опоставленного     офицера     СС,
присутствовавшего при этом, Гиммлер чуть не упал в обморок, увидев результат
первого залпа. Через несколько минут, когда  стало  ясно,  что  после  залпа
остались в живых две еврейки, с фюрером  СС  случилась  истерика.  Одним  из
итогов его личных впечатлений и явился  приказ  женщин  и  детей  отныне  не
расстреливать, а уничтожать в душегубках. - Прим. авт.}.
     Всего, по подсчетам  Карла  Эйхмана,  главы  отдела  гестапо  по  делам
евреев, два миллиона человек, почти сплошь евреев,  было  убито  на  Востоке
отрядами спецакций. Но цифра эта несомненно завышена.  Трудно  поверить,  но
эсэсовские главари  так  гордились  своими  злодеяниями,  что  часто,  чтобы
ублажить Гиммлера и Гитлера, сообщали дутые цифры. Личный учетчик  Гиммлера,
д-р Рихард Корхерр, докладывал 23 марта 1943 года своему шефу, что  633  300
евреев в России  были  "переселены"  -  эвфемизм  для  обозначения  массовых
расправ силами отрядов спецакций. Как ни удивительно, цифра эта приближается
к результатам тщательного изучения, проведенного позднее рядом специалистов.
Прибавьте к этому 100 тысяч умерщвленных в течение последних двух лет войны,
и цифра, вероятно, будет достаточно точной, если  вообще  можно  говорить  о
точных  подсчетах  {Число  советских  партийных   работников,   уничтоженных
отрядами спецакций, насколько мне известно, никогда точно не подсчитывалось,
В большинстве докладов СД их учитывали вместе с евреями. В одном из докладов
отряда А, датированном октябрем 1941 года, значатся 3387  коммунистов  среди
121 817 казненных, остальные были евреи. В других докладах приводится  общая
цифра. - Прим. авт.}.
     Как  ни  велико  это  число,  оно  меньше  числа  евреев,  погибших   в
гиммлеровских лагерях смерти к тому времени, когда приступили  к  выполнению
"окончательного решения".

       "Окончательное решение"

     Прекрасным  июньским  днем  1946  года  три  сотрудника  из   персонала
американского   обвинения   на    Нюрнбергском    процессе    вели    допрос
обергруппенфюрера СС Освальда Поля, который помимо всего  прочего  руководил
планированием работы узников нацистских концлагерей. До вступления в СС Поль
был морским офицером. После поражения Германии он скрылся, пока год  спустя,
в мае 1946 года, не был обнаружен на  ферме,  где  он  укрывался  под  видом
подсобного рабочего {По делу о концлагерях американским  военным  трибуналом
Полю 3 ноября 1947 года был вынесен смертный приговор. 8 июня 1951  года  он
был повешен в Ландсбергской тюрьме вместе с Олендорфом. - Прим. авт.}.
     Отвечая на один из вопросов, Поль употребил термин, который  достаточно
примелькался обвинению  на  Нюрнбергском  процессе.  Поль  сказал,  что  его
коллегу по  имени  Хесс  Гиммлер  использовал  для  "окончательного  решения
еврейского вопроса".
     "Как это понимать?" - задали вопрос Полю.
     "Истребление евреев", - пояснил он.
     В ходе войны выражение это проникало  все  чаще  в  словарь  и  деловые
бумаги нацистских  главарей.  Невинное  на  слух  словосочетание,  очевидно,
помогало скрыть смущение, которое они испытывали, напоминая друг другу о его
действительном значении. Пожалуй, они полагали, что оно может служить чем-то
вроде прикрытия, доведись всплыть этим уличающим бумагам.  И  действительно,
на Нюрнбергском процессе большинство нацистских главарей  отрицали,  что  им
было известно значение этого термина, а Геринг даже утверждал,  что  никогда
не пользовался им, однако вскоре его ухищрения были полностью разоблачены. В
судебном деле против тучного рейхс-маршала фигурировала  директива,  которую
31 июля 1941 года он направил Гейдриху, шефу СД, когда отряды спецакций  уже
вовсю вели истребительные операции в России.
     "Настоящим поручаю вам, - наставлял Геринг  Гейдриха,  -  провести  все
подготовительные  мероприятия  относительно  "полного  решения"   еврейского
вопроса  на  тех  территориях  Европы,  которые  находятся  под   германским
влиянием.
     Далее, я обязываю вас представить мне как можно скорее проект доклада с
изложением уже предпринятых мер  по  выполнению  намеченного  окончательного
решения еврейского вопроса".
     Гейдрих отлично знал,  что  имел  в  виду  Геринг  под  этим  термином,
поскольку сам употребил  его  годом  раньше  на  секретном  совещании  после
падения Польши, на котором он описал первый  шаг  "окончательного  решения",
заключавшийся в сосредоточении всех евреев  в  гетто  больших  городов,  где
будет нетрудно окончательно решить их участь.
     Как выяснилось позднее, "окончательное решение" было той  самой  идеей,
которую Гитлер давно вынашивал и которую он  провозгласил  публично  еще  до
начала войны. В своей речи в рейхстаге 30 января 1939 года он заявил:
     "Если международные еврейские банкиры вновь  сумеют  втянуть  народы  в
мировую войну, результатом этого станет уничтожение еврейской расы  во  всей
Европе".
     Это "пророчество" он не менее пяти раз  повторял  в  своих  последующих
публичных выступлениях. И не имело значения, что не "международные еврейские
банкиры", а он сам вверг мир в вооруженный конфликт. Для Гитлера было важно,
что мировая война уже шла"  и  это  обстоятельство  давало  ему  возможность
теперь, когда он завоевал обширные пространства на  Востоке,  где  проживало
большинство европейских  евреев,  осуществить  их  уничтожение.  Ко  времени
вторжения в Россию он уже отдал соответствующие приказы.
     То, что в высших  нацистских  кругах  именовалось  приказом  фюрера  об
"окончательном решении", очевидно, никогда не было изложено в виде документа
- по крайней мере, ни одного экземпляра приказа обнаружить  среди  трофейных
немецких бумаг не удалось. Все свидетельства говорят о том, что  приказ  был
устно отдан Герингу, Гиммлеру и Гейдриху, которые довели его до исполнителей
летом и осенью 1941 года. Ряд  свидетелей  показали  в  Нюрнберге,  что  они
слышали о нем, но ни один не утверждал, что видел его. Так, упрямый как бык,
Ганс  Ламмерс,  шеф  рейхсканцелярии,  загнанный   в   угол   свидетельскими
показаниями, признал: "Я  знал,  что  приказ  фюрера  был  передан  Гейдриху
Герингом. Этот приказ назывался "Окончательное решение еврейской проблемы".
     Однако Ламмерс, как и многие другие подсудимые, утверждал, что не знал,
о чем шла речь в приказе, до тех пор,  пока  следствие  союзников  не  стало
ссылаться на него на Нюрнбергском процессе {В апреле 1949 года  Ламмерс  был
приговорен американским военным трибуналом в Нюрнберге к 20 годам  тюремного
заключения главным образом за то, что он нес ответственность  за  подготовку
антиеврейских директив. Но, как в случае с  большинством  других  осужденных
нацистов, чьи сроки  заключения  были  значительно  сокращены  американскими
властями, в 1951 году срок Ламмерсу был сокращен до 10  лет.  Фактически  же
его выпустили из Ландсбергской тюрьмы в конце того же года после  шести  лет
заключения, считая  с  момента  ареста  Следует  отметить,  что  большинство
немцев, судя по настроениям в западногерманском парламенте,  не  согласились
даже с относительно мягкими приговорами, вынесенными гитлеровским подручным.
Часть военных преступников,  выданных  немецкому  правосудию,  не  предстала
перед судом, хотя они обвинялись в массовых убийствах.  Ряд  из  них  быстро
устроились на службу в боннском правительстве - Прим. авт.} . В начале  1942
года, по словам Гейдриха, настало время прояснить "фундаментальные  проблемы
окончательного решения", чтобы его наконец можно было  осуществить.  С  этой
целью 20 января 1942 года  в  уютном  берлинском  предместье  Ванзе  Гейдрих
созвал совещание представителей различных министерств и ведомств  СС  и  СД.
Протоколы этого совещания впоследствии сыграли важную роль в ходе  заседаний
Нюрнбергского процесса. Несмотря на тогдашние  неудачи  вермахта  в  России,
нацистские лидеры считали, что война почти выиграна и  что  Германия  вскоре
станет владычицей всей Европы, включая Англию и Ирландию. "Поэтому, - заявил
Гейдрих примерно пятнадцати собравшимся  высшим  офицерам,  -  окончательное
решение  европейской  еврейской  проблемы  коснется,  вероятно,  одиннадцати
миллионов евреев". С пафосом приводил он цифры по каждой стране. На исконной
территории рейха осталось всего 131 800 евреев (из 0,25 миллиона проживавших
в 1939 году), однако в СССР, по его словам, насчитывается  5  миллионов,  на
Украине - 3 миллиона, в Польском губернаторстве - 2,25 миллиона, во  Франции
- 0,75 миллиона и в Англии - 0,3 миллиона. Из сказанного Гейдрихом  со  всей
очевидностью следовало, что все 11 миллионов евреев должны быть  уничтожены.
Затем он разъяснил, как надлежит выполнить эту "масштабную" задачу.
     "Отныне в ходе осуществления "окончательного решения" евреев необходимо
доставлять  на  Восток...  для  использования  в  качестве   рабочей   силы.
Организованные в крупные рабочие отряды, раздельно по полам, работоспособные
евреи доставляются в эти районы для использования на строительстве дорог.  В
процессе работы значительная часть несомненно сгинет  естественным  образом.
Оставшиеся, то есть те, кто  способен  выдержать  все  это,  поскольку  они,
безусловно, будут представлять  самую  стойкую  часть,  должны  подвергаться
соответствующей обработке. Этих лиц, представляющих результат  естественного
отбора,  следует  рассматривать  как  исходный  материал   для   возрождения
еврейской популяции".
     Другими словами, евреев из европейских стран  следовало  доставлять  на
оккупированный  Восток,  где   надлежало   уморить   изнурительным   трудом.
Оставшиеся в живых попросту подлежали ликвидации. А как  быть  с  миллионами
евреев, проживавших на Востоке  и  уже  находившихся,  что  называется,  под
рукой? Статс-секретарь д-р Йозеф  Бюлер,  представитель  генерал-губернатора
Польши, уже имел на этот счет готовое предложение. В Польше проживает  почти
2,5 миллиона евреев,  "представляющих  большую  опасность".  Все  они  "либо
носители болезней, либо спекулянты на "черном рынке", а главное - непригодны
для работы". Каких-либо проблем с транспортировкой этих 2,5 миллиона душ  не
существует. Они уже на месте.
     "У меня лишь одна просьба, - сказал д-р Бюлер в  заключение,  -  решить
еврейскую проблему на моей территории как можно скорее".
     Добрый статс-секретарь выказал нетерпение, которое полностью  разделяли
высокопоставленные нацисты, включая Гитлера.  Вплоть  до  конца  1942  года,
когда было уже слишком поздно, ни один из них не сознавал, насколько ценными
для рейха могли оказаться евреи как подневольная рабочая  сила.  Сейчас  они
понимали только одно - чтобы замучить до смерти каторжной работой на дорогах
России миллионы евреев, потребуется немало  времени.  Вследствие  этого  еще
задолго до того, как эти несчастные  начали  бы  умирать  от  изнурительного
труда, Гитлер и Гиммлер  решили  отправить  их  в  мир  иной  более  быстрым
способом.
     В принципе имелось  только  два  способа.  Один  из  них,  как  мы  уже
убедились, начал применяться  после  вторжения  в  Россию.  Это  -  массовое
уничтожение  польских  и  русских   евреев   автомобильными   командами   по
уничтожению из состава  отрядов  спецакций,  на  счету  которых  более  0,75
миллиона жертв. Именно этот способ имел в виду Гиммлер, обращаясь с речью  к
эсэсовским генералам в Познани 4 октября 1943 года:
     "Я  хочу  также  говорить  с  вами  совершенно  откровенно  по   весьма
неприятному вопросу. Между собой  мы  можем  называть  все  своими  именами,
однако публично никогда не следует высказываться на  этот  счет.  Я  имею  в
виду... истребление еврейской расы... Большинство из вас должны  знать,  что
это означает, когда рядами один к одному лежат  100  трупов,  или  500,  или
1000. Выдержать все это до конца и остаться при этом порядочными  людьми  за
некоторыми исключениями, что называется подчас человеческой слабостью, - вот
что делает нас твердыми. Это страница славы в нашей истории, которая никогда
не была и не будет написана..."
     Несомненно, очкастый фюрер СС, который чуть не упал в обморок при  виде
сотни восточных евреев, в  том  числе  женщин,  расстрелянных  ради  его  же
любопытства,  мог  бы  при  желании  увидеть  еще  более  славную   страницу
германской истории, взирая на то, как  старательно  работают  офицеры  СС  у
газовых камер в лагерях  уничтожения.  Ибо  здесь,  в  этих  лагерях  смерти
"окончательное решение" увенчалось омерзительным успехом.

       Лагеря смерти

     Все тридцать с лишним главных нацистских концлагерей были  по  существу
лагерями смерти, где погибли от  пыток  и  голода  миллионы  узников  {Когон
приводит цифру 7 миллионов 125 тысяч  погибших  из  7  миллионов  820  тысяч
заключенных, однако она несомненно завышена (см. Когон.  Теория  и  практика
ада, с. 227). - Прим. авт.}. Хотя лагерное начальство вело свой учет (каждый
лагерь имел  свою  официальную  "тотенбух"  -  книгу  смерти),  записи  были
неполны, а во многих случаях книги уничтожались при приближении  наступавших
союзников. Часть одной из книг смерти,  уцелевшая  в  Маутхаузене,  включала
записи о 35 318 умерших с января 1939 по апрель 1945 года {Начальник  лагеря
Франц Цирайс приводит цифру 65 тысяч погибших. - Прим. авт.}. В  конце  1942
года, когда  потребность  в  подневольной  рабочей  силе  возросла,  Гиммлер
приказал сократить темпы умерщвления в концлагерях. Ввиду  нехватки  рабочей
силы он выразил недовольство представленным в  его  управление  докладом,  в
котором сообщалось, что из 136 700 заключенных, доставленных в концлагеря за
период с июня по ноябрь 1942 года, умерло  70  610,  было  казнено  9267,  а
"перемещены", то есть отправлены в газовые камеры,  27  846  человек.  Таким
образом, рабочей силы оставалось не так уж много.
     Такая  картина  наблюдалась  в  лагерях  смерти,  где   был   достигнут
наибольший "успех"  в  выполнении  "окончательного  решения".  Крупнейшим  и
наиболее известным был лагерь в Освенциме, пропускная  способность  которого
(четыре  огромные  газовые  камеры   и   прилегающие   крематории)   намного
превосходила пропускную способность других лагерей - в  Треблинке,  Белжеце,
Собибуре и Хелмно, располагавшихся на территории Польши. Имелись  и  другие,
менее обширные лагеря смерти под Ригой, Вильно, Минском, Каунасом и Львовом,
однако  от  остальных  они  отличались  тем,  что  здесь   главным   образом
расстреливали, а не удушали газом.
     В течение некоторого времени между главарями СС  существовало  довольно
сильное  соперничество  в  поисках  наиболее  быстродействующего  газа   для
истребления евреев. Быстрота  действий  была  важным  фактором,  особенно  в
Освенциме, где к концу войны был установлен своеобразный рекорд  -  6  тысяч
жертв в день. Начальником лагеря в течение некоторого  времени  был  Рудольф
Хесс, бывший уголовник, признанный в  свое  время  виновным  в  убийстве.  В
Нюрнберге он дал под присягой показания, что газ,  которым  он  пользовался,
был наиболее эффективным {Хесс родился в 1900 году в семье мелкого лавочника
в Баден-Бадене. Его отец, набожный католик, настаивал на том, чтобы сын стал
священником. Вместо этого Хесс в 1922 году вступил в  нацистскую  партию.  В
следующем году он принял участие в убийстве школьного учителя, который якобы
осуждал Лео Шлагетера, немецкого диверсанта в Руре, казненного французами  и
объявленного  нацистами  мучеником.   Хесса   приговорили   к   пожизненному
заключению.
     В 1928 году он был  освобожден  по  общей  амнистии,  два  года  спустя
поступил на службу в СС, а в 1934 году стал служить  в  отряде  СС  "Мертвая
голова", основным назначением которого была охрана концлагерей.  Его  первым
местом службы стал Дахау. Таким образом, почти всю свою  сознательную  жизнь
он был заключенным либо тюремщиком. Он давал откровенные показания следствию
на Нюрнбергском процессе и даже преувеличивал свои  "заслуги"  в  убийствах.
Переданный позднее польским властям, он был приговорен к смерти и  17  марта
1947 года повешен в Освенциме, где совершил тягчайшие преступления. -  Прим.
авт.}.
     "Окончательное  решение"   еврейского   вопроса   означало   поголовное
истребление евреев в Европе. В июне 1941 года я получил приказ установить  в
Аушвице  оборудование  для  их  истребления.  К  этому  времени  в  Польском
генерал-губернаторстве  уже  действовали  три  лагеря  истребления:  Белжец,
Треблинка и Вользек...
     Я прибыл в  Треблинку,  чтобы  изучить  на  месте,  как  осуществлялось
истребление заключенных. Начальник лагеря сообщил мне,  что  за  полгода  он
ликвидировал 80 тысяч человек. Его  основной  обязанностью  была  ликвидация
всех евреев из Варшавского гетто {Задача, которая, как мы убедимся далее, не
могла быть решена вплоть до 1943 года ввиду большого  числа  заключенных,  а
впоследствии - из-за вооруженного сопротивления. - Прим. авт.}.
     Он использовал угарный газ, и его метод показался мне  малоэффективным.
Поэтому когда я оборудовал здание для истребления в Аушвице, то  приспособил
его  для  использования   газа   циклон   В,   который   представлял   собой
кристаллическую синильную кислоту. Мы сбрасывали ее в газовую  камеру  через
небольшое  отверстие.  Чтобы  удушить  всех,  находившихся  в  камере,  было
достаточно от трех  до  пятнадцати  минут  в  зависимости  от  климатических
условий.
     Мы определяли, что люди мертвы,  по  прекращавшимся  крикам.  Потом  мы
выжидали примерно полчаса, прежде  чем  открыть  двери  камеры  и  выгрузить
трупы. Затем солдаты отряда спецакций снимали кольца и другие драгоценности,
вырывали изо рта умерших золотые коронки.
     Другим усовершенствованием, сделанным нами, было строительство  газовых
камер с разовой пропускной способностью 2 тысячи человек, в то время  как  в
десяти газовых камерах Треблинки можно было истреблять за один  раз  по  200
человек в каждой".
     Затем  Хесс  объяснил,  каким   образом   производился   отбор   жертв,
предназначенных для газовых камер, поскольку не всех поступающих заключенных
приканчивали сразу. Объяснялось это тем, что часть из  них  требовалась  для
работы на химических заводах "И.  Г.  Фарбен  индустри"  и  на  предприятиях
Крупна.  Там  они  работали  до  полного  истощения,   а   затем   подлежали
"окончательному решению".
     "В  Аушвице  у  нас  было  два  врача-эсэсовца,   которые   обследовали
поступающих эшелонами заключенных. Их заставляли проходить друг за другом  в
затылок мимо врачей, один из которых тут же решал,  кто  годен  для  работы.
Отобранных отправляли в лагерь. Остальных немедленно  направляли  в  газовые
камеры. Детей младшего возраста неизменно уничтожали".
     Герр Хесс неустанно  вносил  усовершенствования  в  искусство  массовых
убийств.
     "И  еще  одно  усовершенствование,  дававшее  нам  преимущество   перед
Треблинкой, состояло в том, что жертвы Треблинки почти всегда знали, что  их
ждет смерть, в то время как в Аушвице мы стремились  их  одурачить,  внушая,
что они будут подвергнуты дезинфекции, пройдут через  "вошебойки".  Конечно,
они нередко распознавали наши подлинные намерения, и тогда вспыхивали бунты,
возникали осложнения. Зачастую женщины прятали своих детей  под  одеждой.  И
когда мы их обнаруживали, то тотчас же отправляли в газовые камеры.
     От  нас  требовали  проводить  операции  по  уничтожению   втайне,   но
отвратительная тошнотворная вонь от постоянно сжигаемых тел  пропитала  весь
район, и жители окрестных селений, конечно, знали, что в Аушвице  проводится
массовое уничтожение людей".
     Хесс разъяснял, что иногда отбирали несколько пленных  -  очевидно,  из
числа русских военнопленных - и убивали  их  посредством  инъекций  бензина.
"Наши врачи, - добавляет он, - имели приказ выписывать обычные свидетельства
о смерти и  указывать  в  них  любую  причину  смерти"  {Обычно  записывали:
"Сердечное  заболевание".  Примеры  приводит  сам  Ко