с, как только она из нее вышла. Он помчался к яхте Браунли  с  четким
указанием  разделаться  с  Ренволдом  и  с  Джулией.   Стоктон   получил
информацию от Дженис, а та - от Филиппа, который твердо решил,  что  его
дед поехал к себе на яхту, а не куда-то в другое  место.  И  это  внесло
путаницу в их планы. В момент убийства Джулия Брэннер  ждет  на  берегу,
когда Ренволд Браунли  медленно  объедет  вокруг  нескольких  кварталов,
чтобы убедиться, что за ним нет слежки. Там же находится Стелла,  первой
прибывшая на место встречи с твердым намерением  убить  Браунли.  Ну  и,
наконец, Питер Сэкс сидит в "кадиллаке" перед  яхтой  Ренволда  Браунли.
Что касается епископа Меллори и Дженис, то они ожидали Джулию и  Браунли
на борту яхты "Атина", которая стояла на якоре  в  акватории  яхт-клуба.
Звуки  выстрелов  Стеллы  ясно  расслышали  и  Сэкс,  и   епископ.   Оба
сообразили, что означают эти выстрелы. Гарри  Каултер  вел  машину,  шум
мотора и стук дождя по крыш е не позволили ему  расслышать  выстрелы.  У
епископа не было машины. Поэтому он просто  побежал  к  месту  стрельбы.
Сэкс поехал на "кадиллаке". Естественно, он прибыл первым.  Увидев,  что
произошло, и, возможно, успев проверить состояние Браунли, он установил,
что тот еще жив. Он пересел в машину Браунли, включил мотор, подогнал ее
к ближайшему пирсу, оставил ее на небольшой  скорости  и  открыл  ручной
дроссель. После этого бегом вернулся в "кадиллак" Дженис и уже  собрался
ускользнуть на нем, как увидел бегущего навстречу епископа.  Сэкс  узнал
Меллори, направил на него машину и наехал на него.  Не  сомневаясь,  что
убил его. Ему не хотелось, чтобы епископа нашли в этом месте, поэтому он
погрузил его в "кадиллак", отвез на окраину Лос-Анджелеса  и  бросил  на
дороге, предварительно вытащив документы, чтобы Меллори не сразу  смогли
опознать.
   Рассказ Мейсона прервал  отдаленный  стук  Пола  Дрейка  в  дверь  из
коридора.
   - Ол-райт, Делла, - сказал адвокат, -  давай  узнаем,  что  обнаружил
Пол.
   Делла пошла к двери, но на полдороге обернулась, чтобы спросить:
   - Но все же почему Джулия Брэннер так упорно отказывалась говорить  и
почему Дженис Ситон...
   - Потому что Джулия Брэннер была уверена,  что  молчание  епископа  и
Дженис объясняется какими-то крайне важными причинами. Она бы  ничего  и
не сказала до тех пор, пока не выяснила бы, каково их положение. Епископ
Меллори отвез Дженис Ситон на борт яхты и не велел с нее сходить до  тех
пор,  пока  она  не  получит  от  него   указаний.   Возможно,   Девушка
предполагала, что пока не удалось уговорить Ренволда Браунли приехать на
эту встречу. Если только я не утратил способность соображать,  она  даже
ничего не знает об убийстве Ренволда Браунли.
   Делла Стрит открыла дверь.
   Очень возбужденный Дрейк буквально влетел в кабинет, крича с порога:
   - Вы никогда не догадаетесь, что мы обнаружили на  борту  этой  яхты,
Перри. Ни за какие деньги. Мы нашли там...
   Его прервала Делла Стрит:
   - ...нашли Дженис  Ситон,  все  еще  ожидающую  возвращения  епископа
Меллори. Она даже не знала, что Ренволд Браунли был убит.
   Дрейк уставился на нее с открытым от удивления ртом:
   - Черт побери, откуда ты знаешь?
   Делла Стрит незаметно подмигнула Мейсону.
   - Элементарно, мой дорогой Ватсон, элементарно. Мой женский ум привел
меня к подобному выводу на основании фактов, имеющихся в данном деле.
   Дрейк опустился на ближайший стул.
   - Вот это да! - только и смог он пробормотать.
 
Глава 19 
 
   Часы как раз показывали двенадцать часов следующего дня, когда Мейсон
опустил трубку на рычаг, сообщив Делле Стрит:
   - Следствием  установлено,  что  Ренволд  Браунли  в  конечном  счете
утонул.
   - Ну и что же теперь будет?
   - Таким образом, Стеллу Кенвуд можно обвинять только  в  нападении  с
огнестрельным оружием. А  вот  Питер  Сэкс  и  Виктор  Стоктон  вряд  ли
отвертятся от обвинения в преднамеренном убийстве. Вскрытие  показывает,
что Браунли мог бы погибнуть от потери крови,  поскольку  одна  из  пуль
повредила ему артерию, если бы ему вовремя не была  оказана  медицинская
помощь, но получилось так, что он утонул.
   - Удастся ли окружному прокурору доказать существование сговора между
Питером Сэксом и Виктором Стоктоном?
   Мейсон усмехнулся:
   - Это уже его забота. Я не прокурор и не отвечаю за его дела, но  мне
думается,  что  это  не  будет  трудно.  Стоктон  выдал  себя  тем,  что
подготовил столь надуманное  алиби  для  Дженис  до  того,  как  у  него
официально были основания предполагать, что Браунли будет убит.
   - Полагаю, - медленно произнесла Делла Стрит, - что впредь  Гамильтон
Бюргер не станет так охотно соглашаться на ваш арест, как вы полагаете?
   Мейсон громко рассмеялся:
   -  Если  хочешь  знать,  Бюргер  сегодня  вечером  приглашал  меня  в
ресторан, хочет "обсудить данное дело". Помнит, по всей вероятности, что
я ему тогда сказал в отношении материала в газету об излишне  доверчивом
прокуроре. Теперь, когда епископ Меллори пришел в сознание и будет  жив,
у Бюргера в  руках  великолепный  материал.  Я  сегодня  ездил  утром  в
больницу навестить епископа. Меллори заметил желтый "кадиллак" вовремя и
посторонился, но водитель специально направил машину  на  него.  Больше,
конечно, он ничего не запомнил, но со свежей вмятиной на левом крыле и с
кровяными пятнами на заднем сиденье  у  Бюргера  превосходные  косвенные
обстоятельства. Ну и помимо всего эти люди трусы. Они набрасываются друг
на друга, сваливают один на другого всю  вину,  когда  дело  доходит  до
разоблачения. Если  же  окружной  прокурор  сумеет  внушить  Сэксу,  что
Стоктон нарочно подставил его под удар,  чтобы  самому  выйти  сухим  из
воды, Сэкс из кожи вылезет вон, чтобы доказать, что он  был  всего  лишь
исполнителем, а руководил-то всем Стоктон.
   - Все прекрасно сходится, шеф, - медленно произнесла Делла  Стрит,  -
но одна вещь все еще продолжает меня удивлять.  Если  Меллори  настоящий
епископ, а не подставное лицо, откуда это заикание?
   Мейсон усмехнулся.
   - Я и сам все время об этом думал, поэтому не постеснялся спросить об
этом у Меллори сегодня утром.  Он  мне  объяснил,  как  это  получилось.
Мальчиком он страдал от сильного заикания. Он стал лечиться и  полностью
изжил эту привычку, но каждый раз, когда он сильно волнуется, заикание к
нему возвращается. Как только он увидел на судне Дженис Браунли и понял,
что она самозванка, он безумно  расстроился,  не  зная,  как  поступить.
Данное им в свое время слово  сохранить  тайну  мешало  ему  разоблачить
важное преступление. Он все еще не оправился от этого потрясения,  когда
явился ко мне в офис.
   Джексон, клерк Мейсона, отворил дверь из внешнего бюро.  Делла  Стрит
посмотрела на него и спросила со смехом:
   - Великий Боже, чем вы так шокированы, Джексон? Тот отвечал  дрожащим
голосом:
   - Женщина спросила меня, не буду ли я возражать, если она закурит.  Я
кивнул, протянул ей портсигар, она поблагодарила и сказала,  что  у  нее
имеется собственное курево.
   И вытащила толстенную черную сигару, отрезала кончик и закурила!
   - Женщина - сигару? - воскликнула Делла Стрит. Джексон кивнул.
   - Сколько ей лет? - с любопытством спросил Мейсон.
   - Около семидесяти, она прочно уселась во  внешнем  помещении  нашего
бюро, хладнокровно заявив, что она будет сидеть там до тех пор, пока  ее
не примет мистер Мейсон. И, судя по ее виду, она способна сделать именно
тo, что грозится. Сидит и пускает струйки дыма из своей огромной сигары.
Знаете, это как-то деморализует.
   -   Она   не   говорила,   по   какому   вопросу   желает   со   мной
проконсультироваться? - поинтересовался Мейсон.
   - Она смотрит на меня так, - возмущенно заявил Джексон, - как будто я
какое-то ничтожество.
   - Но все же она сказала вам  или  нет,  чего  ради  она  желает  меня
видеть? - нетерпеливо спросил Мейсон.
   - Говорит, что в отношении девушки,  увлекающейся  азартными  играми.
Больше она мне ничего не сообщила.
   Мейсон кивнул и хмыкнул.
   - Давайте-ка посмотрим на нее, Джексон! Во всяком  случае,  это  надо
сделать хотя бы для того,  чтобы  восстановить  спокойствие  во  внешнем
бюро.
   - Да, сэр, - с достоинством ответил Джексон.
   Он повернулся и пошел назад в приемную с видом чистюли, который волей
обстоятельств  вынужден  приблизиться  к  чему-то   очень   грязному   и
противному.
   Мейсон и Делла Стрит прыснули от смеха. Они все еще  смеялись,  когда
Джексон вновь отворил двери, пропуская перед собой седовласую женщину  с
холодными серыми глазами.
   Эта женщина вынула изо рта черную сигару, чтобы произнести:
   - Закройте за собой поплотнее входную дверь, молодой  человек,  когда
выйдете отсюда.
   Серые глаза с холодноватым юмором воззрились на Перри Мейсона  и  его
привлекательную секретаршу.
   -  Продолжайте,  вам  надо  высмеяться.  Я  с  удовольствием  к   вам
присоединюсь, но сначала мне  необходимо  поговорить  с  вами  о  крайне
важном деле, мистер Мейсон. Я очень  люблю  сигары  и  терпеть  не  могу
чванливых молодых клерков, которые считают себя кладезем ума!



   Эрл Стенли ГАРДНЕР 
   ДЕЛО НЕМОГО ПАРТНЕРА 
 
 
 
   ONLINE БИБЛИОТЕКА tp://www.bestlibrary.ru 
 
Глава 1 
 
    Милдред  Фолкнер,  сидя  за  своим  рабочим  столом  в  отгороженном
прозрачными  стеклянными  стенами  кабинете,  где   помещалась   контора
"Фолкнер Флауэр Шопс", выбрала  голубой  карандаш,  который  как  нельзя
более подходил по цвету. Хорошая рисовальщица,  она  часто  пользовалась
пастелью: рисунок помогал ей нагляднее представить, как будет  выглядеть
та  или  иная  цветочная  композиция.  Слева  от  нее  на  столе   лежал
выполненный  быстрыми,  уверенными  штрихами  эскиз  гостиной   в   доме
Элсуортов. Милдред пыталась  подобрать  что-нибудь,  что  смотрелось  бы
красиво  рядом  с  матово-зелеными  свечами,  которые   миссис   Элсуорт
намеревалась использовать для освещения.
   Легкое постукивание по стеклу отвлекло  ее  от  работы.  Она  подняла
голову и встретилась глазами с Гарри Пивисом.
   Отодвинув эскизы в сторону, Милдред кивком пригласила его войти.
   Пивис принял приглашение, как принимал вообще все в  своей  жизни:  с
непроницаемым лицом и ничем не нарушаемой  размеренностью  движений.  Он
был крупным мужчиной, широким в кости и жилистым. Его плечи  и  руки  до
сих пор хранили следы  тяжелой  работы  на  ферме,  где  он  совсем  еще
мальчишкой начинал свой  путь  наверх.  Теперь,  когда  он  стал  богат,
прибрав к рукам практически всю розничную торговлю цветами в городе, ему
стоило огромных трудов соответствовать образу преуспевающего бизнесмена.
Он одевался  у  самых  дорогих  портных,  ногти  на  руках  всегда  были
тщательно  ухожены  и  отполированы,   чем   резко   контрастировали   с
узловатыми, навсегда искореженными грубой работой пальцами.
   - Что-то поздновато вы засиделись? - спросил он у Милдред.
   Она улыбнулась.
   - Я почти всегда работаю допоздна. Что-нибудь непременно останется на
вечер, не одно,  так  другое.  Платежные  ведомости,  подоходный  налог,
коммерческие прогнозы и еще сотня всяких дел. К тому  же  сейчас  только
семь часов.
   - Нелегко вам, видно, приходится  с  тех  пор,  как  у  вашей  сестры
начались нелады с сердцем.
   - О, я вполне справляюсь, благодарю вас.
   - Как она?
   Карлотта? Ей уже гораздо лучше.
   - Рад это слышать.
   - Большую часть времени она, правда, пока проводит в  постели,  но  с
каждым днем сил у нее все прибывает, и она чувствует,  что  здоровье  ее
восстанавливается.
   - У вас ведь, если не ошибаюсь, три магазина?
   - Да, - ответила она, зная, что Пивис и так прекрасно  осведомлен  на
этот счет, причем не только о самих магазинах и их расположении, но и  в
общих чертах об объеме товарооборота в каждом из них.
   - Угу, - кивнул Пивис. - Знаете что, девочки, я тут  как-то  подумал,
неплохо бы и мне вложить кое-какие деньжата в ваше дело.
   - Что вы хотите этим сказать?
   - Ну, поучаствовать  немного  в  вашей  корпорации.  Милдред  Фолкнер
улыбнулась и покачала головой:
   -  Спасибо,  мистер  Пивис,  но  мы  пока  вполне  обходимся   своими
средствами. Корпорация у нас очень маленькая и тесная.
   - Может, и не такая тесная, как вам кажется.
   - Тесная, и весьма, - продолжала она с улыбкой. - Карлотта и я  делим
между собой весь пакет акций.
   Его серо-зеленые глаза весело сверкнули из-под нависших бровей.
   - А ну-ка подумайте получше.
   Она задумалась на мгновение, потом рассмеялась.
   - О, ну конечно  же.  Сертификат  на  владение  пятью  процентами  от
основного фонда был выдан Коринне Делл, когда мы стали корпорацией.  Нам
тогда нужно было ввести третьего человека в совет директоров, а эти пять
процентов как раз давали ей такое право.
   - Угу, - согласно  кивнул  Пивис,  вытаскивая  из  кармана  сложенный
пополам сертификат. - Так вот, Коринна Делл вышла  замуж  за  одного  из
моих людей, и... короче, я перекупил ее долю. Вы можете зарегистрировать
передачу сертификата в своих книгах и выдать мне новый.
   Повертев сертификат в руках, Милдред Фолкнер нахмурилась.
   - Думаю, вы найдете его в полном порядке, - сказал Пивис. - Я имею  в
виду передаточную надпись, ну и там все остальное.
   Она положила документ на стол и открыто посмотрела на . гостя.
   - Послушайте, мистер Пивис, мне это не нравится. Это нечестно.  Я  не
знаю, что у вас на уме. Вы наш конкурент. И нам совсем не хочется, чтобы
вы совали нос в наши дела. Коринна не должна была продавать свои  акции.
Хотя, конечно, я представляю, что в сложившихся обстоятельствах у нее не
было особого выбора. В любом случае я хочу, чтобы вы  знали,  как  мы  к
этому относимся, и не питали иллюзий,
   - Я понимаю, - кивнул Пивис. -  Бизнес  есть  бизнес.  Вы  проглядели
ставку на этот сертификат, я - нет. Вы мне нравитесь. Мне  бы  хотелось,
чтобы и вы относились ко мне так же. Но всякий раз, когда  вы  допустите
ошибку и я смогу на этом заработать, я намерен так и  поступить.  Таковы
правила игры. Вы знаете, что мы могли бы прекрасно договориться и насчет
остальной  части  учредительного  фонда.  Вы  сохраняете   свое   место,
по-прежнему управляете делом, я получаю пятьдесят один процент и...
   Она покачала головой.
   - Вы бы зарабатывали не меньше, чем сейчас,  -  продолжал  он,  -  и,
кроме этого, располагали бы  неограниченным  капиталом  для  дальнейшего
расширения дела. Я мог бы стать для вас выгодным партнером.
   - Нет, благодарю вас. Нам вполне хватает и того, что мы имеем.
   - Ну что ж, тогда  просто  зарегистрируйте  передачу  мне  этих  пяти
процентов.
   - Чего вы пытаетесь добиться? - спросила она.
   - Ничего, - ответил он с простодушным видом, который так хорошо  умел
на себя напускать. - В работе мешать  я  не  буду.  Останусь  на  втором
плане,  так  сказать,  немым  партнером.  А   вы   давайте   продолжайте
зарабатывать свои миллионы. Теперь, когда у меня появился  интерес,  мне
даже нравится, что правление все вечера отдает работе.
   Он коротко хохотнул, поднял свое  длинное,  худое  тело  с  кресла  и
тяжелой походкой  направился  вдоль  прилавка  к  выходу.  Провожая  его
взглядом, Милдред знала, что  острые  глаза  под  нависшими  бровями  не
пропустят по дороге ни одной, даже самой незначительной детали.
   Несколько минут она сидела  молча,  напряженно  о  чем-то  размышляя,
потом отодвинула эскизы на край стола и позвала Лоис Карлинг, дежурившую
за прилавком рядом с входной дверью.
   - В девять тридцать закрывайся,  Лоис.  Я  ухожу  и  сегодня  уже  не
вернусь.
   У выхода из магазина  она  задержалась  и  мельком  оглядела  себя  в
большом, в человеческий рост, зеркале. В свои тридцать два года  Милдред
имела фигуру двадцатидвухлетней девушки,  а  опыт  последних  семи  лет,
ушедших на создание ее ныне процветающего  бизнеса,  закалил  ее  дух  и
тело: она научилась трезво мыслить и находилась в прекрасной  физической
форме.  От  нее   исходило   какое-то   особое   ощущение   собранности,
деловитости, уверенности в собственных  силах;  все  это  само  по  себе
исключало  дряблые  мышцы  и  излишки  плоти.  Только  человек,  целиком
отдающий себя работе, мог обладать  такой  подтянутой  фигурой  и  самим
своим видом внушать другим такую же веру в свою компетентность.
   Лоис Карлинг наблюдала за Милдред, пока та не закрыла за собой дверь.
В ее глазах притаились горечь и еще что-то,  похожее  на  зависть.  Лоис
олицетворяла собой энергию юности, взрывную силу  молодого  вина,  в  то
время как Милдред Фолкнер,  напротив,  обладала  зрелой  неповторимостью
вина многолетней выдержки. Естественно, что  Лоис  Карлинг,  не  имевшая
ничего,  кроме  красивой  внешности,   и   с   нетерпением   отвергавшая
"медленный, но верный" путь к успеху, задавалась вопросом:  "Что  такого
есть в Милдред, чего нет у меня?" - только для Лоис этот вопрос  был  не
из тех, что содержат ответы в себе самих:  для  нее  это,  скорее,  была
робкая, еще не осознанная попытка прийти к определению личности. Однако,
поскольку философские проблемы лежали далеко за пределами ее  мысленного
кругозора, Лоис открыла дверцу прилавка, достала коробку конфет, которую
преподнес  Гарри  Пи-вис,  выбрала  шоколадную  и  с  удовольствием   ее
надкусила.
   Рядом с гаражом, где Милдред  Фолкнер  держала  свою  машину,  стояла
телефонная будка.  В  ожидании,  пока  работник  подгонит  автомобиль  к
выходу, Милдред, следуя какому-то необъяснимому порыву,  вошла  вдруг  в
эту будку, открыла телефонную книгу и стала торопливо искать номер Перри
Мейсона, адвоката.
   Она прочла телефон конторы и примечание, в  котором  говорилось,  что
после окончания рабочего дня следует звонить Гленвуд 6-8345.
   Милдред  Фолкнер  набрала  номер.  Ей  ответила  телефонная   служба,
специально  занимавшаяся  приемом  и  сортировкой   телефонных   звонков
профессиональным юристам. Милдред объяснила, что хотела бы встретиться с
мистером Мейсоном по делу большой важности, и спросила, не сможет ли  он
принять ее сегодня вечером. Разговаривавшая с ней женщина записала номер
автомата, из которого она звонила, и  попросила  ее  повесить  трубку  и
подождать несколько минут.
   В этот момент Милдред увидела свою машину  и,  открыв  дверцу  будки,
знаком показала сидевшему за рулем человеку, что сейчас освободится. Тот
кивнул, круто повернул налево и подогнал машину к бензоколонке.  Милдред
едва успела войти назад в будку, как телефон зазвонил. Она сняла трубку.
   - Мисс Фолкнер? - Да.
   - С вами говорит Делла Стрит, секретарь мистера Мейсона. Вы не  могли
бы вкратце изложить мне суть вашего дела?
   - Да, конечно.  Я  являюсь  владелицей  "Фолкнер  Флауэр  Шопс".  Это
небольшая корпорация. У меня есть конкурент, которому удалось приобрести
небольшое количество акций, не являвшихся собственностью нашей семьи.  Я
считаю, что это грозит мне неприятностями. Мне хотелось  бы  знать,  что
мне следует предпринять в данной ситуации.
   - А завтрашний день не мог бы вас устроить?
   - Полагаю,  что  вполне.  Я...  видите  ли,  позвонив  прямо  сейчас,
откровенно говоря, немного погорячилась. Я так разволновалась, узнав  об
этой сделке несколько минут назад.
   - Десять тридцать завтра утром будет для вас удобно?
   - Да.
   - Прекрасно. Мистер Мейсон примет вас в это время. Доброй ночи.
   - Доброй ночи.
   Чувствуя некоторое  облегчение,  Милдред  Фолкнер  села  в  машину  и
поехала прямиком к дому Карлотты на Червис-роуд.
   Червис-роуд  извилистой  линией   протянулась   по   склону   холмов,
поднимавшихся к северу от Голливуда;  забираться  приходилось  почти  на
самую вершину. Дон Карлотты и Боба стоял на крутом склоне. Днем в  лучах
солнца его оштукатуренные стены сверкали слепящей белизной, сейчас же он
казался  сероватым  прямоугольником,  изрезанным  таинственными  черными
тенями; его силуэт четко выделялся  на  фоне  мерцающих  огней  большог