чала  отличалась
расчетливостью. При внимательном прочтении захваченных  немецких  документов
становится ясно, что одной из целей Гитлера было продление гражданской войны
в Испании, чтобы и дальше  держать  в  состоянии  ссоры  Италию  и  западные
державы и одновременно привлечь на свою сторону Муссолини {Более  чем  через
год, 5 ноября 1937 года, Гитлер говорил о политике по отношению к Испании  в
конфиденциальной беседе со своими генералами и  министром  иностранных  дел.
"Полная победа Франко, - заявил он, - с точки зрения Германии  нежелательна.
Мы более заинтересованы в продолжении войны  и  сохранении  напряженности  в
Средиземноморье". - Прим. авт.}. Еще в декабре 1936 года Ульрих фон Хассель,
посол Германии в Риме, тогда еще не осознавший целей и  методов  нацизма,  к
чему  он   пришел   позднее,   что   стоило   ему   жизни,   докладывал   на
Вильгельмштрассе:
     "Роль Испанского конфликта с точки зрения отношений Италии" с Англией и
Францией похожа на роль Абиссинского конфликта. Она  наглядно  демонстрирует
различие интересов держав и таким образом препятствует вовлечению  Италии  в
сеть западных государств и использованию ее  для  их  махинаций.  Борьба  за
политическое влияние в Испании обнажает природу разногласий между Италией  и
Францией; в то же время позиция Италии как державы Западного Средиземноморья
вступает  в  конфликт  с  позицией  Англии.  Все  это  даст  Италии   понять
желательность тесного союза с Германией против западных держав".
     В результате этих обстоятельств  образовалась  ось  Берлин  -  Рим.  24
октября после встречи  с  Нейратом  в  Берлине  граф  Галеаццо  Чиано,  зять
Муссолини и министр иностранных дел, совершил свое  первое  паломничество  в
Берхтесгаден. Германского диктатора он застал в хорошем  настроении.  Гитлер
дружелюбно  заявил,  что  Муссолини  -  "государственный  деятель   мирового
масштаба, с которым никто не может сравниться".  Италия  и  Германия  вместе
могут победить не только  большевизм,  но  и  всю  Европу,  включая  Англию!
Англия, как полагал  Гитлер,  вероятно,  будет  искать  союза  с  Италией  и
Германией. Если этого не  случится,  то  две  державы  в  состоянии  от  нее
избавиться. "Перевооружение в Италии и Германии, - говорил Гитлер  Чиано,  -
идет гораздо быстрее, чем оно может идти в Англии... Через три года Германия
будет готова". Установление этого срока весьма  симптоматично  -  через  три
года наступит осень 1939-го.
     21 октября в Берлине  Чиано  и  Нейрат  подписали  секретный  протокол,
определивший общую для Италии и Германии внешнюю политику.  Через  несколько
дней, точнее, 1 ноября Муссолини, не вдаваясь в подробности, говорил об этом
соглашении как об образовавшем "ось", вокруг которой будут вращаться  другие
европейские государства. Впоследствии этот термин станет широко известным, а
для дуче роковым.
     Имея Муссолини в качестве союзника, Гитлер стал расширять  сферу  своих
интересов. В августе 1936 года он назначил  Риббентропа  послом  в  Лондоне,
поручив  ему  прозондировать  возможность  заключения  договора  с  Англией,
естественно,  на   своих   условиях.   Как   заметил   Геринг,   ленивый   и
некомпетентный, тщеславный как павлин, высокомерный и не обладавший чувством
юмора Риббентроп был самой неподходящей кандидатурой на этот пост. "Когда  я
стал критиковать кандидатуру Риббентропа, заявляя, что  он  не  справится  с
английскими делами, - говорил  позднее  Геринг,  -  фюрер  сказал  мне,  что
Риббентроп знает лорда такого-то и министра такого-то.  На  это  я  ответил:
"Вся беда в том, что и они знают Риббентропа".
     Действительно,  Риббентроп  при  всей  своей  непривлекательности  имел
влиятельных друзей в Лондоне. Одним из них,  как  считали  в  Берлине,  была
миссис Симпсон, друг короля. Но первые же шаги Риббентропа на новом  поприще
не внушили надежд, поэтому в ноябре он вернулся в Берлин, чтобы  довести  до
конца не имеющие отношения к Англии  дела,  в  которых  он  к  тому  времени
погряз. 25 ноября он подписал Антикоминтерновский пакт с  Японией,  согласно
которому, как он не моргнув глазом заявил иностранным корреспондентам, в том
числе и автору этих строк, Германия и Япония  объединились,  чтобы  защитить
западную  цивилизацию.  Это  могло  показаться  пропагандистским  трюком,  с
помощью которого Германия и  Япония,  играя  на  ненависти  к  коммунизму  и
недоверии к Коминтерну, намеревались завоевать поддержку во всем мире,  если
бы  не  секретный   протокол,   направленный   против   России.   В   случае
неспровоцированного нападения Советского Союза на Германию  или  Японию  две
державы   договорились   провести   консультации   для   определения    мер,
предусматривающих  "защиту  общих  интересов",  а  также  "не  предпринимать
каких-либо шагов, способных  облегчить  положение  Советского  Союза".  Была
также достигнута договоренность о том, что ни одна из сторон  не  будет  без
согласия  другой   стороны   заключать   с   Советским   Союзом   договоров,
противоречащих духу достигнутого соглашения. На следующий год пакт подписала
и Италия.
     30 января 1937 года в своем выступлении в рейхстаге Гитлер заявил,  что
"Германия убирает свою подпись с Версальского договора" - ничего не значащий
жест, так как договор к тому времени уже был похоронен. Гитлер  с  гордостью
подводил  итоги  своего  четырехлетнего  правления.  Гордость  была   вполне
оправданна, ибо успехи во внутренней и внешней политике были весьма ощутимы.
Как мы видели, он покончил с безработицей, создал бум в деловом мире, создал
мощную армию, авиацию и флот, снабдив их значительным количеством  оружия  и
обещая дать еще больше. Он единолично порвал цепи  Версаля,  занял  Рейнскую
зону. Пребывая в начале своего правления в полной изоляции, теперь  он  имел
надежных союзников в лице Муссолини и Франко. Он оторвал Польшу от  Франции.
Но самое главное заключалось, вероятно, в том, что  он  пробудил  энергию  в
немцах, возродил их веру в нацию, укрепил мысль о роли нации как  величайшей
в мире.
     Разница между  процветающей,  воинственной  Германией,  ведущей  смелую
политику, и западными увядающими демократиями, которые колебались и  терпели
провал за провалом, была очевидна. Несмотря на  охватившую  их  тревогу,  ни
Англия, ни Франция и пальцем не пошевелили, чтобы помешать Гитлеру  нарушить
мирный договор и оккупировать Рейнскую зону;  не  смогли  они  остановить  и
Муссолини в Абиссинии. Теперь, в 1937 году, они предпринимали жалкие попытки
остановить Германию и Италию в их стремлении  предрешить  исход  гражданской
войны в Испании. Всем было прекрасно известно, что  предпринимают  Италия  и
Германия для обеспечения победы Франко. Тем не менее правительства Лондона и
Парижа годами вели бесплодные политические дебаты с Берлином и  Римом,  дабы
гарантировать их "невмешательство" в  испанские  дела.  Эта  игра  очевидно,
забавляла германского диктатора. И еще  больше  увеличила  его  презрение  к
нерешительным правителям Франции  и  Англии  _  этим  "ничтожным  червякам",
которых он вскоре назвал так и унизил с величайшей легкостью.
     Ни правительства Франции и Великобритании, ни их народы, ни сами  немцы
в  начале  1937  года,  казалось,  не  понимали,  что  в   течение   четырех
предшествовавших лет Гитлер занимался одним -  подготовкой  к  войне.  Автор
этих строк по собственным наблюдениям знает, что до  1  сентября  1939  года
немцы были убеждены, что Гитлер достигнет того, чего хочет и чего хотят они,
не прибегая к  войне.  Но  среди  элиты,  правящей  Германией  и  занимающей
ключевые  посты,  сомнений  относительно  целей  Гитлера  быть   не   могло.
Четырехлетний "испытательный", как называл его  Гитлер,  период  нацистского
правления подходил к концу. Геринг,  которому  в  сентябре  1936  года  было
поручено следить за осуществлением четырехлетнего плана, открыто  заявил  об
этом в речи, произнесенной им на  закрытом  собрании  промышленных  тузов  и
высоких официальных лиц в Берлине:
     "Мы  приближаемся  к  сражению,  которое  потребует  от  нас  наивысшей
производительности  труда.  Предела  перевооружения  пока  не   предвидится.
Альтернатива одна - победа или уничтожение... Мы живем в такое время,  когда
последнее, решительное  сражение  не  за  горами.  Мы  находимся  на  пороге
мобилизации и войны. Не хватает разве что выстрелов".
     Это предупреждение Геринга прозвучало 17 декабря  1936  года.  А  через
одиннадцать месяцев, как мы убедимся, Гитлер сделал роковой и  окончательный
выбор в пользу войны.

       1937 год: никаких сюрпризов

     30 января, обращаясь к марионеткам в  рейхстаге,  Гитлер  провозгласил:
"Время так называемых сюрпризов кончилось". И действительно, в течение  1937
года субботних сюрпризов он не устраивал {На  Вильгельмштрассе  шутили,  что
Гитлер оттягивал все сюрпризы до субботы, так как официальные лица в  Англии
проводили выходные за городом. - Прим. авт.}. Весь год Германия  накапливала
силы для осуществления замыслов, о которых в конце концов Гитлер  объявил  в
ноябре горстке своих генералов. Этот год  был  посвящен  организации  армии,
учениям войск, испытаниям новых ВВС в Испании В своих показаниях в Нюрнберге
14 марта 1946 года Геринг с  гордостью  говорил  о  том,  какую  возможность
предоставила  гражданская  война  в  Испании  для  испытания  люфтваффе:  "С
разрешения фюрера я послал туда  значительную  часть  транспортной  авиации,
несколько экспериментальных истребителей, бомбардировщики и зенитные орудия;
все это дало мне возможность выяснить в боевых условиях, насколько  отвечала
поставленной задаче техника. Чтобы личный состав  смог  приобрести  опыт,  я
позаботился о  периодическом  обновлении.  То  и  дело  кого-то  посылали  в
Испанию, а кого-то отзывали назад". - Прим. авт.},  расширению  производства
эрзац-горючего и  искусственного  каучука,  укреплению  оси  Берлин  -  Рим,
выискиванию новых слабых мест в политике Парижа, Лондона и Вены.
     В течение первых месяцев 1937 года Гитлер  посылал  в  Рим  влиятельных
эмиссаров для обработки Муссолини. Германию  несколько  смущало  заигрывание
Италии с Англией. 2 января  Чиано  подписал  "джентльменское  соглашение"  с
британским  правительством,  в  котором  обе  стороны  признавали  жизненные
интересы друг друга в Средиземноморье. Германия  сознавала,  что  вопрос  об
Австрии оставался для Рима весьма щекотливым. 15 января Геринг встретился  с
дуче и напрямик  заявил  ему  о  неизбежности  аншлюса  Австрии.  По  словам
немецкого переводчика Пауля Шмидта, легко  возбудимый  итальянский  диктатор
яростно замотал головой. Посол фон Хассель сообщал в Берлин,  что  заявление
Геринга по поводу Австрии "было встречено прохладно". В июне Нейрат поспешил
заверить дуче, что Германия останется верна пакту, подписанному  с  Австрией
11 июля, что  она  предпримет  решительные  шаги  только  в  случае  попытки
реставрации Габсбургов.
     Успокоенный таким образом насчет Австрии и  испытывавший  сопротивление
со стороны Франции и Англии во всех своих устремлениях - в Эфиопии,  Испании
и  на  Средиземном  море,  Муссолини  принял  приглашение  Гитлера  посетить
Германию. 25 сентября 1937 года в  новой  униформе,  сшитой  специально  для
этого визита, Муссолини перевалил через Альпы и прибыл в третий рейх. Гитлер
и его окружение принимали Муссолини как героя-завоевателя. И дуче  не  сумел
тогда предугадать, как пагубно повлияет это  путешествие  на  его  судьбу  -
приведет к ослаблению его собственного положения  и  в  итоге  к  печальному
концу. В намерения Гитлера не входило продолжать дипломатические переговоры.
Он хотел поразить Муссолини мощью Германии и сыграть на его стремлении  быть
на стороне победителя. Дуче возили по всей стране, ему показывали парады СС,
армейские маневры в Мекленбурге, грохочущие военные заводы в Руре.
     Кульминацией визита явилось  празднество,  состоявшееся  в  Берлине  28
сентября, которое произвело на дуче сильное  впечатление.  Миллионная  толпа
собралась  на  Майфельде,  чтобы  послушать  выступление   двух   фашистских
диктаторов. Муссолини,  выступавший  на  немецком,  был  необычайно  польщен
неумолкающими аплодисментами и речами Гитлера. Дуче сказал о фюрере, что это
"один из редких людей, на которых не проверяется история,  но  которые  сами
творят историю". Я помню, что Муссолини еще не  закончил  свое  выступление,
когда разразилась гроза. Многочисленная толпа прорвала заграждение войск СС,
и насквозь промокший и озлобленный Муссолини был вынужден в одиночестве  изо
всех сил протискиваться через нее, чтобы отбыть в  свою  резиденцию.  Однако
это неприятное происшествие не охладило его желания стать  партнером  новой,
сильной Германии, и на следующий день после парада частей армии,  авиации  и
флота он вернулся в Рим, убежденный в том, что в будущем его место  рядом  с
Гитлером.
     Неудивительно, что через месяц,  когда  Риббентроп  отправился  в  Рим,
чтобы получить подпись Муссолини под  Антикоминтерновским  пактом,  дуче  во
время  приема  6  ноября  сообщил  ему,  что  Италия  утратила   интерес   к
независимости  Австрии.  "Пусть  события  (в  Австрии)   развиваются   своим
чередом", - сказал Муссолини. Это был сигнал к действию, которого  так  ждал
Гитлер.
     И еще на одного правителя растущая мощь Германии произвела впечатление.
Когда Гитлер нарушил Локарнский договор,  занял  Рейнскую  зону  и  направил
войска к границе с Бельгией, король Леопольд денонсировал  Локарнский  пакт,
разорвал союз с Францией и Англией  и  объявил,  что  впредь  Бельгия  будет
строго придерживаться нейтралитета. Это был серьезный удар  по  коллективной
обороне на Западе, но Англия и Франция в  апреле  1937  года  примирились  с
этим, за что вскоре, так же как и Бельгия, дорого заплатили.
     В конце мая на  Вильгельмштрассе  с  интересом  наблюдали,  как  Стэнли
Болдуин ушел с поста премьер-министра Великобритании и как его  место  занял
Невилл Чемберлен. Немцы  остались  довольны  сообщением  о  том,  что  новый
премьер будет заниматься внешней политикой активнее, чем его предшественник,
и что он намерен достичь, если это возможно,  взаимопонимания  с  Германией.
Какое именно взаимопонимание устроило бы Гитлера  -  было  ясно  изложено  в
секретном меморандуме от 10 ноября, составленном  бароном  фон  Вайцзекером,
который был тогда статс-секретарем министерства иностранных дел Германии.
     "От Британии нам нужны колонии и свобода действий на Востоке.
     ...Британии спокойствие крайне необходимо. Было бы уместно узнать,  чем
за это спокойствие она готова заплатить".
     Возможность выяснить, чем готова заплатить Англия, появилась в  ноябре,
когда  лорд  Галифакс  с  одобрения  Чемберлена  совершил  паломничество   в
Берхтесгаден для встречи с Гитлером. 19  ноября  они  имели  продолжительную
беседу.  В  пространном  секретном  меморандуме,   составленном   германским
министерством иностранных дел,  выделяются  три  момента:  Чемберлен,  всеми
силами  стремясь  установить  отношения  с  Германией,  предложил   провести
переговоры на  уровне  глав  правительств;  Англия  желает  добиться  общего
умиротворения в Европе, за это она готова пойти на уступки Гитлеру в вопросе
о колониях и действиях в Восточной Европе; Гитлер не очень  заинтересован  в
настоящее время в англо-германском союзе.
     Несмотря  на  в  общем-то  неудачный  итог  переговоров,  англичане,  к
удивлению немцев, остались довольны {Чемберлен  записал  в  своем  дневнике:
"Визит (Галифакса) в Германию, по моему мнению, был  успешным,  так  как  он
достиг своей цели - создана атмосфера, в которой вполне возможно обсуждать с
Германией практические вопросы умиротворения в  Европе"  (Фейлинг  К.  Жизнь
Невилла Чемберлена, с. 332).}.  Правительство  Великобритании  удивилось  бы
гораздо сильнее, если бы узнало о сверхсекретном совещании,  которое  Гитлер
провел с высшими военными чинами и министром иностранных дел за  две  недели
до встречи с лордом Галифаксом.

       Роковое решение 5 ноября 1937 года

     24 июня 1937 года фельдмаршал фон Бломберг  издал  директиву  с  грифом
"Совершенно секретно", с  которой  было  сделано  всего  четыре  копии.  Она
предназначалась  командующим  тремя  видами  вооруженных  сил,   и   в   ней
указывалось, как будут развиваться  события  и  какие  приготовления  к  ним
необходимо сделать. "Общая политическая обстановка, - писал военный  министр
и  главнокомандующий  вооруженными  силами   командующим,   -   дает   право
предполагать, что Германии не  приходится  ожидать  нападения  с  какой-либо
стороны". И далее он указывал, что ни западные державы, ни Россия  не  имеют
намерения воевать и не готовы к войне.
     "Несмотря на эти факты, - указывалось далее в директиве, - неустойчивое
политическое равновесие  в  мире,  не  исключающее  неожиданных  инцидентов,
требует постоянной готовности вооруженных сил Германии к войне... чтобы быть
в состоянии использовать военным путем  политически  благоприятные  условия,
если таковые возникнут. Подготовка вооруженных сил к возможной войне  должна
вестись в течение мобилизационного  периода  1937/38  г.  в  соответствии  с
изложенными соображениями".
     Что за возможная война, если Германия не ждет нападения  "с  какой-либо
стороны"? Бломберг далее  пояснял,  что  существует  два  варианта  развития
событий, для которых разрабатываются планы:
     "I. Война на два фронта при сосредоточении  главных  усилий  на  Западе
(развертывание по варианту "Рот").
     II.  Война  на  два  фронта  при  сосредоточении  главных   усилий   на
Юго-Востоке (развертывание по варианту "Грюн")".
     Первый вариант предусматривал, что Франция могла  внезапно  напасть  на
Германию, тогда основные боевые действия велись бы на Западе.  Эта  операция
получила кодовое название "Рот" {Это первое из  множества  кодовых  названий
немецких военных операций, которые будут встречаться по ходу  повествования.
Немцы употребляли слово "Fall", что в переводе означает "случай" (Fall Rot -
случай "Красный", и Fall Griin - случай "Зеленый" - соответствующие названия
операций на  Западе  и  против  Чехословакии).  Сначала,  как  показывали  в
Нюрнберге немецкие генералы, эти названия использовались, как это принято  у
любого военного командования, для  обозначения  предположительных  ситуаций.
Однако,  когда  подлинный  смысл  этих  документов  стал  ясен,  они  решили
употреблять это слово для обозначения планов вооруженной  агрессии.  Поэтому
более точно следовало бы перевести его как "операция",  но  для  удобства  я
предпочел в дальнейшем употреблять слово "вариант". - Прим. авт.}.
     Сам Галифакс, казалось, был обманут Гитлером.  В  письменном  отчете  в
министерство иностранных дел он докладывал:  "Германский  канцлер  и  другие
производят впечатление людей, которые не пустятся в авантюры  с  применением
силы и не развяжут войну". По словам Чарльза С. Тэнзилла,  Галифакс  говорил
Чемберлену, что Гитлер "не намерен действовать в ближайшем будущем  частично
из-за  невыгодности  таких  действий,  частично  из-за   того,   что   занят
внутригерманскими делами... Геринг уверил его, что ни  одна  капля  немецкой
крови не прольется  в  Европе,  если  Германию  к  этому  не  принудят.  Ему
(Галифаксу) показалось, что немцы намерены достичь своих целей мирным путем"
(Тензилл Ч. Черный ход к войне, с. 365-366). - Прим. авт.
     В соответствии со вторым вариантом война на Востоке  могла  начаться  с
внезапной  операции  против  Чехословакии   с   целью   упредить   нападение
превосходящих сил вражеской коалиции. Условия, необходимые для  того,  чтобы
оправдать эту акцию с точки зрения международного права, предстояло  создать
заранее.
     Чехословакию, как  указывалось  в  директиве,  необходимо  было  "сразу
уничтожить" и оккупировать.
     Еще в трех случаях надо было провести "особые меры подготовки":
     "I. Воор