тому,  чтобы  столь  эффектно
закончить заседание?
   - Конечно. А почему бы и нет?
   - Но вы практически нарушили закон. Теперь они  вызовут  вас  в  правовую
комиссию.
   - Вряд ли. Я не сделал ничего предосудительного.
   - Что-то я вас не понимаю.
   - Видите ли, Делла, никто бы не  удивился,  если  бы  я  поставил  в  ряд
несколько женщин и попросил Сэма Марсона определить, кому из  них  он  отдал
платок. Или я мог бы указать на одну  из  женщин,  сказать,  что,  по-моему,
именно она взяла платок, и спросить, согласен ли он со мной.
   - И что?
   - Ну, а я сделал еще один шаг. При нашей первой встрече я понял,  что  он
очень смутно запомнил ту женщину. Я  и  сыграл  на  этом,  использовав  мисс
Сибли. Она оделась, как Бесси Форбс, надушилась теми же духами, и  водитель,
не колеблясь, отдал ей платок. К тому же я понимал, что  прокуратура  сможет
убедить водителя. Они показывали ему  Бесси  Форбс  не  меньше  десяти  раз.
Причем делали это как  бы  невзначай,  и  буквально  загипнотизировали  его.
Во-первых, они сказали, что она ехала в его  машине.  Потом  устроили  очную
ставку и заявили Бесси Форбс, что  водитель  опознал  ее.  Она,  разумеется,
промолчала и вообще не ответила ни на  один  вопрос.  Для  Сэма  Марсона  ее
молчание означало признание в том, что она действительно  ездила  с  ним  на
Милпас Драйв, а потом забрала у него платок. Мало-помалу уверенность в  этом
все возрастала и, наконец, он уже не сомневался в том, что в  тот  вечер  он
дважды встречался с Бесси Форбс. Это обычная  практика  обвинения.  Они  так
умело натаскивают свидетелей, что, выступая в  суде,  те  убеждены  в  своей
правоте.
   - Ну, а как насчет платка? - спросила Делла.
   - А что платок? Мей Сибли не украла его, а принесла мне. А  я  немедленно
передал его властям. Иначе они искали бы его гораздо дольше.
   Делла нахмурилась и покачала головой.
   - Возможно, все так, как вы говорите, но, по-моему, вы их надули.
   - Разумеется, надул. За это мне и платят. Я  провел  допрос  в  необычной
манере  и  сумел  добиться  своего  прежде,  чем   прокурор   разобрался   в
происходящем. И все. Не снимайте перчатки, Делла.
   - Почему? - спросила она, непроизвольно взглянув на руки.
   - Потому что мы должны надуть их еще раз, и я не хочу,  чтобы  на  бумаге
остались отпечатки наших пальцев.
   Прежде чем ответить, Делла подозрительно посмотрела на адвоката.
   - Мы не нарушим закон?
   - Думаю, что нет, - ответил Мейсон. - Во всяком случае, нас не поймают, -
он подошел к двери и запер ее. - Возьмите лист бумаги и вставьте его  в  эту
портативную машинку.
   - Не люблю я эти машинки, - ответила Делла. - Лучше я воспользуюсь своей.
   -  Не  спорьте  со  мной,  Делла.   Каждая   пишущая   машинка   обладает
индивидуальными  особенностями,  можно  сказать,  своим  почерком.   Опытный
эксперт легко определит не  только  марку  машинки,  на  которой  напечатана
бумага, но и саму машинку.
   - А это машинка совершенно новая?
   - Да. Поэтому сначала поможем ей состариться, - подойдя к  столу,  Мейсон
наклонился и начал отгибать державки букв.
   - А в чем смысл всего этого? - спросила Делла через несколько минут.
   - Мы собираемся написать признание.
   - В чем?
   - В убийстве Паолы Картрайт.
   - О господи! - Делла изумленно взглянула на адвоката. - И что  вы  с  ним
сделаете?
   - Мы отправим его редактору "Кроникл". Девушка глубоко вздохнула  и,  сев
за стол, вставила в машинку чистый лист бумаги.
   - Боитесь, Делла? - спросил Мейсон.
   - Нет, - ответила она.
   Мейсон на секунду задумался и начал диктовать.
   "Дорогой сэр1
   Я обратил внимание на интервью с Элизабет  Уокер,  напечатанное  в  Вашей
газете. Мисс  Уокер  упоминает  о  высказанных  мной,  причем  неоднократно,
намерениях умереть на эшафоте. Рассказала она и о  том,  что  большую  часть
времени я, с биноклем в руках, наблюдал за домом Клинтона Форбса, известного
в этом городе под именем Клинтона Фоули.
   Все, сказанное ей, соответствует действительности.
   В передовице Вы написали, что прежде, чем начинать суд над  Бесси  Форбс,
следовало арестовать меня  и  Паолу  Картрайт,  намекая,  что  один  из  нас
ответственен  за  смерть  Клинтона  Форбса.  Подобное  обвинение  совершенно
необоснованно. Я не стрелял в Клинтона Форбса,  но  убил  свою  жену,  Паолу
Картрайт. Учитывая сложившуюся ситуацию, я  пришел  к  выводу,  что  публика
должна знать правду..."
   - Боитесь, Делла? - повторил Мейсои, как только она напечатала  последнее
слово.
   - Нет, - ответила девушка. - Продолжайте.
   - Отлично. Поехали дальше.
   "...Мы с женой счастливо жили в Санта Барбара. Клинтон и Бесси Форбс были
нашими друзьями. Я знал, что Клинтон - бабник, но,  тем  не  менее,  он  мне
нравился. Он волочился за несколькими женщинами, но я  даже  не  подозревал,
что моя жена входит в их число. Правда обрушилась на меня, как гром с ясного
неба. Мое счастье и семья разбились вдребезги. Я поклялся разыскать Клинтона
Форбса и убить его, как бешеную собаку.
   Мне потребовалось десять месяцев, чтобы выяснить,  что  он  поселился  на
Милпас Драйв под именем Клинтона Фоули. Я снял соседний дом и  нанял  глухую
экономку, чтобы она не сплетничала с соседями. Прежде чем  убить  Форбса,  я
хотел узнать распорядок его дня  и  понять,  как  он  относится  к  Паоле  и
счастлива ли она. Поэтому почти все время я проводил у  окна  с  биноклем  в
руке. Мало-помалу мне стало ясно, что Паола глубоко несчастна.
   Но, к сожалению, мне не удалось осуществить задуманное.  Темной  ночью  я
направился к дому моего врага. Я хотел убить его и увезти свою  жену.  Через
экономку я направил моему адвокату письмо, в которое вложил завещание.
   Дверь черного хода оказалась  открытой,  и  я  без  помех  проник  в  дом
Клинтона Форбса. У него была овчарка по имени  Принц,  которая  хорошо  меня
знала. Вместо того, чтобы залаять, Принц завилял хвостом и, подойдя,  лизнул
мне руку. Я потрепал его по голове, прошел в  библиотеку  и  там  неожиданно
столкнулся со своей женой. Увидев меня, она испуганно вскрикнула. Я  схватил
ее за горло и пригрозил задушить, если она не замолчит.
   От страха Паола едва не потеряла сознание.  Я  помог  ей  сесть  и  задал
несколько вопросов. Оказалось, что Телма Бентон - любовница Клинтона Форбса,
причем их роман начался задолго до отъезда из Санта Барбары.  В  доме  Паола
осталась одна, так как Форбс с Телмой  Бентон  куда-то  уехали,  а  А  Вонг,
повар-китаец, ушел к друзьям. Я сказал Паоле, что собираюсь убить Форбса,  и
предложил ей уйти со мной. Она попыталась меня отговорить и заявила, что  не
любит меня и не найдет со мной счастья. Она пригрозила позвонить в полицию и
рассказать о моих намерениях. Она даже направилась к телефону.  Я  попытался
остановить ее, она закричала и я схватил ее за горло.
   Никогда не смогу объяснить, что я испытал в тот момент. Я  безумно  любил
ее, а она смотрела на меня, как на пустое место. Она хотела спасти человека,
предавшего меня и ее, человека, которого я ненавидел. Я потерял контроль над
собой, а когда пришел в себя она была мертва.
   Я знал, что Клинтон Форбс расширяет  гараж.  Рабочие  закончили  стены  и
готовились приступить к бетонированию пола. Я пошел в гараж, нашел  кирку  и
лопату, вырыл яму и закопал в нее тело Паолы.  Ждать  Клинтона  Фоули  я  не
решился. Совершенное убийство потрясло меня. Я дрожал, как лист. Однако я не
понимал, что мне ничего не грозит. Свидетелей не  было.  На  следующее  утро
рабочие скрыли следы преступления. Я переехал в другой район города  и  снял
комнату на вымышленное имя. Найти меня невозможно, я в полной  безопасности.
Это признание я делаю лишь для того, чтобы восстановить истину. Я убил  свою
жену, но не стрелял в Клинтона Форбса, хотя и хотел это сделать.
   Искренне ваш,
   Артур Картрайт".
   Перри Мейсон внимательно прочел напечатанное.
   - - Пожалуй, все в порядке, - он взял со стола  конверт  и  протянул  его
Делле. -
   - Адресуйте его редактору "Кроникл".
   Когда Делла выполнила  его  просьбу,  Мейсон  вложил  письмо  в  конверт,
запечатал его и убрал машинку в чемодан.
   - Что вы собираетесь делать? - озабоченно спросила Делла.
   - Отправлю письмо, спрячу машинку так, чтобы ее не нашли, и поеду домой.
   Делла взглянула на него, кивнула и пошла  к  двери,  но,  не  дойдя  пару
шагов, остановилась и вновь взглянула на адвоката.
   - А какова ваша цель?
   - Я хочу вскрыть бетонный пол в гаражной пристройке и посмотреть, что под
ним спрятано.
   - Так почему просто не обратиться в полицию? Мейсон невесело рассмеялся.
   - Они не ударят палец о палец. Они ненавидят меня и хотят  осудить  Бесси
Форбс. И пойдут на все, лишь бы не ослабить свою позицию  перед  присяжными.
По их мнению, Бесси Форбс виновна, и они никого не  будут  слушать.  Если  я
расскажу о своих подозрениях, они подумают, что я хочу их надуть.
   - А если вы пошлете письмо в "Кроникл"?
   - Ради сенсации газета позаботится о том, чтобы пол разломали.
   - Но у кого они получат разрешение?
   - Не говорите глупостей, - рассердился Мейсон.  -  Этот  дом  принадлежит
Форбсу и тот мертв. Бесси Форбс - его жена. Когда ее оправдают, дом перейдет
в ее собственность.
   - А если нет?
   - Ее оправдают, - твердо повторил Мейсон.
   - Ас чего вы взяли, что под бетонным полом похоронено чье-то тело?
   Адвокат задумчиво посмотрел на Деллу.
   - Вы помните, когда Артур Картрайт пришел к нам в первый раз?
   - Конечно.
   - И запомнили его слова?  Он  хотел  составить  завещание  и  намеревался
оставить свое состояние женщине, проживающей в доме Клинтона Фоули на Милпас
Драйв под именем Эвелин Фоули.
   - Да.
   - А в завещании он написал совсем иначе.
   - Но почему?
   - Потому  что  понимал,  что  нет  смысла  оставлять  состояние  женщине,
отошедшей в мир иной. Каким-то образом Картрайт узнал, что она мертва.
   - Значит, он не убивал Паолу Картрайт?
   - Я этого не утверждаю, но думаю, что нет.
   - Но разве подделка такого признания не является преступлением?
   - В определенной ситуации - нет.
   - А в данном случае? Мейсон тяжело вздохнул.
   - В свое время мы узнаем об этом.
   - Так вы полагаете, что Картрайт знал о смерти жены?
   - Да. Он очень любил ее и искал десять месяцев. А потом  два  месяца  жил
рядом и следил за человеком,  которого  ненавидел.  Он  твердо  решил  убить
Клинтона Форбса. Свою собственность он собирался оставить Паоле Картрайт, но
не хотел, чтобы газеты вновь вытащили на поверхность подробности скандала  в
Санта Барбаре. Поэтому он и намеревался написать завещание в пользу женщины,
живущей с Клинтоном Фоули на Милпас Драйв под именем Эвелин Фоули.  Картрайт
бы убил Форбса, признал себя виновным и понес  наказание.  А  его  состояние
отошло бы вдове убитого и никто не стал бы задавать лишних вопросов.
   Делла разглядывала носки туфель.
   - Кажется, я начинаю понимать.
   - А потом что-то произошло, и Артур Картрайт  изменил  завещание.  Скорее
всего, он узнал, что его жене уже ничего не потребуется.  Я  не  сомневаюсь,
что во время поисков Клинтона Форбса  Картрайт  поддерживал  связь  с  Бесси
Форбс. Она осталась единственным близким ему человеком, и  Картрайт  написал
завещание в ее пользу.
   - А почему вы думаете, что он поддерживал связь с Бесси Форбс?
   - Она попросила водителя такси позвонить по телефону Паркрест 62945,  это
телефон Картрайта, и попросить Артура прийти в  дом  Клинтона.  Значит,  она
знала, где жил Картрайт, то есть они общались друг с другом.
   - Понятно, - кивнула Делла и, помолчав, добавила. -  А  вы  уверены,  что
миссис Картрайт не убежала с Артуром Картрайтом, поступив с Форбс ом так же,
как с мужем в Санта Барбара?
   - Абсолютно уверен, - не колеблясь ответил Мейсон.
   - А почему?
   - Записка, оставленная Паолой Картрайт, написана не  ее  рукой,  -  Делла
удивленно раскрыла глаза. - Да, да. Похожим почерком написана и  телеграмма,
посланная из Мидвика.
   - А прокурор знает об этом?
   - Думаю, что нет.
   Делла на секунду задумалась.
   - Записка написана Телмой Бентон?
   - Нет. Имеющийся у меня образец ее почерка показывает, что записку  писал
другой человек.
   - Миссис Форбс?
   - Нет. Из тюрьмы она прислала мне письмо. Ее почерк также не совпадает  с
почерком автора записки.
   - Кстати, вы читали передовицу в "Кроникл"? - неожиданно спросила Делла.
   - Нет. А что в ней особенного?
   -  Редактор  заявляет,  что  теперь,  когда  показания   водителя   такси
поставлены под сомнение, вы обязаны разрешить Бесси  Форбс  выступить  перед
судом. Она должна доказать свою  невиновность,  а  не  прибегать  к  тактике
закоренелых преступников.
   - Я не читал передовую, - ответил Мейсон.
   - И остальные газеты  отмечают  легкость,  с  которой  вы  разделались  с
главным свидетелем обвинения.
   - Я не сделал ничего  особенного,  -  пожал  плечами  Мейсон,  -  и  лишь
использовал их ошибки.
   Девушка кивнула и,  открыв  дверь,  вышла  из  кабинета.  Мейсон  оделся,
погасил свет и, взяв чемодан, спустился к машине. Он поехал в  другой  конец
города, опустил письмо в почтовый ящик и  отправился  дальше,  к  небольшому
озерцу, спрятавшемуся в холмах  неподалеку  от  города.  Оставив  машину  на
дороге, Мейсон подхватил чемодан и, подойдя к воде, швырнул его в озеро.

   Глава 19
   Пауль Дрейк расположился в кресле перед столом Мейсона.
   - Пауль, мне нужен человек, готовый пойти на риск.
   - У меня их сколько угодно. Что от него потребуется?
   - Я хочу, чтобы он встретился с Телмой Бентон и  просмотрел  ее  дневник.
Потом он должен вырвать лист, датированный 18 октября, и принести его мне.
   - А что там написано?
   - Я не знаю.
   - Она поднимет шум.
   - Естественно.
   - Чем это грозит моему человеку?
   - Его припугнут, но, скорее всего, этим все и закончится.
   - Не сможет ли миссис Бентон подать на  него  в  суд,  если  этот  листок
попадет в газеты?
   - Он останется у меня. И я хочу, чтобы миссис Бентон знала об этом.
   - Послушай, - заметил Дрейк, - это, конечно, не мое дело и не  мне  учить
тебя, в чем заключаются обязанности адвоката, но ты балансируешь  на  лезвии
ножа.
   - Они не смогут укусить меня, - возразил Мейсон. - Я не выхожу за  рамки,
предусмотренные законом. Ты посмотри, что в наши дни печатают в  газетах,  и
им все сходит с рук.
   - Но ты - не газета.
   - Мне это известно, - пробурчал Мейсон.  -  Я  -  адвокат  и  представляю
клиента, имеющего право на беспристрастный и справедливый суд.
   - И этот самый  беспристрастный  суд  обязательно  должен  сопровождаться
театральными эффектами?
   - Да, если это необходимо для представления доказательств.
   - Всех доказательств или лишь тех, что говорят в пользу твоего клиента?
   - Ну, -  ухмыльнулся  Мейсон,  -  я  не  собираюсь  потеть  за  окружного
прокурора.
   Пауль Дрейк почесал подбородок.
   - Ты будешь представлять нас, если возникнут осложнения?
   - Конечно. Неужели ты думаешь, что я брошу вас на полпути?
   - Хорошо, - Дрейк встал. - Надо отметить, сегодня  ты  посадил  Драмма  в
лужу. Все газеты утверждают в один голос, что водителю такси теперь никто не
поверит.
   - И славу богу, - улыбнулся Мейсон.
   - Однако мы-то с тобой знаем, что Бесси Форб приезжала на Милпас Драйв  в
том такси и заходила в дом.
   - Пока обвинение не представило доказательств, мы можем лишь догадываться
о том, что произошло на самом деле.
   - А где Драмм возьмет доказательства, если его главному  свидетелю  никто
не верит?
   - Это его забота, - отрезал Мейсон.
   - Ладно, пожалуй, я пойду, - вздохнул Дрейк. - Тебе нужно что-нибудь еще?
   - Нет, на сегодня достаточно.
   - Мне кажется, не только на сегодня, - и детектив вышел из кабинета.
   Мейсон откинулся в кресле и, закрыв  глаза,  задумался.  Через  несколько
минут  в  кабинет  вошел  Френк  Эверли,  молодой  и  честолюбивый  помощник
адвоката.
   - Могу я поговорить с вами, шеф? - спросил  он.  Мейсон  открыл  глаза  и
нахмурился.
   - Да, в чем дело?
   Френк Эверли присел на краешек стула.
   - Я прошу вас, в порядке личного одолжения, разрешить  Бесси  Форбс  дать
показания.
   - А зачем? - поинтересовался Мейсон.
   - Об этом процессе много говорят. Не только обыватели, но адвокаты, судьи
и журналисты. Мейсон сухо улыбнулся.
   - И о чем они говорят?
   - Если вы  не  разрешите  этой  женщине  дать  показания  и  ее  признают
виновной, ваша репутация будет погублена.
   - Ну что ж, от судьбы не уйдешь, - вздохнул Мейсон.
   - Но разве вы не понимаете!? -  воскликнул  Эверли.  -  Она  же  невинна.
Теперь это ясно  и  слепому.  Обвинение  против  Бесси  Форбс  построено  на
косвенных уликах. И если она сама опровергнет обвинение,  присяжные  тут  же
вынесут оправдательный приговор.
   - Вы действительно так думаете?
   - Конечно. А разве можно думать иначе?
   - И вы полагаете, что я лишь осложняю положение Бесси Форбс, не  разрешая
ей раскрыть рот?
   - Я считаю, что вы берете на себя слишком большую ответственность, сэр, -
ответил Эверли. - Пожалуйста, поймите меня правильно, я говорю  с  вами  как
адвокат с адвокатом. У вас есть обязательства перед клиентом,  перед  вашими
коллегами по профессии, в конце концов, перед самим собой.
   - А если она даст показания и ее признают виновной?
   - Но это невозможно! Все симпатизируют Бесси Форбс, и после того,  как  в
показания водителя такси уже никто не верит, ей ничего не грозит.
   - Френк, - задумчиво  сказал  Мейсон,  глядя  ему  в  глаза,  -  я  очень
благодарен вам за этот разговор.
   - То есть, вы разрешите ей дать показания?
   - Ни в коем случае.
   - Но почему!?
   - Потому что вы думаете,  что  она  невиновна.  И  все  думают,  что  она
невиновна. В том числе и присяжные. А если  я  разрешу  ей  дать  показания,
мнение жюри может измениться. Пусть они лучше печалятся  о  том,  что  Бесси
Форбс достался бестолковый адвокат, и оправдают ее. И  учтите,  Френк,  есть
разные методы ведения защиты. Некоторые адвокаты приходят  в  суд,  не  имея
определенного  плана,  протестуют  после  каждого   вопроса,   цепляются   к
техническим неточностям, вызывают бесконечных  свидетелей  и,  наконец,  все
забывают, о чем,  собственно,  идет  речь.  Я  же  предпочитаю  динамику.  В
какой-то момент обвинение заканчивает  представление  доказательств.  Задача
защиты состоит  в  том,  чтобы  симпатии  присяжных  оставались  на  стороне
обвиняемой. И тут же  я  должен  нанести  решающий  удар,  который  застанет
обвинение врасплох и произведет  такое  впечатление  на  присяжных,  что  те
оправдают моего клиента.
   - А если вы промахнетесь?
   - Вот тогда, вероятно, я погублю свою репутацию, - улыбнулся Мейсон.
   - Но вы не имеете права так рисковать.
   - Как бы не так! Я не имею права поступать иначе, - он встал  и  выключил
свет. - Пошли домой, Френк.

   Глава 20
   Клод  Драмм  решительно  начал  утреннюю  атаку,  пытаясь  отыграться  за
сокрушительное поражение. Совершено убийство, хладнокровное  убийство  мирно
бреющегося человека. И кто-то должен заплатить за это.
   Детективы рассказывали о верной овчарке, пытавшейся защитить хозяина,  но
безжалостно застреленной хладнокровным убийцей. Фотограф  представил  полный
набор снимков, в том числе и голову собаки крупным планом, с остановившимися
глазами и вывалившимся языком. Судебный медик сообщил, что в Форбса стреляли
в упор, так как на коже убитого остались пятнышки от пороховых ожогов.
   Время от времени Мейсон задавал вопрос,  касающийся  какой-нибудь  мелкой
подробности, упущенной свидетелем.  Ничто  в  его  поведении  не  напоминало
вчерашнего победителя.
   И постепенно улыбки исчезли с лиц многочисленной аудитории. Им  на  смену
пришли настороженные взгляды в сторону Бесси Форбс. Убийство есть  убийство.
И кто-то должен за него отвечать.
   Члены жюри присяжных, занимая свои места, вежливым кивком  здоровались