анакин, не на...
 - Ты говорила,  - упрямо повторил мальчишка, не поднимая взгляда. Шми
отвернулась.
 - Куай-Гон не станет подвергать мальчика опасности,  - сказала Падме,
пытаясь вернуть спокойствие в этот дом. - Мы найдем другой выход.
 - Нет,  - Шми опять качнула головой. - Иного выхода нет. Хоть мне это
и не нравится,  но он вам поможет.  -  Она помолчала, глядя на рыцаря. -
Так предназначено судьбой.

x x x

 Через чудовищный город Корускант протекала ночь. Тень сочилась сквозь
летящие башни торгового департамента, скользила по зеркальным плоскостям
космодромов,  обволакивала игольчатые  кристаллы  жилых  корпусов.  Ночь
неспешно окатывала половину города, рождаясь и погибая на ползущей грани
терминатора  планеты.  Бесчисленные светящиеся  окна  ткали  причудливый
трехмерный  орнамент   во   плоти   тьмы.   Светились  цветными   огнями
многоэшелонные космические причалы.  Ярким полукольцом планету охватывал
ночной участок центрального проспекта планеты -  Главного Меридиана.  От
гигантской  фасетной  трубы  Меридиана,  пылающего  бесконечным  потоком
миллионов разномастных спидеров,  к телу планеты спускались более сорока
тысяч  нумерованных  Радиальных  улиц.  Где-то  внизу  они  упирались  в
поверхность  Старого  Корусканта,   превращаясь  в  знаменитые  Хорды  -
сквозные  улицы-туннели,   пронзающие  тело  планеты  и   обеспечивающие
радиальную стяжку ее изъеденной литосферы.
 Город  давно  впитал всю  планету,  превратившись в  административный
центр Галактики,  сердце и мозг Республики, средоточие ее власти. Власти
гнилой и  бессмысленной в своей неповоротливости и словоблудии.  Власти,
ставшей окончательно эфемерной и подлежащей скорейшему разрушению...
 На высоком балконе звездчатого замка-арки, открывающем вид на Главный
Меридиан,  стоял Дарт Сидиус.  Просторные черные одежды его  сливались с
сумраком ночи.  Он  стоял  лицом  к  городу,  глядя  на  струящиеся огни
Меридиана и словно не замечая рядом мерцающего изображения лорда Маула -
его, Дарта Сидиуса, ученика.
 Бездонная ткань городских огней все мысли сосредотачивала на Империи.
Империи прошлой и будущей...
 Одна из легенд гласила,  что Орден Ситхов возник почти две тысячи лет
назад.  Он  воплощал темную сторону Силы  и  стремился к  неограниченной
власти над народами,  населяющими Галактику.  По легенде,  Орден основал
джедай-отступник,    отщепенец,   изменивший   Ордену   Рыцарей-джедаев,
мятежник,  который утверждал,  что  Великая Сила является воплощением не
света, а тьмы. Естественно, он не смог убедить Совет проникнуться новыми
воззрениями.   Отступник  порвал  с   Орденом,   отказался  от   кодекса
рыцарей-джедаев и принес клятву Темной Стороне Силы.
 Среди джедаев нашлись те, кто поддержал отступника. Они отрекались от
кодекса  Рыцарей  и  присягали Темной  Стороне  Силы.  К  Ордену  Ситхов
присоединялись все  новые  и  новые  члены,  и  наконец их  стало  более
полусотни.  Отвергая идею равновесия и согласия,  ситхи противопоставили
кодексу джедаев свои кодекс - кодекс права сильного. Их Орден был создан
не для служения народам Галактики, а для господства над ними.
 Война   ситхов   с   джедаями   была   яростной,   кровопролитной   и
разрушительной.  Главой Ордена Ситхов считался тот самый отступник,  что
основал Орден,  и  его  честолюбие исключало всякую мысль  о  разделении
власти. Ученики и новообращенные начали плести заговоры как против него,
так  и  против  друг  друга  и  сражались с  единомышленниками не  менее
отчаянно, чем с джедаями.
 И  Орден Ситхов уничтожил себя.  Магистр Ордена был убит,  а вслед за
ним  погибли практически все его последователи.  Немногие пережившие эту
бойню  были  уничтожены  бдительными джедаями.  Всех  поглотило  безумие
ненависти..
 Всех, кроме одного...
 Дарт Сидиус усмехнулся. У него не было оснований не доверять хроникам
давних времен,  но  все  это сильно смахивало на  джедайскую героическую
сказку,  сочиненную для достижения драгоценного равновесия и,  наверное,
согласия.
 Даже последнему глупцу всегда было ясно, что Тьма первична. Желания и
деяния всех живых существ всегда вырастали из Тьмы,  равно как вырос из
Тьмы и светлый облик Рыцарей-джедаев...
 Более  древняя и  значительно менее  популярная легенда гласила,  что
изначально среди  звезд существовала Раса  Власти,  Раса  Темной Стороны
Силы,  приводящая в  порядок Галактику,  выстраивающая железную иерархию
силы  и  власти  в  хаосе  полуживотных страстей,  царивших  в  звездной
системе.   Судя  по  всему,   они  были  насекомыми.   И  их  Сила  была
исключительно Силой Темной Стороны.  Этот  народ называл себя  ситхами -
именно их имя,  а  затем и ритуальный облик взяли себе джедаи-отшепенцы.
Искусство истинных  ситхов  стало  основой  современных союзов  Силы.  И
история мастера Бейна,  основавшего и погубившего Темный Орден,  - всего
лишь  неудачная попытка  возродить древнюю  и  могучую  Империю  Ситхов,
империю Темной Стороны Силы... А кодекс мастера Бейна - последнего геро
Темного  Ордена,  выжившего после  джедайской резни,  -  заложил  основу
нового мироформирования Галактики,  простую и ясную формулу, исключающую
междоусобицу в будущей Империи...
 Дарт Маул еще раз беспокойно переступил с ноги на ногу.  Младший ситх
пока  не  обладал терпением,  достойным своего мастера.  Только время  и
тренировка могли это изменить. Именно терпение сохранило Орден Ситхов от
гибели. Именно терпение принесет ему победу над джедаями.
 Мастер Бейн прекрасно понимал это.  Он относил терпение к  высочайшим
достоинствам, в то время как многие пренебрегали им. В основу кодекса он
положил мастерство,  сдержанность и знание тайной боевой техники - одной
из древних ценностей джедаев,-  забытую в презрении. Когда ситхи убивали
друг друга и когда джедаи вырезали оставшихся,  мастер Бейн стремился не
втягиваться в  конфликты и  поединки.  А  после окончания войны исчез из
вида, затаился и принялся ждать своего часа.
 После  того  как  ситхи  перестали быть  политикой и  стали легендой,
мастер Бейн  вышел  из  своей  добровольной ссылки.  Он  нашел  ученика,
вырастил и воспитал его. С тех пор, согласно кодекса ситху, после смерти
мастера,  полагалось найти себе ученика и передать ему свое искусство. И
только два ситха всегда жили в  Галактике:  учитель и его ученик.  Новый
Орден был полностью защищен от кровавых побоищ.  Врагами ситхов навсегда
остались джедаи. И никому не следовало забывать об этом...
 Со  времени уничтожения Ситхов  прошла тысяча лет,  и  наконец время,
которого они ждали, пришло.
 - На  Татуине мало  поселений.  -  Хриплый голос ученика отвлек Дарта
Сидиуса от  размышлений и  заставил поднять глаза на голограмму.  -  Там
правят  хатты.  Представительства Республики нет,  но  планета абсолютно
недоступна для  Торговой Федерации.  Если  след подтвердится,  я  быстро
отыщу их, учитель.
 На  лице  Дарта  Маула,  покрытом ритуальным рисунком ситхов,  горели
желтые глаза, полные нетерпеливого ожидания. Дарт Сидиус был доволен.
 - Разделайся сначала с джедаями,  -  негромко посоветовал он. - Тогда
ты  сможешь  без  труда  переправить королеву  на  Набу  для  подписани
договора.
 Дарт Маул резко, с присвистом, выдохнул. Его голос был ровен:
 - Наконец-то мы встретимся с джедаями. Наконец-то сможем отомстить...
 - Ты блестяще подготовлен,  мой юный ученик,  -  сказал Дарт Сидиус.-
Джедаям не сравниться с тобой.  И уже слишком поздно -  сейчас им нас не
остановить.  Все идет, как было запланировано. Скоро Республика окажетс
в моих руках.
 Повисло молчание.  Старший ситх  прислушался к  дыханию Великой Силы.
Империя неизбежна. Да.

x x x

 Гости в доме Шми Скайуокер уснули быстро:  сказалась усталость. Места
с трудом, но хватило на всех. Хозяйка предложила Падме разместиться в ее
спальне,  а  Джар  Джар  свернулся клубком возле очага и,  пока все  еще
толкались возле бадьи с  водой,  он  громко захрапел.  Куай-Гона  Анакин
зазвал к себе.  Шми возразила,  что в общей комнате места больше. Анакин
собрался капризничать.  Куай-Гон помирил их. Это не проблема, сказал он.
Ему все равно, где спать.
 Только спать  не  хотелось.  Некоторое время он  отвечал на  вопросы,
которые сыпались из мальчика,  как зерно из мешка. Рыцарь с наслаждением
стянул  сапоги.  Пол  под  босыми ногами был  прохладный и  шероховатый.
Куай-Гон  свернул  свое  пончо,  собравшись  воспользоваться  им  вместо
подушки,  но  обнаружил,  что  Шми под шумок постелила ему -  на  полу у
стены.  Прислонившись к  этой стене,  он и сидел сейчас,  завернувшись в
одеяло,  выданное хозяйкой.  Анакин давно спал.  В  комнате было  темно,
только сквозь щели в ставнях проникало немного света.  Буря закончилась,
и в чистом небе сияли серебристо-белые луны.
 С мальчишкой что-то не так, и смешно притворяться и делать вид, будто
не подозреваешь, в чем дело. Мальчик особенный, сказал он Шми Скайуокер,
и  она  согласилась.  Она тоже знала.  Совет...  Опять долгие разговоры.
Каждый раз одно и  то же,  а  потом долго нельзя избавиться от ощущения,
что разгребал отхожее место.  Он уже наизусть выучил все,  что они могут
сказать.  Он -  строптив,  он не слушает умных людей, он не ценит мнени
остальных,  есть  же  правила...  Правила  созданы не  для  того,  чтобы
управлять их  поведением,  сказал он  на последнем Совете.  Правила лишь
помогают понять и познать Силу.  Поднялся дикий гвалт.  Нет,  внешне все
было   очень   пристойно,    вежливо   и   любезно,    но   преисполнено
устало-величавого негодования.
 Мы должны хранить равновесие,  сказали ему. Опрометчивый шаг нарушает
равновесие. Он спросил: а может, тогда вообще никуда не ходить?
 Сила -  не  неустойчивая доска на хрупкой опоре.  Она как сегодняшн
песчаная буря,  как водопады Набу,  как тропический ливень на Дагоба. Ее
невозможно  заморозить в  одном  состоянии.  Равновесие -  это  иллюзия,
сказка,  которую они  сами  и  выдумали.  И  когда растворяешься в  ней,
настраиваясь  на  силу  всех  остальных,  думать  некогда.  Чтобы  этому
научиться, нужна целая жизнь. Или чуть больше.
 Слишком увлекся ты,  падаван,  услышал он голос учителя и усмехнулся.
Он всегда увлекался.  В  этом-то и  проблема.  Вся твоя слабость в этом,
любил повторять учитель.  Потом обычно вздыхал и добавлял: и сила... Его
всегда больше тянуло к  тем,  кто  живет  здесь  и  сейчас.  Абстрактные
будущее и прошлое,  что так занимали мысли Совета, его не привлекали. Он
был практиком и предпочитал умозрительным построениям живую Силу.
 Жаль,  что  Оби-Ван  увидит в  мальчишке лишь  очередного попутчика -
ненужного,  необязательного, лишний груз, помеху в пути. Да, его падаван
любит  мыслить масштабно.  По  юности лет  и  горячности головы.  Рыцарь
негромко вздохнул.  Он не мог осуждать ученика. Лишь констатировал факт.
Они с  Оби-Ваном смотрели на Силу с разных сторон.  И кто может сказать,
кто  из  них  прав?  Но  Совет  сформулирует .мнение,  схожее с  мнением
Оби-Вана,  не его. Так было. Так не раз будет. А потом он опять поступит
по-своему...
 Куай-Гон лег на тощий матрас и закрыл глаза.

Глава 9

 Песчаная буря  вымела мусор с  улиц города тщательнее самой прилежной
хозяйки. Два ослепительных солнца прямо с утра взялись раскалить городок
добела и успешно справлялись с задачей.
 Анакин  вскочил с  кровати прежде,  чем  его  гости  успели протереть
глаза.  Пока  готовили завтрак,  пока  гоняли Куай-Гона и  Джар Джара за
водой -  причем, сначала пришлось разгрести завалы песка у обеих дверей,
а  потом  вытирать  лужу  из  опрокинутого гунганом ведра,  -  пока  Шми
помогала Падме заплести ее  волосы в  косы,  Анакин путался у  всех  под
ногами и  изводил бесконечным нытьем.  Он  уже  был  готов со  всех  ног
мчаться в  лавку Уотто и  заключать с  ним деловое соглашение о  будущих
гонках.  Куай-Гон  посоветовал не  пороть горячку и  позволить ему вести
переговоры, потом с сомнением посмотрел на мальчишку и махнул рукой.
 Город давно проснулся и теперь наводил красоту.  Торговцы раскапывали
входы в  лавки,  лоточники,  пережидавшие бурю в гостиных дворах,  вновь
выносили ящики.  На взлетном поле трудилось несколько десятков дроидов и
парочка тяжеловесных ронто. Последние оглашали окрестности трубным воем.
Один из  кораблей вчера сел  слишком поздно,  его  не  успели откатить в
ангар. Теперь вокруг него суетилась команда и, судя по настроению, к ним
лучше было не соваться с советами и предложениями.
 По  дороге  Падме  соблазнилась  свежими  фруктами.  Джар  Джар  тоже
уставился круглыми умоляющими глазами.  Пришлось раскошелиться. Торговец
не  был  так  привередлив,  как  тойдарианец,  так  что  спокойно принял
кредитки да  еще  долго  кланялся вслед щедрым покупателям.  Ну  что  ж,
усмехнулся Куай-Гон, хоть кому-то сегодня мы подарили удачный день. Если
примета верна, конечно.
 Тем  временем Анакин успел смыться,  только пыль из-под пяток летела.
Мчался парень в сторону лавки Уотто, и едва ли его можно было так просто
догнать.  По прыти и скоропалительности решений мальчишка даст сто очков
вперед одному моему  знакомому палавану,  хмыкнул джедай.  Потом  сказал
Падме, чтобы присматривала за Джар Джаром. Ничего хорошего не получится,
если тот опять во что-нибудь влипнет... Гунган тут же наступил в пахучую
свежую кучу,  оставленную эопи, и принялся стенать. Что-то подобное он и
имел в  виду,  -  рыцарь вздохнул.  Ну,  зато теперь пару-тройку хороших
потасовок на  полсотни участников,  межрасовую войну и  землетрясение на
какое-то время можно из списка исключить.
 Падме вымученно улыбнулась.  У  девочки тряслись все поджилки,  какие
она могла насчитать,  но  держалась она хорошо.  Даже попыталась пойти в
наступление.
 - Вы  уверены?  -  спросила она,  поймав рыцаря за  руку,  когда  они
подошли к дверям лавки.
 - Никогда и ни в чем, милая дама. А в чем дело?
 - Разве  так  правильно?  -  хмурила брови  Падме.  Получалось просто
очаровательно.-  Доверить нашу судьбу какому-то мальчику? Королева этого
не одобрит.
 - Разве ей обязательно знать? - отозвался Ку-ай-Гон.
 Падме сверкнула глазами. Рыцарь даже залюбовался.
 - Но я... - девчонка осеклась.
 Куай-Гон с интересом приподнял в немом вопросе бровь.
 Падме уселась на  ящик у  входа,  молнии мерцали в  ее темных глазах.
Казалось, песок перед ней вот-вот начнет плавиться.
 - Я против.
 Ладно, учтем. Куай-Гон развеселился. Интересно, подумал он, а заметил
ли этот королевский фокус Оби-Ван? Кажется, нет. Надо будет
 понаблюдать.  Куай-Гон повернулся и, пригнувшись, шагнул в полумрак и
прохладу лавки. С полумраком в лавке был полный порядок, зато о прохладе
не  стоило и  мечтать.  Там  стоял  такой крик,  что  воздух,  казалось,
раскалился сильнее, чем на улице.
 Куай-Гон   устроился  поудобнее  возле   прилавка.   Не   плохо   дл
разнообразия побыть в  качестве зрителя,  решил  он.  Спорщики выглядели
великолепно. Особенно Уотто. Его крылышки превратились в сияющий синевой
нимб, хоботок был воинственно задран, лапки так и мелькали.
 - Патта го балла! - орал он, даже подрагивая от возбуждения.
 Анакин раскраснелся, светлый выгоревший хохолок его тоже стоял дыбом,
руки были уперты в  бока.  И он вовсе не собирался сдавать позиции из-за
пустяков.
 - Но батта! - парировал он.
 - Пеедункель!!
 - Банио! Банио!!!
 Куай-Гон заслушался.  Таких выражений ему слышать еще не приходилось.
А  он-то  считал,  что в  свой прошлый визит на Татуин достаточно хорошо
выучил местную лексику.  Тут Анакин заметил его,  наконец, и зарумянилс
еще больше,  хотя джедай заподозрил,  что причина на  этот раз была не в
азарте.  Зато Уотто не  собирался успокаиваться.  Он зашел на цель,  как
хороший звездный истребитель.
 - Мальчик сказал,  вы  хотите нанять его гонщиком!  -  Уотто извергал
слова,  будто вулкан лаву. - Каким же образом? Запчасти не купить, а тут
нате вам, пожалуйста! Не за республиканские же кредиты, а?
 Еще  раз  этот  синий  скряга  упомянет  любое  слово,  наводящее  на
размышления о Республике,  похороню его здесь же, на заднем дворе, среди
столь любезного его  сердцу хлама,  пообещал сам  себе Куай-Гон  Джинн и
достал  из-под   пончо  комлинк.   Над  его  ладонью  зависло  крохотное
голографическое    изображение     корабля.     Изображение     медленно
поворачивалось,  позволяя рассмотреть звездолет со всех сторон.  Корабль
был красив. Уотто мгновенно растаял.
 - О-о, неплохо, - простонал он в экстазе, - "нубиан"... ум-ммм...
 - Он в порядке,  -  тороплио добавил Куай-Гон. - Надо только заменить
часть деталей.
 Например, основной генератор, но об этом сейчас лучше и не заикаться.
Куай-Гон позволил Уотто еще пару секунд наслаждаться сладостным зрелищем
и  убрал комлинк.  Лапки Уотто машинально дернулись следом за исчезающим
сокровищем.
 - А где возьмете машину,  а? - хитро поинтересовался Уотто, залетая с
другого бока.  -  Мою он  разбил на  прошлых гонках.  Чинить ее придетс
долго. Верно?
 Синий корявый палец ткнул Анакина в макушку.
 - Я  в этом не виноват!  -  заспорил мальчишка.  -  Правда.  Себульба
ослепил меня выхлопными газами.  Можно сказать,  что я  спас болид...  -
Куай-Гон  продолжал на  него смотреть,  так  что пришлось признаться.  -
Почти.
 Уотто издал негодующий рык,  Куай-Гон  тут  же  сделал вид,  что  ему
разонравилась идея  гонок,  так  что  рычание  мгновенно  превратилось