политиканы, во что  выльется  продолжение
борьбы.  Верно,  они  заявляют,  что  будут   продолжать   войну,   а   если
Великобритания погибнет, то будут продолжать войну  из  Канады.  Я  не  могу
поверить,  что  под  этим  они  подразумевают   то   обстоятельство,   будто
английскому народу придется перебраться в Канаду. Очевидно, в Канаду  поедут
те джентльмены, которые заинтересованы в продолжении  войны.  Боюсь,  народу
придется остаться в Британии и... увидеть войну другими глазами, нежели  это
представляется их так называемым лидерам в Канаде.
     Поверьте мне, господа, я питаю глубокое  отвращение  к  подобного  рода
бессовестным политиканам, которые обрекают на гибель целые  народы.  У  меня
вызывает почти физическую боль одна только мысль, что волею судеб я оказался
тем избранным лицом, которому придется наносить последний удар по структуре,
уже зашатавшейся в результате  действий  этих  людей...  Мистер  Черчилль...
будет к тому времени в Канаде, куда несомненно уже отосланы  деньги  и  дети
тех, кто принципиально заинтересован в продолжении  войны.  Однако  миллионы
простых людей ждут великие страдания. Мистеру Черчиллю,  пожалуй,  следовало
бы прислушаться к моим словам, когда я  предсказываю,  что  великая  империя
распадется, - империя, разрушение которой или даже причинение ущерба которой
никогда не входило в мои намерения..."
     Сделав,  таким  образом,  выпад  против  упрямого  премьер-министра   и
предприняв попытку оторвать английский народ от него, Гитлер подошел к самой
сути своей большой речи:
     "В этот  час  я  считаю  долгом  перед  собственной  совестью  еще  раз
обратиться к разуму и здравому  смыслу  как  Великобритании,  так  и  других
стран. Я  считаю,  что  мое  положение  позволяет  мне  обратиться  с  таким
призывом,  ибо  я  не  побежденный,  выпрашивающий  милости,  а  победитель,
говорящий с позиций здравого смысла.
     Я не  вижу  причины,  почему  эта  война  должна  продолжаться"  {Затем
последовала беспрецедентная  в  истории  Германии  колоритная  сцена,  когда
Гитлер, неожиданно прервав  свою  речь,  принялся  вручать  фельдмаршальские
жезлы  двенадцати  генералам  и  специальный,  сродни  "королевским",   жезл
Герингу,  которому  было  присвоено  вновь  введенное  звание   "рейхсмаршал
великого германского рейха", ставившее его выше всех других маршалов. Он был
также награжден Большим Железным крестом - единственный случай за всю войну.
Гальдера в этой лавине фельдмаршальских званий обошли: его  повысили  только
на один ранг  -  из  генерал-лейтенантов  в  генералы.  Такое  неразборчивое
присвоение маршальских званий - кайзер за всю первую мировую войну  произвел
в фельдмаршалы только пять генералов, и даже Людендорф не был удостоен этого
звания - несомненно помогало Гитлеру задушить даже скрытую  оппозицию  среди
генералов, что в прошлом имело место трижды. Поступая таким образом,  Гитлер
хоть и умалял ценность высших воинских рангов, но достигал поставленной цели
- укреплял свою власть  над  генералами.  В  фельдмаршалы  были  произведены
девять армейских генералов: Браухич, Кейтель, Рундштедт,  Бок,  Лееб,  Лист,
Клюге, Вицлебен, Рейхенау, и три генерала люфтваффе:  Мильх,  Кессельринг  и
Шперле. - Прим. авт.}.
     И все. В детали он не вдавался, не внес никаких конкретных  предложений
относительно условий для заключения мира, относительно того, что же будет  в
случае заключения мира с сотнями миллионов людей,  находящихся  в  настоящее
время под нацистским ярмом в захваченных немцами странах. Но в тот  вечер  в
рейхстаге нашлось бы очень немного людей, если бы  вообще  нашлось,  которые
считали, что на  этой  стадии  нужно  что-то  детализировать.  Я  общался  с
довольно  многими  высокопоставленными  лицами  и  офицерами  при   закрытии
заседания,  и  ни  один  из  них  не  сомневался,   что   англичане   примут
великодушное, по их убеждению, предложение фюрера. Но заблуждение их длилось
недолго.
     С  заседания  я  поехал  прямо  на  радиостанцию,  чтобы  передать  для
Соединенных Штатов радиорепортаж о речи фюрера. Едва я прибыл на студию, как
тут же поймал передачу Би-би-си на немецком языке из Лондона.  Би-би-си  уже
передавала английский ответ Гитлеру, хотя после выступления фюрера прошло не
более часа. Ответом  англичан  было  решительное  "Нет!"  {Позднее  Черчилль
утверждал, что мирные  предложения  Гитлера  были  немедленно  и  решительно
отклонены Би-би-си "без какой-либо подсказки со  стороны  правительства  его
величества, как только отзвучала речь Гитлера по радио" (Черчилль У.  Вторая
мировая война, т. 2, с. 260). - Прим. авт.}.
     Младшие офицеры из верховного командования  и  чиновники  из  различных
министерств сидели в комнате  и  с  восторженным  вниманием  слушали  радио.
Постепенно их лица вытянулись.  Они  отказывались  верить  своим  ушам.  "Вы
что-нибудь понимаете?" - кричал мне один из них. Казалось, он оцепенел.  "Вы
в состоянии понять этих английских дураков? - продолжал он кричать. - Теперь
отклонить мир? Да они просто с ума сошли!"
     В тот же вечер Чиано {Итальянский  министр  иностранных  дел  вел  себя
точно клоун во  время  выступления  фюрера  в  рейхстаге  -  вскакивал,  как
марионетка, чтобы фашистским салютом приветствовать каждую паузу в его речи.
Я заметил Квислинга, маленького человечка со свинячьими глазками,  сидевшего
в углу первого балкона. Он приехал в Берлин, чтобы просить  снова  поставить
его у власти в Осло. -  Прим.  авт.}  стал  свидетелем  реакции  на  безумие
англичан на более высоком уровне, чем я. "Поздно вечером,  -  отмечал  он  в
своем дневнике, - когда стали поступать первые спокойные отклики англичан на
речь фюрера, у немцев возникло чувство  трудно  скрываемого  разочарования".
Согласно  утверждению  Чиано,  воздействие  речи  на   Муссолини   оказалось
совершенно противоположным.
     "Он... характеризует ее  как  "слишком  коварную".  Он  опасается,  что
англичане  могут  усмотреть  в  ней  предлог  для  начала  переговоров.  Это
совершенно не устраивает Муссолини, потому что сейчас, как  никогда  раньше,
ему хочется вести войну".
     Дуче, как позднее заметил Черчилль, "не стоило  беспокоиться  по  этому
поводу. Он сполна получит войну, о которой мечтал".
     "Маневр, рассчитанный на то, чтобы сплотить немецкий  народ  на  борьбу
против Англии, - так расценил я речь фюрера в тот вечер в своем дневнике.  -
Речь Гитлера - настоящий шедевр, ибо теперь немцы  будут  говорить:  "Гитлер
предлагает англичанам мир, причем без всяких условий.  Он  говорит,  что  не
видит причин для продолжения войны. Если она будет продолжаться, то лишь  по
вине англичан".
     И не крылась ли главная причина в том, что  за  трое  суток  до  своего
выступления с мирными предложениями в рейхстаге он издал Директиву  э  16  о
подготовке операции по высадке  войск  на  Британские  острова?  1  июля  он
доверительно признался в этом двум итальянцам - Альфиери и Чиано:
     "...Всегда считалось хорошей  тактикой  переложить  ответственность  за
будущий  ход  событий  в  глазах  мировой  общественности  и  общественности
Германии на противника.  Это  укрепляет  наш  собственный  моральный  дух  и
подрывает моральное состояние противника. Такая  операция,  какую  планирует
Германия, будет кровопролитной... Поэтому нужно убедить общественное мнение,
что было предпринято все, чтобы избежать этого ужаса..."
     В своей речи от 6 октября {Тогда он предлагал Западу мир по  завершении
польской кампании. - Прим. авт.} он тоже руководствовался мыслью  переложить
всю ответственность за  последующий  ход  развития  событий  на  противника.
Поэтому он выиграл войну еще до того, как начал ее. И опять  он  намеревался
по психологическим соображениям подкрепить моральный дух, так сказать,  ради
действий, которые будут предприняты.
     А 8 июля, то есть через неделю, Гитлер доверительно пояснял Чиано,  что
он инсценирует еще одну демонстрацию, с тем чтобы в случае продолжения войны
(по его мнению, это единственная  реальная  возможность)  произвести  нужный
психологический эффект на англичан... Может, посредством ловко состряпанного
обращения к английскому народу еще  больше  удастся  изолировать  английское
правительство.
     Но  это  оказалось  невозможным.  Речь  фюрера  от  19  июля  произвела
впечатление на немецкий народ, но не на английский. 22 июля лорд Галифакс  в
выступлении по радио официально отклонил мирные  предложения  Гитлера.  Хотя
это и не явилось неожиданностью для Вильгельмштрассе, тем  не  менее  многих
это встревожило, и в тот день я встречал  там  немало  сердитых  лиц.  "Лорд
Галифакс, - говорил один официальный представитель правительства, - отклонил
мир, предложенный фюрером. Джентльмены, будет война!"
     Легче сказать, чем сделать. В действительности ни Гитлер, ни  верховное
командование, ни высшие штабы сухопутных войск, ВМС и ВВС никогда всерьез не
рассматривали  вопрос  о  том,   как   вести   и   выиграть   войну   против
Великобритании. А теперь, в середине лета  1940  года,  они  не  знали,  что
делать с блестящей победой: у них не было никаких планов  и  почти  никакого
желания  воспользоваться   величайшими   военными   победами,   достигнутыми
собственным народом-солдатом.
     В этом заключается один из  парадоксов  третьего  рейха.  В  тот  самый
момент, когда Гитлер находился в  зените  военной  славы  и  основная  часть
Европы лежала поверженной у его ног, а его победоносные армии, растянувшиеся
от Пиренеев до Полярного круга, от Атлантики  до  берегов  Вислы,  отдыхали,
готовясь к дальнейшим действиям,  он  не  имел  четкого  представления,  что
делать дальше, как довести войну до победного завершения. Не имели  об  этом
представления и его генералы, двенадцать из  которых  получили  из  его  рук
маршальские жезлы.
     Конечно, на то была причина, хотя и неясная нам в то время. Несмотря на
их хваленые  военные  таланты,  у  немцев  не  было  какой-либо  грандиозной
стратегической концепции. Их кругозор был ограничен - всегда был  ограничен!
- войной на суше против соседних государств Европейского континента.  Гитлер
боялся моря {"На суше я герой,  а  на  воде  трус",  -  говорил  он  однажды
Рундштедту (Шульман М. Поражение на Западе, с. 50). -  Прим.  авт.},  и  его
крупнейшие полководцы совершенно не были  знакомы  с  военными  концепциями,
связанными с использованием морей или океанов. Все они были сухопутчиками, а
не моряками, и мыслили соответствующим образом. И хотя их  армии  за  неделю
сумели бы разгромить довольно-таки слабые английские сухопутные войска, если
бы дело дошло до схватки один на один, даже Ла-Манш -  такая  отделявшая  их
друг  от  друга  неширокая  водная  преграда,  что  можно  было   разглядеть
противоположный  берег,  -  в  их   воображении   становился   непреодолимым
препятствием.
     Существовала, конечно, и другая  альтернатива.  Немцы  могли  поставить
Англию на  колени,  нанеся  ей  мощные  удары  через  Средиземное  море  при
поддержке  своего  итальянского  союзника,  захватив  Гибралтар  у  западной
горловины Средиземного моря, а затем про-вйгаясь на восток  через  Египет  и
далее через Суэцкий канал в Иран,  перерезав  тем  самым  одну  из  жизненно
важных  артерий  снабжения  метрополии.  Но  для   этого   необходимо   было
осуществлять  крупные  морские  операции  на  огромном  удалении  от  баз  в
Германии, а в 1940 году все это выходило за рамки немецкого  стратегического
мышления.
     Таким  образом,  достигнув  поразительного   успеха,   Гитлер   и   его
военачальники заколебались. Они не продумали ни следующего шага, ни  способа
его осуществления. Этот промах впоследствии сыграет роковую роль в войне,  в
недолгом существовании третьего рейха и головокружительной  карьере  Адольфа
Гитлера.  На  смену  столь  ярким  победам  пришли  неудачи.   Однако   это,
разумеется, невозможно было  предвидеть,  когда  в  конце  лета  осажденная,
оставшаяся  в  одиночестве  Англия  готовилась  отразить  имевшимися  у  нее
небольшими силами удар немецких войск.

      - 22 -

ОПЕРАЦИЯ "МОРСКОЙ ЛЕВ": СОРВАННОЕ ВТОРЖЕНИЕ В АНГЛИЮ

     "Окончательная  победа  Германии  над  Англией  теперь  только   вопрос
времени, - писал 30 июня 1940 года начальник штаба оперативного  руководства
вермахта генерал  Йодль.  -  Вражеские  наступательные  операции  в  крупных
масштабах  более   невозможны".   Любимый   стратег   Гитлера   пребывал   в
самодовольном настроении.
     За неделю до  этого  капитулировала  Франция,  оставив  в  одиночестве,
очевидно, беспомощную Англию. 15 июня Гитлер проинформировал генералов,  что
собирается провести частичную демобилизацию - из 160 дивизий оставить только
120. "Предпосылкой для такого приказа, - писал в этот день в своем  дневнике
Гальдер, - является мнение,  что  в  связи  с  уже  очевидным  окончательным
разгромом противника сухопутные войска выполнили свою задачу и что мы  можем
на территории противника спокойно провести эту перестройку,  которая  явится
основой для дальнейшей организации в мирное время.  На  ВВС  и  ВМС  ложится
задача - вести войну с Англией одним".
     По правде говоря, армия не проявляла особого интереса к этому  вопросу.
Да и самого фюрера эта  проблема  не  очень  волновала.  17  июня  полковник
Вальтер   Варлимонт,    заместитель    Йодля,    информировал    руководство
военно-морских сил, что "относительно высадки в Великобритании  фюрер...  до
сих пор не высказал такого намерения... Поэтому даже в настоящее  время  ОКБ
не осуществляет никаких подготовительных мер". Четыре дня спустя, 21 июня, в
тот самый момент, когда  Гитлер  входил  в  салон-вагон  в  Компьене,  чтобы
унизить  французов,   военно-морские   силы   были   проинформированы,   что
генеральный штаб  сухопутных  войск  не  занимается  вопросами  вторжения  в
Англию, так как считает его осуществление невозможным.
     Ни один из талантливых руководителей  любого  из  трех  видов  немецких
вооруженных сил не знал, как следует организовать  вторжение  на  Британские
острова, хотя, естественно, флот первым начал обдумывать эту  проблему.  Еще
15 ноября 1939 года, когда Гитлер тщетно торопил своих генералов предпринять
наступление на Западе, адмирал Редер дал указание штабу  военно-морских  сил
изучить "возможность вторжения в Англию при определенных условиях, вызванных
дальнейшим ходом войны". Впервые в истории  немецкий  военный  штаб  получил
распоряжение рассмотреть такую акцию.  Похоже,  Редер  предпринял  этот  шаг
главным образом для того, чтобы упредить любое  неожиданное  помрачение  ума
своего непредсказуемого лидера. Нет никаких данных, указывающих на  то,  что
Гитлера информировали об этом. Все его помыслы были направлены в  это  время
на захват аэродромов и военно-морских баз в Голландии, Бельгии и во  Франции
для усиления блокады Британских островов.
     К декабрю 1939 года командование сухопутных  войск  и  люфтваффе  стали
высказывать свои соображения  относительно  вторжения  в  Англию.  Три  вида
вооруженных  сил  обменивались  довольно  расплывчатыми   предложениями   и,
разумеется, недалеко  продвинулись  в  этом  вопросе.  В  январе  1940  года
военно-морские  и  военно-воздушные  силы  отвергли   армейский   план   как
нереалистичный. Моряки утверждали, что этот план совершенно не учитывал мощь
британского военно-морского флота, а люфтваффе считали, что он  недооценивал
возможности  английских  королевских  военно-воздушных  сил.  В   заключении
докладной  главного  штаба  люфтваффе,  адресованной  главному  командованию
сухопутных войск, говорилось: "Комбинированная операция с высадкой в  Англии
в качестве ее цели должна быть отклонена". Позднее, как мы убедимся,  Геринг
и его помощники заняли совершенно противоположную позицию.
     Первое упоминание в немецких архивах  о  том,  что  Гитлер  считался  с
возможностью вторжения в Англию, относится к 21 мая (второй день после того,
как танковые части вермахта вышли к морю в районе Абвиля). Редер  в  частном
порядке обсуждал с фюрером "возможность высадки в Англии  на  более  поздней
стадии".  Источником  такой  информации  является  сам  командующий  флотом,
которому не перепало славы от выдающихся побед армии и военно-воздушных  сил
на Западе и который, бесспорно, искал пути и средства,  чтобы  вывести  свой
вид вооруженных сил на передний план. Однако все помыслы Гитлера были заняты
сражением на севере и на Сомме, поэтому  он  не  беспокоил  своих  генералов
вопросами, выходившими непосредственно за рамки этих задач.
     Офицеры военно-морских сил, не  обремененные  заботами,  тем  не  менее
продолжали изучать проблему вторжения, и к 27 мая контр-адмирал Курт  Фрике,
начальник оперативного отдела главного штаба ВМС, вынес  на  суд  начальства
новый  план  под  заглавием  "Исследование  Англии".   Была   начата   также
предварительная  работа  по   сбору   соответствующих   судов   и   созданию
десантно-высадочных средств, которых  у  германского  военно-морского  флота
совершенно  не  было.  В  этой  связи  доктор  Готфрид  Федер,  кудесник  от
экономики, который помогал  Гитлеру  составить  партийную  программу  в  дни
Мюнхена, а ныне  являлся  статс-секретарем  в  министерстве  экономики,  где
быстро расправлялись с его сумасшедшими идеями, разработал планы  подготовки
десантно-высадочных средств, назвав их "военными крокодилами".
     Это была своеобразная самоходная баржа, изготовленная  из  бетона.  Она
могла нести на себе роту из 200 человек с полной боевой выкладкой, несколько
танков или артиллерийских  орудий,  выкатываться  на  берег  и  обеспечивать
прикрытие десантируемых  солдат  и  боевых  машин.  Эта  идея  была  всерьез
воспринята  командованием  военно-морских  сил  и  даже  Гальдером,  который
упоминает о ней в своем дневнике,  и  обстоятельно  обсуждалась  Гитлером  и
Редером 20 июня. Но в итоге ничего из этого не вышло.
     Июнь близился к  концу,  а  толкового  плана  вторжения  на  Британские
острова адмиралы так и не представили. После появления в Компьенском лесу 21
июня  Гитлер  в  сопровождении  нескольких  закадычных   друзей   отправился
осматривать Париж {Гитлер намеревался также поглазеть на гробницу  Наполеона
в Доме инвалидов. Своему верному  фотографу  Генриху  Гофману  он  при  этом
сказал: "Это была величайшая и счастливейшая минута  моей  жизни".  -  Прим.
авт.}, затем поля сражений, но не этой, а первой  мировой  войны,  когда  он
служил связным. Его  сопровождал  Макс  Аманн,  старший  унтер-офицер  в  те
далекие годы, а  ныне  нацистский  издатель-миллионер.  Будущий  ход  войны,
особенно продолжение сражения против Англии,  казалось,  сейчас  интересовал
его меньше всего, или он  просто  считал,  что  этот  несущественный  вопрос
фактически решен, поскольку англичане теперь  образумятся  и  согласятся  на
мирное урегулирование.
     В  свою  новую  ставку  в   Танненберге,   западнее   Фройденштадта   в
Шварцвальде, Гитлер  не  возвращался  до  29  июня.  На  следующий  день  по
возвращении, спустившись с облаков на землю, он задумался над представленным
Йодлем докладом относительно планов дальнейшего ведения  войны.  Доклад  был
озаглавлен так: "Продолжение войны против Англии". Хотя в фанатической  вере
в гений фюрера Йодль в ОКВ уступал лишь Кейтелю, тем не  менее  он  проявлял
осторожность при решении стратегических вопросов. Однако теперь он  разделял
общее мнение, царившее в  штабе  верховного  главнокомандующего,  что  война
практически выиграна и почти завершена. Если  Англия  не  поняла  этого,  то
придется опять применить силу, чтобы напомнить ей об этом. Осуществить осаду
Англии в докладной предлагалось в  три  этапа:  интенсификация  воздушной  и
морской войны против английского судоходства, складов, заводов и  английской
военной  авиации;  "терроризирующие"  налеты  на  густо  населенные  центры;
высадка войск в целях оккупации Англии.
     Йодль пр