ю  ошибку.  Имея  задачу
сбросить бомбовый груз на авиационные заводы  и  нефтехранилища  на  окраине
Лондона, летчики ошиблись в расчетах и сбросили бомбы  на  центр  английской
столицы, взорвав несколько домов и  убив  некоторое  число  мирных  жителей.
Англичане  решили,  что  это  преднамеренная  бомбардировка  густонаселенных
кварталов столицы, и  на  следующий  вечер  английская  авиация  в  качестве
ответной меры совершила налет на Берлин.
     С военной точки зрения налет оказался малорезультативным. Берлин  в  ту
ночь  был  закрыт  плотной  пеленой   облаков,   поэтому   только   половина
бомбардировщиков из 81 посланного вышли на свои цели. Материальный ущерб был
ничтожен, но зато моральный - огромен, ведь впервые на Берлин упали бомбы.
     "Берлинцы в оцепенении, - писал я в своем дневнике на  следующий  день,
26 августа. - Они не думали, что это  может  когда-нибудь  случиться.  Когда
начиналась война, Геринг заверил их, что этого не будет... И немцы  поверили
ему. Тем сильнее сегодня их разочарование. Нужно было видеть их лица,  чтобы
это понять".
     Берлин хорошо охранялся двумя мощными поясами  зенитных  средств,  и  в
течение трех часов, пока английские бомбардировщики носились  над  облаками,
закрывавшими для летчиков город, но и не позволявшими прожекторам обнаружить
их, зенитные  орудия  вели  самый  интенсивный  огонь,  какой  я  когда-либо
наблюдал. Однако ни один самолет  не  был  сбит.  Англичане  сбросили  также
листовки, в которых говорилось, что  "война,  которую  начал  Гитлер,  будет
продолжаться, пока жив сам Гитлер". Это была хорошая пропаганда,  но  взрывы
бомб еще лучше.
     В ночь на 29 августа английская авиация появилась над Берлином в  более
мощном составе, и я отметил  в  дневнике:  "Впервые  в  столице  рейха  есть
убитые". Официально сообщалось, что  в  результате  налета  убито  десять  и
ранено двадцать  девять  человек.  Нацистские  заправилы  пришли  в  ярость.
Геббельс, сначала приказавший прессе опубликовать всего  несколько  строк  о
первом воздушном налете, теперь  дал  указание  кричать  вовсю  о  зверствах
английских  летчиков,  бомбивших  беззащитных  детей  и  женщин  в  Берлине.
Большинство ежедневных газет вышли  с  одним  и  тем  же  аншлагом:  "Подлое
нападение англичан". После третьего ночного налета заголовки газет  гласили:
"Английские воздушные пираты над Берлином".
     "Главный эффект от непрерывных ночных налетов на Берлин, - отметил я  1
сентября в своем дневнике - это сильнейшее разочарование народа и  возникшие
в умах немцев сомнения...  Вообще-то  бомбардировки  не  причинили  тяжелого
урона городу".
     1 сентября была первая годовщина начала войны. Делая запись в дневнике,
я остановился  на  настроении  людей,  страдающих  от  нервного  напряжения,
которое вызвали тревожные  бессонные  ночи,  неожиданные  налеты  и  ужасный
грохот зенитных орудий.
     "В этом году германское оружие добилось таких побед, равных которым  не
было даже в блестящей военной истории этого воинственного народа. И  все  же
война еще не закончена и не выиграна. И именно  на  этом  сосредоточены  все
помыслы людей сегодня. Они жаждут мира. И они хотят,  чтобы  мир  пришел  до
наступления зимы".
     Гитлер посчитал  необходимым  4  сентября  выступить  перед  народом  в
Шпортпаласте по случаю открытия  кампании  зимней  помощи.  Его  выступление
держали в секрете до самого последнего момента, очевидно, из  опасения,  что
вражеские самолеты могут воспользоваться  облачностью  и  сорвать  собрание,
хотя оно проводилось за час до сумерек.
     Я  редко  наблюдал,  чтобы  нацистский  диктатор   пребывал   в   таком
саркастическом настроении и отпускал шутки, считавшиеся у немцев  забавными,
хотя Гитлер был почти лишен чувства юмора. Черчилля он называл не иначе  как
"небезызвестный военный корреспондент", а о Даффе Купере сказал: "В немецком
языке нет даже подходящего слова, чтобы точно его охарактеризовать. Только у
баварцев оно есть. Слово это можно перевести как "старая истеричная курица".
     "Болтовня мистера Черчилля или мистера Идена,  -  продолжал  Гитлер,  -
уважение к  преклонному  возрасту  не  позволяет  мне  упомянуть  о  мистере
Чемберлене - не означает для немецкого народа ровным счетом ничего. В лучшем
случае это вызывает у него смех".
     И Гитлер продолжал веселить аудиторию, состоявшую в основном из женщин,
вызывая у них сначала смех, а затем истерические аплодисменты.  Он  вынужден
был дать ответ на два самых важных вопроса, которые волновали каждого немца:
когда же будет осуществлено вторжение в  Англию?  Что  будет  предпринято  в
связи с ночными бомбардировками  Берлина  и  других  немецких  городов?  Что
касается первого вопроса:
     "В Англии все полны любопытства и постоянно спрашивают: "Почему  он  не
приходит?" Будьте спокойны. Будьте спокойны. Он идет! Он идет!"
     Слушатели нашли шутку весьма забавной, но вместе с тем восприняли ее  и
как недвусмысленное обязательство. Что касается бомбардировок, то начал он с
обычной фальсификации, а закончил зловещей угрозой:
     "Ну теперь... мистер Черчилль демонстрирует новое порождение своего ума
- ночные воздушные налеты. Черчилль осуществляет эти налеты не  потому,  что
они обещают принести значительный эффект, а потому, что его авиация не смеет
летать над Германией в светлое время... в то  время  как  немецкие  самолеты
летают над английской землей каждый день... Едва увидев  огоньки  на  земле,
англичанин бросает бомбу... на жилые кварталы, фермы и деревни".
     И тут же последовала угроза:
     "В течение трех месяцев я не отвечал,  так  как  верил,  что  подобному
безумию придет конец. Но мистер Черчилль воспринял  это  как  признак  нашей
слабости. Теперь мы ответим налетом на налет.
     Если  английская  авиация  сбрасывает  две,  три  или   четыре   тысячи
килограммов бомб, то мы будем сбрасывать на них за одну ночь 150,  230,  300
или 400 тысяч килограммов".
     В этом месте, согласно моим записям, Гитлер был вынужден сделать паузу,
так как разразились истеричные аплодисменты.
     "Если они заявляют, - продолжал Гитлер, - что  усилят  налеты  на  наши
города, то мы будем стирать с лица земли их города".
     Здесь я отметил, что молодые дамы просто выходили  из  себя,  истерично
хлопая в ладоши. Когда они успокоились, Гитлер добавил:
     "Мы покончим с этими ночными воздушными пиратами. Да поможет нам бог!"
     Судя по моим записям, услышав эти слова,  "молодые  немки  вскочили  на
ноги, их грудь высоко вздымалась, и они принялись  с  неистовством  выражать
свое одобрение".
     "Придет час, - закончил свое выступление Гитлер, - когда  один  из  нас
рухнет, но это будет не национал-социалистская Германия!"
     При этих словах неистовствовавшие девицы издали дикие крики  радости  и
принялись скандировать: "Никогда! Никогда!"
     Несколько часов спустя выступление Гитлера передали в записи по  радио,
и министра иностранных дел Италии Чиано, слушавшего  передачу  в  Риме,  оно
озадачило. "Гитлер, должно быть, нервничает", - сделал он  в  связи  с  этим
пометку в дневнике.
     Нервозность  фюрера  послужила  существенным  фактором   при   принятии
фатального решения переключить люфтваффе с успешных дневных  налетов  против
английских ВВС на массированную ночную бомбардировку  Лондона.  Это  решение
имело как военное, так и политическое значение  и  отчасти  было  принято  в
порядке мести за бомбардировки Берлина и других  немецких  городов,  которые
представляются булавочными уколами по сравнению с деяниями авиации Геринга в
английских городах, предпринятыми с целью подорвать  этими  опустошительными
налетами на столицу волю англичан  к  дальнейшему  сопротивлению.  Если  это
удастся (а Гитлер и Геббельс в этом не сомневались), то, вероятно, отпадет и
необходимость вторжения.
     Итак, на исходе  7  сентября  начался  сильнейший  воздушный  налет  на
Лондон. Немцы  бросили  на  английскую  столицу,  как  мы  уже  видели,  625
бомбардировщиков и 648 истребителей. Примерно в  5  часов  пополудни  первая
волна в составе 320 бомбардировщиков под прикрытием  истребителей  появилась
над Темзой  и  самолеты  начали  сбрасывать  бомбовый  груз  на  Вулидж,  на
нефтеперегонные заводы, электростанции, склады и доки. Вскоре весь  огромный
район был охвачен пламенем.  Население  Сильвертауна  оказалось  в  огненном
кольце, и  людей  пришлось  срочно  эвакуировать  по  воде.  С  наступлением
темноты,  в  8  часов  10  минут,  появилась  вторая  волна  в  составе  250
бомбардировщиков. И так до 4.30 воскресного утра немецкие самолеты волна  за
волной обрушивали на Лондон свой смертоносный груз.  В  7.30  вечера  налеты
возобновились силами 200 бомбардировщиков и продолжались всю ночь.  Согласно
официальным данным, приводимым английскими историками, за это время в городе
погибло 842 человека и было ранено 2347, причинены огромные разрушения.  Всю
следующую неделю налеты на Англию  совершались  каждую  ночь  {В  это  время
средства ночной противовоздушной обороны еще  не  были  усовершенствованы  и
немцы несли ничтожные потери. - Прим. авт.}.
     И тогда, окрыленные успехом или результатом,  который  они  приняли  за
успех,  немцы  решили  осуществить  на  искалеченную,  охваченную   пожарами
английскую столицу мощный дневной налет. Этот налет пришелся на  воскресенье
15 сентября и вошел в историю как одно из решающих сражений войны.
     Около 200 немецких бомбардировщиков  под  прикрытием  600  истребителей
появились  над  Ла-Маншем  около  полудня,  держа  курс  на  Лондон.  Однако
командование английских ВВС было готово  к  встрече  с  этой  армадой  и  на
экранах радаров вело за ней наблюдение. Немецкие самолеты  были  перехвачены
еще на подходе к столице. Некоторым из них,  правда,  удалось  прорваться  к
городу, но в основном они были рассеяны, а часть бомбардировщиков  оказались
сбиты, не успев сбросить бомбовый груз. Через два часа накатилась еще  более
мощная  волна  немецких  самолетов,  но  результат  оказался  тот  же.  Хотя
англичане и заявили тогда,  что  сбили  185  самолетов  люфтваффе,  но,  как
выяснилось после войны из немецких архивных документов,  в  действительности
потерь  было  значительно  меньше  -  56  немецких  самолетов,  из  них   34
бомбардировщика. Англичане потеряли всего 26 самолетов.
     Этот день показал, что  люфтваффе  пока  не  в  состоянии  осуществлять
крупные дневные налеты на Англию. А это означало,  что  перспективы  высадки
через  Ла-Манш  по-прежнему  весьма  туманны.  Поэтому  15  сентября   стало
поворотным пунктом - "перекрестком", по выражению Черчилля,  -  в  битве  за
Англию. На следующий день Геринг приказал изменить  тактику  и  использовать
бомбардировщики не для бомбардировки, а в качестве приманки  для  английских
истребителей; при этом он хвастливо заявлял, что с вражескими  истребителями
"будет покончено в пределах четырех-пяти дней". Гитлер и командующие  армией
и флотом лучше разбирались в обстановке и спустя  два  дня  после  решающего
воздушного сражения - 17 сентября - фюрер отложил операцию "Морской лев"  на
неопределенное время.
     В этот мрачный период (с 7 сентября до  3  ноября)  Лондону  предстояло
выдержать непрерывные ночные налеты, в которых  участвовало  в  среднем  200
бомбардировщиков, так что иногда,  как  впоследствии  признавался  Черчилль,
возникало опасение, что вскоре весь город превратится в  груду  развалин.  В
это же время большинство  городов  Англии,  особенно  Ковентри,  подверглись
ужасным разрушениям, и тем не менее моральный дух англичан не был  подорван,
а уровень военного производства не упал вопреки надеждам  Гитлера.  Как  раз
наоборот, английские авиационные заводы - главные цели для  бомбардировщиков
люфтваффе  -  обогнали  в  1940  году  Германию:  англичане  выпустили  9924
самолета, а немцы всего 8070. Немецкие потери в  бомбардировщиках  оказались
настолько серьезными, что восполнить их впоследствии, как  это  явствует  из
немецких секретных документов, так и  не  удалось,  и  люфтваффе  так  и  не
оправились в полной мере от  ударов,  полученных  в  то  время  в  небе  над
Англией.
     Немецкие военно-морские силы, ослабленные потерями, понесенными  ранней
весной у берегов Норвегии, оказались неспособны, как признало  командование,
обеспечить десантирование войск и их прикрытие боевыми средствами флота. Без
мощных ВМС  и  без  господства  в  воздухе  немецкая  армия  была  бессильна
преодолеть  воды  пролива  Ла-Манш.  Впервые  в  ходе  войны  планы  Гитлера
относительно дальнейших завоеваний оказались сорваны, и как раз в тот  самый
момент, когда, как мы убедились, он был  уверен,  что  окончательная  победа
достигнута.
     Он никогда не предполагал, да и никто до сих пор  не  предполагал,  что
решающее сражение  произойдет  в  воздухе.  Возможно,  ему  и  в  голову  не
приходило,  что,  когда  над  Европой  сгущались  зимние  сумерки,   десяток
английских летчиков, сорвав планы немецкого вторжения,  сохранили  Англию  в
качестве огромного плацдарма для будущего освобождения континента. Его мысли
волей-неволей поворачивались в другом  направлении,  а  фактически,  как  мы
убедимся, они уже повернулись.
     Англия была спасена. Почти целое тысячелетие она успешно защищала  себя
посредством своей морской мощи. Ее лидеры, правда очень немногие,  преодолев
свои заблуждения, о которых так  много  говорилось  на  страницах  книги,  в
предвоенные годы поняли, что воздушная мощь в середине  двадцатого  столетия
является решающим фактором обороны, а маленький самолет-истребитель, ведомый
пилотом, ее главным щитом. Как выразился в палате общин 20 августа Черчилль,
когда исход  воздушного  противоборства  был  все  еще  не  ясен,  "в  сфере
человеческих конфликтов никогда еще люди не были так многим  обязаны  совсем
немногим".

       Если бы вторжение удалось

     Оккупация Англии  немецкими  нацистами  вряд  ли  оказалась  бы  акцией
гуманной.  Захваченные  немецкие  документы  не  оставляют  в  этом  никаких
сомнений. 9  сентября  командующий  армией  Браухич  подписал  директиву,  в
которой говорилось, что "все здоровое мужское население Англии в возрасте от
17 до 45 лет должно быть  интернировано  и,  если  обстановка  на  месте  не
требует какого-либо исключения, отправлено на континент". Во исполнение этой
директивы      спустя      несколько      дней      последовали      приказы
генерал-квартирмейстерской службы  главного  командования  сухопутных  войск
(ОКХ) в 9-й и 16-й армиях,  сосредоточенных  для  вторжения.  Ни  для  одной
захваченной страны, даже для Польши, немцы не планировали таких драконовских
мер.  Указания  Браухича  были  оформлены  как   "Распоряжения,   касающиеся
организации и функций военной администрации в Англии" и излагались  довольно
подробно. Как видно из содержания этих  указаний,  они  были  рассчитаны  на
систематическое  ограбление  Британских  островов  и   устрашение   местного
населения. 27  июля  был  создан  специальный  "военный  экономический  штаб
Англии" для решения первоочередных задач. Все продовольствие, за исключением
минимальных домашних запасов, подлежало немедленной реквизиции. Должны  были
быть  взяты  заложники.  Любой  англичанин,  захваченный  за   развешиванием
плакатов, направленных против немцев, будет  подвергнут  немедленной  казни;
аналогичное  наказание  предусматривалось  и   для   тех,   кто   не   сдаст
огнестрельное оружие или радиоприемник в течение 24 часов.
     Однако настоящий режим террора должна была  осуществлять  СС  Гиммлера.
Для этой цели в свое время было создано так  называемое  главное  управление
имперской безопасности во главе  с  Гейдрихом  {РСХА  -  главное  управление
имперской безопасности, которое начиная с 1939 года контролировало  гестапо,
уголовную полицию и службу безопасности  (СД).  -  Прим.  авт.}.  Человеком,
которому предстояло руководить из Лондона деятельностью службы  безопасности
на местах, был некий полковник СС, профессор, доктор Франц Сикс, один из тех
гангстеров-интеллектуалов, которых во времена нацизма привлекали к службе  в
секретной полиции Гиммлера. Профессор Сикс оставил  пост  декана  факультета
Берлинского университета, чтобы поступить на секретную  службу  в  ведомство
Гейдриха, где он специализировался по "научным  вопросам",  скрытая  сторона
которых так привлекала кровавого Генриха Гиммлера и его головорезов. О  том,
что не пришлось испытать англичанам,  так  как  доктору  Сиксу  не  довелось
похозяйничать на английской земле, можно судить по его последующей карьере в
России. Он орудовал в составе эсэсовских эйнзатцкоманд,  которые  отличились
при проведении массовых расстрелов, а одна из обязанностей Сикса сводилась к
тому,  чтобы  выявлять  среди  советских  пленных  комиссаров  в  целях   их
ликвидации {Доктора Сикса осудили в  1948  году  в  Нюрнберге  как  военного
преступника на 20 лет тюремного заключения, но  в  1952  году  выпустили.  -
Прим. авт.}.
     1 августа, как явствует из немецких архивных документов, Геринг призвал
Гейдриха  приниматься  за  дело.  Полиция   безопасности   (СС)   и   служба
безопасности (СД)  должны  были  начать  свою  деятельность  одновременно  с
военным вторжением на  Британские  острова,  чтобы  захватить  и  эффективно
обезвредить  многочисленные  важные  организации  и   общества   в   Англии,
настроенные враждебно по отношению к Германии.
     17 сентября Гитлер отложил вторжение на неопределенное время, и  в  тот
же день профессор Сикс по иронии судьбы  был  официально  назначен  на  этот
новый пост Гейдрихом, который дал ему следующее напутствие:
     "Ваша задача состоит в том, чтобы, применяя все  необходимые  средства,
бороться со всеми антинемецкими организациями,  институтами,  оппозиционными
группами, которые можно захватить в Англии, предотвратить утаивание наличных
материальных ценностей, сосредоточить их в определенных  местах,  обеспечить
их сохранность  для  использования  в  будущем.  Я  назначаю  Лондон  местом
пребывания вашей штаб-квартиры... и уполномочиваю вас сформировать небольшие
эйнзатцкоманды  в  различных  частях  Великобритании,  как   подскажет   вам
обстановка и когда в этом возникнет необходимость".
     Фактически Гейдрих еще в августе организовал  шесть  эйнзатцкоманд  для
Англии с центрами в Лондоне, Бристоле,  Бирмингеме,  Ливерпуле,  Манчестере,
Эдинбурге или Глазго. Они должны были осуществлять  нацистский  террор:  для
начала арестовать всех, кто числился в  "специальном  поисковом  списке"  по
Великобритании,  который  из-за  спешки  был  довольно  небрежно   составлен
аппаратом  Вальтера  Шелленберга,  еще  одного  интеллектуала,   окончившего
университет и работавшего у Гиммлера  во  главе  отдела  IVE  (контрразведка
главного управления имперской безопасности). Так, по крайней мере, утверждал
позднее Шелленберг хотя  тогда  он  больше  времени  проводил  в  Лиссабоне,
занятый подготовкой  головокружительной  авантюры,  связанной  с  похищением
герцога Виндзорского.
     "Специальный поисковый список  по  Великобритании"  относится  к  числу
наиболее  забавных  документов,  связанных  с   подготовкой   вторжения   и,
разумеется, случайно обнаруженных  среди  документов  аппарата  Гиммлера.  В
списке содержались  имена  примерно  2300  видных  деятелей  Великобритании,
причем  не  все  из  них  являлись  англичанами,  которых  гестапо   считало
необходимым немедленно заключать в тюрьму.  Естественно,  Черчилль  и  члены
кабинета значились в этом списке, равно как и ведущие  политические  деятели
других партий. В этом  же  списке  оказались  ведущие  редакторы,  издатели,
репортеры, в том числе два бывших корреспондента газеты "Таймс" в Берлине  -
Норман  Эббатт  и  Дуглас  Рид,  репортажи  которых  не   вызывали   особого
удовольствия у нацистов. Английские писатели удостоились самого пристального
внимания. Имя Бернарда Шоу в с