ришлось  восполнить  огромные  потери  в
средствах  ведения  борьбы.  Потери  на  фронте  потребовали  мобилизации  в
вооруженные силы наиболее дееспособной части населения. Это породило  острый
недостаток рабочей силы. К весне на  заводах  не  хватало  около  800  тысяч
рабочих. Еще более серьезным фактором явилось то, что для ведения длительной
войны требовались тотальная мобилизация экономики, реорганизация  управления
промышленностью, перераспределение рабочей  силы  и  стратегического  сырья,
нужды в котором не  покрывались  имевшимися  запасами.  Зимой  1941/42  года
экономическое положение Германии ухудшилось.
     Соотношение основных видов вооружения на советско-германском  фронте  в
декабре 1941 года было  еще  в  пользу  Германии.  Победа  над  противником,
превосходившим нас  в  силах  и  средствах  ведения  войны,  при  отсутствии
возможности  полностью  использовать   оборонный   потенциал   страны   была
достигнута  в  результате  беспримерного  героизма  войск,   самоотверженной
поддержки защитников Москвы населением столицы и всей  Советской  страны.  В
декабре 1941 года выпуск военной продукции начал возрастать,  а  к  середине
1942  года  утраченные  мощности  военной  промышленности  были  не   только
восстановлены, но и значительно превзойдены. В целом военный фактор  в  ходе
битвы под Москвой явился опережающим по отношению к фактору экономическому.
     Что касается политического  фактора,  то  именно  в  период  битвы  под
Москвой в значительной степени сформировалась  антигитлеровская  коалиция  -
союз народов  и  государств,  боровшихся  во  второй  мировой  войне  против
агрессивного блока Германии, Италии, Японии и  их  сателлитов.  Объединились
силы трех великих держав - Советского Союза, Соединенных  Штатов  Америки  и
Великобритании.
     В  это  же  время  заметно  ухудшилось   внешнеполитическое   положение
Германии. Агрессивные круги Японии и Турции, намеревавшиеся вступить в войну
на стороне рейха, после поражения вермахта под  Москвой  отказались  двинуть
войска против СССР.  Политический  престиж  гитлеровской  Германии  оказался
подорван и в глазах правителей  Венгрии,  Румынии,  Финляндии  и  других  ее
союзников.
     Четвертый фактор - идеологический. Битва  под  Москвой  началась  в  то
время, когда фашистская Германия не знала поражений. Миф о ее  непобедимости
настойчиво  распространялся  нацистской  пропагандой,  и  на  Западе  многие
находились под его гипнозом. Однако события  на  советско-германском  фронте
показали, что сопротивление Красной Армии, героизм жителей столицы и  бойцов
народного  ополчения,  самоотверженная  поддержка  фронта  советским   тылом
непреодолимы для агрессора. Народы мира поверили, что есть  сила,  способная
избавить человечество от угрозы фашистской тирании. Международный  авторитет
СССР резко возрос.
     Очевидно и то, что для окружения и  полного  уничтожения  группы  армий
"Центр" имевшихся в то время у  нашей  страны  сил  оказалось  недостаточно.
Общее наступление Красной Армии в январе - апреле 1942  года  принесло  лишь
частичные результаты. Впоследствии стратегическая инициатива вновь перешла к
противнику. Однако понятие "коренной перелом" не предполагает,  что  процесс
развивается неизменно по восходящей. По мере его развития возможны временные
спады, что и произошло летом 1942 года. В ноябре того же года Красная  Армия
вновь овладела  стратегической  инициативой,  на  этот  раз  окончательно  и
бесповоротно. Таким образом, в результате разгрома немецко-фашистских  войск
под Москвой произошли необратимые для фашистской  Германии  и  ее  союзников
изменения, потерпел крах весь план войны  против  СССР,  на  который  делало
ставку гитлеровское руководство.
     Решающим вкладов в коренной перелом в войне  явилась  победа  Советских
Вооруженных Сил в великой Сталинградской битве. Победы в битвах под  Курском
и за Днепр завершили коренной перелом в Великой Отечественной войне.
     Изгнание итало-немецких войск  из  Северной  Африки  (май  1943  года),
стабилизация  обстановки  на  Атлантическом  и  Тихом  океанах,  а  также  в
Юго-Восточной Азии свидетельствовали, что происходит коренной перелом  и  во
второй мировой войне в целом. Определяющим фактором в  этом  процессе  стали
события на советско-германском фронте - главном фронте борьбы с фашизмом.
     В сражении под Эль-Аламейном (23 октября - 4 ноября 1942 года), которое
являлось  важной  частью  Северо-Африканской  кампании  западных   союзников
1940-1943 годов, перед английской 8-й армией под командованием Б. Монтгомери
стояла  задача  разгромить  итало-немецкую  танковую  армию   "Африка"   под
командованием  Э.  Роммеля.  В  ходе   операции,   которую   Д.   Эйзенхауэр
впоследствии назвал "блестящим тактическим успехом",  английская  8-я  армия
(1500 самолетов) нанесла поражение армии "Африка" (около 80  тысяч  человек,
540 танков, 1219 орудий, 350 самолетов). Итало-немецкие войска  потеряли  55
тысяч человек, 320 танков, около тысячи орудий.  Победа  под  Эль-Аламейном,
достигнутая в трудных условиях Североафриканского театра  военных  действий,
явилась первым крупным успехом британской армии в 1942  году  и  знаменовала
собой начало разгрома противника в Северной Африке.  В  Советском  Союзе  по
достоинству оценили ее значение, тем не менее нет оснований ставить ее в ряд
с победой Красной Армии в Сталинградской битве.
     Более обстоятельно освещаемые автором события,  связанные  с  открытием
второго фронта, также требуют ряда уточнений. Наиболее существенные  из  них
касаются контрнаступления немецко-фашистских войск в Арденнах (декабрь  1944
года - январь 1945 года).
     Немецко-фашистское  руководство  решило  нанести   удар   в   Арденнах,
рассчитывая внести раскол в антигитлеровскую  коалицию,  демонстрацией  силы
склонить США и Англию к заключению сепаратного мира и даже совместно с  ними
повернуть  оружие  против  Красной  Армии.  При  этом  ставка  делалась   на
разжигание противоречий между  СССР,  США  и  Англией,  на  возможный  отказ
западных держав от совместного с СССР требования безоговорочной  капитуляции
фашистской Германии в целях сохранения сил  главного  противника  Советского
Союза в Европе.
     Англо-американское командование до самого начала немецкого  наступления
оставалось в неведении относительно замыслов  противника,  считало,  что  он
неспособен провести крупную операцию. Район Арденн оценивался союзниками как
наиболее  безопасный  участок.  Здесь  на  120-километровом  фронте  скрытно
сосредоточенной  немецкой  группировке  противостояло  лишь   пять   дивизий
американской 1-й армии из состава 12-й группы армий генерала О. Брэдли.
     Немецкие войска нанесли удар в Арденнах на  рассвете  16  декабря  1944
года, преследуя цель разгромить англо-американские войска к северу от  линии
Антверпен, Брюссель, Люксембург.  Танки  с  фашистской  свастикой  на  броне
прорвали фронт и, сея панику в рядах противника и дезорганизуя его  оборону,
устремились по территории Бельгии и Люксембурга на северо-запад.
     Застигнутые врасплох американские дивизии отступили. К 25 декабря фронт
американских войск был прорван на 80-километровом участке на глубину до  100
километров. Не располагая подготовленными резервами, командование  союзников
спешно перебросило в Арденны крупные силы с других участков фронта и нанесло
контрудар по наступавшим войскам противника с юга, создав угрозу прорыва его
южного фланга. Немецкое командование  приостановило  продвижение  на  запад,
произвело перегруппировку и перенесло  направление  главного  удара  на  юг.
Атаки немецко-фашистских войск были столь яростны, а потери союзников  столь
велики, что американский генерал Д. Паттон 4  января  1945  года  записал  в
своем дневнике: "Мы еще можем проиграть эту войну".
     В  начале  января  положение  американских  войск  на  Западном  фронте
осложнилось в связи с тем, что немецкие войска нанесли удар в Эльзасе. Кроме
того, 1 января 1945  года  более  тысячи  самолетов  немецкого  авиационного
командования "Запад" обрушили внезапный удар по 27 прифронтовым  аэродромам,
складам и скоплениям боевой техники, причинив им немалый урон.
     Союзники считали, что со стороны  противника  могут  последовать  новые
удары. 6 января 1945 года У. Черчилль обратился к И. В. Сталину  с  просьбой
как можно скорее начать новое наступление советских войск,  чтобы  разрядить
напряженную обстановку на Западном фронте.  В  свою  очередь  Д.  Эйзенхауэр
сообщил  в  Вашингтон,  что  отсутствие  помощи  со  стороны  Красной  Армии
поставило бы американские войска "в самое тяжелое положение".
     12 января 1945 года Красная Армия на восемь дней ранее запланированного
срока перешла в наступление от Балтийского  моря  до  Карпат.  В  результате
совместных  ударов  гитлеровское  командование   вынуждено   было   признать
бесперспективность наступательных  действий  на  Западном  фронте  и  отдало
приказ об  отступлении  из  Арденн.  28  января  последние  немецкие  части,
преследуемые войсками союзников, откатились на ранее  занимаемые  позиции  и
перешли к обороне.
     И последнее. Книга создавалась в период острой конфронтации между  СССР
и США, когда  мир  не  раз  стоял  на  пороге  ядерной  катастрофы.  Ныне  в
результате советско-американских и  других  договоренностей,  достигнутых  в
последние годы,  международная  безопасность  укрепилась.  Но  угроза  войны
остается. Поэтому весьма своевременно звучит предупреждение  автора  о  том,
что "большая агрессивная война, если дойдет до этого, может  быть  развязана
ничтожными самоубийцами, в припадке безумия нажавшими на электронную кнопку.
Такая война продлится недолго и окажется последней. На планете не  останется
ни победителей, ни побежденных, а лишь одни обугленные трупы". Думается, эта
понятная каждому здравомыслящему человеку позиция автора,  последовательного
противника войны и фашизма, является важным фактором неослабевающего  к  его
содержательному и поучительному труду читательского интереса.
     У. Ширер, несмотря на свой почтенный  возраст,  внимательно  следит  за
происходящими в мире,  особенно  в  Германии,  событиями.  Объединение  этой
страны  он  прокомментировал  следующим  образом:  "Немцы  по  своей  натуре
экстремисты. У меня в тридцатые годы были в Германии два  друга-либерала,  и
оба стали нацистами". Но сейчас - другие времена.

                                                      Профессор О. А. РЖЕШЕВСКИЙ

К ЧИТАТЕЛЮ

     Хотя,  живя  и  работая  в  Германии  в   первую   половину   недолгого
существования третьего рейха,  я  имел  возможность  наблюдать,  как  Адольф
Гитлер, диктатор великой и загадочной нации, консолидировал  силы,  а  затем
вверг страну в пучину войн, личный опыт не заставил бы меня взяться за  перо
и написать эту книгу, если бы в конце  второй  мировой  войны  не  произошло
событие, не имеющее аналогов в истории.
     Я имею в виду захват секретных государственных архивов Германии и  всех
их филиалов, включая архивы министерства иностранных дел, сухопутных войск и
военно-морских сил, национал-социалистской партии и тайной  полиции  Генриха
Гиммлера. Думаю, в истории не было прецедентов, когда столь ценные материалы
попадали в руки современных исследователей. До сих пор архивы великих держав
- даже после поражения в войне и революционного свержения правительства, как
это имело место в России в 1917 году и в Германии в 1918 году, -  охранялись
государством. Полностью публиковались лишь  те  документы,  которые  служили
интересам правительства, пришедшего к власти.
     Стремительный крах третьего рейха весной 1945 года привел к тому, что в
результате капитуляции были обнародованы не только многочисленные  секретные
документы, но и такие  бесценные  материалы,  как  личные  дневники,  строго
засекреченные выступления, отчеты конференций, переписка и  даже  телефонные
разговоры нацистских главарей, по распоряжению  Германа  Геринга  записанные
специальной службой, размещавшейся в министерстве военно-воздушных сил.
     Генерал Франц Гальдер, например, вел  дневник,  делая  стенографические
записи по нескольку раз  на  дню.  Записи  генерала  -  уникальный  источник
краткой информации за период с 14 августа 1939 по  24  сентября  1942  года,
когда он занимал пост  начальника  генерального  штаба  сухопутных  войск  и
ежедневно встречался с Гитлером и  другими  главарями  нацистской  Германии.
Среди дневников это наиболее показательные записи, но есть и  другие,  также
представляющие большую ценность.  Сюда  относятся  дневники  доктора  Йозефа
Геббельса, министра пропаганды, близкого  соратника  Гитлера  по  партии,  и
генерала  Альфреда  Йодля,  начальника   штаба   оперативного   командования
вооруженных  сил  (ОКВ).  Существуют  также  записи  самого  ОКВ   и   штаба
военно-морских   сил.   Действительно,   в   шестидесяти    тысячах    досье
военно-морских архивов Германии, захваченных в замке  Тамбах  под  Кобургом,
приводятся  практически  все  сигналы  связи,  судовые  журналы,   дневники,
меморандумы и другие документы немецкого военно-морского флота, датированные
апрелем 1945 года, когда они были найдены, и более ранние,  начиная  с  1868
года-года создания военно-морских сил Германии.
     485 тонн материалов министерства иностранных дел Германии,  захваченные
1-й американской армией в различных замках и  шахтах  Гарца  в  тот  момент,
когда по приказу из Берлина их должны были уничтожить, охватывают не  только
период третьего рейха, но и Веймарскую республику и  начинаются  со  времени
правления Бисмарка - второго рейха.
     Долгие годы по  окончании  войны  тонны  нацистских  документов  лежали
опечатанными на большом военном складе в  американском  городе  Александрия,
штат Виргиния. Правительство США не  высказывало  желания  хотя  бы  вскрыть
ящики и  посмотреть,  какие  материалы  представят  интерес  для  историков.
Наконец в 1955 году, десять лет спустя после того, как они  были  захвачены,
по инициативе Американской исторической ассоциации  и  благодаря  финансовой
поддержке нескольких частных фондов материалы были открыты. Небольшая группа
ученых, не располагавшая достаточным оборудованием, приступила  к  работе  -
анализу и фотографированию документов,  прежде  чем  правительство  поспешно
передало их Германии. Материалы оказались настоящей находкой.
     Большую ценность  представляют  и  такие  документы,  как  51  частично
застенографированное  "выступление"  фюрера  о  военном  положении,  которое
ежедневно обсуждалось в ставке Гитлера, и  полный  текст  бесед  нацистского
главаря со старыми товарищами по партии и секретарями во время войны. Первые
удалось обнаружить  среди  обугленных  бумаг,  оставшихся  после  Гитлера  в
Берхтесгадене,  офицеру-разведчику  101-й  воздушно-десантной  дивизии  США,
вторые были найдены в материалах Мартина Бормана.
     Сотни тысяч захваченных нацистских документов были спешно отправлены  в
Нюрнберг на судебный процесс и фигурировали в качестве улик  против  главных
нацистских  военных  преступников.  Освещая   в   газете   первую   половину
Нюрнбергского процесса, я собрал кипу мимеографических копий,  а  позднее  -
опубликованные в сорока двух  томах  свидетельские  показания  и  документы,
дополненные десятью томами переводов важных материалов на английском  языке.
Тексты других документов, собранные в пятнадцатитомных сериях по  материалам
следующих двенадцати судебных  процессов  в  Нюрнберге,  также  представляют
определенную ценность,  хотя  многие  свидетельские  показания  и  факты  не
приведены.
     И наконец, помимо этих объемистых материалов имелись  подробные  записи
допросов  немецких  военных,  партийных  и  государственных   служащих,   их
свидетельские показания,  данные  под  присягой  на  различных  послевоенных
судебных процессах, что  обеспечивало  исследователей  информацией,  на  мой
взгляд, ранее им неизвестной.
     Естественно, я не мог прочесть документацию в полном объеме - это не по
силам одному человеку, однако я тщательно проанализировал значительную часть
материалов. Работа замедлялась из-за отсутствия подходящих ориентиров, как и
у других исследователей, трудившихся над таким же обилием информации.
     Весьма знаменательно, как  мало  находившиеся  в  Германии  во  времена
нацизма журналисты и дипломаты знали  о  том,  что  происходило  за  фасадом
третьего рейха. Тоталитарная диктатура в силу своей  природы  действовала  в
строжайшей тайне  и  умела  оградить  эту  тайну  от  посторонних  взглядов.
Довольно просто было выделять и описывать неприкрашенные, волнующие и  часто
вызывающие отвращение события, происходившие в третьем рейхе: приход Гитлера
к власти, поджог рейхстага, кровавую расправу  над  Ремом,  аншлюс  Австрии,
капитуляцию Чемберлена  в  Мюнхене,  оккупацию  Чехословакии,  нападение  на
Польшу, Скандинавию, Западную Европу, Балканы  и  Россию,  ужасы  нацистской
оккупации и концентрационных лагерей, ликвидацию евреев.
     Но  втайне  принятые  роковые  решения,  интриги,  измены,   мотивы   и
заблуждения, приведшие  к  этому,  сцены,  сыгранные  главными  актерами  за
опущенным занавесом,  размах  осуществляемого  ими  террора  и  техника  его
организации - все это и  многое  другое  в  значительной  степени  было  нам
неведомо, пока не всплыли на свет секретные документы нацистской Германии.
     Кое-кто, возможно, полагает, что слишком рано писать  историю  третьего
рейха, что такую задачу надо оставить потомкам, у которых появится временная
перспектива. Я обнаружил, что  подобный  взгляд  особенно  распространен  во
Франции, когда приехал туда, чтобы провести  определенную  исследовательскую
работу. Мне говорили, что историку нужно  заниматься  эпохой  Наполеона,  но
никак не более поздним периодом.
     В таком подходе есть свои плюсы.  Историки  ждали  пятьдесят,  сто  или
больше лет, прежде чем описать какую-либо страну, империю или эпоху.  Но  не
происходило ли это главным образом потому, что  требовалось  много  времени,
чтобы разыскать подходящие документы и представить  подлинный  материал?  И,
несмотря на все преимущества временной перспективы, не терялось  ли  что-то,
поскольку у  авторов  отсутствовало  личное  знание  эпохи,  атмосферы  того
времени и исторических фигур, которых они описывали?
     В случае с третьим рейхом - а он  поистине  уникален  -  в  момент  его
падения имелись почти все документальные материалы, которые  были  дополнены
свидетельскими показаниями военных и государственных деятелей, оставшихся  в
живых или позднее понесших самое суровое наказание.  Располагая  уникальными
источниками и хорошо помня  жизнь  в  нацистской  Германии,  внешний  облик,
поведение и характер лиц, находившихся у власти, в первую очередь Гитлера, я
решил, чего бы мне это ни стоило, изложить историю взлета и падения третьего
рейха.
     "Я прожил всю войну, - заметил Фукидид в "Истории Пелопонесской  войны"
- величайшем историческом труде, когда-либо написанном, - с годами  постигая
события и уделяя им внимание, чтобы познать их истинный смысл".
     Мне было довольно трудно (и не всегда удавалось) познать истинный смысл
событий,  происходивших  в  гитлеровской   Германии.   Лавина   фактического
материала помогала в поисках истины, что, вероятно, было возможно и двадцать
лет назад, но его обилие часто вводило в  заблуждение.  Во  всех  записях  и
свидетельских показаниях непременно встречались загадочные противоречия.
     Несомненно, что мои собственные предубеждения, тесно связанные с личным
жизненным опытом и поведением, время от времени проникают на  страницы  этой
книги. Я в принципе не приемлю тоталитарную диктатуру,  но  стал  испытывать
еще большее отвращение к  ней,  живя  в  Германии  и  наблюдая,  как  гнусно
оскорбляют человеческую личность. И все же в этой работе я  постарался  быть
предельно объективным