водились к тому, что, будучи никому не известен, я не
располагал какой-либо серьезной базой для занятий полезной деятельностью".
     В конце ноября 1918 года Гитлер вернулся в Мюнхен. Он  с  трудом  узнал
этот ставший для него родным город. Здесь также произошла революция.  Король
Виттельсбах  отрекся  от  престола.  Баварией  управляли   социал-демократы,
которые создали баварское "народное государство". Его возглавил Курт Эйснер,
популярный еврейский писатель, родившийся в Берлине.
     7 ноября Эйснер,  привлекавший  внимание  мюнхенцев  импозантной  седой
бородой, пенсне, огромной черной шляпой и небольшим ростом,  проследовал  по
улицам города в сопровождении нескольких сот жителей, без  единого  выстрела
занял здание парламента  и  правительства  и  провозгласил  республику.  Три
месяца  спустя  он  был  убит  молодым  офицером,  придерживавшимся   правых
взглядов, графом Антоном Арко-Валле.
     Рабочие создали советскую республику, которая, однако,  просуществовала
недолго. 1 мая 1919  года  войска  регулярной  армии  из  Берлина  вместе  с
баварскими добровольцами, так называемым добровольческим корпусом,  вошли  в
Мюнхен и свергли коммунистическое правительство.  Они  убили  несколько  сот
человек, многие из которых не являлись членами коммунистической партии, мстя
за то, что с ведома предыдущего правительства было расстреляно более  десяти
заложников. Несмотря на то что на время была формально восстановлена  власть
умеренных  социал-демократов  и  правительство  возглавил  Иоганнес  Хофман,
бразды правления в Баварии практически перешли к правым.
     Что же представляли собой правые Баварии в это  смутное  время?  К  ним
принадлежали кадровые военные рейхсвера, монархисты, мечтавшие о возвращении
Виттельсбахов.  Сюда   же   примыкали   консерваторы,   которые   ненавидели
демократическую республику, образованную в Берлине. Со временем ряды  правых
пополнила  армия  демобилизованных  солдат,  для  которых  1918   год   стал
провозвестником краха надежд; будучи вырванными из мирной жизни в 1914 году,
они не могли найти работу и место в современном обществе, война закалила и в
то же время ожесточила их, но невозможно было  избавиться  от  укоренившихся
привычек и изменить себя. К числу  таких  людей  одно  время  принадлежал  и
Гитлер. "Они, -  как  впоследствии  напишет  он,  -  стали  революционерами,
которые по-своему  приветствовали  революцию  и  стремились  к  тому,  чтобы
революция сделалась условием их существования".
     Вооруженные отряды добровольческого корпуса возникали по всей  Германии
и тайно вооружались рейхсвером. Поначалу они использовались главным  образом
для усмирения поляков и прибалтов в  районе  спорных  пограничных  восточных
территорий, однако вскоре  их  начали  привлекать  к  участию  в  заговорах,
направленных на свержение республиканского строя. В марте 1920 года один  из
таких отрядов,  возглавляемый  капитаном  Эрхардтом,  -  печально  известная
бригада Эрхардта - занял  Берлин  и  содействовал  провозглашению  канцлером
доктора Вольфганга  Каппа,  заурядного  политика,  придерживавшегося  крайне
правых взглядов. Войска регулярной  армии  под  командованием  генерала  фон
Секта были приведены в состояние боевой готовности, а тем временем президент
республики и правительство поспешно бежали в западную часть  Германии.  Лишь
благодаря   всеобщей   забастовке,   организованной   профсоюзами,   удалось
восстановить власть республиканского правительства.
     Одновременно произошел военный переворот в  Мюнхене,  который  оказался
более удачным. 14 марта 1920 года при содействии  рейхсвера  было  низложено
социалистическое правительство Хофмана и власть захватили правые во главе  с
Густавом фон Каром. Баварская столица, словно магнит, притягивала  теперь  к
себе все существующие в Германии силы, не признававшие условий  Версальского
договора и стремившиеся покончить с республикой и восстановить  авторитарную
власть.
     Нередко  здесь   находили   прибежище   и   теплый   прием   кондотьеры
{Предводители наемных военных отрядов, находившихся на  службе  у  отдельных
го-сударей и римских пап в Италии в XIV-XVI веках. - Прим. пер.}  свободного
корпуса, включая тех, кто входил в бригаду Эрхардта. Генерал Людендорф также
обосновался здесь вместе  с  горсткой  бывших  офицеров,  недовольных  своей
судьбой {В конце войны Людендорф  бежал  в  Швецию,  изменив  внешность:  он
наклеил фальшивые усы и. надел темные очки. Генерал вернулся  в  Германию  в
феврале  1919  года,   предварительно   прислав   жене   следующее   письмо:
"Революционеры сделают самую большую глупость, если  оставят  нас  в  живых.
Поскольку, если мне удастся когда-либо вновь прийти к власти, я буду  к  ним
беспощаден. Я с  легкой  совестью  повесил  бы  тогда  Эберта,  Шейдемана  и
компанию и смотрел бы, как они болтаются на виселице" (Людендорф М. Когда  я
была женой Людендорфа. Мюнхен, 1929, С. - 229). Эберт был первым президентом
Веймарской республики, Шейдеман - ее первым  канцлером.  Людендорф,  хотя  и
подчинялся Гинденбургу, фактически являлся Диктатором Германии  в  последние
два года войны. - Прим. авт.}. В Мюнхене замышлялись политические  убийства,
в том числе убийство Маттиаса Эрцбергера, умеренного политического  деятеля,
католика, у которого хватило мужества подписать от имени Германии перемирие,
когда генералы уклонились от этого, а также покушение на  Вальтера  Ратенау,
блестяще  образованного  министра  иностранных  дел,  которого   экстремисты
ненавидели,  поскольку  он  был  евреем  и,  проводя  политику   германского
правительства, старался выполнить некоторые условия Версальского договора.
     Именно  здесь,  на  благодатной  почве  Мюнхена,  Адольф  Гитлер   стал
развивать активную деятельность.
     Когда Гитлер в конце ноября 1918 года вернулся в Мюнхен, он узнал,  что
его батальоном заправляют советы  солдатских  уполномоченных.  Это  его  так
возмутило, что он решил "уехать сразу же и как можно быстрее".  Зиму  Гитлер
провел в лагере для военнопленных в  Траунштейне,  недалеко  от  австрийской
границы. В Мюнхен он вернулся весной.
     В "Майн кампф" он вспоминает, что своим поведением вызвал  недовольство
левого правительства, и утверждает, будто ему удалось избежать ареста только
благодаря тому, что у  него  хватило  смелости  наставить  карабин  на  трех
"негодяев",  которые  пришли  брать  его.  Сразу  после   свержения   власти
коммунистов Гитлер стал, как он сам об этом пишет, "впервые  в  большей  или
меньшей степени приобщаться к политической деятельности". Деятельность  эта,
по существу, сводилась к тому, что он  информировал  следственную  комиссию,
созданную  во  2-м  пехотном  полку  для  рассмотрения  дел  тех,  кто   нес
ответственность за непродолжительное пребывание у власти в  Мюнхене  советов
народных уполномоченных.
     По всей вероятности, услуги, оказанные Гитлером, сочли весьма  ценными,
и армейское руководство подыскало для него новую работу. Его  определили  на
службу в  пресс-бюро  политического  отдела  окружного  командования  армии.
Германская  армия  вопреки  традициям  в  то  время  активно  участвовала  в
политической жизни страны, особенно в Баварии, где военным  удалось  наконец
привести к власти угодное им правительство.
     В целях пропаганды консервативных взглядов для солдат были организованы
курсы "политического инструктажа", которые, в  частности,  прилежно  посещал
Адольф Гитлер. Однажды, как явствует из его рассказов, он тоже  выступил  на
занятии,  когда  кто-то  из  присутствовавших  хорошо  отозвался  о  евреях.
Антисемитские разглагольствования Гитлера, очевидно,  настолько  понравились
начальству, что вскоре он был назначен в один из полков,  дислоцированных  в
Мюнхене,  офицером  по  общеобразовательной  подготовке.  Основной   задачей
указанной  подготовки  являлась  борьба  с  опасными   идеями:   пацифизмом,
социализмом, демократией  -  так  военные  представляли  себе  свою  роль  в
демократической республике, которой присягнули на верность.
     Это назначение стало в жизни Гитлера важным событием, первым признанием
его заслуг на политическом поприще, где ему так хотелось отличиться.  Прежде
всего появилась возможность опробовать свои ораторские способности, которые,
как  он  всегда   подчеркивал,   служили   главной   предпосылкой   успешной
политической карьеры.
     "Так мне предоставили возможность, - пишет Гитлер,  -  выступать  перед
более  многочисленной  аудиторией.  И  ощущение  собственной  силы,  которое
подспудно давно зрело во мне, получило теперь практическое подтверждение:  я
мог говорить".
     Это открытие очень льстило Гитлеру, хотя и  было  воспринято  как  само
собой  разумеющееся.  Он  опасался,  как  бы  не  сел  голос  в   результате
многочисленных газовых атак на фронте. Однако  теперь  убедился,  что  голос
окреп и его слышно "по меньшей мере во  всех  углах  казармы".  Гитлер  стал
развивать в себе ораторские способности, благодаря чему  сравнительно  легко
превратился в самого красноречивого оратора Германии, который,  выступая  по
радио, магической силой голоса был в состоянии всколыхнуть миллионы людей.
     Однажды, в сентябре 1919  года,  Гитлер  получил  приказ  политического
отдела армии присмотреться к  деятельности  небольшой  политической  группы,
которая именовала  себя  рабочей  партией  Германии.  Военные  подозрительно
относились к  рабочим  партиям,  поскольку  они  придерживались  в  основном
социалистической либо коммунистической ориентации,  но  эта  группа,  по  их
мнению, была иной. Гитлер заметил, что "совершенно ничего не слышал о  ней".
И все же он знал одного из тех, кто должен был выступать на собрании партии,
в деятельности которой ему поручили разобраться.
     За несколько недель до этого на одном из занятий по общеобразовательной
подготовке Гитлер  прослушал  лекцию  Готфрида  Федера,  инженера-строителя,
фанатично  увлекавшегося  экономикой.  Лектор   был   одержим   идеей,   что
большинство  экономических  проблем  Германии  коренится  в  так  называемом
"спекулятивном"  капитале  в  противовес  "созидательному  и  продуктивному"
капиталу. Федер ратовал за устранение капитала первого типа и с  этой  целью
создал в 1917  году  организацию  "Германская  лига  борцов  за  искоренение
процентного рабства". На Гитлера, не разбиравшегося в экономике, выступление
инженера произвело сильное  впечатление.  В  требовании  Федера  "искоренить
процентное рабство" Гитлер узрел "важную предпосылку создания новой партии".
"На лекции Федера, - писал он,  -  я  ощутил  мощный  призыв  к  предстоящей
борьбе".
     Тем не менее вначале он не придал особого значения деятельности рабочей
партии Германии. Он пошел на собрание, выполняя  приказ.  Собрание,  по  его
мнению, было скучным - в темноватом зале пивного бара "Штернекерброй" сидело
человек двадцать пять.
     "Это была, - писал Гитлер, - новая организация, похожая на другие. В то
время многие, кого не удовлетворяло происходящее, считали, что надо  создать
новую партию. Повсюду, как грибы, стали расти новые  организации,  чтобы  по
прошествии какого-то времени незаметно исчезнуть. Именно так  я  и  подходил
тогда к рабочей партии Германии".
     Когда Федер закончил выступление и  Гитлер  хотел  было  уйти,  вскочил
некий профессор и стал оспаривать  аргументы  Федера,  ратуя  за  то,  чтобы
Бавария  отделилась  от  Пруссии  и  вместе  с  Австрией  образовала   новое
Южно-Германское государство. Подобные идеи были тогда популярны  в  Мюнхене,
но высказанное предложение взбесило Гитлера и он взял слово, чтобы  изложить
"ученому мужу", как он  заметил  впоследствии,  свою  точку  зрения.  Гитлер
говорил, вероятно, так резко, что профессор покинул  собрание  "мокрый,  как
пудель", а присутствующие с  удивлением  разглядывали  незнакомого  молодого
оратора. Кто-то - Гитлер не запомнил фамилии, - прихрамывая, подошел к  нему
и сунул в руки небольшую брошюру.
     Это был Антон Дрекслер, слесарь по  специальности,  которого,  пожалуй,
можно считать  основателем  национал-социализма.  Болезненный  и  неказистый
Дрекслер, не получивший надлежащего образования, имеющий пусть неглубокие  и
противоречивые,  однако  самостоятельные   суждения,   плохой   писатель   и
никудышный оратор, работал в ту пору в железнодорожных мастерских Мюнхена.
     7 марта 1918 года он создал "комитет независимых рабочих" для борьбы  с
марксизмом  свободных  профсоюзов  и  агитации  за  "справедливый"  мир  для
Германии. Комитет  фактически  был  ответвлением  более  широкого  движения,
возникшего на севере Германии под названием "Ассоциация по поддержанию  мира
среди рабочих". (В Германии вплоть до 1933  года  существовало  очень  много
инициативных групп, имевших весьма претенциозные названия.)
     Дрекслер никогда не собирал под  свои  знамена  более  сорока  человек,
поэтому в январе 1919 года он объединил  комитет  с  аналогичной  группой  -
политическим кружком рабочих,  который  возглавлял  журналист  Карл  Харрер.
Новая организация, насчитывавшая менее ста членов,  именовала  себя  рабочей
партией Германии. Первым ее председателем стал Харрер. В "Майн кампф" Гитлер
мало говорит о своих бывших соратниках, чьи имена уже забыты, однако воздает
должное Харреру, называя его "честным и,  несомненно,  широко  образованным"
человеком, сожалея, правда, что тот не обладал ораторским искусством.  Своей
мимолетной славой Харрер обязан, должно  быть,  тому,  что  упрямо  твердил:
"Гитлер был плохим оратором". Это утверждение  впоследствии  часто  выводило
нацистского  главаря  из   себя,   как   недвусмысленно   следует   из   его
автобиографии. Так  или  иначе,  похоже,  именно  Дрекслер  являлся  главной
движущей силой малочисленной, никому не известной рабочей партии Германии.
     На следующее утро Гитлер внимательно изучил брошюру, которую всучил ему
Дрекслер. Этот эпизод он подробно описывает в "Майн кампф".
     Было  пять  часов  утра.  Гитлер  проснулся   и,   как   обычно,   чуть
приподнявшись на койке в казарме 2-го пехотного полка, наблюдал за тем,  как
мыши подбирали крошки хлеба, специально разбросанные им  по  полу  накануне.
"Мне в своей жизни довелось испытать такую нищету, - замечает Гитлер, -  что
я хорошо представлял себе голод и  то  удовольствие,  которое  получали  эти
маленькие создания". Он вспомнил о брошюре и  принялся  за  чтение.  Брошюра
называлась "Мое политическое пробуждение". К немалому удивлению  Гитлера,  в
ней содержались идеи, над которыми он задумывался в последние годы.
     Главную задачу Дрекслер видел в  создании  такой  политической  партии,
которая опиралась бы на широкие массы  рабочего  класса,  но  в  отличие  от
социал-демократов носила бы националистический характер.  В  свое  время  он
являлся  членом  Патриотического  отечественного   фронта,   однако   вскоре
мелкобуржуазные настроения, преобладавшие в  партии,  которая,  по-видимому,
вообще не имела связи с народными массами, разочаровали его. В Вене, как  мы
уже отмечали ранее, Гитлер стал с презрением относиться к буржуазии  по  той
же причине - из-за ее полного безразличия к интересам рабочего класса  и  их
семей и социальным проблемам.  Таким  образом,  идеи  Дрекслера  определенно
привлекли внимание Гитлера.
     В тот же день он получил почтовую открытку,  из  которой  с  удивлением
узнал, что принят в рабочую партию Германии.
     "Я не знал, смеяться мне или сердиться, - вспоминал позднее Гитлер, - У
меня не было никакого желания вступать в уже существующую партию,  поскольку
я хотел создать свою собственную. Поэтому это  предложение  я  расценил  как
самоуверенное и неподходящее".
     Гитлер собрался было ответить письмом, но "любопытство взяло верх" и он
решил пойти на заседание комитета, куда его пригласили,  и  лично  объяснить
причины,  почему  он  не  хочет  вступать  в   эту   нелепую   малочисленную
организацию.
     "Пивная,  где  должно  было  проходить  собрание,   носившая   название
"Цумальтен-розенбад",  находилась  на  Херренштрассе  и  представляла  собой
крайне запущенное заведение... Я миновал плохо освещенный зал, в котором  не
было ни души, и, открыв дверь в конце зала, очутился лицом к лицу с  членами
комитета. За столом при слабом свете газовой  лампы  сидели  четыре  молодых
человека. Среди них находился автор брошюры, который самым радушным  образом
поздоровался со  мной  и  поздравил  с  принятием  в  члены  рабочей  партии
Германии.
     Я был действительно  несколько  обескуражен.  Затем  зачитали  протокол
последнего собрания и выразили  секретарю  вотум  доверия,  заслушали  отчет
казначея - в общей сложности ассоциация  располагала  суммой  в  семь  марок
пятьдесят пфеннигов - и утвердили  его.  Все  соответствующим  образом  было
занесено в протокол. Первый  председатель  партии  ознакомил  собравшихся  с
ответами на письма из Киля, Дюссельдорфа и Берлина,  которые  были  одобрены
единогласно. Потом сделали сообщение о поступившей почте...
     Какой ужас! Клуб самого низкого пошиба...  Стоило  ли  вступать  в  эту
организацию?"
     И все же эти потрепанные  жизнью,  жалкие  люди,  собравшиеся  в  плохо
освещенной комнате, чем-то  привлекли  Гитлера  -  "желанием  создать  новое
движение, более мощное, чем партия в привычном смысле этого слова".
     В тот вечер  Гитлер  вернулся  в  казарму,  размышляя  "над  труднейшим
вопросом своей жизни: "Следует ли вступать в партию?" Разум подсказывал ему,
что лучше отклонить предложение, но в то  же  время...  Даже  незначительная
организация в состоянии предоставить молодому человеку,  полному  энергии  и
идей, возможность "по-настоящему проявить свою активность". Гитлер задумался
над тем, что он может сделать "для достижения данной цели";
     "Меньше всего меня смущало  то,  что  я  беден  и  не  имею  средств  к
существованию, больше беспокоило, что я принадлежал к безымянной толпе,  был
одним из миллиона, чья жизнь или смерть  оставляет  совершенно  равнодушными
даже их  ближайших  соседей.  Помимо  всего  неизбежно  возникали  проблемы,
связанные с отсутствием надлежащего образования.
     После двух дней волнений и  размышлений  я  в  конце  концов  пришел  к
выводу, что мне надо сделать этот шаг.
     Это было самое важное решение, которое я принял в своей жизни. С  этого
момента для меня не было и не могло быть пути назад".
     Адольфа Гитлера тут же приняли седьмым членом комитета  рабочей  партии
Германии.
     Следует здесь упомянуть о  двух  членах  данной  малочисленной  партии,
которые сыграли важную  роль  в  становлении  Гитлера.  Капитан  Эрнст  Рем,
служивший в штабе 7-го окружного командования армии  в  Мюнхене,  вступил  в
партию раньше Гитлера. Коренастый, с бычьей шеей и маленькими  глазками,  со
шрамами на лице, типичными для кадрового офицера, - часть носа ему  оторвало
пулей в 1914 году, - Рем увлекался  политикой  и  от  природы  был  неплохим
организатором. Как и Гитлер, он испытывал жгучую ненависть к демократической
республике и "преступникам Ноября", приложившим руку к ее провозглашению.
     Рем мечтал восстановить  сильную  националистическую  Германию  и,  как
Гитлер, считал, что это в состоянии сделать только  партия,  опирающаяся  на
поддержку низших классов, выходцем из  которых  (в  отличие  от  большинства
офицеров) он был. Решительный, неистовый,  подобно  большинству  основателей
нацистской партии, являвшийся гомосексуалистом, он помог сформировать первый
нацистский взвод головорезов, вскоре  превратившийся  в  армию  штурмовиков,
которой командовал вплоть до 1934  года,  когда  был  расстрелян  с  санкции
Гитлера.
     Рем не только привел в быстро растущую партию многих бывших  военных  и
добровольцев свободного корпуса, которые  образовали  костяк  организации  в
первые годы ее существования,  но  и,  находясь  на  действительной  службе,
обеспечивал защиту Гитлеру и его движени