повторяю
свое   предложение:   объявить   револьвер,   представленный   сержантом
Голкомбом, вещественным доказательством номер один.
   - Я протестую, - внезапно проговорил Нили, вставая, -  это  заявление
некорректно и не может быть принято во внимание. Оно не имеет под  собой
достаточных оснований. Оно никак не вытекает из показаний свидетеля.
   С высоты  своего  места  судья  Киппен  с  любопытством  взглянул  на
молодого адвоката.
   - Правильно ли я вас понял, мистер  Нили,  -  доброжелательно,  но  с
оттенком легкого недоумения проговорил он, - основываясь только  на  том
факте, что пуля не  может  быть  достаточно  тщательно  исследована,  вы
предлагаете  не  включать  оружие,  по  всей  видимости  находившееся  у
обвиняемой, в число улик?
   - Обвинение не доказало, что револьвер находился у обвиняемой. Он был
изъят у мистера Мейсона.
   - Разумеется, можно придираться к мелочам, - судья пожал  плечами,  -
но я не хотел  бы  быть  излишне  пунктуальным.  Вы  можете  представить
свидетельство, доказывающее, что револьвер  находился  у  другого  лица.
Если же такого свидетельства не существует, выводы обвинения должны быть
приняты во внимание.
   - С позволения  суда,  я  хотел  бы  высказать  еще  одно  замечание:
несмотря на заявление свидетеля, мы пока не знаем, из какого оружия было
совершено убийство.
   -  Я  не  вижу  никаких  оснований  не  доверять  очевидным   фактам:
обвиняемая показала, что у нее был револьвер и что из него она произвела
два выстрела в направлении движущейся следом  машины,  которой  управлял
человек с лицом, закрытым наволочкой.
   - И мы можем с уверенностью  сказать,  что  ни  одним  из  двух  этих
выстрелов человек этот не был убит, - вмешался Мейсон.
   - Почему?
   - Потому что из  показаний  свидетеля  следует,  что  наволочка  была
надета на жертву после совершения преступления.
   - Именно. Этот вывод  и  дает  возможность  обвинению  настаивать  на
виновности подсудимой, - проговорил судья.
   - Совершенно верно. И именно этот  вывод  позволяет  утверждать,  что
убитый не является тем человеком, в которого стреляла обвиняемая.
   - Как? Что вы сказали? - Судья Киппен даже привстал от неожиданности.
- Вы считаете, что в тот день на дороге было два человека  в  масках  из
наволочек?
   - А почему бы и нет? - улыбнулся Мейсон. -  Мы  предлагаем  обвинению
доказать обратное.
   - Если это очередной спектакль, - покачал головой  судья,  -  вам  не
удастся заставить меня принять ни одно из ваших возражений,  но  если  у
вас есть доказательства...
   - Они есть, ваша честь, -  произнес  Мейсон.  -  Я  попросил  бы  суд
провести повторный осмотр того места, где была найдена машина.
   - Что нам это даст, мистер Мейсон?
   - Защита сможет представить реальные  доказательства,  подтверждающие
ее правоту.  Я  думаю,  эти  доказательства  покажутся  суду  достаточно
убедительными.
   - Ваша честь, - голос Страуна дрожал от  негодования,  -  всем  давно
известно, что  во  время  предварительного  следствия  адвокаты  нередко
стараются отвлечь внимание суда подобными  эффектными  выходками.  Между
тем функции нашего сегодняшнего  разбирательства  четко  определены:  мы
должны установить, было ли совершено преступление, и если да -  есть  ли
вероятность, что подсудимая является  его  участницей.  Я  уверен,  что,
принимая во внимание  доказательства,  представленные  обвинением,  суду
следует ответить на оба поставленных вопроса утвердительно.
   - Суд склонен согласиться  с  мнением  прокурора,  мистер  Мейсон,  -
проговорил судья.
   - Разумеется, - произнес Мейсон, вновь занимая свое место  за  столом
защиты.
   - Простите, мистер Мейсон, - обратился к нему судья Киппен,  -  я  не
собирался лишать вас возможности отстаивать свое мнение.
   - Мне нечего сказать, - произнес Мейсон,  -  имеющиеся  свидетельства
показывают,  что  убийство  было  совершено  и  что   виновна   в   нем,
по-видимому, подсудимая.
   - Вы... Вы так считаете? - с недоумением проговорил судья.
   - Да, конечно. Но мне бы хотелось, чтобы уважаемый суд  согласился  с
тем,  что  имеющихся   свидетельств   недостаточно   для   всестороннего
рассмотрения дела.
   - Я, кажется, начинаю понимать, - улыбнулся судья.
   - Я протестую, - проговорил Джофри Страун. - Я считаю...
   - Вы хотите лишить обвиняемую права представлять доказательства своей
невиновности? - не дав ему договорить, горячо произнес Мейсон.
   - Нет, разумеется, нет, но... Я так и знал: нас снова втянули  в  эту
игру. Я не понимаю, что может извлечь  суд  из  повторного  обследования
места происшествия. В конце концов, у нас есть фотографии.
   - Что ж, дайте мне взглянуть на них, - решительно произнес  судья,  -
если мне покажется, что в этом  есть  необходимость,  мы  сами  осмотрим
место происшествия.
   - Надо ли  мне  приглашать  фотографа,  чтобы  он  засвидетельствовал
подлинность снимков, ваша честь? - спросил Страун.
   - Это необходимая процедура, если только...
   - О, в этом нет необходимости, - проговорил Мейсон,  -  мы  разделяем
стремление   суда,   насколько    это    возможно,    сократить    время
предварительного расследования. Если господин прокурор даст  слово,  что
эти снимки были сделаны под его руководством опытным  фотографом  и  что
они правдиво освещают изображенную на них  действительность,  у  нас  не
будет оснований не принять их в качестве допустимой улики.
   - Очень хорошо, ваша честь, - произнес Страун и с улыбкой обратился к
Мейсону:
   - Возможно, я был к вам несправедлив. Меня радует ваше  стремление  к
сотрудничеству.
   -  Боюсь,  -  улыбнулся  в  ответ  Мейсон,  -  вам  еще  не   однажды
представится случай не согласиться со мной.
   - Здесь десять фотографий, - продолжал Страун, - они пронумерованы, и
у каждой на обороте помечено, что изображено на ней.
   - Я могу взглянуть на копии? - спросил Мейсон.
   - Разумеется. - Страун протянул адвокату пачку бумаг.
   Мейсон и Нили склонились над фотографиями. Не отрывая глаз от  одного
из снимков, Мейсон медленно поднялся и произнес:
   - Я бы хотел привлечь внимание суда, равно как господина прокурора, к
изображению номер семь, на котором мы видим, как это указано на обороте,
деревянную опору решетки, пробитую пулей.
   - Да, я вижу, - проговорил судья, - и что же?
   - Суд, может  быть,  заметил  в  глубине  снимка  большой  дуб  -  он
расположен слева от столба. Если приглядеться, можно  различить  на  его
стволе довольно отчетливое пятно на высоте... Я  бы  сказал,  на  высоте
двух с половиной - трех футов от  земли.  Это  светлое  пятно  с  темным
центром.
   -  Ну  да,  вот  оно,  -  судья  внимательно  изучал  фотографию,   -
продолжайте, мистер Мейсон.
   - Мне кажется, оно похоже на след  от  пули,  -  проговорил,  садясь,
Мейсон.
   - Ваша честь, - быстро заговорил Страун, - нет сомнений  в  том,  что
это пятно появилось здесь по небрежности фотографа.  Я  допускаю  также,
что, возможно, мы имеем дело с каким-нибудь наростом на самом дереве. Вы
видите - нас опять пытаются отвлечь в сторону. Это пятно не  может  быть
пулевым отверстием, потому что...
   Страун внезапно умолк.
   - Почему? - после секундной паузы спросил Мейсон.
   - Потому что, - выпалил прокурор, - потому  что  обвиняемая  стреляла
только дважды.
   - Совершенно верно. Об одной пуле мы знаем, что она была выпущена  из
этого револьвера и попала в столб. Моя подзащитная утверждает,  что  два
раза не целясь спустила курок. Если окажется, что вторая пуля застряла в
стволе дуба, мое предположение о том, что человек, найденный  в  ущелье,
не был...
   - Я обращаюсь к суду! - прервал его Страун.  -  Утверждение  адвоката
абсурдно! Это всего лишь ловкий трюк! Я прошу суд  принять  во  внимание
еще одну деталь: револьвер находился длительное время  в  руках  мистера
Мейсона. Почему бы нам не предположить, что он сам выстрелил один раз  в
столб, а второй в  дерево  и  таким  образом  обеспечил  своей  клиентке
прекрасное алиби.
   - Вы забываете, - улыбнулся Мейсон,  -  что  сержант  Голкомб  заявил
буквально следующее: он увидел дыру в столбе сразу  же,  как  прибыл  на
место преступления. Мы все прекрасно знаем, что со времени моего отъезда
и до времени прибытия мистера Голкомба на месте  происшествия  постоянно
находились представители властей и репортеры.
   - Но в тот день сержант ничего не сказал своим спутникам об  отметине
на столбе... - попытался возразить Страун.
   - Вы хотите сказать,  что  ваш  свидетель  солгал?  -  резко  спросил
Мейсон.
   Спор прервал судья Киппен:
   - Я считаю, что суду следует выполнить просьбу адвоката Мейсона.  Это
займет не так много времени. Мы отправимся сейчас же и дадим возможность
господину адвокату указать нам  прямо  на  месте  пятно,  вызвавшее  его
подозрение. Мистер Рэдфилд,  суд  попросил  бы  вас  поехать  с  нами  и
высказать свое компетентное мнение по поводу  этой  отметины  на  стволе
дерева.
   - С удовольствием, ваша честь, - отозвался Рэдфилд.
   Репортеры, видя, как на их глазах не слишком любопытное дело внезапно
становится захватывающим событием, бросились к телефонам,  не  дожидаясь
даже, пока задумчиво рассматривающий  фотографии  судья  Киппен  объявит
перерыв.

Глава 15

   Несколько машин одна за другой осторожно  пробирались  по  извилистой
горной  дороге.  Внезапно  автомобиль  сержанта  остановился,   за   ним
остановились  и  все  остальные.  В  одном   месте   заграждение   было,
по-видимому, недавно отремонтировано. На эту-то часть ограды и указал  с
важностью Голкомб, произнеся:
   - Ваша честь, перед вами место преступления.
   - Где тот столб, в который попала пуля? - спросил у  фотографа  судья
Киппен. - Ах да, спасибо, я вижу.
   - А вот и дуб, - указал на дерево Мейсон.
   Судья скептически  оглядел  ствол,  но  вдруг  глаза  его  загорелись
любопытством.
   - Здесь на коре  действительно  какой-то  свежий  след.  Похоже,  что
пуля... Нет-нет, я не буду делать никаких поспешных заключений.
   Сержант Голкомб взволнованно прошептал что-то на ухо Страуну.
   - Ваша честь, - проговорил  прокурор,  -  мы  не  хотим  идти  против
фактов, но никакая пуля не будет для  нас  достаточным  доказательством,
пока не станет известно, кто и когда произвел выстрел.
   - Если вы так педантичны, мистер Страун, - произнес судья  Киппен,  -
вы не можете не  помнить  сегодняшнее  заявление  сержанта  Голкомба,  в
котором он утверждал, что лично взял на себя ответственность  за  поиски
пули на месте событий. Он рассказал, как  заметил  пулевое  отверстие  в
столбе и как после того решил, что больше искать не стоит;  мы  считаем,
что было произведено два выстрела, и  мистер  Голкомб  предположил,  что
поблизости могут находиться только две пули.  По  моему  мнению,  мистер
Страун, такой подход к делу нельзя назвать удовлетворительным. Я  думаю,
вы согласны со мной: в задачу полиции  входит  тщательный  осмотр  места
преступления. Полицейский должен быть уверен в том, что  на  обследуемой
им территории не было заметно ни других пуль, ни следов от них.
   - Да, ваша честь, но не мог же я простоять тут целую ночь, дожидаясь,
не взбредет ли кому-нибудь в голову приехать сюда и пострелять.
   - Разумеется, вы не могли, сержант, - резко ответил судья, - но  если
бы вечером вы с достаточным вниманием осмотрели ограду, дорогу и дерево,
сейчас мы знали бы наверняка, стрелял ли кто-нибудь после вашего отъезда
или нет. А теперь давайте принесем лестницу и посмотрим, что же все-таки
там за отметина.
   - Я думаю, проще всего будет зайти за лестницей вон  в  тот  дом,  за
аркой, - предложил Голкомб, - по-моему, там живет одна художница, она...
Да вот и она сама!
   От дома к воротам медленно спускалась высокая седовласая женщина,  на
ее когда-то миловидном  лице  резко  выделялись  острый  нос  и  твердый
волевой подбородок.
   - В чем дело? - У нее был резкий вибрирующий голос.
   - Добрый день, мадам, - вежливо приподнял шляпу  судья,  -  мы  ведем
расследование в связи с несчастным случаем, произошедшим здесь недавно.
   - Ах да, конечно, - улыбнулась она, - меня зовут Мэри  Эвнис.  Видите
ли, я художница и предпочитаю жить здесь в уединении, потому что...
   Не  дав  ей  начать  монолог,  обещавший  затянуться  надолго,  судья
торопливо произнес:
   - Миссис Эвнис, мы хотим исследовать одно отверстие  в  коре  дуба  -
возможно, это след от пули, но оно расположено довольно  высоко,  и  без
стремянки нам до него  не  добраться.  Не  одолжите  ли  вы  ее  нам  на
несколько минут?
   - Ну конечно, - быстро отозвалась она, - если вы ищете пулю, я  и  ее
могу вам предложить.
   - Что вы сказали? - удивленно воскликнул судья.
   -  Ничего  особенного.  Той  ночью,  когда  здесь  началась  вся  эта
суматоха, мне показалось, что я услышала, как  будто  об  стенку  что-то
стукнулось;  я  подумала,  что  камешек,  наверное,  отлетел  с  дороги.
Впрочем, я сразу же об этом  забыла.  Знаете,  иногда  кто-нибудь  кинет
через забор кусочек стекла, иногда птица стукнется  о  дом.  Но  сегодня
утром я увидела, что окно на чердаке разбито, а  в  балке,  можете  себе
представить, застряла пуля.
   - Это произошло той ночью, когда в ущелье упала машина?
   - Ну да.
   - Постарайтесь припомнить точное время.
   - Понимаете... Я не смотрела на часы, но... Было еще  довольно  рано,
хотя на улице уже стемнело...
   - Вы слышали выстрел или выстрелы?
   - Нет, что вы. Вы помните, в тот день был страшный дождь и ветер, и к
тому же, господин судья, представьте себе человека,  который  живет  вот
так возле дороги - постоянное тарахтенье, гудки, скрежет. Разумеется,  я
стараюсь как можно меньше вслушиваться во все эти звуки.  Чего  я  хочу,
так это тихой,  спокойной,  уединенной  жизни.  Мне  кажется,  художнику
просто необходимо быть одному, не замутнять никакой суетой  прозрачность
своего "я", ждать в молчании - и тогда вдохновение...
   Мадам, - вновь прервал ее патетическую речь судья  Киппен,  -  будьте
любезны, проводите нас к дому. Нам бы очень хотелось  взглянуть  на  эту
пулю. Сержант Голкомб, я бы попросил  вас,  пока  мы  будем  осматривать
чердак, достать лестницу и приставить ее к дереву. Потом, когда вернется
мистер Рэдфилд, он посмотрит, что там за дыра. Я предпочел бы, чтобы  на
этот раз пулю - разумеется, если  она  там  есть,  -  вынул  специалист.
Пойдемте, миссис Эвнис.
   Небольшая  группка   членов   суда   в   сопровождении   журналистов,
возбужденно обсуждающих что-то, направилась к  дому.  Время  от  времени
какой-нибудь  репортер  отбегал  в  сторону,  фотографировал   адвоката,
прокурора или судью, сосредоточенно  шагающих  вслед  за  миссис  Эвнис.
Старая дама была,  очевидно,  горда  выпавшей  ей  ролью.  С  выражением
скромного достоинства на лице она  шла  во  главе  маленькой  процессии.
Миновав ворота, мисс Эвнис прошествовала по узкой крутой аллее к гаражу,
а затем пригласила своих спутников в дом, пропитанный запахом краски. По
скрипучим ступенькам они поднялись  на  старый  захламленный  чердак,  и
здесь она молча указала им на разбитое окно  и  на  пулю,  застрявшую  в
одной из балок.
   -  Будьте,  пожалуйста,  максимально   осторожны,   -   обратился   к
присутствующим  Рэдфилд.  -  Вы  видите  круглое  отверстие  в  окне   и
углубление в балке, оставленное пулей. Соединив прямой  линией  эти  две
точки, мы сможем легко узнать, с какого места был произведен выстрел.
   Взяв веревку, Рэдфилд закрепил ее возле пули и,  аккуратно  размотав,
пропустил сквозь пробоину в стекле.
   - Что ж, прекрасно, нам  уже  известно,  в  каком  направлении  стоял
стрелявший, - проговорил судья.
   -  Пуля  пробила  стекло  и  довольно  глубоко   ушла   в   балку   -
соответственно мы можем утверждать, что стреляли с расстояния сто -  сто
пятьдесят футов, - объяснил Рэдфилд.
   Страун подошел к стеклу, ощупал края отверстия и произнес:
   - Возможно, это действительно... Но как бы там ни было,  ваша  честь,
обвинение не может взять на себя ответственность за эту новую улику.
   - Никто никакой ответственности на вас и не налагает, - резко оборвал
его  судья,  -  но  вот  полиции  придется  теперь  ответить   за   свою
небрежность.
   - Полиция не так уж и виновата, - вновь начал  Страун,  -  мы  ее  не
сразу поставили в известность и...
   - Закон дает оценку фактам, представленным на рассмотрение в  суд,  -
гневно перебил его судья, - но если факты  не  были  собраны  с  должной
тщательностью - закон бессилен, он лишь блуждает в потемках.  Вспомните,
как часто кричат газеты о судебных ошибках и как  часто  в  них  виноват
закон. На самом деле,  и  сегодняшний  случай  прекрасный  тому  пример,
нередко  даже  самый  справедливый  закон  не  поможет  суду  прийти   к
правильному решению, если расследование было  проведено  поверхностно  и
неряшливо. Я настаиваю на  том,  чтобы  на  этот  раз  суд  получил  всю
возможную информацию. Я возвращаюсь в город и жду вас в три  часа  -  мы
продолжим  разбирательство.  У  вас  есть   еще   возможность   провести
дополнительное расследование на месте преступления. Во всяком случае, вы
успеете рассмотреть вновь найденные улики.
   - Я сожалею, ваша  честь,  что  они  не  были  обнаружены  раньше,  -
проговорил Страун. - Полицейские разговаривали уже с миссис Эвнис. Тогда
она тоже отрицала, что слышала выстрелы, но ничего не сказала  про  пулю
и...
   - А что я могла о ней сказать? - вмешалась старая дама. - Я нашла  ее
только сегодня утром. Как я могла описать то, чего  не  видела?  Вы  что
думаете, я ясновидящая? Кстати, о пуле меня никто и не  спрашивал,  меня
никто не просил осмотреть дом и поискать ее. Они хотели узнать,  слышала
ли я чего-нибудь, вот и все. Послушайте, молодой человек, уж  не  хотите
ли вы на меня свалить всю ответственность?
   - Нет-нет, вы меня не поняли, - ответил Страун.
   - Зато вы, надеюсь, поняли меня, - гордо заявила миссис Эвнис.
   - Ну разумеется, - улыбнулся судья Киппен, - не забудьте, господа,  в
три часа мы продолжим начатое утром заседание суда.

Глава 16

   Слухи  о  неожиданном  повороте  дела  распространились  с  быстротой
молнии, и к трем часам в зале суда  не  осталось  ни  одного  свободного
места. Рядом со Страуном восседал срочно вызванный судом глава городской
прокуратуры Гамильтон Бюргер. Насупившись и по-бычьи нагнув  голову,  он
мрачно разглядывал зал. Ровно в  назначенное  время  из  кабинета  вышел
судья Киппен.
   - Продолжается слушание дела Эвелин Багби. Стороны готовы?
   - Обвинение готово.
   - Защита готова.
   - Суд попросил бы вас описать в общих чертах новые  улики,  найденные
сегодня на месте преступления.
   - Кроме пули, обнаруженной на  чердаке,  -  о  ней  расскажет  мистер
Рэдфилд, - мы имеем сейчас еще одну пулю: она была извлечена  из  ствола
дуба. Эту пулю также осмотрел мистер Рэдфилд.  И  мы  бы  хотели  сейчас
выслушать его заключение.
   -  Пожалуйста,  мистер  Рэдфилд,  займите  свидетельское   место,   -
предложил судья, - утром вы уже выступали во время обсуждения вопроса  о
привлечении револьвера в качестве вещественного доказательства.  Вам  не
имеет смысла еще раз приносить присягу и представляться.
   - Мистер Рэдфилд, - обратился к свидетелю Страун, - я  хочу  спросить
вас: пуля, найденная в стволе дуба...
   -  Подождите,  -  прервал  его  судья  Киппен,  -   давайте   сначала
договоримся  о  терминологии.  Я  предлагаю  обозначить  пули  следующим
образом: пулю, найденную в теле жертвы, номер один; пулю, обнаруженную в
столбе, - номер два; пулю, извлеченную из дуба, - номер три и,  наконец,
пулю с чердака миссис Эвнис - номер четыре. У вас нет возражений?
   - Нет, - подтвердил Страун.
   - Никаких, ваша честь, - согласился Мейсон.
   - Очень хорошо. Наименовав вещественные доказательства таким образом,
мы можем перейти к  разговору  о  пуле  номер  три;  напомню,  она  была
извлечена мистером Рэдфилдом из ст