а, которого звуки сражения пробудили и вывели
из апатичного оцепенения. Киборг словно  запутался  в  паутине,  сотканной  из
лазерных лучей; дуло пушки поднялось к потолку, напоминая шею вымершего ящера.
Оптика  систем  наведения  полыхнула  красным  огнем  сквозь  клубящийся  пар.
Сегментированный хвост широкими Мандалорский доспех взмахами сметал  все,  что
попадалось, ладони в  черных  перчатках  подрагивали  от  желания  уничтожать.
Умоляющий вой сотряс воздух.
     Визор наконец восстановил свои функции, можно было  опять  посмотреть  на
застрявший контейнер. Один хороший  рывок  -  изо  всех  физических  сил  плюс
дополнительное ругательство, - и металлический  тубус  выскочил  из  каменного
капкана. На  кодовом  замке  весело  мигал  зеленый  огонек.  Значит,  его  не
взламывали, а предмет внутри находится в целости и сохранности, как  и  тогда,
когда был заложен в фундамент во время постройки зала.
     Сила рывка чуть не сбила охотника с ног. Оглядевшись  по  сторонам,  Боба
Фетт увидел, что Зукусс все-таки сумел выбраться,  да  и  потрясение  у  ганда
прошло.  По  крайней  мере,  голова  работала  ясно.  Охотники  переглянулись,
фасеточные глаза инсектоида заблестели. Зукусс понял, что  означали  сказанные
раньше слова. Инвестиции.., вклад, когда потом получаешь больше. Много больше.
     - Поберегись! - рявкнул Босск.
     Очередной наемник, то ли посмелее, то ли поглупее прочих, сунулся  вперед
прямо под носом у трандошана. Босск не стал  тратить  на  него  заряд,  просто
перехватил винтовку и двинул горемыку прикладом под  подбородок.  Второй  удар
пришелся как раз промеж глаз; Босск хотел быть уверен, что противник больше не
будет  доставлять  беспокойства
    -  Займись  делом!   -   гаркнул   трандошан, наклонился, выдернул бластер
из  кобуры  поверженного  охранника  и  перекинул оружие Зукуссу.
    - Нам не помешала бы помощь!
     Ганд поймал бластер обеими лапами и продолжал его так держать, без устали
нажимая на спусковой крючок.  При  этом  он  довольно  ловко  уворачивался  от
ответных выстрелов, а один раз даже перекатился через  голову, уходя от луча,
который выжег в полу  ямку  и  наполнил  ее расплавленной массой.
     Еще один  стрелок  обеспечил  достаточное  прикрытие,  чтобы  рискнуть  и
предпринять то, что Фетт собирался сделать. Боба побежал к Д'хархану, все  еще
воющему в бессильной ярости, но прежде, чем он успел сделать  несколько  шагов
от помоста, вокруг его шеи сомкнулась пара механических клешней.
     От безумного визга Жиеты звенело в ушах; по  широкому  лицу  хатта  текла
кровь. Панпирник взял хороший разгон, Фетт устоял, но с большим трудом.  Жиета
не  отставал.  На  долю  секунды  он  даже  сумел  приподнять  противника  над
заляпанным красными пятнами полом, мертвой  хваткой  стискивая  охотнику  шею.
Задыхаясь, Фетт кое-как извернулся и с размаху  двинул  контейнером  хатта  по
черепу. Попал он удачно, край тубуса рассек толстую бугристую кожу над глазом.
Взгляд Жиеты вновь затуманился, клешни разжались.
     Как ни хотелось раз и навсегда закрыть вопрос существования Жиеты в  этой
Галактике, но времени на это не  было.  Перестрелка  приобретала  все  больший
масштаб,  а  надо  было  еще  добраться  до  воющего,  словно  раненый  зверь,
Д'хархана. Кое-как удерживая увесистый контейнер одной рукой,  второй  охотник
взялся за металлический воротник Жиеты. Хатт изумленно  выкатил  глаза,  когда
сообразил,  что  его  толкают  вперед  в  качестве  щита.  Из  разинутого  рта
выплеснулся испуганный визг, случайный  выстрел  оставил  на  клепанной  броне
черное пятно.
     Добежав до Д'хархана, Фетт оттолкнул панпирника в сторону с такой  силой,
что хатта закрутило волчком и унесло под  перекрестный  огонь  в  центр  зала.
Гигант высился рядом: бесполезная лазерная  пушка  окружена  клубами  влажного
пара, могучие  руки  раскинуты  в  разные  стороны,  словно  киборг  приглашал
стрелять в него. Следящие системы сфокусировались на невысокой фигуре в  серо-
зеленых  древних  доспехах,  как  только  та  оказалась  на  расстоянии  жадно
вытянутой и готовой растерзать руки.
     Боба Фетт остановился,  одним  быстрым  коротким  движением  снял  крышку
цилиндра. Визг сорванной печати, когда воздух ринулся заполнять вакуум  внутри
тубуса,  перекрыл  даже  шипение  пара,  окутывающего  длинный,  черный  ствол
грозного, но бесполезного сейчас орудия. Из контейнера в подставленную  ладонь
выскользнул сердечник. Фетт отшвырнул пустой тубус,  шагнул  вперед  и  вогнал
сердечник в зияющую дыру в груди Д'хархана.
     Если раньше, на борту "Раба-1", киборг выл от боли, то сейчас был  слышен
лишь короткий всхлип втянутого  в  остатки  легких  воздуха.  Сегментированный
хвост конвульсивно дернулся, превратив в пыль ближайшую каменную плиту,  спина
выгнулась дугой. Каждая мышца и сухожилие  сокращались  в  такт  участившемуся
пульсу. Д'хархан ударом кулака поставил крышку на место.
     Создалось впечатление, будто разогнавшаяся кровь проломила  барьер  между
плотью и автоматикой, индикаторы сменили цвет с зеленого на  красный  за  долю
секунды. Проявив недюжинное благоразумие, Боба Фетт бросился  ничком  на  пол,
спину и плечи окатило жаром первого  выстрела  даже  сквозь  металл  доспехов.
Охотник поднялся на  четвереньки,  подхватил  валяющийся  неподалеку  труп  и,
прикрываясь  наемником,  поспешил  убраться  на  безопасное  расстояние,   где
расстался со "щитом", хотя и  оставил  себе  винтовку,  здраво  рассудив,  что
мертвецу она все равно ни к чему,  а  он  здесь  единственный,  кто  пока  без
оружия.
     Потом Фетт перекатился через спину, возблагодарив  осторожных  хаттов  за
то, что потребовали оставить на борту  "Раба-1"  ракетомет  вместе  с  ранцем.
Правда, для того чтобы подняться, он выбрал не совсем удачный момент -  именно
когда пушка выстрелила вторично, в сотни  раз  мощнее  и  разрушительнее,  чем
раньше; заряда хватило бы, чтобы проделать дыру в обшивке легкого имперского
крейсера. И более  чем  достаточно,  чтобы  превратить  одно  крыло  здания  в
 обугленные булыжники. Крики и вопли перепуганных панцирников  и  их  наемных
головорезов можно было расслышать сквозь  грохот  разве  что  при  помощи
аудиорецепторов мандалорского шлема. Сначала подломилась одна  колонна,
поддерживающая  свод, затем другая. В проломе обнажилось темное небо Циркумторы.
     Д'хархан развернулся, уперся хвостом.  Фетт  опять  растянулся  на  полу.
Третий выстрел  разметал  группу  наемников.  Хатты  уже  не  кричали,  паника
достигла такого градуса, когда мысли  о  спасении  уже  ни  в  чью  голову  не
приходили. Да и голов видно не было, все они были втянуты внутрь  панцирей,  а
те в свою очередь -  герметично  запечатаны.  Цилиндры  слепо  подпрыгивали  и
сталкивались друг с другом, толкались, вращались, когда в их пластины попадали
случайные выстрелы...
     ... Один  из  которых  улетел  строго  вертикально  в  треснувший  купол.
Короткий взгляд в сторону: одному из  наемников  удалось  подстрелить  Босска.
Трандошан, держась за грудь, растянулся поперек перекошенной  платформы.  Фетт
поймал удачливого стрелка в прицел и отправил его к  предкам;  труп  обуглился
раньше, чем упал на пол.
     Ответная стрельба становилась  упорядоченее.  Фетт  присмотрелся.  Так  и
есть, какой-то человек у дальней стены зала корректировал огонь. И ни  Зукусс,
ни  ИГ-88,  ни  Боба  Фетт  охрану  больше  не  интересовали.  Выстрелы   были
сосредоточены в точку за их спинами. Охотник привстал и  оглянулся.  И  увидел
Д'хархана, который сторожевой башней высился посреди лазерных лучей, словно  в
центре огненного урагана. Заряды высекали искры  из  черного  металла,  каждое
попадание напоминало удар молнии.
     Наемникам  все  же  удалось  повергнуть  гиганта наземь, но перед этим
пушка выстрелила еще  раз.  Рев  выстрела  перекрыл  все звуки, дальняя стена
испарилась вместе с подоспевшим  взводом  охраны.  Металл мог продержаться и
дольше, но Д'хархан состоял не только из металла.
    Живая плоть оказалась слабее. Одежда  киборга  была  пропитана  кровью.
Колени  его медленно подогнулись, и Д'хархан рухнул на спину. Дуло лазерной
пушки оставило в каменном полу глубокую борозду.
     Он был еще жив; Боба видел, как работают  легкие  и  сердце  Д'хархана  -
испачканная в  крови  грудь  поднималась  и  опускалась.  Затянутые  в  черные
перчатки ладони были прижаты к ранам,  пальцы  скрючены,  словно  смерть  была
осколком металла, который можно было вырвать из тела.
     И  орудие  было  еще  живо,  индикаторы,  не   мигая,   горели   красным,
сигнализируя о готовности. Пушке не  хватало  лишь  желания  убивать  и  руки,
которая могла бы нажать на гашетку.
     Боба Фетт отшвырнул бластер. Пригибаясь под перекрестным  огнем,  охотник
добежал до упавшего собрата. Наверное, адреналина в  крови  было  с  избытком,
потому что иначе он ни за что не смог бы приподнять Д'хархана и  прислонить  к
основанию рухнувшей колонны. Следующим рывком Фетт выдрал  из  разъемов  между
лопатками  киборга  толстые  кабели.  Д'хархан  судорожно  вздохнул,   системы
наведения автоматически переключились на ручное управление. Поникшее было дуло
пушки вновь поднялось - в позицию, наиболее удобную для стрельбы.
     Боба Фетт опустился  на  корточки.  С  тыльной  стороны  замка  осветился
небольшой  экран,  расчертившись  в  прицельную  сетку,  уже  выставленную  на
охранников у дальней стены. Когда Фетт  положил  руку  на  панель  управления,
пушка  шевельнулась,  отыскивая  конкретную  цель.  Охотник  выбрал  человека,
который командовал наемниками. Рамка прицела  коротко  полыхнула  зеленым:
мишень,  засевшая  за  кучей  погнутых  и   разорванных   обломков   пластика,
зафиксирована.  Хорошее  укрытие,  чтобы  спрятаться.   Недостаточное,   чтобы
защититься. Фетт нажал на гашетку. Дрожь, прокатившаяся по  пушке,  передалась
рукам, отозвалась в груди.
     Последний выстрел вывел из строя  практически  всех  еще  остававшихся  в
живых наемников. Когда Боба Фетт осмелился высунуться из-за  спины  Д'хархана,
то сквозь дым и пыль сумел разглядеть, что потолка тоже не  существует.  Кусок
фиолетового неба был обрамлен перекрученными оплавленными балками. Командира и
всех тех, кто погиб вместе с ним, разбросало,  словно  сломанные  игрушки,  по
площади  за  рухнувшей  стеной.  Внутри  зала  еще  осталось  несколько  живых
охранников, но они уже не  стреляли.  Их  бластеры  смотрели  в  отсутствующий
потолок,  а  сами  парни  усиленно  размышляли,  стоит  ли  задание  кредиток,
полученных за него. Парочка наемников (самых сообразительных, если спросить  у
Бобы Фетта) швырнули оружие на пол и подняли руки над головой.
     - Трусы! Предатели! - раздался истерический вопль.
     Не убирая руки с контрольной панели, охотник  повернул  голову  и  увидел
плавающий на антигравитационной подушке цилиндр Жиеты. Хатт как  раз  выбрался
из-под обломков.
     - Я платил вам за результат, - кричал панцир-ник. - А не за то, чтобы  вы
убегали и прятались.
     Он потряс сжатым в кулак протезом.
     - Взять его! - одна клешня ткнула в сторону Бобы Фетта. -  Немедленно!  Я
приказываю вам...
     Он  поперхнулся,  увидев  разворачивающееся  к  нему  орудие.  Индикаторы
наливались красным, точно свежей кровью, а глаза Жиеты в том же темпе вылезали
из орбит. Боба Фетт вдруг подумал, что индикаторы похожи на капли крови,
оставленные его пальцами на черном металле.
     - Нет... - испуганно простонал панцирник, выставив вперед хилые лапки.  -
Не на...
     Он  втянул  голову  внутрь  цилиндра,   металлическая   мембрана   начала
смыкаться.
     Только  недостаточно  быстро.  Горячий  пар  обжег  пальцы  даже   сквозь
перчатки; Фетт уперся в казенник плечом, вкладывая в  толчок  весь  свой  вес.
Потащив за собой вялое  тело  все  еще  живого  Д'хархана,  орудие  сдвинулось
вперед. Дуло уткнулось в пустой воротник панциря  в  то  же  мгновение,  когда
лепестки мембраны сомкнулись вокруг черного металла.
     Боба Фетт поменял точку опоры. Панцирь Жиеты теперь был надет  на  пушку,
словно гигантский глушитель. Когда дуло стало смотреть строго  вверх,  охотник
кулаком ударил по гашетке.
     Взгляды всех, кто находился в  зале,  -  остальных  охотников,  сдавшихся
охранников, хаттов, которым  хватило  смелости  высунуть  нос  из  скорлуп,  -
обратились к  абстрактной  скульптуре  посреди  руин.  Некоторые  из  зрителей
вздрогнули, но никто не отвернулся, когда пушка басовито взревела.
     Грохот  выстрела  прокатился  эхом  и  умолк,  как  отголосок  последнего
грозового раската. Цилиндр, насаженный на дуло налился огнем. Пламя  вырвалось
сквозь трещины между лопнувшими листами брони, осыпав  пол  искрами.  А  когда
орудие умолкло, Боба Фетт опустил руки, и почерневшая скорлупа соскользнула  с
наклонившегося ствола орудия. Покатилась по каменным плитам, оставляя за собой
жирную, почти черную дорожку.
     - Недурственно, - прохрипел еще один голос в оглохшей тишине.
     К мертвецу  подплыл  хатт  Нуллада,  завис  над  покореженным  цилиндром,
который теперь напоминал механическое яйцо, запеченное вместе с содержимым, но
с неочищенной  скорлупой.  Одной  механической  лапкой панцирник поддерживал
бугры жирных щек, второй тыкал  в  сородича.  Обугленный треснувший цилиндр
качнулся из стороны в сторону.
     - Он досаждал всем больше, чем имел на то право, - заявил Нуллада.
     Фетт вяло подумал, что Жиета, наверное,  заслужил  подобную  эпитафию.  И
большего не дождется, потому что хатты на редкость  несентиментальны.  И  если
покойный оставил после себя какое-то  имущество  (наемники  достались  ему  по
дешевке, так что от денег, полученных из  системы  Наррант,  остался  солидный
куш), то собратья-панцирники немедленно  займутся  дележкой.  И  самый  жирный
кусок, несомненно, получит Нуллада.
     По распоряжению престарелого хатта два наемника  беспрекословно  вытащили
из-под завала всеми забытое и никому не нужное тело Оф Нар Диннида.
     - Какая жалость, - сказал Нуллада с  искренним,  хотя  и  немного  хищным
сожалением. - Вот что получается, когда не сдерживаешь эмоций. А ведь если  бы
мы тщательно и с интересом изучили содержимое его головы,  получили  бы  много
больше.
     Боба Фетт не  слушал  древнего  панцирника.  Под  пристальными  взглядами
Зукусса и ИГ-88 - хотя оружие парни держали дулами вниз - он осторожно  уложил
Д'хархана на пол. Лазерная пушка вздрогнула, царапнула пол и замерла. Ладонь в
черной перчатке нашарила голосовую деку. Грудь, пробитая в нескольких  местах,
поднималась и опускалась  короткими  неравномерными  толчками,  пока  Д'хархан
одним пальцем набирал слова. Боба Фетт опустился возле  киборга  на  колено  и
взглянул на экран.
     НЕ СЛЕДОВАЛО... ДОВЕРЯТЬ ТЕБЕ...
     - Верно, - согласился охотник. - В этом была ошибка.
     ТЫ НЕ ПРАВ...
     Палец двигался мучительно медленно. К потускневшему металлу пушки  прилип
обожженный лепесток.
     ЭТО БЫЛО... МОЕ РЕШЕНИЕ...
     Фетт промолчал. Рядом с Д'харханом ему всегда хорошо молчалось.  Он  стал
ждать завершения непроизнесенной фразы.
     ТЕПЕРЬ Я... МОГУ ОТДОХНУТЬ... НО ТЕБЕ...
     Обтянутый черной кожей палец перебирался от буквы к букве.
     ТЕБЕ ПО-ПРЕЖНЕМУ... ПРИДЕТСЯ... ЖИТЬ ДАЛЬШЕ...
     Рука упала, ударившись о мозаичный пол. Ни  дыхания,  ни  пульса;  спустя
несколько  мгновений  Боба  Фетт  протянул  руку  и  отключил   последний   из
контроллеров лазерной пушки. Красный огонек индикатора погас.
     Охотник поднялся с колен, повернулся к остальным.
     - Здесь мы закончили, - произнес Боба  Фетт  мертвым  голосом.  -  Теперь
можем идти.




     Зукусс посмотрел  в  глаза  старому  ящеру  - узкие щелочки зрачков. И
произнес: -  Все  случилось  именно  так,  как  вы  и хотели.
     - Хорошо, - Крадосск неторопливо кивнул, отворачиваясь. - Я так и думал.
     Могу спорить... подумал ганд. Ему не нравилось находиться в личных покоях
главы охотничьей Гильдии, просто мурашки бегали по коже. Именно здесь Крадосск
втянул Зукусса в свой маленький заговор. Именно здесь ганду не в первый раз  в
голову пришла мысль, что трандошаны с полным на то основанием могли  считаться
толстокожими. В прямом смысле этого слова. А под этой броней неистовый аппетит
- основа их неистового темперамента.
     И сейчас все свидетельства были налицо. Сейчас, когда  Зукусс  в  деталях
пересказал старому ящеру все, что произошло на Циркумторе.
     - Ты видел? - потребовал Крадосск подтверждения.  -  Ты  видел,  как  его
подстрелили?
     - Прямо в грудь, - отозвался Зукусс. - И он не поднялся.
     В его собственных жилах стыла кровь от улыбки на морде Крадосска.
     - И ты сразу пришел сюда? - глава Гильдии не повернул  головы,  продолжал
бездумно  перебирать  причудливые  сувениры   из   кумирни.   -   Как   только
приземлились?
     Сувениры были желтовато-белые, тонкие и изогнутые. У  Зукусса  болезненно
заныли свои ребра, как только ганд сообразил, чем эти штуки были раньше.
     - Ты ни с кем другим не разговаривал?
     Трубки дыхательного аппарата качнулись из стороны в сторону.
     - Ни с кем. Таков  был  ваш  приказ.  Когда...  ну,  вы  знаете...  когда
поручили мне это задание.
     И Зукусс до сих пор жалел, что согласился. Несмотря на то что вернулся  с
Циркумторы с относительно целой шкурой, отделался лишь синяками и шишками.  Он
заключил соглашение с тем, кто послал практически на смерть  лучших  охотников
Гильдии, лишь бы избавиться от собственного сына,  и  теперь  чувствовал  себя
несколько неловко. Может быть, Боба Фетт прав? грустно размышлял  ганд.  Может
быть, я не гожусь в охотники за головами?
     - Я рад, что ты выполняешь приказы, - Крадосск поднес одну  из  костей  к
слабеющим глазам; на отполированной  поверхности  ребра  было  выцарапано  имя
давно почившего в бозе соперника. - Я даже потрясен твоей...  преданностью.  И
умом. Эти два качества  непременно  помогут  тебе  пережить  грядущие  трудные
времена.
     Ящер тяжко вздохнул, опуская кость - напоминание о минувшей  славе,  -  и
уставился вдаль.
     - Как бы мне хотелось, чтобы мой сын обладал этими качествами. Или скажем
иначе... - он повернул голову  и  скосил  желтовато-мутный  глаз  на  молодого
охотника. - Если бы такой, как ты, был моим отпрыском.
     Вот утешил, подумал  Зукусс,  воздерживаясь  от  демонстрации  каких-либо
эмоций. И очутиться  в  гробу,  как  только  на  тебя  накатит  новый  приступ
паранойи? Нет у ж, спасибочки...
     - Помяни мои слова, -  изогнутые  когти  Крадосска  сжали  кость, словно
палицу,  пригодную,  чтобы  крушить  головы  вероотступников;   низкий
рокочущий голос, на тон  ниже,  чем  обычно,  хорошо  соответствовал  мрачному
оскалу на морде трандошана. - Если бы прочие охотники  твоего  поколения  были
такими же умными, как и ты. И  так  же,  как  ты,  уважали  мудрость  старших.
Сколько неприятностей и бед можно было бы избежать... Но у них всех...  у  них
свои понятия, - последнее слово ящер прорычал, как ругательство. - В  точности
как у моего сына. Поэтому так важно было его уничтожить,  понимаешь?  И  таким
способом, чтобы никто не заподозрил моего участия. Таким способом...  подальше
от дома, среди умных и жадных тварей, как хатты-панцирники... чтобы его гибель
казалась результатом его собственной глупости и  некомпетентности...  И  новых
идей, - Крадосск ощерился. - Старые способы всегда лучше и надежнее.  Особенно
когда речь идет об убийстве.
     - Это точно, - поддакнул Зукусс едва слышно.
     - Ты что-то сказал? - Крадосск посмотрел на него. Ганд покачал головой.
     - Воздушный пузырек, -  пояснил  он,  указывая  на  трубки,  болтающиеся,
словно усы, по обеим сторонам его морды. - Иногда бывает.
     - А, вот оно что... - трандошан вновь вернулся к созерцанию  кости  давно
умершего врага, погружаясь в вялые бессвязные размышления. - Нужно  помнить  о
таких вещах. Чтоб