делал днем  раньше  в  Копенгагене
его  брат.  Безрассудно  сопротивляться  вермахту.  Это  приведет   лишь   к
бессмысленной  гибели  норвежцев.  Короля  просят  утвердить   правительство
Квислинга и вернуться  в  Осло.  Хокон,  человек  честный  и  демократичный,
приверженец конституционных процедур,  даже  находясь  в  столь  критическом
положении, пытался объяснить немецкому дипломату, что в Норвегии  король  не
принимает политических решений, что это исключительно дело правительства,  с
которым он теперь хотел бы посоветоваться. Здесь к  разговору  присоединился
Кот, и было  решено,  что  ответ  правительства  будет  передан  Брейеру  по
телефону в условленном месте, когда он будет возвращаться в Осло.
     Для Хокона, который хотя и не принимал политических решений, но конечно
же мог влиять на них, существовал только  один  ответ  немцам.  Укрывшись  в
скромной гостинице в деревне Нибергсунн возле Эльверума -  на  случай,  если
немцы после ухода Брейера попытаются внезапно захватить его  в  плен,  -  он
собрал членов правительства на заседание государственного совета.
     "...Что касается меня, - сказал он собравшимся, - то я не могу  принять
немецкие требования. Это  противоречило  бы  моему  пониманию  долга  короля
Норвегии, куда я приехал почти тридцать пять лет назад... Я не  хочу,  чтобы
правительство приняло решение под влиянием моего заявления. Но... я не  могу
назначить  премьер-министром  Квислинга,  человека,  к  которому  не  питает
никакого доверия, как мне известно, ни наш народ... ни его  представители  в
стортинге. Поэтому, если  правительство  будет  вынуждено  принять  немецкие
требования, - мне полностью понятны доводы в  пользу  такого  решения,  если
принять во внимание нависшую угрозу войны, в которой  столь  многим  молодым
норвежцам придется отдать свои  жизни,  -  единственно  возможным  для  меня
выбором остается отречение".
     Правительство не захотело уступить королю в  мужестве,  хотя  до  этого
момента многие его члены колебались, и быстро сплотилось вокруг монарха.  Ко
времени, когда Брейер достиг местечка Эйдсволл, на полпути к  Осло,  Кот  по
телефону сообщил ему ответ норвежского правительства. Немецкий посол тут  же
перезвонил в свое посольство в Осло, а оттуда - немедленно в Берлин.
     "Король не назначит  никакого  правительства  во  главе  с  Квислингом.
Решение это принято по единодушной рекомендации правительства. На мой прямой
вопрос  министр  иностранных   дел   Кот   ответил:   "Сопротивление   будет
продолжаться, пока хватит сил".
     В тот  вечер  через  оказавшуюся  поблизости  слабенькую  радиостанцию,
единственное средство для поддержания  связи  с  внешним  миром,  норвежское
правительство бросило перчатку могущественному третьему рейху. Оно  сообщило
о своем решении не принимать  немецких  требований  и  призвало  народ  -  а
норвежцев  насчитывалось  всего  три  миллиона   -   оказывать   захватчикам
сопротивление. Король официально поддержал это воззвание.
     Однако нацистские захватчики не  могли  сразу  поверить,  что  норвежцы
готовы к тому, к чему  они  призывают.  Было  предпринято  еще  две  попытки
убедить короля. Утром 11 апреля появился эмиссар Квислинга  капитан  Иргенс,
который настаивал на возвращении монарха в столицу. Он обещал, что  Квислинг
будет лояльно служить ему. С  молчаливым  презрением  его  предложение  было
отклонено.
     В полдень поступила срочная депеша от Брейера, в которой  посол  просил
новой аудиенции у короля, чтобы обговорить "конкретные  предложения".  Посол
получил очередные инструкции от Риббентропа передать монарху, что он  "хотел
предоставить  норвежскому  народу  последний   шанс   прийти   к   разумному
соглашению" {Зловещий намек на очередное  вероломство  имеется  в  секретных
инструкциях  Риббентропа.  Брейеру  было   сказано,   чтобы   он   попытался
договориться о встрече где-нибудь между Осло и  нынешним  местом  пребывания
короля. Очевидно, Брейеру предписывалось обсудить все в деталях с  генералом
фон Фалькенхорстом и затем проинформировать его о том, на каком  месте  и  в
какое время состоится встреча с королем. Гауc, который по телефону передавал
указания Риббентропа, докладывал, что "господин Брейер хорошо  уяснил  смысл
указаний". Напрашивается мысль, что если бы король пошел на эту встречу,  то
солдаты Фалькенхорста там бы его и схватили. -  Прим.  авт.}.  На  этот  раз
доктор Кот, посоветовавшись с королем, ответил, что, если у немецкого  посла
имеются "конкретные предложения", он может их сообщить министру  иностранных
дел.
     Нацистская реакция на такой резкий отказ от такой  маленькой  и  теперь
такой беспомощной страны оказалась весьма характерной  для  немцев.  Сначала
они не сумели захватить короля  и  членов  правительства,  затем  не  сумели
убедить их капитулировать. Теперь они попытались их убить. Поздно вечером 11
апреля были посланы бомбардировщики  люфтваффе,  чтобы  хорошенько  проучить
деревню Нибергсунн. Нацистские летчики с помощью  фугасных  и  зажигательных
бомб полностью уничтожили деревню, а затем расстреляли из пулеметов тех, кто
пытался бежать подальше от пылавших руин. Вначале немцы, вероятно, полагали,
что им удалось уничтожить  заодно  короля  и  членов  его  правительства.  В
дневнике одного немецкого пилота, позднее захваченного  в  плен  в  Северной
Норвегии, имелась  следующая  запись,  датируемая  11  апреля:  "Нибергсунн.
Правительство Осло полностью уничтожено".
     Деревня действительно была  стерта  с  лица  земли,  но  король  и  его
правительство не пострадали. С приближением нацистских бомбардировщиков  они
укрылись в соседнем лесу.  Стоя  по  колено  в  снегу,  они  наблюдали,  как
нацистская авиация уничтожала скромные домики этой деревушки. Они  оказались
перед выбором: либо идти к шведской границе и просить политического  убежища
в нейтральной Швеции,  либо  продвигаться  дальше  на  север  и  укрыться  в
собственных горах, все еще покрытых глубоким снегом. Решили  идти  вверх  по
сильно  пересеченной  долине  Гудбраннс,  которая  пролегала  от  Хамара   и
Лиллехаммера до Ондалснеса, расположенного примерно в 100 милях юго-западнее
Тронхейма.  Продвигаясь  по  этому  маршруту,  они  надеялись   организовать
ошеломленные и рассеянные  норвежские  войска  на  дальнейшее  сопротивление
оккупантам. К тому же оставалась некоторая надежда, что на помощь  норвежцам
придут английские войска.

       Сражение за Норвегию

     На далеком севере, у Нарвика,  английский  военно-морской  флот  быстро
отреагировал  на  внезапную  немецкую  оккупацию.  По  признанию   Черчилля,
возглавлявшего  в  то  время  британское  адмиралтейство,  немцы  "полностью
перехитрили"  англичан.  Теперь,  находясь  за  пределами  радиуса  действия
немецких бомбардировщиков, базирующихся на суше, английский флот  перешел  в
наступление. Утром 10 апреля, через 24 часа после того, как десять  немецких
эсминцев  захватили  Нарвик  и  высадили  войска  Дитля,  группа  английских
кораблей в составе пяти эсминцев вошла в гавань  Нарвика,  потопила  два  из
пяти находившихся там немецких эсминцев, три эсминца  повредила  и  потопила
все немецкие транспортные суда, за исключением одного. В ходе этого  побоища
был убит контр-адмирал Бонте,  командовавший  немецкими  морскими  силами  в
Нарвике.  Но,  покидая  гавань,  английские  корабли  натолкнулись  на  пять
немецких эсминцев, которые шли сюда из других фьордов. На немецких  кораблях
оказалось более мощное вооружение, и они  сумели  потопить  один  английский
эсминец, другой, на котором был смертельно ранен  командир  группы  кораблей
капитан 1  ранга  Варбертон-Ли,  вынудили  выброситься  на  мель,  а  третий
повредили. Трем из пяти английских эсминцев удалось  проскочить  в  открытое
море, где они потопили  крупное  немецкое  грузовое  судно  с  боеприпасами,
направлявшееся к порту Нарвик.
     В полдень 13 апреля английская флотилия эсминцев во  главе  с  линкором
"Уорспайт", уцелевшим участником Ютландского сражения времен первой  мировой
войны,  вернулась  в  Нарвик  и  уничтожила  остальные   немецкие   корабли.
Вице-адмирал Уитворт, командовавший флотилией, радируя  в  адмиралтейство  о
результатах  своих  действий,  настаивал,  что  Нарвик   необходимо   занять
немедленно "сильной десантной группой", поскольку немецкие войска на  берегу
ошеломлены и дезорганизованы, - Дитль со своими солдатами бежал  в  горы.  К
несчастью для союзников, английский командир такой группы  генерал-майор  П.
Мэкеси, человек чрезмерно осторожный, прибыв на следующий день  с  передовым
отрядом в  составе  трех  пехотных  батальонов,  предпочел  не  рисковать  и
выгрузил свои войска у Харстада, на 35 миль севернее населенного пункта, где
дислоцировались норвежцы. Дорого обошлась эта ошибка союзникам.
     Англичане  заранее  подготовили  небольшой  экспедиционный  корпус  для
использования в Норвегии, но в  критический  момент  проявляли  непостижимую
медлительность вместо того, чтобы поскорее  использовать  войска  по  своему
назначению. Днем 8 апреля, когда были получены известия о продвижении  групп
немецких кораблей к северу  вдоль  норвежского  побережья,  английский  флот
срочно выгрузил  войска,  находившиеся  на  судах  и  предназначавшиеся  для
оккупации Ставангера, Бергена, Тронхейма и Нарвика, мотивируя это  тем,  что
теперь для боевых действий на море будет необходим каждый  корабль.  К  тому
времени, когда английские сухопутные войска были вновь  погружены  на  суда,
все вышеперечисленные портовые города находились в руках немцев.  А  к  тому
времени, когда они достигли центральной  части  норвежского  побережья,  они
оказались обречены, как и английские корабли, прикрывавшие их,  поскольку  в
небе уже господствовала немецкая авиация.
     К 20  апреля  одна  английская  бригада,  усиленная  тремя  батальонами
французов, высадилась в Намсусе, небольшом порту, расположенном  примерно  в
80 милях северо-восточнее Тронхейма, а другая - высадилась  на  берег  возле
Ондалснеса, в 100 милях к юго-западу от Тронхейма, который,  таким  образом,
надо было атаковать с севера и юга. Однако  отсутствие  полевой  артиллерии,
зенитных орудий и авиационной поддержки, а также продолжавшиеся днем и ночью
налеты немецкой авиации на позиции этих бригад, господство немцев в  воздухе
- все это не позволило англичанам наладить доставку  подкреплений  и  боевой
техники и поставило эти  бригады  в  такое  положение,  что  они  не  смогли
серьезно  угрожать  занятому  немцами  Тронхейму.  Бригада,  высадившаяся  у
Ондалснеса,  после  встречи  с  норвежским  подразделением  возле   Думбоса,
железнодорожного узла, расположенного в 60 милях к  востоку,  отказалась  от
предполагавшегося наступления на север в сторону Тронхейма  и  двинулась  на
юго-восток,  чтобы  помочь  норвежским  войскам,  которые  под  руководством
энергичного полковника Руге сдерживали главное немецкое наступление вверх по
долине от Осло.
     21 апреля у Лиллехаммера, к северу от Хамара, произошло первое сражение
между английскими и немецкими войсками, которые находились явно не в  равных
условиях. Корабль, загруженный артиллерией английской бригады, был потоплен,
поэтому англичане имели только  винтовки  и  пулеметы,  чтобы  противостоять
натиску  немцев,  оснащенных  артиллерией  и  легкими  танками.  Хуже  того,
английская пехота, не получая поддержки с воздуха, подвергалась  непрерывным
ударам немецкой авиации, действовавшей с  ближайших  норвежских  аэродромов.
Лиллехаммер пал после 24-часового боя,  и  английские  и  норвежские  войска
начали 140-мильный отход вверх по долине вдоль железной дороги на Ондалснес,
останавливаясь то здесь, то  там,  чтобы  вести  арьергардные  бои,  которые
замедляли, но никогда не останавливали продвижение немцев. В ночь на  1  мая
английские войска были эвакуированы из Ондалснеса, а 2 мая  был  эвакуирован
англо-французский контингент из Намсуса. Саму эвакуацию можно  приравнять  к
героическим подвигам, ибо обе гавани, подвергаясь непрерывной  бомбардировке
немецкой авиацией, превратились в море огня. В  ночь  на  29  апреля  король
Норвегии и члены его правительства были взяты на борт  английского  крейсера
"Глазго" возле Молде и доставлены в Тромсе, находившийся далеко за  Полярным
кругом, севернее Нарвика, где 1 мая была провозглашена временная столица.
     К тому времени Южная Норвегия, где находились  все  основные  города  и
порты,  оказалась  безвозвратно  потерянной.   Однако   Северная   Норвегия,
казалось, оставалась в безопасности. 28 мая союзные силы в составе 25  тысяч
человек, в том числе две бригады  норвежцев,  одна  бригада  поляков  и  два
батальона французского иностранного легиона, изгнали намного уступавшие им в
численности силы немцев из Нарвика. Казалось, нет оснований сомневаться, что
теперь Гитлер будет  лишен  железной  руды  и  не  сможет  оккупировать  всю
Норвегию и заставить норвежское правительство капитулировать. Однако  в  это
время вермахт нанес ошеломляющий удар на Западном фронте, и теперь  там  был
нужен каждый союзный солдат, чтобы затыкать  образовавшиеся  бреши.  Союзные
войска оставили Нарвик, поспешно погрузились на суда  и  отбыли,  а  генерал
Дитль, отсиживавшийся в суровых горах возле шведской границы, 8  июня  вновь
занял  город  и  порт  Нарвик,  а  спустя  четыре  дня  принял   капитуляцию
доблестного полковника Руге и ошеломленных норвежских войск, считавших,  что
англичане бросили их в беде. Король Хокон и его правительство  7  июня  были
взяты на борт крейсера "Девоншир" в Тромсе и вывезены в Лондон, где  провели
пять горьких лет изгнания  {Первая  попытка  Квислинга  управлять  Норвегией
длилась  недолго.  15  апреля,  спустя  шесть  дней  после  того,   как   он
провозгласил  себя  премьер-министром,  немцы  изгнали   его   и   назначили
Административный совет в составе шести видных  норвежских  граждан,  включая
епископа Эйвинна Бергграва, главу лютеранской  церкви  в  Норвегии,  и  Пола
Берга, президента Верховного суда. Это было делом рук Берга, блестящего,  но
непоследовательного в своих убеждениях юриста, который позднее  стал  тайным
руководителем норвежского движения Сопротивления. 24 апреля Гитлер  назначил
Тербовена, известного своей беспощадностью молодого нацистского  гаулейтера,
рейхскомиссаром Норвегии. По существу, он  и  управлял  страной,  все  время
ужесточая оккупационный режим. Брейер, с самого  начала  выступавший  против
Квислинга,  17  апреля  был  отозван,  уволен  с  дипломатической  службы  и
направлен солдатом на Западный фронт. Немцы  вновь  поставили  Квислинга  на
пост премьер-министра в 1942 году,  но,  будучи  исключительно  непопулярной
личностью среди народа, он не  обладал  практической  властью,  несмотря  на
отчаянные усилия истово служить своим немецким хозяевам. В конце  войны  его
судили как предателя и 24 октября 1945 года казнили.
     Рейхскомиссар  Норвегии  Тербовен  предпочел  покончить  с  собой,  чем
сдаться.  Кнут  Гамсун,  известный  норвежский  писатель,  который   открыто
сотрудничал с немцами и восхвалял их деяния, был признан виновным в  измене,
но обвинения были сняты ввиду его преклонного возраста.  Тем  не  менее  его
судили "за использование нацистского режима в целях наживы"  и  присудили  к
штрафу в 65 тысяч долларов. Умер он 19 февраля 1952 года в возрасте 93  лет.
Генерал фон Фалькенхорст был предан суду как военный  преступник.  Смешанный
англо-норвежский военный суд приговорил его к  смертной  казни  за  передачу
военнопленных из числа союзных коммандос в руки СС в  целях  уничтожения.  2
августа 1946 года смертная казнь  была  заменена  ему  пожизненным  тюремным
заключением. - Прим. авт.}. А Дитля произвели в  Берлине  в  генерал-майоры,
наградили Рыцарским крестом, и  сам  Гитлер  провозгласил  его  "победителем
Нарвика".
     Несмотря на потрясающие успехи, у фюрера были тяжелые минуты  во  время
норвежской  кампании.  Дневник  генерала  Йодля   испещрен   немногословными
записями о нервных вспышках фюрера. "Ужасное возбуждение" Йодль фиксирует 14
апреля после получения известия об уничтожении немецких военно-морских сил в
Нарвике. 17 апреля у Гитлера произошел приступ истерии из-за потери Нарвика:
он требовал эвакуировать  войска  Дитля  по  воздуху,  что  было  совершенно
невозможно. "Каждое скверное известие, - отмечал в тот день в своем дневнике
Йодль, - порождает самые  худшие  опасения".  Еще  спустя  два  дня:  "Снова
кризис. Политическая акция не  удалась.  Посол  Брейер  отозван.  По  мнению
фюрера, необходимо  применить  силу..."  {13  апреля  генерал  Фалькенхорст,
несомненно по наущению Гитлера, который неистовствовал  из-за  сопротивления
норвежцев, подписал приказ, предусматривающий взятие  в  заложники  двадцати
наиболее выдающихся граждан Осло, в том  числе  епископа  Бергграва  и  Пола
Берга,  которых,  по  словам  Брейера,  намеревались  расстрелять  в  случае
продолжения сопротивления или актов саботажа.  -  Прим.  авт.}  Совещание  в
имперской канцелярии в Берлине 19  апреля,  когда  руководители  трех  видов
вооруженных сил  стали  обвинять  друг  друга  за  задержку  и  промедление,
приобрели столь ожесточенный характер, что "лакей" Кейтель  даже  потихоньку
вышел из комнаты. "Опять в руководстве назревает угроза хаоса",  -  замечает
Йодль. А 22 апреля добавляет:  "Фюрер  все  сильнее  беспокоится  по  поводу
английских десантов".
     23 апреля медленное продвижение немецких войск из  Осло  в  направлении
Тронхейма и Ондалснеса вызвало у  фюрера,  по  записям  Йодля,  "нарастающее
возбуждение", но на следующий день поступили неплохие известия. С этого  дня
они стали все  более  утешительными.  К  26  апреля  настроение  нацистского
правителя настолько улучшилось, что в 3.30 утра, после ночи,  проведенной  с
военными советниками, он заявил, что намерен начать операцию "Гельб" между 1
и 7 мая. Хотя 29 апреля Гитлер опять проявлял "обеспокоенность  относительно
Тронхейма", на следующий день он "сиял от радости",  получив  известие,  что
боевая группа из Осло достигла Тронхейма. Наконец он снова мог сосредоточить
свое внимание на  Западе.  1  мая  он  приказал  завершить  приготовления  к
крупному наступлению 5 мая.
     Руководители вермахта - Геринг, Браухич, Гальдер, Кейтель, Йодль, Редер
и другие впервые в ходе норвежской кампании наблюдали, как  их  демонический
лидер теряет самообладание даже при  незначительных  военных  неудачах.  Эта
слабость впоследствии проявлялась  все  сильнее,  когда  после  целой  серии
поразительных успехов военное счастье изменило ему, что  в  немалой  степени
способствовало краху третьего рейха.
     И все же, с какой стороны ни посмотри, быстрый захват Дании и  Норвегии
явился важной победой Гитлера и обескураживающим  поражением  англичан.  Эта
победа  обеспечила  безопасность  доставки  руды  зимой  в  Германию,   дала
дополнительное  прикрытие   подступов   к   Балтике,   позволила   немецкому
военно-морскому  флоту  решительно  прорваться  в   Северную   Атлантику   и
обеспечила  немцев  прекрасными  портовыми  сооружениями   для   базирования
подводных лодок и надводных кораблей,  чтобы  вести  войну  на  море  против
Англии. Она позволила Гитлеру приблизить свои авиационные базы на сотни миль
к главному противнику. И, пожалуй, самое важное - это огромный рост военного
престижа  третьего  рейха  и,  соответственно,  упадок   престижа   западных
союзников. Нацистская Германия казалась непобедимой. Австрия,  Чехословакия,
Польша, а теперь Дания и Норвегия легко развалились под ударами Гитлера  или
под угрозой применения силы, и даже помощь двух крупных западных союзников в
последнем случае не оказала  никакого  влияния  на  ход  событий.  Казалось,
будущее,  как  писала  одна  известная  американка,  принадлежит  Гитлеру  и
нацизму.
     Для остальных  нейтральных  стран  захват  Гитлером  Дании  и  Норвегии
являлся вм