ели буквально каждую пядь земли
вокруг самолета. И пришли к заключению...
     - Минуточку, - остановил свидетеля судья Тэлфорд. - Защита  протестов
не заявляла, но Суд по  своей  инициативе  предлагает  вам  придерживаться
исключительно самих фактов, не вдаваясь в рассуждения.
     - Слушаюсь, сэр. Итак, мы установили, что самолет врезался в землю со
страшной силой. Обломки машины и предметы, к ней относящиеся,  валялись  в
радиусе ста пятидесяти футов.
     - Какие, например, предметы?
     -  Например,  черный  чемоданчик  с  хирургическими  инструментами  и
лекарствами на экстренный случай... Какие обычно носят с собой врачи.
     - Где вы нашли этот чемоданчик?
     - В ста пятидесяти футах от сгоревшей машины.
     - И в каком он был состоянии?
     -  В  ужасном.  Крышка  выворочена,  содержимое  искорежено,  флаконы
разбиты, таблетки, вперемешку с осколками, раскиданы вокруг.
     - Что еще привлекло ваше внимание?
     - Кислородная подушка, которую можно  было  использовать  по  прямому
назначению и по косвенному,  в  качестве  портативного  контейнера.  Емкий
карман из прорезиненной ткани, вшитый в подушку, позволял  прятать  в  нее
предметы небольшого размера.
     - Значит, там нашли еще и эту подушку?
     - Да, сэр. При мне как раз и нашли.
     - Где? Насколько далеко от самолета?
     - Футах в пятидесяти.
     - В каком состоянии?
     - Ее сильно опалило жаром, одна  сторона  почти  обуглилась,  скорей,
правда, от высокой температуры, чем от пламени.
     - Что-нибудь нашли внутри подушки?
     - Фляжку.
     - Ту самую, что маркирована в качестве экспоната номер один?
     - Да, сэр.
     - Известно ли вам, кому принадлежала фляжка?
     - От других. Сам я этого не знал.
     - Искали вы на фляжке отпечатки пальцев?
     - Да, сэр.
     - И нашли?
     - Да, сэр, кое-какие нашли.
     - Проявляли их в вашем присутствии?
     - Да, сэр.
     - И как с ними поступили дальше?
     - Я их сфотографировал.
     - Вы лично?
     - Да, сэр.
     - Каким аппаратом пользовались?
     - Специальной камерой для фиксации отпечатков пальцев.
     - И каковы результаты?
     - Четыре великолепных отпечатка  пальцев.  Они  при  мне,  -  ответил
Ломакс и достал из портфеля пачку фотографий.
     - Подождите, -  остановил  его  заместитель  окружного  прокурора.  -
Высокий  Суд,  вношу  предложение  маркировать  эти  снимки   в   качестве
экспонатов номер два, номер три, номер четыре и номер пять.
     - Принимаю ваше предложение, - заявил судья Тэлфорд.
     - Что представляет собою экспонат номер два, мистер Ломакс?
     - Это отпечаток указательного пальца правой руки доктора  Саммерфилда
Малдена.
     - Минуточку, - вмешался Мейсон. - Я предлагаю исключить этот ответ из
протокола,   поскольку   он   не   соотносится   с    заданным    вопросом
непосредственно. Кроме того, он отражает личные мнения свидетеля.
     - Но ведь перед нами эксперт-дактилоскопист, - возразил Карл Харлей.
     - Вполне  возможно,  -  согласился  Мейсон.  -  Я  бы  не  вступал  в
дискуссию, если бы  свидетель  просто  констатировал,  что  это  отпечаток
какого-то указательного пальца чьей-то правой руки. А он ведь  утверждает,
что отпечаток принадлежит доктору Малдену.
     - Хорошо, - улыбнулся Карл Харлей. - Сейчас  мы  исправим  положение.
Принимая протест, мы согласны временно аннулировать этот ответ,  до  поры,
когда он получит должное обоснование.  -  Он  повернулся  к  свидетелю.  -
Скажите, мистер Ломакс, вы ознакомились с отпечатками доктора  Саммерфилда
Малдена?
     - Да, сэр.
     - Как?
     - По фотокопиям, присланным из Федерального Бюро Расследования.
     - По чьей просьбе они были присланы?
     - По моей.
     - В связи с этим вашим заявлением можете ли вы сказать, чей отпечаток
представлен экспонатом номер два?
     - Да, сэр. Это...
     - Минуточку! - вмешался Мейсон. - Считаю нужным внести протест,  Ваша
Честь.  Вопрос  сформулирован  некорректно.  Он  несуществен,   неуместен,
неверен в принципе, ориентирован на недостоверные доказательства и основан
на слухах.
     - В каком смысле? - спросил судья Тэлфорд.
     - В том смысле, что Суду не представлены  доказательства  подлинности
материалов, присланных из ФБР.
     - О, Боже, - устало вздохнул Карл Харлей. - Прошу Высокий Суд отвести
этот протест в связи с тем, что я впоследствии проясню ситуацию.
     - Хорошо, протест отклоняется.
     -  Отвечайте  на  вопрос,  мистер  Ломакс,   -   попросил   свидетеля
заместитель окружного прокурора.
     -  Это  был  отпечаток  указательного  пальца  правой  руки   доктора
Саммерфилда Малдена.
     - А что скажете об экспонате номер три?
     - У меня аналогичные возражения, - заявил Мейсон.
     -  А  у  меня  аналогичная  просьба,  -  парировал  Карл  Харлей.   -
Впоследствии я свяжу его ответ с ходом разбирательства.
     - Принимаю аналогичное решение, - подытожил судья.
     - Это безымянный палец правой руки доктора Малдена.
     - А экспонат номер четыре?
     - Прежние возражения, - сказал Мейсон.
     - Прежнее решение, - сказал судья.
     - Это левый указательный палец доктора Малдена.
     - А экспонат номер пять?
     - Прежние возражения, - сказал Мейсон.
     - Прежнее решение, - провозгласил судья.
     - Большой палец правой руки доктора Малдена.
     - А теперь скажите, что находилось в фляжке, обозначаемой  здесь  как
экспонат номер один, когда ее подобрали?
     - Жидкость. Фляга была наполовину заполнена этой жидкостью.
     - Известно вам, что за жидкость находилась во фляге?
     - Теперь известно.
     - Откуда известно?
     - Я присутствовал при ее лабораторном исследовании.
     - И что показало исследование?
     - Что это виски.
     - С какими-нибудь отклонениями от нормы?
     - Да, сэр.
     - С какими именно?
     -  Спектроскопический  анализ  выявил  наличие  вещества  с   кодовым
обозначением "шестьсот восемьдесят два сорок девять".
     - Известно ли вам, каким образом вещество, которому  вы  присваиваете
кодовый номер "шестьсот восемьдесят два сорок девять", попало в виси?
     - Да, сэр.
     - Каким же образом?
     - Косвенно этому способствовал я сам.
     - Объясните, пожалуйста, свое заявление Суду.
     -  В  свое  время  мне  было  предложено  предпринять   действия   по
идентификации наркотических средств, находившихся в распоряжении...
     - Минуточку, - вмешался судья Тэлфорд, посмотрев на Перри Мейсона.  -
В  данном  случае  дело  коснется,  видимо,  разговора,  происходившего  в
отсутствие подсудимой, верно?
     - Да, Ваша Честь.
     - И значит, аргументации, основанной на слухах, - продолжал судья.
     - У меня нет возражений, - сообщил Мейсон. - Я не склонен придираться
к техническим мелочам.
     - Однако же против отпечаткам пальцев вы возражали, -  заметил  судья
Тэлфорд.
     - Они-то как раз могут оказаться не  такой  уж  мелочью,  -  возразил
Мейсон. - Честно  говоря,  мне  крайне  любопытно  узнать,  каким  образом
вещество под кодовым названием "шестьсот  восемьдесят  два  сорок  девять"
угодило в виски доктора Малдена.
     - Хорошо, - сказал судья Тэлфорд, и по его красноречивому взгляду  на
адвоката можно было предположить, что теперь тот  не  скоро  дождется  его
поддержки в процессе разбирательства. - Вы представляете подсудимую.  Если
подсудимая не возражает, я разрешу свидетелю ответить на заданный  вопрос,
хотя, подчеркиваю,  не  намерен  опираться  на  показания,  основанные  на
слухах.
     - Не беспокойтесь, Ваша Честь, -  заверил  Карл  Харлей.  -  Я  прошу
свидетеля объяснить в общих чертах, как это вещество оказалось в виски.
     - Мне предложили, - заторопился Ломакс, словно  опасаясь,  что  судья
прервет его, - подмешать  что-нибудь  в  наркотические  препараты  доктора
Саммерфилда Малдена, чтобы впоследствии эти меченые лекарства  можно  было
выследить.  Я  остановился  на  веществе  с  кодовым   номером   "шестьсот
восемьдесят два сорок девять". Во-первых, оно само по себе в наркотиках не
встречается.  Во-вторых,   его   микроскопические   дозы   безвредны   для
человеческого организма.
     - И что же вы сделали? - спросил Харлей.
     - На оптовой базе, где доктор Саммерфилд Малден приобретал лекарства,
к морфию, героину и прочим наркотикам были подмешаны  мизерные  количества
вещества, фигурирующего под кодом "шестьсот восемьдесят два сорок девять".
     - Вы готовы утверждать...  Впрочем,  я  лучше  задам  другой  вопрос.
Присутствуя при лабораторных  исследованиях  виски,  найденного  в  фляге,
фигурирующий в деле, как экспонат номер один, нашли вы там еще что-нибудь,
помимо вещества "шестьсот восемьдесят два сорок девять"?
     - Да, сэр.
     - Что именно?
     - Довольно большое количество сульфата морфия.
     - А уж этот сульфат морфия  содержал  вещество,  подмешанное  вами  в
лекарственные препараты, которые вы называете  "шестьсот  восемьдесят  два
сорок девять"?
     - Не смею в  своих  предположениях  заходить  так  далеко,  -  сказал
Ломакс. - Могу лишь утверждать, что вещество под кодовым номером "шестьсот
восемьдесят два сорок девять" в состав виски не входит и  в  наркотических
препаратах само по себе не встречается. Я подмешал это вещество в  сульфат
морфия,  проданный  впоследствии  доктору  Саммерфилду  Малдену.  Это   же
вещество я обнаружил во фляге, фигурирующей, как экспонат номер один,  там
же оказались признаки сульфата морфия.
     - Можете переходить к перекрестному допросу, - сказал Харлей.
     -  Зачем  понадобилось  подмешивать  вещество,  под  кодовым  номером
"шестьсот  восемьдесят  два  сорок  девять",  к  лекарственным  препаратам
доктора Малдена? - спросил Мейсон.
     - Мне предложили изыскать способ слежения за этими наркотиками.
     -  А  сколько  у   вас   других   веществ,   используемых   в   целях
спектроскопической идентификации?
     - С полдюжины.
     - Их тоже подмешивают к наркотикам?
     - Нет, не к наркотикам. Может, он сгодились бы и для наркотиков. Но в
нашей  практике  наркотики  выслеживают  при  помощи  препарата  "шестьсот
восемьдесят два сорок девять".
     - Связаны вы в своей деятельности с  какими-либо  правоохранительными
структурами?
     - Связан.
     - С какой конкретно?
     - Свое служебное положение я  предпочел  бы  не  обсуждать.  Я  готов
отвечать на любые  вопросы,  касающиеся  моей  квалификации  или  методов,
использованных мною для  идентификации  лекарственных  препаратов  доктора
Саммерфилда Малдена.
     - Все правильно, - сказал Мейсон. - Но  вы  ведь  не  просто  частное
лицо, вы частица некой организации.
     Свидетель, подумав, ответил:
     - Да, сэр.
     - И в ней работают еще и другие люди?
     - Да, сэр.
     - Вы всех работающих в вашей организации людей знаете?
     - Нет, конечно, не всех, - усмехнулся свидетель.
     - Но многих?
     - Да.
     - Следовательно, есть специалисты, имеющие такое же образование,  или
примерно такое же, как и вы?
     - Да, сэр.
     -  А  ваша  организация   располагает   несколькими   приборами   для
спектроскопического анализа, неправда ли?
     - Да, сэр.
     - Вы не являетесь руководителем этой организации?
     - Совершенно верно, не являюсь.
     - Выходят, другие сотрудники этой организации не обязаны отчитываться
перед вами?
     - Нет, сэр.
     - Вы пытались маркировать лекарственные  препараты  доктора  Малдена,
чтобы облегчить их последующую идентификацию?
     - Да, сэр.
     - И пользовались для этой цели веществом, закодированным под  номером
"шестьсот восемьдесят два сорок девять"?
     - Да, сэр.
     - Вы считаете это вещество  особенно  эффективным  при  идентификации
наркотиков?
     - Да, сэр.
     - Использовали вы его с той же целью в других случаях?
     - Да, сэр.
     - В других делах?
     - Да, сэр.
     -  А  если,  в  результате   внезапного   совпадения,   другой   член
организации, к которой вы принадлежите,  решил  бы,  работая  на  этой  же
территории по другому заданию, использовать  для  идентификации  наркотика
все то же вещество под номером "шестьсот восемьдесят два сорок девять"?
     - Сомневаюсь, чтобы другие члены нашей организации вторглись  на  эту
территорию.
     - Но стопроцентной уверенности у вас нет?
     - Подтвердить под присягой их отсутствие не могу.
     - Но вы в данный момент даете показания под присягой. Итак, можете вы
поручиться, что таких людей нет?
     - Не могу.
     - Выходит, если другой работник  вашей  организации,  равный  вам  по
квалификации, вознамерится проследить  наркотики,  принадлежащие  третьему
лицу, он прибегнет все к тому же препарату "шестьсот восемьдесят два сорок
девять"?
     - Ваша Честь, - обратился к судье Карл Харлей, - мне кажется, что это
просто мелочные придирки.
     - Протест отклоняется, - возразил судья Тэлфорд.  -  Пусть  свидетель
ответит на этот вопрос.
     - В общем, конечно, - сказал Ломакс, - будучи предельно  откровенным,
я вынужден заявить, что обстоятельства,  вами  подразумеваемые,  абсолютно
нереальны. Но в принципе такая ситуация возможна. Да, возможна.
     - Вы с большой неохотой пошли на откровенность?
     - Да нет, ничего подобного.
     - С некоторым колебанием?
     - Ну, разумеется... все-таки я в щепетильном положении.
     - Ваше положение мешает вам быть честным?
     - Конечно же, нет.
     - Почему же вы колеблетесь?
     - Меня волнуют последствия моего ответа.
     - Значит, не правдивость, а последствия?
     - В каком-то смысле, да.
     - Получается, вы взвешивали последствия?
     - Да.
     - И при определенных обстоятельствах воздержались бы от ответа?
     - Этого я не говорил.
     - Вы не говорили, ваше поведение говорило за  вас.  Спасибо.  У  меня
все.
     - Больше вопросов нет, - объявил Карл Харлей.
     Мистер Ломакс встал, собираясь покинуть кресло для дачи свидетельских
показаний. Заместитель окружного прокурора зашептался о чем  то  со  своим
помощником Медисоном Ирвином. Наконец он встал и заявил:
     - Нам хотелось бы вернуть мистера Ломакса на  свидетельское  место...
Мы забыли задать ему еще один вопрос.
     - Видимо, адвокат избежал ловушки, задавая не те вопросы, на  которые
делало ставку обвинение, - усмехнулся Мейсон.
     Карл Харлей сердито повернулся к Перри Мейсону, но  тут  же,  осознав
комизм ситуации, подчеркнутый улыбкой судьи Тэлфорда, сказал:
     - Прошу свидетеля вернуться на место.
     Ломакс снова занял кресло для дачи свидетельских показаний.
     - А не обнаружили вы  еще  чьи-нибудь  отпечатки  пальцев  на  фляге,
фигурирующей как экспонат номер один?
     - Да, сэр, обнаружил.
     - Вы идентифицировали их?
     - Да, сэр. В трех случаях.
     - Вы сфотографировали их?
     - Да, сэр, вот они.
     - Прошу суд маркировать их в качестве экспонатов под номерами  шесть,
семь и восемь, - предложил Карл Харлей.
     - Принимаю ваше предложение, - заявил судья Тэлфорд.
     - Известно вам, чьи это отпечатки?
     - Да, сэр.
     - Чьи же?
     - Подсудимой, Стефани Малден.
     - Как вы установили данное обстоятельство?
     -   Сравнив   эти   отпечатки   с   отпечатками   пальцев,    взятыми
непосредственно у подсудимой.
     - А вот теперь, - ухмыльнулся заместитель окружного прокурора прямо в
лицо Мейсону, - вы можете возобновить перекрестный допрос.
     - Мистер Ломакс, - улыбнулся свидетелю Мейсон, - вы обговаривали свои
показания с господином заместителем окружного прокурора заранее?
     - Естественно, я объяснил ему, каким должно быть его  выступление,  -
встрепенулся Карл Харлей. - В конце концов, здесь ведь не  Суд  Присяжных.
Зачем же задавать подобные вопросы?
     - Чтобы получить на них ответ, - сообщил Мейсон.
     - Отвечайте на вопрос, - приказал судья Тэлфорд.
     - Да, сэр, обговаривали.
     - И обговаривали, в частности, схему показаний?
     - Я не совсем понял вопрос, господин адвокат.
     - Не рекомендовал ли вам  мистер  Харлей  предъявить  Суду  во  время
допроса отпечатки доктора Малдена, и только. А уж на перекрестном допросе,
когда  я  заинтересуюсь  другими  уликами,  вы  припрете  меня  к   стенке
информацией, что на фляжке найдены отпечатки пальцев моей подзащитной?
     Свидетель поерзал в кресле.
     - Отвечайте на вопрос! - потребовал Мейсон.
     - Ваша Честь, -  запротестовал  Карл  Харлей,  -  мы  впустую  тратим
драгоценное время.  Это  же  общепринятая  практика,  что  и  адвокаты,  и
обвинители, как правило, обговаривают с ключевым свидетелем стратегию  его
поведения на процессе, основные тезисы и характер его ответов.
     - Мой вопрос несколько шире, - сказал Мейсон, - и я хотел бы получить
на него ответ.
     - Протест, если таковой  имеет  место,  отклоняется,  -  распорядился
судья Тэлфорд. - Отвечайте на вопрос, мистер Ломакс.
     - В общем, дело обстояло именно так, - ответил свидетель.
     - И вы пошли на это? - спросил Мейсон.
     - А что мне было делать?
     - Вы согласились замалчивать обнаружение отпечатков миссис Малден  на
фляжке до начала перекрестного допроса, а затем при первой же возможности,
огорошив меня, запротоколировать этот факт. Верно?
     - Ну, в принципе, верно...
     - Значит, - подытожил Мейсон, -  вы  с  предубеждением  относитесь  к
подсудимой.
     - Что вы, нет, конечно.
     - Тогда, ко мне?
     - Да нет же, просто я свидетель обвинения.
     - Значит, вы предубеждены в пользу обвинителей?
     - Мне не нравятся слово "предубежден", - заявил свидетель.
     - А мне безразлично, что вам нравится, а что не нравится,  -  заметил
Мейсон. - Я хочу установить, имея на то законное право, наличествует ли  в
вашей позиции элемент предубеждения. Я выясняю, не предубеждены  ли  вы  в
пользу обвинения.
     - Не настолько, чтобы исказить в своих показаниях истину.
     - Но настолько, чтобы вступить в заговор с прокуратурой и  подстроить
мне ловушку. Кабы я угодил в нее, пресса представила бы публике подсудимую
в самом  непривлекательном  свете,  нанеся  громадный  ущерб  перспективам
разбирательства.
     - Но, мистер Мейсон, думаю, факты говорят сами за себя.
     - О фактах я пока не говорю. Я говорю о вашем поведении, которое само
по себе становится в ходе судебного разбирательства значимым фактом.  Ведь
вы свидетель. Если вы предубежденный свидетель, это неизбежно отразится на
ваших показаниях, безразлично, сознаете вы это или нет. Итак, я  спрашиваю
вас: вы предубежденный свидетель?
     - Я свидетель обвинения и воспринимаю себя таковым.
     - Другими словами, ваше личное благополучие зависят от выступлений  в
роли свидетеля?
     - Не совсем так.
     - В свидетеля вас приглашает прокуратура?
     - Да, сэр.
     -  Значит,   ваш   профессиональный   успех   в   значительной   мере
предопределяется вашей готовностью сотрудничать с прокуратурой?
     - В общем, да.
     - А теперь скажите, какие еще отпечатки обнаружены на фляжке?
     - Множество. В том числе смазанные, идентификации не поддающиеся.
     - А поддающиеся идентификации, кроме уже упомянутых, имеются?
     - Да, там полно, самых разных. Некоторые  весьма  отчетливы,  но  как
узнать, кому они принадлежат? А...
     - Среди этих других отпечатков, - прервал его Мейсон, -  а  я  говорю
только об отчетливых, были такие,  которые  вам  удалось  идентифицировать
путем сравнения с другими отпечатками пальцев?
     Ломакс заколебался, перевел  взгляд  на  Карла  Харлея,  и,  наконец,
ответил:
     - Да, сэр. Я идентифицировал отпечатки  Раймона  Кастелло,  шофера  и
авиамеханика доктора Малдена.
     - Сколько отпечатков?
     - Два.
     - И еще вопрос. Отпечатки Кастелло хоть в  одном  случае  перекрывают
собой отпечатки подсудимой?
     - Не могу... не уверен. Они вроде бы одновременные... Трудно сказать.
     - Как эксперт-криминалист вы сообщили полиции после изучения  фляжки,
что отпечатки, на ней обнаруженные, принадлежат докто