писках отсутствовало, зато Герберт  Уэллс  был
занесен туда наряду с такими писателями, как Вирджиния Вулф, Э. М.  Форстер,
Олдос Хаксли, Джон Пристли,  Стефен  Спендер,  Ч.  П.  Сноу,  Ноэль  Ковард,
Ребекка Уэст, Филип Гиббс и Норман Ангелл.  Не  были  обделены  вниманием  и
ученые: Гилберт Муррей, Бертран Рассел, Гарольд Ласки, Беатриса Уэбб  и  Дж.
Б. С. Холдейн.
     Гестапо намеревалось  также,  пользуясь  своим  пребыванием  в  Англии,
переловить там всех иностранных и немецких  эмигрантов.  В  списках  гестапо
числились Падеревски, Фрейд {Знаменитый психоаналитик. Умер в Лондоне в 1939
году. - Прим. авт.}, Ч. Вейсман; президент Бенеш и министр  иностранных  дел
чехословацкого правительства в  эмиграции  Ян  Масарик.  В  список  немецких
эмигрантов  были  включены  два  бывших  близких  друга   Гитлера,   позднее
отвернувшиеся  от  него:  Герман  Раушнинг  и  Путци   Ханфштенгль.   Многие
английские имена были настолько  искажены,  что  их  почти  невозможно  было
узнать. После каждого имени стоял штамп бюро главного  управления  имперской
безопасности, что означало: данной персоной будет заниматься это  ведомство.
Черчилля  планировалось  передать  VI  отделу  (иностранная  разведка),   но
большинство должно было быть передано гестапо {Ряд американцев тоже значатся
в этих списках, в том числе Бернард Барух, Джон Гюнтер,  Поль  Робсон,  Луис
Фишер, Даниел де Лис, корреспондент агентства "Ассошиэйтед Пресс", Б. Фодор,
корреспондент  чикагской  газеты  "Дейли  ньюс",  хорошо  известный   своими
антинацистскими публикациями. - Прим. авт.}.
     Эта  нацистская  "Черная  книга",  очевидно,  являлась  дополнением   к
совершенно секретной книге  -  справочнику  под  названием  Информационсхефт
{Информационная тетрадь. - Прим. авт.}, который, по утверждению Шелленберга,
был составлен им самим в качестве пособия по ограблению Англии и уничтожению
там всех антинемецких институтов.  Она  еще  более  забавна,  чем  поисковый
список. В числе опасных институтов здесь  значатся  помимо  масонской  ложи,
еврейских организаций, которые вызывали  особое  внимание  имперской  службы
безопасности, общественные школы (в Англии - частные школы), церковь Англии,
которая характеризуется как "мощный инструмент в руках британских  имперских
политиков", и организация бойскаутов, занесенная в список как  "превосходный
источник информации английской  разведывательной  службы".  Глубокоуважаемый
основатель  и  руководитель  этой  детской  организации  лорд   Баден-Пауэлл
подлежал немедленному аресту.
     Если бы немцы попытались вторгнуться на территорию Англии,  они  бы  не
встретили там джентльменского приема. Впоследствии Черчилль признавался, что
часто задумывался над тем, что бы произошло в таком случае. Он был уверен  в
одном: "с обеих сторон  началась  бы  резня,  страшная  и  беспощадная,  без
сострадания и жалости. Они стали бы прибегать к террору, а мы готовы были на
все".
     Черчилль не раскрывает, что подразумевается под выражением "готовы были
на все". Однако Питер Флеминг в своей книге, посвященной  операции  "Морской
лев", упоминает, что англичане решили в качестве последнего  средства,  если
все другие обычные способы  обороны  окажутся  несостоятельными,  произвести
газовую атаку против захваченных немцами плацдармов, распространив горчичный
газ с низко летящих самолетов. Это решение, принятое на высшем уровне  после
долгих душевных мук, по мысли Флеминга, как  тогда,  так  и  теперь  окутано
тайной.
     До резни, о которой говорит Черчилль,  и  террора,  который  собиралось
развязать гестапо, дело в то  время  не  дошло  по  причинам,  изложенным  в
настоящей главе. Но  менее  чем  через  год  в  другой  части  Европы  немцы
развязали такой террор и в таких масштабах, каких дотоле не ведал мир.
     Еще до того, как отказаться от вторжения в Англию, Адольф Гитлер пришел
к новому решению: весной  будущего  года  он  повернет  свое  оружие  против
России.

       Нацистский заговор в целях похищения герцога и герцогини Виндзорских

     История о нацистском заговоре в целях  похищения  герцога  и  герцогини
Виндзорских, чтобы вынудить бывшего короля Великобритании к сотрудничеству с
Гитлером во имя мирного урегулирования  конфликта  с  Англией,  представляет
собой скорее  забавный  эпизод,  свидетельствующий  о  смехотворных  усилиях
заправил третьего рейха,  которые  именно  в  то  лето  добились  крупнейших
успехов на полях сражений. Эволюция  этого  фантастического  плана  подробно
излагается в захваченных  документах  германского  министерства  иностранных
дел. Касается в своих мемуарах этого вопроса и молодой  Вальтер  Шелленберг,
шеф  отдела  контрразведки  главного  управления   имперской   безопасности,
которому была поручена реализация замысла.
     Сама  идея  такого   плана,   как   говорил   Шелленбергу   Риббентроп,
принадлежала Гитлеру. Нацистский министр иностранных дел ухватился за нее  с
большим энтузиазмом,  которым  он  всякий  раз  прикрывал  свое  глубочайшее
невежество, и теперь МИД Германии со своими дипломатическими представителями
в Испании и Португалии были вынуждены тратить  огромные  усилия  и  время  в
течение лета 1940 года.
     После падения Франции в июне  1940  года  герцог,  входивший  в  состав
британской  военной  миссии  при  французском  высшем  командовании   армии,
переехал с герцогиней в Испанию, чтобы не попасть в плен к немцам.  23  июня
немецкий посол в Мадриде Эберхард  фон  Шторер,  профессиональный  дипломат,
телеграфировал в Берлин:
     "Испанский министр иностранных дел просил совета в отношении того,  как
обращаться с  герцогом  и  герцогиней  Виндзорскими.  Сегодня  ожидается  их
прибытие в Мадрид, очевидно,  по  пути  в  Англию  через  Лиссабон.  Министр
иностранных дел полагает, что, возможно,  мы  заинтересованы  в  том,  чтобы
задержать герцога здесь, а может быть, вступить с ним в контакт. Прошу ваших
указаний".
     Риббентроп на следующий же  день  по  телеграфу  передал  указания.  Он
предлагал  задержать  герцогскую  чету  на  пару  недель   в   Испании,   но
предупреждал: не должно казаться, что такое предложение исходит из Германии.
На следующий день, 25 июня, Шторер ответил Берлину: "Министр иностранных дел
(Испании) обещал сделать все возможное, чтобы  задержать  здесь  герцога  на
некоторое время". Испанский министр иностранных дел полковник Хуан Бейгбедер
Атиенза  встретился  с  герцогом  и  доложил  о  состоявшейся  беседе  послу
Германии, который в свою очередь информировал  Берлин  совершенно  секретной
телеграммой от 2 июля, что герцог не возвратится в Англию до тех  пор,  пока
его жену не признают членом королевской семьи, а ему самому  не  предоставят
солидный пост. В противном случае он поселится в Испании в одном из  замков,
обещанном ему правительством Франко.
     "Герцог Виндзорский высказал министру иностранных дел и другим знакомым
свое отрицательное отношение к Черчиллю и к войне", - добавлял посол в своем
докладе.
     В начале июля герцог с супругой выехали в Лиссабон, и 11 июля  немецкий
посланник докладывал оттуда Риббентропу, что герцога назначили  губернатором
Багамских островов, но он "намерен откладывать свой отъезд  туда  как  можно
дольше... в надежде *а поворот событий, благоприятный для него".
     "Он высказал убежденность,  -  докладывал  посланник,  -  что  если  бы
оставался на троне, то этой войны можно было бы избежать, и  охарактеризовал
себя как твердого сторонника мирного урегулирования отношений  с  Германией.
Герцог считает, что длительные  ожесточенные  бомбардировки  сделают  Англию
податливой к заключению мира".
     Эта информация натолкнула надменного германского  министра  иностранных
дел на мысль отправить поздно вечером  11  июля  сверхсрочную  и  совершенно
секретную телеграмму в  немецкое  посольство  в  Мадриде.  Он  хотел,  чтобы
герцога, предпочтительно при помощи его испанских друзей, уговорили не ехать
на Багамские острова и вернуться обратно в Испанию. "После их возвращения  в
Испанию, - рекомендовал далее Риббентроп, - герцога и его жену нужно убедить
или заставить оставаться на испанской территории". Если потребуется, Испания
может интернировать его как английского офицера и обращаться  с  ним  как  с
военным беженцем.
     "В подходящий момент, -  инструктировал  далее  Риббентроп,  -  герцога
нужно проинформировать, что Германия стремится к миру с английским  народом,
но на пути к этому стоит клика Черчилля и что было бы хорошо, если бы герцог
подготовился к последующим  событиям.  Германия  полна  решимости  принудить
Англию заключить мир, используя для этого все средства, и по достижении мира
с  готовностью  удовлетворит  любые  его  пожелания,  особенно  связанные  с
намерением герцога и герцогини вернуться на британский трон. Если у  герцога
имеются иные планы, но он готов сотрудничать в установлении добрых отношений
между  Германией  и  Англией,  мы  готовы  оказать  ему  и  его  жене  такую
материальную поддержку, которая  позволила  бы  ему...  вести  образ  жизни,
подобающий  королю"  {Риббентроп  сообщил  Шелленбергу,  что  50   миллионов
швейцарских франков депонированы в швейцарском банке,  добавив,  что  "фюрер
согласен повысить эту цифру". - Прим. авт.}.
     Далеко не умный нацистский министр, который во время своего  пребывания
в Лондоне в качестве германского посла так и не научился понимать  англичан,
добавил, будто располагает  информацией  о  намерении  английской  секретной
службы убрать герцога, как только он появится на Багамских островах.
     12 июля германский посол в Мадриде встретился  с  министром  внутренних
дел Испании Романом  Серрано  Суньером,  шурином  генерала  Франко,  который
обещал вовлечь генералиссимуса в этот заговор и осуществить следующий  план.
Испанское правительство направит в Лиссабон старого  друга  герцога  Мигуэла
Примо де Риверу,  мадридского  лидера  фаланги  и  сына  бывшего  испанского
диктатора. Ривера пригласит герцога в Испанию поохотиться, а также  обсудить
с  правительством  некоторые  вопросы  англо-испанских   отношений.   Суньер
проинформирует герцога о заговоре английских секретных служб с целью  убрать
его с политической сцены.  Затем,  как  сообщал  в  Берлин  немецкий  посол,
"министр  посоветует   герцогу   и   герцогине   воспользоваться   испанским
гостеприимством, а также финансовой поддержкой.. Может быть, есть какой-либо
иной способ предотвратить отъезд герцога. Во  всем  этом  деле  мы  остаемся
совершенно в стороне".
     Согласно немецким архивным документам,  Ривера  вернулся  в  Мадрид  из
Лиссабона после своего первого визита к герцогской чете  16  июля  и  привез
донесение испанскому министру иностранных дел, который препроводил его далее
германскому послу, а тот в свою очередь по телеграфу передал его  содержание
в Берлин. Черчилль, говорилось в донесении,  назначил  герцога  губернатором
Багамских островов в "очень сдержанном и  категоричном  по  тону  письме"  и
приказал ему немедленно следовать к месту назначения. В случае  невыполнения
указания "Черчилль угрожает герцогу Виндзору военным трибуналом".  Испанское
правительство согласилось, как добавлялось в донесении  в  Берлин,  еще  раз
самым настоятельным образом "предостеречь герцога от занятия этого поста".
     Ривера вернулся после второй поездки в Лиссабон 22 июля, а на следующий
день германский посол в Мадриде по телеграфу "очень  срочно"  и  "совершенно
секретно" докладывал Риббентропу в Берлин:
     "У него состоялось два долгих разговора  с  герцогом  Виндзорским;  при
втором  разговоре   присутствовала   герцогиня.   Герцог   выражался   очень
свободно... Политически он все  больше  отдаляется  от  короля  и  нынешнего
английского правительства.  Герцог  и  герцогиня  меньше  опасаются  короля,
который глуповат, нежели коварной королевы, которая искусно  плетет  интриги
против  герцога  и,  в  частности,  против  герцогини.   Герцог   собирается
выступить...  с  неодобрением  нынешнего  курса  английской  политики  и   с
намерением порвать со своим братом... Герцог и герцогиня сказали, что  очень
хотят вернуться в Испанию".
     С целью ускорить их  возвращение  посол  договорился  с  Суньером,  как
указывалось  далее  в  телеграмме,  что  тот  направит  в  Лиссабон  другого
испанского эмиссара, "чтобы убедить герцога покинуть Лиссабон под  предлогом
длительной экскурсии на автомобиле, а затем пересечь границу в установленном
месте, где испанская тайная полиция позаботится о том, чтобы все прошло  без
осложнений".
     Спустя два дня посол сообщил дополнительную информацию,  полученную  от
Риверы в "срочной, совершенно секретной" телеграмме:
     "Когда он посоветовал  герцогу  не  ехать  на  Багамы,  а  вернуться  в
Испанию,  поскольку  герцога,  вероятно,  попросят  сыграть  важную  роль  в
политике Англии и попытаются возвести на английский престол, как герцог, так
и герцогиня  не  смогли  скрыть  своего  изумления.  Оба...  ответили,  что,
согласно английской  конституции,  это  невозможно  после  отречения.  Когда
эмиссар конфиденциально пояснил им, что ход  войны  может  привести  даже  к
изменениям 3 английской конституции, герцогиня глубоко задумалась".  В  этом
донесении немецкий посол напомнил Риббентропу, что Ривера ничего не  знал  о
"каком-либо немецком интересе в данном вопросе". Молодой испанец,  вероятно,
считал, что действует в интересах своего правительства.
     К концу июля  план  похищения  нацистами  герцога  Виндзорского  был  в
основном  составлен.  Гитлер  назначил  персонально   Вальтера   Шелленберга
ответственным за осуществление этой операции. С этой  целью  он  вылетел  из
Берлина в Мадрид, посовещался там с германским послом, переехал в Португалию
и приступил к делу. 26 июля посол уже мог обстоятельно изложить  Риббентропу
суть плана:
     "...Можно считать, что герцог и  герцогиня  принимают  твердое  решение
возвратиться в Испанию.  Для  подкрепления  такого  намерения  туда  сегодня
выезжает второй тайный эмиссар  с  письмом  к  герцогу,  составленным  очень
искусно. В качестве дополнения к письму прилагается тщательно  разработанный
план пересечения границы.
     Согласно этому плану, герцог и его супруга должны по официальной версии
отправиться на летние каникулы в горы  недалеко  от  испанской  границы  для
того, чтобы пересечь ее точно в установленном месте и в конкретное  время  в
ходе охоты.  Поскольку  у  герцога  нет  паспорта,  то  придется  заручиться
согласием португальского пограничного чиновника на данном участке.
     В это же  время  в  соответствии  с  планом  первый  законспирированный
эмиссар (Примо де Ривера) должен находиться у границы с  испанским  отрядом,
расположенным   так,   чтобы   была   гарантирована   безопасность   герцога
Виндзорского. Шелленберг со своей группой действует из Лиссабона в интересах
операции. С этой целью во время поездки к месту летнего отдыха,  а  также  в
период самого  отдыха  чета  будет  находиться  под  неослабным  наблюдением
заслуживающего доверия шефа португальской полиции..."
     Планом предусматривалось,  что  в  момент  пересечения  границы  группа
Шелленберга  возьмет  на  себя  обеспечение  безопасности  на  португальской
стороне и выполнит эту задачу на испанской территории  в  качестве  эскорта,
который будет периодически незаметно меняться.
     В  целях  обеспечения  безопасности  всего  плана  министр  (испанский)
подобрал другого тайного агента - женщину, которая при  необходимости  могла
бы установить контакт со  вторым  тайным  агентом  и  доставлять  информацию
группе Шелленберга.
     При    возникновении    какого-либо    непредвиденного    чрезвычайного
обстоятельства  в  результате  действий   английской   Интеллидженс   сервис
предусматривалась переброска герцога и герцогини в Испанию самолетом. В этом
случае, как и в первом варианте, главным условием являлось согласие  герцога
на выезд, которого предполагали добиться  путем  искусного  психологического
воздействия на его типично английский образ мышления, не создавая у него при
этом впечатления бегства из-за действий  английской  Интеллидженс  сервис  и
привлекая его перспективой свободной политической деятельности с  территории
Испании.
     При необходимости помимо мер безопасности в Лиссабоне предусматривалось
проведение  "операции   запугивания",   чтобы   убедить   герцога   покинуть
Португалию.
     Таков был нацистский план похищения герцога Виндзорского и его жены. Он
отличался типичной  немецкой  неуклюжестью,  а  его  реализация  осложнялась
неспособностью немцев понять "английский образ мышления" герцога.
     "Операцию  запугивания"  предстояло  осуществить  группе   Шелленберга.
Однажды ночью он организовал группу лиц, которые забросали камнями  окна  на
вилле, где проживали герцог с женой, а затем распространили  среди  прислуги
слухи, будто это сделали агенты английской секретной службы.  Герцогине  был
доставлен букет цветов с запиской: "Будьте осторожны,  английская  секретная
служба не дремлет. От португальского  друга,  сердечно  заинтересованного  в
Вашем  благополучии".  А  в  официальном  донесении  в  Берлин   Шел-ленберг
докладывал: "...Открытие огня по окнам (безопасное для герцогини битье  окна
в спальне), запланированное в ночь на  30  июля,  было  отложено,  поскольку
психологический эффект от этого на герцогиню скорее  усилил  бы  ее  желание
побыстрее уехать на Багамы".
     Времени оставалось мало. 30 июля Шелленберг  докладывал  о  прибытии  в
Лиссабон сэра Уолтера Монктона,  высокопоставленного  чиновника  английского
правительства и старого друга герцога. Его задача, очевидно,  заключалась  в
том, чтобы как можно скорее отправить герцога с женой на Багамские  острова.
В тот же день  германский  посол  в  Мадриде  срочно  телеграфировал  шифром
Риббентропу, что его немецкий агент в  Лиссабоне  только  что  сообщил  ему:
герцог и герцогиня собираются уехать из Португалии 1 августа, то есть  через
два дня. В связи с этой информацией он запрашивал Риббентропа, не следует ли
им "выйти из тени". Согласно сообщениям немецкой разведки, продолжал  посол,
герцог в присутствии  своего  хозяина,  португальского  банкира  Рикардо  до
Эспирито Санто Сильва, выразил  "желание  вступить  в  контакт  с  фюрером".
Почему бы не организовать встречу герцога Виндзорского с фюрером?
     На следующий день, 31 июля, посол опять писал "очень срочно, совершенно
секретно",  пересказывая  только  что  услышанное  от  испанского  эмиссара,
вернувшегося  из  Лиссабона  после  встречи  с  герцогом:  герцогская  чета,
"находясь под сильнейшим впечатлением от сообщений  об  английских  интригах
против них и опасаясь за свою безопасность", очевидно, планирует  отплыть  1
августа,  хотя  герцог  пытается  скрыть  истинную  дату  отъезда.  В  своем
донесении посол  добавил,  что  испанский  министр  внутренних  дел  намерен
предпринять "последнее усилие, чтобы  воспрепятствовать  отъезду  герцога  и
герцогини".
     Известие о том,  что  герцог  собирается  вскоре  покинуть  Португалию,
вызвало тревогу  у  Риббентропа,  и  31  июля,  поздно  вечером,  из  своего
специального  поезда  в  Фушле  он  направил  "очень   срочную,   совершенно
секретную" телеграмму немецкому послу в Лиссабоне, в которой просил  довести
до сведения герцога через его друга-банкира следующее:
     "По существу, Германия хочет мира с английским народом. На пути к этому
миру стоит клика Черчилля. После того как  был  отвергнут  последний  призыв
фюрера к здравому смыслу, Германия полна решимости вынудить Англию пойти  на
заключение мира, используя для этого все имеющиеся средства. Было бы хорошо,
если бы герцог был готов к трезвому восприятию дальнейшего хода  событий.  В
таком случае Германия  была  бы  готова  тесно  сотрудничать  с  герцогом  и
выполнить любое желание герцога и герцогини... Если у  герцога  и  герцогини
иные  намерения,  но