осит такую шляпу?
     - Значит, вы опознали шляпу, но не человека.
     - То есть как?
     - Эту шляпу мог надеть кто угодно.
     - Да, - кисло согласилась она.
     - Это может оказаться важным, - сказал Мейсон. -  Откуда  вы  знаете,
что за рулем сидел не Фрэнк Оуфли?
     - Я знаю, что это был не он.
     - Откуда?
     - Ну, если угодно, я гуляла с Фрэнком Оуфли. Я оставила его  на  углу
возле дома. Он вошел с парадного входа, а я -  с  заднего.  Вот  почему  я
проходила мимо гаража.
     - А шофер... как его, Джим Брэндон? Это не мог быть он?
     - Нет, если только он не надел шляпу Сэма Лекстера.
     - Кому вы об этом рассказали?
     - Фрэнку.
     - Вы всегда зовете его по имени? - спросил Мейсон.
     Она быстро отвела глаза, но тут же вызывающе повернулась к Мейсону:
     - Да. Мы с Фрэнком большие друзья.
     - Что он сказал, когда вы с ним поделились?
     - Он сказал, что пожар из-за выхлопных газов не мог начаться,  что  я
только все запутаю, если буду об этом говорить, и посоветовал молчать.
     - Еще кому вы рассказали об этом?
     - Другу Уинифред - но не Гарри Инмену...
     - То есть Дугласу Кину?
     - Да, Дугласу Кину.
     - Кто такой Гарри Инмен?
     - Он ухаживал за Уинифред. Кажется, она ему отдавала предпочтение, но
он ее бросил, как горячую  картофелину,  как  только  понял,  что  она  не
получит денег.
     - А что сказал Дуглас Кин, когда вы ему рассказали?
     - Сказал, что считает это важным обстоятельством. Он задал мне  массу
вопросов: какая труба, куда вела... Он хотел знать, шла ли труба  прямо  в
спальню Питера Лекстера.
     - А она туда шла?
     - Думаю, что да.
     - А потом что?
     - Он посоветовал мне заявить об этом.
     - Вы это сделали?
     - Нет еще. Я ждала... друга. Я хотела посоветоваться  с  ним,  прежде
чем что-то делать, чтобы не вышло неприятностей.
     - В какое время вы застали в гараже Сэма Лекстера?
     - Около половины одиннадцатого.
     - За несколько часов до пожара?
     - Да.
     - Вошел ли Сэм в дом сразу после этого?
     - Не знаю. Я так рассердилась  на  него,  что  вышла,  чтобы  его  не
ударить.
     - Но он, очевидно, возвратился в дом до пожара: ведь он был в  пижаме
и халате, когда вы проснулись?
     - Да, это так.
     - А в машине он был совершенно одет?
     - Кажется, да.
     - Вы сказали, что зажгли свет?
     - Да. А что?
     - Свет в гараже, значит, был выключен?
     - Да.
     - И дверь закрыта?
     - Да.
     - Значит, последний, кто завел в гараж машину, должен был закрыть  за
собой дверь, так?
     - Да, конечно.
     - А выключатель был возле маленькой дверцы?
     - В нескольких дюймах. А что?
     - А вот что, - медленно произнес Мейсон. -  Если  Лекстер  заехал  на
машине в гараж, он должен был выйти из машины, пойти к двери, закрыть  ее,
погасить свет и вернуться к машине. Ведь нельзя же въехать через  закрытую
дверь. А если он был так пьян, что не мог заглушить мотор, то он  вряд  ли
способен был встать, закрыть  дверь  гаража,  погасить  свет  и  дойти  до
машины.
     - Я об этом и не подумала, - кивнула она.
     - Вы ждете друга, который должен дать вам совет?
     - Да, он вот-вот явится.
     - Не сообщите ли вы мне его имя?
     - Не думаю, что нужно вдаваться в такие подробности.
     - Это не Фрэнк Оуфли?
     - Я отказываюсь отвечать.
     - И не собираетесь делать заявление, пока ваш друг не даст вам совет?
     - Это я решу сама. Я не полагаюсь полностью на друга.
     - Но вам кажется, что пожар мог быть связан с выхлопной трубой?
     - Я же не механик, я ничего не понимаю в автомобилях, не разбираюсь в
выхлопных газах. Но знаю, что в газовой  топке  все  время  огонь,  и  мне
кажется, что, если газ из карбюратора попал в топку, он мог взорваться.
     Мейсон перебил ее вопросом:
     - В гараже была только одна лампочка?
     - Да, очень яркая, она висела посередине.
     - А вы не думаете, что видели не шланг, а веревку?
     - Нет, это был гибкий шланг, резиновый, и он шел от  выхлопной  трубы
машины Сэма Лекстера к отверстию  в  отопительной  трубе.  Труба  большая,
покрытая асбестом. Нагретый воздух поднимался  по  ней  в  спальню  Питера
Лекстера и в гостиную.
     Мейсон задумчиво кивнул и сказал:
     - Вот что. Если вы надумаете сообщить полиции свою историю, я  помогу
вам связаться с оперативной группой.
     - Я хотела бы этого, - просто сказала она.
     - Хорошо, - пообещал Мейсон, - мы подумаем и сообщим вам, если у  нас
появится какая-то новая мысль. Тем временем вы можете дать нам знать,  что
именно советует вам ваш друг. Если решите заявить полиции, сообщите нам.
     - Как мне вас найти? - спросила она.
     Мейсон тронул Дрейка за руку, мягко подталкивая его к двери.
     - Мы еще к вам зайдем сегодня, попозже.
     Она улыбнулась:
     - Я рада была рассказать вам все, что мне известно.
     В коридоре детектив вопросительно посмотрел на адвоката.
     - Ну что ж, - хмыкнул Мейсон, - проблема кота остается!
     - Я так и понял, - заметил Дрейк. - Но мне не совсем  понятно,  каким
будет твой следующий ход.
     Мейсон понизил голос почти по шепота:
     - Когда я увижу своего почтенного  коллегу  Шастера,  я  попрошу  его
прочесть пункт двести пятьдесят восьмой Кодекса о завещаниях, где сказано,
что человек, осужденный за убийство, не имеет права наследовать  имущество
убитого и любая часть  имущества,  которую  он  должен  был  унаследовать,
переходит к другому наследнику.
     - Посмотрим, верно ли мы все поняли, - сказал Дрейк.
     - Конечно, верно. Слепому ясно. От газовой  топки  отходит  несколько
труб, ведущих в разные комнаты дома. У каждой  трубы  -  регулятор,  чтобы
можно было отключить те комнаты, в которых не живут. Сэм Лекстер  совершил
убийство очень простым  способом.  Он  завел  машину  в  гараж,  надел  на
выхлопную трубу шланг, второй конец шланга присоединил к втулке на  трубе,
через которую нагретый воздух поступал в спальню  Питера  Лекстера.  Потом
сел в машину и завел мотор. Смертельный  газ  из  двигателя  через  гибкий
шланг пошел в отопительную трубу и поднялся  в  спальню  Питера  Лекстера.
Заметьте  дьявольскую  хитрость  такого  способа:  Сэму  пришлось   только
включить мотор, чтобы отправить безболезненную смерть в комнату, удаленную
на много футов от работающего мотора, в комнату с запертой  дверью.  Затем
он поджег дом. У людей, погибших при пожаре, обязательно находят  в  крови
окись углерода. Это блестящий пример убийства, и,  очевидно,  единственная
свидетельница - эта рыженькая  сиделка,  которая  застала  Сэма  на  месте
преступления; и единственная причина, что она до сих пор жива, -  то,  что
Сэм Лекстер решил, будто она не поняла того, что видела.  Или  он  думает,
что она не видела шланга.
     Сыщик достал из кармана блок жевательной резинки и спросил:
     - Что будем делать дальше?
     - Свяжемся с окружным прокурором,  -  ответил  Мейсон.  -  Он  всегда
уверяет, что адвокат-криминалист употребляет  свои  знания  на  то,  чтобы
помогать убийцам избавиться от наказания. Вот я его и озадачу: покажу  ему
убийство, которое я раскрыл, в то время как его люди начисто опозорились.
     - Твое доказательство слишком слабо,  чтобы  навешивать  обвинение  в
убийстве, - усомнился Дрейк.
     - Ничуть не слабо, - отпарировал  Мейсон.  -  Заметь:  было  четверть
одиннадцатого вечера,  уже  стемнело.  Ворота  гаража  были  заперты.  Сэм
Лекстер притворился пьяным, когда поставил машину в гараж.  Но  он  должен
был выйти из машины, подойти к воротам, запереть их, снова сесть в  машину
и включить мотор. Он должен был присоединить шланг к своему двигателю и  к
трубе, по которой  шел  нагретый  воздух  в  спальню  его  деда.  А  потом
оставалось завести мотор. Возможно, мотору и не надо было работать  долго.
Если я еще помню судебную медицину, в выхлопной трубе автомобиля моноокись
углерода образуется в количестве один кубический фут в минуту при двадцати
лошадиных  силах.  Гараж  за  пять  минут  может  наполниться  смертельным
количеством газа. В атмосфере, содержащей всего две десятых процента газа,
человек может погибнуть. Кровь мертвого  будет  ярко-алой.  Газ  этот  так
действует на кровь, что она не может снабжать  ткани  кислородом,  эти  же
признаки  отличают  кровь  человека,  погибшего  в  горящем  доме.  Нельзя
отказать Сэму  Лекстеру  в  дьявольском  уме.  Если  бы  этой  сиделке  не
случилось застать его, он совершил бы безукоризненное убийство.
     - И ты все это хочешь передать в руки окружного прокурора? -  перебил
Дрейк, глядя на Перри Мейсона лишенными выражения глазами.
     - Да.
     - А не надо ли сначала проверить, какое отношение к этому имеет  твой
клиент?
     - Нет, не думаю, - медленно сказал Мейсон. - Я не собираюсь покрывать
своего клиента, если он замешан. Меня наняли, чтобы помочь  ему  сохранить
за собой кота -  и  он  его  сохранит,  во  имя  дьявола.  Если  он  нашел
принадлежащие наследникам деньги и присвоил их - это уже совершенно другое
дело. И заметьте, что Питер Лекстер вполне мог подарить эти деньги  Эштону
перед смертью.
     - Ерунда, - сказал детектив. - Пит Лекстер не ждал смерти. У него  не
было причин раздаривать деньги.
     - Не будь таким уверенным, - возразил Мейсон. - У него была  какая-то
причина взять деньги наличными.  Но  довольно  об  этом  рассуждать,  Пол.
Главное сейчас - предъявить обвинение чужому клиенту, а не ставить  своего
в такое положение, когда он должен давать массу объяснений.  Я  свяжусь  с
Эштоном и скажу, что его кот в безопасности.
     - Это называется - из пушки по воробьям,  -  засмеялся  сыщик.  -  Мы
нарвемся на неприятности, спасая жизнь коту.
     - И доказывая Нату Шастеру, что меня на кривой не объедешь, - добавил
Мейсон. - Не забудь этого аспекта дела, Пол.
     - В аптеке за углом есть автомат, - вспомнил Дрейк.
     - Ладно, Пол, позвоним Эштону и окружному прокурору.
     Они завернули за угол. Мейсон опустил монетку,  набрал  номер  Питера
Лекстера и спросил Чарльза Эштона.  Через  несколько  минут  голос  Эштона
задребезжал в трубке.
     - Говорит Перри Мейсон, мистер  Эштон.  Думаю,  что  насчет  Клинкера
можно больше не беспокоиться.
     - Почему? - спросил Эштон.
     - Думаю, что у Сэма Лекстера скоро забот будет по горло,  -  объяснил
Мейсон. - Он будет занят. Пока не говорите ничего слугам, но возможно, что
Сэма Лекстера вызовут к прокурору и зададут несколько вопросов.
     Голос привратника проскрипел:
     - Вы можете объяснить о чем?
     - Нет. Я сказал все, что мог. Держите язык за зубами.
     В голосе Эштона нарастало беспокойство:
     - Минутку, мистер Мейсон. Я бы не хотел, чтобы  вы  заходили  слишком
далеко. Есть причины, по которым я не хочу, чтобы  прокурор  вмешивался  и
задавал вопросы.
     - Вы наняли меня, чтобы вашего кота  не  отравили,  -  твердо  сказал
Мейсон. - Этим я и занимаюсь.
     - Но это уже совсем другое дело, - сказал Эштон. - Мне нужно  с  вами
увидеться.
     - Тогда - завтра. А пока угостите Клинкера сливками от моего имени.
     - Но я должен с вами увидеться, если прокурор начинает расследование.
     - Хорошо, завтра приходите  ко  мне.  -  Мейсон  повесил  трубку.  Он
состроил легкую гримасу, поворачиваясь к сыщику. - Ох уж эти  мне  кошачьи
дела, - сказал он. -  Не  стоят  они  таких  хлопот.  Попробуем  разыскать
окружного прокурора.
     - Похоже, что совесть у твоего клиента нечиста? - спросил Дрейк.
     - У моих клиентов не бывает нечистой совести, Пол,  -  пожал  плечами
Мейсон. - Кроме того, не забывай, что мой настоящий клиент - кот.
     - Конечно, - хмыкнул Дрейк. - Но, отвлекаясь от главного, хотел бы  я
знать, где Эштон взял деньги... Слушай, Перри, начинается дождь. Если надо
ехать, я бы хотел взять свою машину.
     Отыскивая в справочнике номер окружного прокурора, Мейсон сказал:
     - Очень жаль, Пол, нам в самом деле придется ехать,  но  у  тебя  нет
возможности взять свою машину - мы спешим.  Поедем  на  моей,  с  откидным
верхом.
     - Этого я и боялся, - простонал Дрейк. - Ты на ней мчишься по  мокрым
дорогом, как дьявол.



                                    6

     Во внешности Гамильтона Бергера, окружного прокурора, было что-то  от
огромного медведя. Прокурор был широк в плечах, с толстой шеей, а когда он
двигал руками, под кожей ходуном ходили великолепные мускулы.
     - Вы же знаете, Мейсон, - сказал  он,  -  я  рад  каждой  возможности
сотрудничать с вами. Я вам уже говорил и снова повторю, что  всегда  боюсь
обвинить невиновного, но не люблю, чтоб меня дурачили.
     Мейсон сидел  молча.  Пол  Дрейк,  развалившись  на  стуле  и  широко
расставив ноги, устремил стеклянные глаза на носки своих ботинок. При этом
он умудрялся выглядеть усталым.
     Бергер начал нервно шагать по комнате. Он слегка  повернул  голову  -
как медведь, который принюхивается к ветру, - и сказал:
     - Вы хороший адвокат, Мейсон.
     Перри Мейсон сидел молча. Бергер  повернулся  на  каблуках,  пошел  в
другую сторону и продолжил, бросая слова через плечо:
     - Но сыщик из вас лучше, чем адвокат. Когда вы настраиваете мозги  на
решение загадки, вы докапываетесь до истины.  Однако  это  не  мешает  вам
защищать клиентов-преступников.
     Мейсон  не  ответил.  Бергер  совершил  еще  круг,   потом   внезапно
остановился лицом к лицу с Мейсоном и поднял указательный палец:
     - Если мои служащие узнают, что я собираюсь действовать на  основании
той информации, которую мне предоставили вы,  они  решат,  что  вы  просто
загребаете жар моими руками.
     - Вот потому, - сказал Мейсон, - я пришел к вам лично, а не  к  вашим
помощникам. Удобный случай для  вас  кое-что  прояснить  и  показать,  что
нечто, казавшееся несчастным  случаем,  -  на  самом  деле  преднамеренное
убийство. Я не прошу для себя ничего.  Я  даю  вам  шанс.  Вы  можете  его
использовать, или нет. Я этим интересуюсь исключительно ради кота. И, если
хотите знать, мой гонорар - всего десять долларов.
     Бергер достал сигару из жилетного кармана,  надкусил  кончик  зубами,
зажег спичку о кирпич камина и пустил клуб дыма.
     - Хорошо, - вздохнул он. - Сегодня как раз дежурит доктор Джейсон.  Я
скажу ему. Если он найдет дело стоящим, мы начнем  расследование.  К  тому
времени, как дело получит  огласку,  я  решу,  взяться  мне  за  него  или
устраниться.
     Перри Мейсон зажег сигарету.
     - Извините, - сказал Бергер, - я приглашу доктора Джейсона и  позвоню
Тому Глассмену, моему старшему следователю, вызову его прямо сейчас.
     Когда закрылась дверь за прокурором, Пол  Дрейк  повернул  к  Мейсону
свое лицо, выражавшее обычный для него бесхитростный юмор.
     - Я заметил, что  ты  ничего  не  сказал  ему  о  том,  как  внезапно
разбогател твой клиент Чарльз Эштон.
     - Я старался обратить внимание на факты, которые  имеют  отношение  к
убийству, - объяснил Мейсон.
     Дрейк снова принялся созерцать свои ботинки.
     - Если бы я был на месте окружного прокурора, - сказал он,  -  то  не
стал бы тебе подыгрывать, Перри.
     - Когда человек играет со мной в мяч, он получает честную  подачу,  -
отпарировал Мейсон.
     - Но Бог ему в помощь, если он  попытается  опередить  тебя  хоть  на
секунду, - сказал Дрейк мрачно.
     Дверь отворилась, и с  порога  на  них  уставился  доктор  Джейсон  -
высокий полный человек с темными глазами.
     - Добрый вечер, мистер Мейсон, - поздоровался он.  -  Кажется,  я  не
знаком с мистером Дрейком.
     Дрейк не спеша соединил колени, поднялся и вяло протянул руку.
     - Рад познакомиться, доктор, - сказал он. - Я столько о вас слышал от
Перри  Мейсона.   Я   часто   вспоминаю,   что   он   сказал,   когда   вы
свидетельствовали душевную вменяемость его клиента.
     - И что же? - спросил доктор Джейсон.
     - Мейсон сказал, что вы, когда вцепитесь в мозг человека, напоминаете
пиявку.
     - Я бы хотел, чтобы он заявил это публично, - засмеялся доктор. - Это
было бы для меня лучшей рекламой.
     Прокурор Бергер указал на стулья и нервно затянулся сигарным дымом.
     - Доктор, - сказал он. - Вот задача. Дом горит, найдено  человеческое
тело. Очевидно, человек сгорел в своей постели. Не было никаких подозрений
по поводу его кончины.  Затем  появляются  свидетели  того,  что  человек,
получающий материальную выгоду от его смерти, был в  гараже  и  протягивал
гибкий шланг от выхлопной трубы своей машины к  отверстию  в  отопительной
трубе, ведущей в  спальню  того  человека.  Пожар  тоже  мог  произойти  в
результате  поджога.  Возможно  ли,  чтобы  в  комнату  попало  достаточно
моноокиси углерода, чтобы вызвать смерть человека?
     - Вполне возможно, - допустил доктор Джейсон, глаза его перебегали  с
Дрейка на Мейсона.
     - Человек умер бы во сне?
     - Вероятно. Угарный газ - очень коварный яд. Известно много  случаев,
когда люди задыхались от угарного  газа,  работая  в  запертых  гаражах  с
включенным мотором. Они не могли выскочить на свежий воздух.
     - Как определить, что человек умер от отравления угарным газом?
     - Есть несколько способов. Самый простой - обратить внимание на  цвет
его крови. Кровь должна быть ярко-алой.
     - Ну, а если человек сгорел во время пожара, могли бы  вы  определить
присутствие угарного газа?
     - Минуточку, - сказал доктор  Джейсон.  -  Вы  что-то  путаете.  Если
человек сгорел, мы вполне можем ожидать что в его легких окажется  угарный
газ. Ведь не исключено, что человек задохнулся от  моноокиси  углерода  во
время пожара.
     - В таком случае, доктор, возможно ли определить  путем  обследования
тела, не  убит  ли  этот  человек  вышеописанным  способом  до  того,  как
загорелся дом?
     - Задолго ли  до  пожара  был  отправлен  в  комнату  газ?  -  Доктор
посмотрел на Мейсона блестящими глазами.
     - Часа за два-три.
     - Я думаю, - медленно сказал доктор  Джейсон  Гамильтону  Бергеру,  -
можно определить это, если осмотреть тело. Конечно, результат  в  какой-то
степени будет зависеть от условий, в каких находилось тело  после  пожара.
Но определить это вполне возможно.  Волдыри,  образующиеся  от  ожогов  на
живой ткани, сильно отличаются  от  тех,  которые  получатся,  если  огонь
действует после смерти.
     - Другими словами, будем осматривать тело? - спросил Бергер.
     Доктор  Джейсон  кивнул.  Бергер   стремительно   вскочил,   как   бы
намереваясь преодолеть некое препятствие.
     - Хорошо, - сказал он. - Раз  уж  мы  в  это  дело  ввязываемся,  так
сделаем его как следует. Приготовлю  приказ,  разрешающий  нам  эксгумацию
тела.



                                    7

     Дождь тихо сыпал с полуночного  неба,  грустно  стучал  по  мерцающим
листьям деревьев; капли с шипением ударялись о  колпаки  газовых  фонарей,
освещавших пейзаж. Травянистый склон, усеянный мраморными надгробиями,  из
ярко освещенного круга уходил в таинственную темноту. Ветра  не  было.  На
широкие плечи Гамильтона Бергера было накинуто пальто с  поднятым  широким
воротником. Прокурор проявлял признаки нетерпения.
     - Вы что, побыстрей не можете? - спросил он.
     Один из могильщиков бросил на него возмущенный взгляд:
     - На высшей скорости работаем. А больше людей  не  привлечь  -  места
нет. Да уже почти достали.
     Он вытер мокрым рукавом пот со лба и снова  принялся  быстро  копать.
Минуту спустя одна из лопат, судя по  характерному  звуку,  наткнулась  на
твердое.
     - Полегче, - предостерег второй могильщик. -  Не  позволяй  подгонять
тебя. Нам еще грязь надо счистить, а уж после поднимать. Веревки  в  ручки
проденем - и тогда  хватит  им  стоять  да  бездельничать,  пусть  с  нами
поработают, разомнутся.
     Бергер проигнорировал это саркастическое замечание. Он  наклонился  и
заглянул в яму.  Перри  Мейсон  зажег  сигарету  и  переступил  промокшими
ногами. Пол Дрейк бочком подобра