но высокого
роста, она была в короткой юбке, обнажавшей ее ноги с  длинным  красивым
овалом икр.
   - Отступите назад с моего пути! - предупредила  женщина,  сделав  шаг
вперед и снова направив на него дуло револьвера.
   - К чему эта тяжелая артиллерия? - пошутил  Мейсон,  стремясь  как-то
отвлечь ее внимание.
   Она и не собиралась, как он почувствовал,  отвечать  на  его  вопрос,
продолжая идти вперед медленной, осторожной походкой, будто наступая  на
него.
   Не нервничайте и смотрите не вздумайте нажать на спусковой крючок!  -
опасливо предупредил Мейсон.
   - Я знаю, что делаю, - было ответом.
   - Тогда  взгляните  -  перед  вами  стул,  -  предостерег  он.  -  Вы
наткнетесь на него, - и оружие может сработать и...
   Она слегка повернула голову в указанном направлении, и  длинные  руки
Мейсона мгновенно отреагировали на это: левая рука обхватила  ее  правое
запястье. Он ощутил, как напряглись под его пальцами мышцы.  Его  пальцы
сжались, и ее запястье стало  безвольным.  Когда  он  почувствовал,  что
пальцы девушки немеют, он выхватил из ее руки револьвер и сердито  сунул
в карман своего пальто.
   Поняв, что ее  разоружили,  девушка  ощутила  панический  страх.  Она
дернула рукой, пытаясь высвободить кисть. Когда же Мейсон опять сжал  ее
руку, она вдруг высоко выбросила  правую  ногу  и  сильно  лягнула  его,
целясь каблуком в живот.
   Мейсон отпрянул от неожиданности, дернув ее за запястье,  отчего  она
пошатнулась и потеряла равновесие, с силой увлекая его за  собой.  Когда
же она опустила ногу, чтобы не упасть, Мейсон обхватил ее левой рукой за
талию, а правой - за плечи, сильно прижав ее руки к бокам.
   - Надо быть благоразумнее! - спокойно сказал он.
   И почувствовал тотчас, как сопротивление ее слабеет. Ее хрупкое тело,
прижатое к нему, обмякло.
   - Не дергаться! - предупредил Мейсон и ослабил захват.
   - Кто вы? - только и спросила она.
   - Моя фамилия Мейсон. Я - адвокат. Это не вы мне звонили?
   - Вы... вы - Перри Мейсон?
   - Да.
   Она вдруг прильнула к его руке, будто ища защиты. В  ее  движении  он
ощутил отчаяние и дрожь измученных нервов - в кончиках ее пальцев.
   - Что же вы сразу-то мне не сказали? - сожалеюще спросила девушка.
   - Так это вы мне звонили? - догадался Мейсон.
   - Нет... не я.
   - А что вы здесь делаете?
   - Я... я пришла сюда... чтобы встретиться...
   - С кем же?
   - Это не имеет значения. Теперь я поняла, что  это  была  ловушка,  и
хочу выбраться отсюда. Мы можем выйти?
   - Нет, это я, - сказал Мейсон, - должен был встретиться здесь. А что,
если вы назовете мне себя?
   - Я Опал Санли... Это я звонила вчера утром в полицию.
   - Кого же вы хотели здесь встретить?
   - Миссис Пэрлин.
   - И я тоже, - удивился Мейсон. - А  что,  если  нам  подождать  здесь
вместе? Думаю, возможно, она хотела бы увидеть  нас  обоих  вместе.  Она
сказала мне, что готова сделать признание...
   - Теперь она его уже никогда не сделает, - вздохнула девушка.
   - Почему?
   Мейсон почувствовал, как она вся дрожит. Это  нельзя  было  объяснить
нервозностью натуры, нет. Это была дрожь,  готовая  вот-вот  вылиться  в
неистовую истерику.
   - Ну, - настаивал Мейсон, - и где же она? Пальцы  девушки  впились  в
его руку.
   - Она... она - в спальне! Но она мертва!
   - Пошли посмотрим вместе! - предложил Мейсон.
   - Нет, нет! Идите один!
   - Пока я не хочу вас отпускать. Вам придется пойти со мной!
   - Я не могу смотреть на это. Не могу еще раз идти туда!
   Мейсон подхватил ее за талию.
   - Пошли, - сказал он. - Встряхнитесь! Это надо сделать! И чем скорее,
тем лучше!
   Сопровождая свои слова легким подталкиванием, подводя девушку к двери
в другом конце  кухни,  Мейсон  открыл  эту  дверь  и  чиркнул  спичкой.
Колеблющийся язычок пламени осветил выключатель. Он нажал на  кнопку,  и
комната  озарилась  светом,  который  показался  ослепительным.   Мебель
представляла собой  ту  не  поддающуюся  описанию  неразбериху,  которая
лишала комнату ее индивидуальности. Он  сразу  понял:  это  просто  дом,
меблированный, очевидно, при сдачи его в аренду.
   - Где же она? - коротко бросил Мейсон.
   Там... в коридоре! - еле шевелящимися губами ответила девушка.
   В столовой было две двери, одна из них открывалась в коридор,  другая
- в гостиную. Коридор шел по всей длине  дома,  переходя  в  прихожую  у
входной двери. Мейсон включил освещение.  Справа  оказались  две  двери,
которые, очевидно, вели в спальные комнаты с ванной между  ними.  Мейсон
продолжал осторожно продвигаться по коридору, спросив:
   - В какой спальне?
   - Ближней.
   Мейсон продолжал слегка подталкивать девушку вперед.
   Он открыл дверь спальни, о которой  она  говорила,  нажал  на  кнопку
выключателя и  остановился,  вглядываясь.  Опал  Санли  сделала  попытку
задержаться у входа.
   - Не могу, - сказала она. - Нет! Не пойду! И не заставляйте!
   - Ладно, - согласился Мейсон, -  но  успокойтесь.  Лежавшая  на  полу
перед туалетным столиком женщина явно упала перед смертью с  гобеленовой
скамейки. Она, очевидно, собиралась выйти  на  улицу,  так  как  была  в
пальто и даже в шляпе, съехавшей набок при падении. Она лежала на  левом
боку, левая рука была  вытянута  и  судорожно  сжимала  ковер:  короткие
пальцы, напоминающие  обрубки,  коротко  остриженные  некрашеные  ногти.
Правая рука на животе  поперек  туловища,  пальцы  правой  руки  мертвой
хваткой сжимали грозный короткоствольный револьвер. Очевидно, она успела
выстрелить один раз - пуля прошла чуть-чуть в стороне от левой груди.
   Мейсон  решительно  прошел  через  комнату,   нагнулся   и   приложил
указательный палец к левому запястью мертвой женщины.
   Опал Санли застыла в дверях, глядя широко открытыми глазами,  как  бы
разрываясь  между  стремлением  убежать,  желанием  закричать   истошным
голосом  и  жаждой  не  пропустить  ни  одного  движения  из  того,  что
происходило сейчас здесь.
   Произведя осмотр, Мейсон выпрямился.
   - Все! - сказал он. - Теперь необходимо уведомить полицию.
   - Нет, нет, нет! - закричала она. - Не надо! Только не это!
   - Почему же?
   - Это... Они не поймут. Это...
   - Не поймут - что?
   - Как я оказалась здесь.
   - А как вы оказались здесь?
   - Она мне позвонила и сказала, чтобы я пришла.
   - И мне она позвонила и сказала, чтобы я пришел, - сказал Мейсон.
   - Она... она сказала, что ей надо признаться.
   - Когда она вам звонила? - спросил Мейсон.
   - Около часа назад. Может, чуть меньше.
   - И что она сказала вам еще?
   - Сказала, чтобы я подошла к парадной двери, вошла, включила  свет  и
ждала ее, если ее там не окажется.
   - Она не говорила вам, где  она  находилась,  когда  звонила,  и  что
делала?
   - Она за кем-то следила. Я не совсем, правда, поняла. Сама-то она  со
мной не говорила.
   - Как это понимать - не говорила?
   - Нет... Пойдемте отсюда! Я не могу говорить здесь, не могу...
   - Одну минуту, - сказал Мейсон. - Вы знаете, кто это?
   - Ну да, конечно. - Кто?
   - Миссис Пэрлин, экономка Хоксли.
   - Она здесь жила?
   - Нет. Она жила в квартире с мистером Хоксли.  Я  не  знаю,  как  она
здесь очутилась.
   - А вообще вы ее сегодня видели?
   - Я не желаю, мистер, чтобы меня допрашивали и заставляли отвечать на
этот вопрос.
   - Это вы так считаете. - Голос Мейсона стал жестким. - Вас все  равно
будут допрашивать, так что от  ваших  "желаю  -  не  желаю"  просто  уши
вянут... Так кто звонил вам?
   - Я не знаю. Женщина приятным голосом сказала, что Сара  поручила  ей
передать мне, чтобы я оставила машину за полквартала от  дома,  наверху,
на склоне. Потом я должна была пройти пешком к этому дому и сразу войти.
Если бы Сары не было, я должна была включить свет  и  расположиться  как
дома. Так она сказала. Сказала, что Сара появится буквально в  считанные
минуты после моего прибытия. Еще сообщила, что Сара  следит  за  кем-то,
кто может попытаться обмануть ее, и что она не будет долго отсутствовать
и обязательно придет поговорить со мной.
   - Вам не пришло в голову, что это заранее расставленная ловушка?
   - Тогда - нет, не пришло.
   - А не говорила ли вам звонившая,  чтобы  вы  ни  в  коем  случае  не
сообщали что-либо в полицию?
   - Говорила.
   - И вам даже после этого не показалось, что это капкан, в который вас
заманивают? Другими словами, вы не почувствовали некоторого недоверия  к
тому, что вам предлагалось посетить незнакомый дом и войти  в  него  так
запросто в два часа ночи, включить свет и располагаться как дома?
   - Я же говорю, что в то время - нет. Позже - да.
   - Насколько позже?
   - Когда я добралась до дома, то стала думать о том, что мне предстоит
сделать. Эта женщина сказала, что парадная дверь  не  будет  заперта.  Я
решила посмотреть, была ли дверь открытой. Если да, то я вошла бы. Иначе
- даже не хотела звонить...
   - И когда вы дернули дверь, она была отперта?
   - Да, и я вошла. В доме, казалось, никого не было.  Я  подумала,  что
надо найти ванную комнату.
   - В чем хотела признаться миссис Пэрлин?
   - Она ничего не говорила... То есть та, которая звонила  мне,  ничего
по этому поводу не сказала. Она просто поставила меня в известность, что
Сара  велела  передать  мне:  мол,  она  хочет  признаться  и  попросить
прощения.
   - Попросить у вас прощения?
   - Да.
   - И вам совершенно неизвестна та женщина, которая звонила?
   - Нет. Она сказала, что Сара занята и...
   - Да. Вы об этом уже говорили... Но не намекала ли эта женщина вам  о
том, кто она сама?
   -  Нет.  У  меня  сложилось  такое  впечатление,  что  она   работает
официанткой в  каком-то  ресторане,  где  Сара  устроила  наблюдательный
пункт. Ну, знаете, где бы она могла  стоять  у  двери  и  подсматривать,
ожидая. Вот и по телефону она сказала, что Сара стоит у окна и  смотрит,
не обманет ли ее тот  человек,  которому  она  звонила  перед  тем,  как
связаться со мной.
   - У вас есть своя машина?
   - Да. То есть... нет, она не моя. Просто машина, которой я пользуюсь,
когда мне надо.
   - И вы оставили ее в полуквартале от этого дома, выше по склону?
   - Да.
   - Она вам ясно сказала - поставить ее за домом, выше по склону, так?
   - Да, так.
   - Смерть наступила мгновенно после выстрела, - констатировал  Мейсон.
- Пульс совершенно не прощупывается. По расположению раны и  направлению
пули можно сказать, что она не мучилась, даже не успела  осознать...  Но
почему она совершила это самоубийство?
   - Я же говорю, мистер, что не знаю.
   - А почему вы не можете рассказать всей правды полиции?
   - Потому что... потому что у меня ужасный  сумбур  в  голове,  мистер
Мейсон. Сара  была  единственной,  кто  мог  бы  поручиться  за  меня  в
случае... ну, в случае, если бы полиции удалось что-то раскрыть.
   - И вы хотите, чтобы я сделал  вид,  будто  ничего  не  произошло.  -
Мейсон широким жестом обвел комнату, посмотрел на труп миссис Пэрлин.  -
Только ради того, чтобы оградить вас от допроса полиции?
   - Это ничему не послужит помехой, мистер Мейсон, если вы сделаете для
меня благое дело, - сказала  она.  -  Все  равно  уже  ничем  не  помочь
случившемуся, не изменить ничего.
   Мейсон, задумавшись, изучающе посмотрел на Опал. Наконец спросил ее:
   - А эта миссис Пэрлин, у нее что - солидный опыт  работы  в  качестве
экономки? Или когда-то у нее, возможно, были свои  деньги,  а  потом  ее
постигла неудача, и ей после этого пришлось идти работать экономкой?..
   - Нет, насколько я знаю, она долгие годы работала экономкой. Помню, я
заглядывала в ее профессиональную учетную карточку, когда мистер  Хоксли
нанимал ее на работу.
   Мейсон вернулся по коридору обратно в  столовую.  Руки  -  глубоко  в
карманах, голова - вперед. Санли последовала за ним с  опаской  и  немой
мольбой в глазах. Неожиданно Мейсон обернулся.
   - Понимаете ли, о чем просите? - сурово спросил он.
   Она ничего не ответила.
   - Вы просите о невозможном -  замолчать  преступление!  -  возмущался
Мейсон. - Чтобы я подставил свою шею в петлю!.. И вы это делаете с таким
невинным видом, будто спрашиваете, могу ли я купить вам  мороженого  или
поставить свой автограф в вашем альбоме!
   Она продолжала смотреть на него с немой мольбой. Ее руки  потянулись,
чтобы коснуться рукава его пальто.
   - Если я выйду из этого дома, - сказал  Мейсон,  -  и  не  позвоню  в
полицию, то сяду в большую лужу. Вы просто берете меня  за  глотку.  Так
скажите хотя бы, насколько глубоко вы замешаны в этом деле?
   Она отрицательно покачала головой.
   - Ну, говорите же!
   - Я вообще не имею к нему ни малейшего отношения.
   - Это вы так думаете. Вы ведь звонили вчера утром в полицию, так?
   - Нельзя ли поговорить в другом месте?
   - Нет, нельзя, потому что нам надо поговорить сейчас же!
   - Но ведь здесь опасно находиться.
   - Опасно как раз другое - уйти.
   - Вчера я пришла, как всегда, на работу, - нехотя начала Опал  Санли.
- В квартире Хоксли никого не было. Обычно миссис Пэрлин  находится  там
почти всегда, готовит к моему приходу записи на пластинках.
   - Пластинках? - переспросил Мейсон.
   - Да, знаете, такие восковые  пластинки,  на  которые  наговаривается
текст.
   - А-а!
   - На этот раз я ничего не нашла. И самой миссис Пэрлин тоже  не  было
дома.
   - А Хоксли?
   - Ах, я так редко его видела! Он большую часть дня спит. Работает  по
ночам.
   - Но все же вы видели его вчера!
   - Ода.
   - Продолжайте.
   - Я сначала никак не могла понять,  как  это  случилось,  что  он  не
оставил мне никакой работы. Даже записки! Потом я осмотрелась и, немного
подождав, увидела вдруг, что дверь в комнату мистера Хоксли  открыта.  Я
заглянула туда, потом вошла и - о, ужас! - увидела сейф,  перед  которым
была большая лужа крови. Не помню, как добралась до гаража,  где  у  нас
стоит машина.
   - Это в доме по соседству?
   - Да, Джентри сдали Хоксли внаем гараж.
   - И там стояла машина?
   - Да,  но  в  ней  я  обнаружила  кровавые  пятна  по  всему  заднему
сиденью... Это правда, мистер Мейсон, и это все, что  я  знаю.  Потом  я
позвонила в полицию.
   - А почему сейчас не хотите сделать этого?
   - Да потому что никак не смогу объяснить свое присутствие  здесь.  Не
смогу объяснить... многое.
   - Чего, например?
   - Вообще... все эти сложности, которые возникли после того, что здесь
произошло. Вы разве  не  понимаете?  Ведь  мы  с  миссис  Пэрлин  вместе
работали, и они, там в полиции, станут подозревать нас  в  том,  что  мы
сообща решили убрать мистера Хоксли.
   - Зачем вам было его убирать?
   - Не знаю. Я только знаю, что они скажут именно  так.  Дело  выглядит
так, будто у меня  была  какая-то  связь  с  миссис  Пэрлин,  будто  она
связывалась со мной сегодня, а я не уведомила полицию.
   - Но она же и в самом деле связывалась с вами, ведь так?
   - Ну, в некотором роде - да.
   - И вы не сообщили полиции...
   - Она же меня предупредила.
   Мейсон взглянул на часы и после некоторых колебаний предложил:
   - А что, если я это сделаю вместо вас? Как поступите?
   Она выдержала его взгляд.
   - Что вы от меня хотите? - спросила она.
   - Я не  хочу,  чтобы  вы,  когда  дело  примет  серьезный  оборот,  -
озадаченно вздохнул Мейсон, - стали бы валить все на меня.
   - Хорошо, я не буду.
   - Не подведете?
   - Нет... только... не надо меня обманывать, как ребенка.
   - Что вы имеете в виду?
   - Скажете, что отпустите, а потом, когда я уйду, позвоните в полицию.
   - Что касается самой процедуры, - заметил Мейсон, -  хочу  предложить
вам вариант получше. Я знаю тут одну придорожную закусочную, которая еще
работает. Я куплю вам какой-нибудь  напиток  и  бутерброды,  и  вы  сами
убедитесь, что я даже близко не подойду к телефону.
   Она крепко сжала его руку.
   - Вы не представляете, мистер Мейсон, как много для меня это  значит!
Это... это значит - все!
   - Хорошо, - сказал Мейсон, - тогда пошли.
   - Может быть, нам лучше выключить свет?
   - Нет, - сказал Мейсон. - Оставьте все как есть.
   - Но свет включила я.
   - Ничего, пусть останется.
   - А дверь запереть?
   - Нет, оставьте все!
   - Почему?
   - Предположим, что-то  произойдет.  Нас  может  подобрать  патрульная
машина. А вдруг нас кто-то увидит, как  мы  выходим  отсюда?  Мы  начнем
рассказывать все, что тут произошло, а полиция обнаружит запертые двери.
   - Понимаю. Послушайте, у нас же две машины. Не можем же мы...
   - Вы поедете в моей машине, - решил Мейсон. - Но  сначала  я  подвезу
вас к вашей. Вы сядете в нее, включите фары и проедете  за  мной  четыре
или пять кварталов. Потом поставите свою машину, выйдете,  и  мы  вместе
зайдем в ночной клуб. Я провожу вас до места стоянки вашего  автомобиля.
Таким образом вы убедитесь, что я никуда не звонил.
   -  По-моему,  -  подняла  она  голову,  -  вы  все  придумали  просто
замечательно. Не могу только представить себе, что вы  делаете  это  все
ради меня.
   - Я тоже не могу, - согласился Мейсон.
 
Глава 9 
 
   Пол Дрейк, серый от  усталости  и  волнения,  посмотрел  на  сидящего
напротив за столом Перри Мейсона и сказал:
   - В следующий раз, когда задумаешь обращаться со мной как с сосунком,
я сорвусь с тормозов, честное слово!
   Адвокат удивленно поднял брови.
   - Но, Пол, - оправдывался он, - о чем ты говоришь?
   - Ты отлично знаешь о чем! - и впрямь негодовал Дрейк.
   - Ты имеешь в виду кучу дел, которую я свалил на  тебя,  и  не  давал
спать по ночам? - спросил Мейсон _ Ерунда! Подумай, приятель,  обо  мне.
Меня подняли в час ночи, чтобы охотиться на несуществующую добычу.
   - И конечно, - сказал Дрейк, - ты ничего так и не услышал о ней!
   - Да ладно, брось, - примирительно сказал Мейсон. - Чем ты  озабочен,
Пол?
   - Э, нет, - сказал с издевкой, посмотрев на  него,  Дрейк.  -  Ты  не
знаешь чем? Понятия не имеешь? Тогда не толкнул бы меня в эту  переделку
ни за что на свете.
   - О чем ты говоришь, черт возьми, Пол?
   - Почему не позвонил мне? Оттуда.
   - Откуда, Пол?
   - Как будто не знаешь сам! А ведь обещал, что позвонишь!
   - Ну... Я что, сказал, что...
   - А как наш уговор о том, чтобы в случае необходимости  броситься  на
спасение твоих потрохов на Хиллгрэйд-авеню,  если  не  позвонишь  мне  в
течение часа?
   - У меня появились затруднения, Пол. Я неожиданно напал на свидетеля.
И не мог уйти, чтобы позвонить, потому что сорвал бы все дело.  А  кроме
всего прочего для тебя это обернулось бы  лишь  небольшой  прогулкой  по
Хиллгрэйд-авеню. Дело решилось в течение каких-нибудь двадцати минут. Уж
лучше было послать тебя проехаться впустую, чем сорвать все это дело.
   - Ну да, так уж и впустую, - не поверил Дрейк.
   - Ну, - чистосердечно признался Мейсон, - так мне показалось.  Знаешь
дом, стоящий на отшибе, мрачный и неприметный, со  светом  в  одном-двух
окнах, но никто не отвечает на звонок...
   - И все двери не заперты и ждут, что ты сразу войдешь? -  предположил
Дрейк.
   - Я так не думал, - покачал головой Мейсон.
   - Почему же?
   - Ну ты ведь взрослый человек, Пол. Кто-то, предположим, звонит  тебе
в час ночи и говорит, чтобы ты шел по такому-то  адресу,  вошел  в  дом,
который никогда прежде и в глаза не видел. Попробуй-ка войди! Кто-нибудь
выскочит с двустволкой, да как закричит: "Грабят!" - и выпустит тебе оба
заряда прямо в живот. Нет уж, спасибо! Мне этого не надо! Пусть отвечают
на звонок, или я вообще не открою дверь.
   - И ты хочешь сказать, Перри, что вообще не входил в дом?
   - Я говорю, что у  меня  нет  привычки  разговаривать  с  незнакомыми
людьми,  которые  приглашают  в  какой-то  отдаленный   жилой   квартал,
предлагают войти  в  дом.  Но  о  чем  ты-то  страдаешь?  Ты  бы  просто
прогулялся впустую, вот и все. Но ведь вернулся же бы через  двадцать  -
тридцать минут, поняв, что меня там нет.  Ты  посчитал,  что  меня  либо
похитили, либо я занялся новым аспектом дела.
   - Ну да, - сказал Дрейк с сарказмом,  -