состоянии найти эту свидетельницу, хотя очень долго искали ее. Полиция держала ее без всякой связи с окружающим миром.
     - Вы имеете в виду, полиция скрывала ее? - с возмущением спросил Бюргер.
     - Насколько я понимаю, да.
     - Ваша честь, я протестую. Закон особо предоставляет право обвинению удерживать важных свидетелей, а эта женщина - важный свидетель обвинения.
     - Я оспариваю правомерность этого утверждения, - сказал Мейсон.
     - Я снова его делаю! - выкрикнул Бюргер, побагровев. - Эта женщина является важным свидетелем.
     - Вы признаете, что она содержалась таким образом, что я даже не был в состоянии узнать, где она находится? - задал вопрос Мейсон.
     - Мы не обязаны каждый день писать вам, сообщая, что мы намерены предпринять, - ответил Бюргер. - Я повторяю, ваша честь, эта женщина - важный свидетель.
     - А свидетелем чего она является? - осведомился Мейсон.
     - Об этом она расскажет, когда займет место свидетеля.
     - Вы не привлечете ее как свидетеля.
     - Привлеку.
     - Тогда сделайте это немедленно, - потребовал Мейсон.
     - Я не собираюсь делать это немедленно, - сказал Бюргер.
     - Действуйте, - с вызовом произнес Мейсон, - если она является для вас свидетелем по какому-то вопросу в этом деле, пусть она начнет давать свидетельские показания. Давайте-ка послушаем, что она может рассказать. Когда вы закончите, я поговорю с ней.
     Судья Донахью вопросительно взглянул на Гамильтона Бюргера.
     - Я привлеку ее как свидетеля, когда сочту это нужным и буду готов для этого, - заявил Гамильтон Бюргер.
     - Вы можете обещать суду, что вы действительно привлечете ее в качестве свидетеля?
     - Я не обязан давать никаких обещаний.
     - В этом-то все и дело, ваша честь. Эта женщина не является свидетелем.
     - В конце концов, - сказал судья Донахью, - поскольку за порядок проведения судебного заседания отвечает окружной прокурор, то мне действительно кажется, что, если эта женщина - важный свидетель обвинения, а защита желает задать ей вопросы, было бы значительно лучше, если бы обвинение привлекло ее в качестве свидетеля, выслушало бы ее показания, а затем передало бы ее защите, чтобы защита смогла воспользоваться ее присутствием и задать ей соответствующие вопросы, в случае если бы она пожелала сделать это.
     - Защита не хочет задавать ей никаких вопросов, ваша честь. Это все показуха.
     - Я хочу задать ей вопросы, - настаивал Мейсон.
     - Что вы собираетесь этим доказать? Возможно, я и привлеку ее в качестве свидетеля.
     - Я собираюсь доказать с помощью этой свидетельницы, - сказал Мейсон, - что она - то самое лицо, которое свидетели опознали как обвиняемую, та женщина, которая находилась в отеле в два часа двадцать минут утра.
     - Вы не можете сделать этого, - возразил Бюргер, - потому что через минуту свидетели увидят, что эта женщина не является обвиняемой.
     - Доставьте ее в суд, - предложил Мейсон. - Доставьте ее в суд, и пусть она будет одета точно так же, как в тот момент, когда ее арестовали. Я имею в виду одежду, которая идентична по цвету, покрою и материалу той, что на обвиняемой.
     - Хорошо, - рявкнул Бюргер. - Раз вы этого хотите - я доставлю ее в суд. Я дам вам такую возможность. Ваша честь, если мы имеем пятнадцать минут, то, я думаю, мне этого хватит, чтобы выполнить пожелание защиты. Я доставлю Айрин Килби в суд и продемонстрирую ее свидетелям. Ну а пока, чтобы как-то занять время, я вызываю другого свидетеля, Джаспера Фентона. Пройдите сюда и присягните, Джаспер.
     Джаспер Фентон, человек с опущенными плечами и лицом, носящим отпечаток утомленного цинизма, занял место свидетеля. Монотонным голосом он ответил на предварительные вопросы. Затем, когда Бюргер начал воспроизводить перед ним картину преступления, голос парня стал слегка подрагивать.
     - Где вы находились утром семнадцатого сентября этого года? - спросил Бюргер. - Находились ли вы в отеле "Ричмелл"?
     - Да, сэр.
     - В какое время?
     - Я думаю, это было точно в два сорок четыре.
     - Куда вы пошли?
     - Я пошел к Джону Каллендеру в номер. То есть я вошел к нему в номер примерно в два сорок четыре.
     - Когда вы вышли оттуда?
     - Сразу же.
     - Почему вы вышли?
     - Я открыл дверь и увидел, что он лежит там мертвый на полу. Я быстро вышел оттуда.
     - У вас с ним было назначено свидание?
     - Да, сэр.
     - Когда у вас произошло это свидание?
     - Это было не совсем свидание. Он послал за мной, чтобы сообщить, что хочет встретиться.
     - В какое время вы должны были прийти к нему?
     - В два часа утра.
     - Именно в это время вы должны были встретиться с ним?
     - Да. Он сказал, что я должен быть у него в два часа, секунда в секунду.
     - Но вы опоздали?
     - Да, сэр.
     - Почему вы опоздали?
     - Я задержался, чтобы несколько раз выпить для храбрости. Мне не хотелось встречаться с ним.
     - Почему?
     - Он пытался шантажировать через меня мою сестру.
     - Вы говорите о Лоис Фентон, обвиняемой, присутствующей здесь?
     - Да, сэр.
     - Она ваша сестра?
     - Да, сэр.
     - Давайте-ка будем откровенны, - сказал Гамильтон Бюргер. - Джон Каллендер оказывал на вас давление?
     - Да, оказывал.
     - В какой форме он это делал?
     Фентон заерзал в своем свидетельском кресле.
     - Я работал на него. И подделал его имя на нескольких чеках для того, чтобы покрыть недостачу. Он заполучил эти чеки. И угрожал привлечь меня к суду.
     - Что-нибудь еще?
     - Когда он попытался травить через меня мою сестру, меня взяло отчаяние. На лошади сестры я отправился на ранчо Джона Каллендера. Я вошел прямо в дом, и мне удалось попасть в комнату, где хранились все его записи. Я смог вскрыть сейф. Когда мимо окна проходил ночной сторож, он увидел свет от моего фонарика. Он направил луч своего фонаря в окно, засек меня у сейфа и позвал на помощь. Я выбежал из дома со стороны веранды, вскочил в седло, и лошадь пошла галопом. Охранник выстрелил.
     - Куда попала пуля?
     - Она задела лошадь и застряла в седле.
     - Вы почувствовали эту пулю? Почувствовали удар от нее?
     - Да, сэр. Я почувствовал, как она прожужжала и впилась в седло.
     - Вы предприняли какие-либо меры для того, чтобы убедиться, что пуля засела в седле?
     - Да, сэр.
     - Что именно?
     - Меня охватила паника. Я спрыгнул с лошади и хлестнул ее арапником, чтобы она убежала. А сам на перекладных добрался домой.
     - Вот теперь вы сказали все, - произнес Бюргер елейным голосом. - Вы не пытаетесь приуменьшить свои собственные грехи. Как это ни неприятно, но вы признаете, как свидетель, что вы совершили подлог, что вы явились в дом Джона Каллендера и попытались похитить содержимое его сейфа?
     - Да, сэр.
     - И Каллендер был осведомлен об этом?
     - Да, сэр.
     - И что он собирался предпринять?
     - Он пытался принудить мою сестру возвратиться к нему, угрожая, что в противном случае примет в отношении меня меры.
     - И он хотел обсудить все это с вами?
     - Он не хотел ничего со мной обсуждать, он хотел обо всем этом сказать мне.
     - А когда вы обнаружили, что Джон Каллендер лежит мертвый на полу в своем номере и в груди у него торчит японский кинжал, вы просто решили исчезнуть и выскочили оттуда, чтобы никто вас при этом не заметил. Правильно?
     - Да, сэр. Но это только частично так.
     - А что здесь не так?
     - После того как я стал обо всем этом думать... После... в общем, на следующий день... Я отправился в полицию.
     - По своей воле?
     - Да, сэр.
     - И сделали в полиции письменное заявление?
     - Да, сэр.
     - Но в это время, - вкрадчиво продолжал Бюргер, - вы еще не знали, что ваша сестра вообще в чем-то замешана? Вы не знали, что ее обвиняют в совершении преступления, не так ли?
     - Одну минуту, - вступил Мейсон, - этот вопрос откровенно наводящий и непристойный. Он не правомочный, не относящийся к делу и несущественный. Этот вопрос отвечает интересам исключительно обвинения.
     - К сведению суда, этот вопрос задан исключительно в интересах свидетеля, - сказал Бюргер.
     - И как таковой это вопрос, который возможно задать только в процессе перекрестного допроса и задан он может быть только защитой, противостоящей обвинению, - заявил Мейсон.
     - Это наводящий вопрос, - сказал судья Донахью, - но я тем не менее отклоняю возражение. Полагаю, что присяжные обязаны быть в курсе всех подробностей дела.
     - Нет, в то время я не знал, что моя сестра была замешана, - ответил свидетель.
     - И вы сделали в полиции письменное заявление, подтверждающее это?
     - Да, сэр.
     - Таким образом, вы действительно вынужденный свидетель и даете показания неохотно?
     - Свидетель не дает никаких показаний, - вновь вмешался Мейсон, - к сведению суда. Эти показания дает вместо него окружной прокурор. Ваша честь, я протестую против того, что окружной прокурор заставляет вносить в протокол всю эту ерунду, а свидетель при этом вынужден поддакивать.
     - Эти вопросы являются откровенно наводящими, - заявил судья Донахью. - В протоколе, я опасаюсь, будет отражено, что окружной прокурор виновен в том, что неоднократно направлял свидетеля. Протест принят. Больше не последует никаких наводящих вопросов.
     - Перекрестный допрос, - выдохнул Бюргер.
     В зале суда поднялась суматоха, и Мейсон встал со своего места. Помощник шерифа поймал взгляд Бюргера и подал сигнал.
     - К сведению суда, - произнес Бюргер, - свидетельница Айрин Килби доставлена в суд. Ее привели сюда по желанию, я бы сказал, требованию Перри Мейсона. А теперь, если мистер Мейсон желает побеседовать со свидетельницей, ему предоставляется полная свобода сделать это. В случае если, как я подозреваю, он только желает использовать ее как средство ввести в смятение свидетелей, давших уже показания, то у меня не будет никаких возражений против любых проверок, которые он захочет осуществить. Пройдите сюда, мисс Килби, чтобы присяжные и свидетели могли видеть вас.
     Айрин Килби вышла вперед, она шла теперь не как Лоис Фентон, не покачивала бедрами, подняв голову, подбородком вверх.
     Судья Донахью оглядел ее сначала без особого интереса, но затем, внезапно озадаченный, обернулся и посмотрел на Лоис Фентон.
     Он произнес:
     - Обвиняемая, я прошу вас подняться. Теперь встаньте здесь, вместе со свидетельницей. У вас нет возражений, мистер Мейсон?
     - Никаких, ваша честь.
     - Итак, ситуация действительно странная. Я не нахожу большого сходства в лицах, однако что касается фигур... Совершенно очевидно, что эти две женщины абсолютно идентичны по фигуре, а также весу и телосложению и на них совершенно одинаковые костюмы. Вы желаете сделать заявление, мистер Бюргер?
     - Ваша честь, - ответил Гамильтон Бюргер, - мне следовало догадаться, что Перри Мейсон устроит здесь это представление...
     - Дело не в этом, - прервал судья Донахью. - Я просто желаю знать, что является основанием для этого маскарада, который здесь устроен одной из этих молодых женщин. Обвиняемая может сесть. Я прошу свидетельницу Айрин Килби остаться здесь на некоторое время. Просто постойте здесь еще немного, если вы не возражаете, мисс Килби. Пожалуйста, мистер Бюргер.
     - Ваша честь, - произнес Гамильтон Бюргер, - я хочу предложить теперь вашему вниманию факты, которые, как знает мистер Мейсон, не подлежат сомнению. Эта свидетельница пользовалась именем Лоис Фентон и одевалась исключительно таким образом, чтобы выглядеть как Лоис Фентон, по причине, совершенно очевидной в свете того, что теперь нам известна вся ситуация.
     - В таком случае я желаю узнать эту причину.
     - Эта молодая женщина, - продолжал Бюргер, - хотела стать танцовщицей с веерами. Лоис Фентон была преуспевающей танцовщицей. Она вышла замуж и, таким образом, завершила свою карьеру. Ко времени своего вступления в брак у нее было несколько незавершенных контрактов... Могу я продолжить?
     - Я желаю выслушать все, что может заявить окружной прокурор, - сказал судья Донахью, - принимая во внимание, разумеется, тот факт, что за обвиняемой сохраняется право опротестовать все здесь сказанное. У вас есть возражения, мистер Мейсон?
     - У меня нет возражений, чтобы Гамильтон Бюргер давал показания, если он принес присягу, - сказал Мейсон. - Далее я желаю подвергнуть его перекрестному Допросу таким же образом, как и любого свидетеля. Я не имею возражений против того, чтобы он дал предварительное объяснение вам, ваша честь, но что касается причины, побудившей свидетельницу сделать то, что она сделала, то тут показания должна дать она сама.
     - Но это не относится к делу, - произнес Гамильтон Бюргер, голосом и всем своим поведением демонстрируя раздражение. - Я просто объясняю предварительные обстоятельства его чести по просьбе самого суда.
     - Если это не относится к делу, - спросил Мейсон, - тогда зачем вы удерживаете эту женщину как важного свидетеля? Свидетелем чего она является?
     - Я задержал ее для того, чтобы вы не могли...
     - Так, так, продолжайте, - нетерпеливо вставил Мейсон, как только Бюргер внезапно остановился. - Вы собирались выболтать настоящую причину ее удержания.
     - Достаточно, джентльмены, - вмешался судья Донахью. - Дело требует, чтобы не было никакой перепалки между обвинением и защитой. Суд просто желает получить информацию, и если защитник обвиняемой протестует против какого-либо заявления, сделанного окружным прокурором в этой связи, то необходимо, разумеется, привлечь эту молодую женщину в качестве свидетеля.
     - Но в таком случае это попытка все свести на нет, - возразил Гамильтон Бюргер. - Это имеет значение только в случае, если защита настаивает на том, что весь этот маскарад ввел кого-то в заблуждение, что он поколебал уверенность свидетелей в правильности их предыдущих показаний.
     - Я утверждаю, что так оно и есть, - сказал Мейсон.
     - Продолжайте и представьте нам доказательства своей правоты, - заявил с вызовом Бюргер.
     - Прежде еще один вопрос, джентльмены, - вновь заговорил судья Донахью. - Так ли я понимаю, мистер Мейсон, что вы возражаете против этого заявления Гамильтона Бюргера?
     - Если это только предварительное заявление, то у меня нет никаких возражений, но в случае если Гамильтон Бюргер хочет с его помощью избавиться от необходимости привлечь эту женщину в качестве свидетеля, то тогда я действительно возражаю. Более того, я не соглашусь ни с чем из сказанного им. Свидетельница будет давать показания, и я сделаю все, чтобы это условие было соблюдено.
     - Хорошо, - сказал судья Донахью. - Я думаю, нам следует продолжить заседание по уже заведенному распорядку, однако создалась действительно странная ситуация, и суд полагает, что должны быть представлены соответствующие объяснения.
     - Раз эта молодая женщина находится здесь, - произнес Мейсон, - я хотел бы теперь вызвать Сэмюела Микера для перекрестного допроса.
     - У меня нет ни малейших возражений, - заявил Бюргер с саркастическим кивком в сторону Перри Мейсона. - Начинайте.
     - Достаточно, мистер Бюргер, - остановил его судья Донахью. - Я надеюсь, мы продолжим работу без этого обмена колкостями между обвинением и защитой. Итак, с чего мы начнем? Ах да, необходимо, чтобы Сэм Микер занял место свидетеля. Мистер Сэмюел Микер, займите вновь место свидетеля. Нет, нет, вы уже присягали. Просто садитесь в это кресло. Вы хотите первым подвергнуть его перекрестному допросу, мистер Мейсон?
     - Да. Мисс Килби, я бы попросил вас пройтись по залу суда, прямо перед столом защиты, причем так, чтобы вас мог видеть свидетель.
     Айрин Килби с готовностью подчинилась.
     - Не так, - сказал Мейсон. - Пройдитесь, как вы обычно ходите.
     Она посмотрела на него, широко раскрыв глаза.
     - Боюсь, я не понимаю, что вы имеете в виду, мистер Мейсон.
     - Покачивая бедрами, этак чувственно-сексапильно. Вы ведь именно так всегда ходили, до того как...
     - Ваша честь, я протестую, - прервал его Гамильтон Бюргер. - Защита потребовала, чтобы свидетельница прошлась. Она сделала это. Если Перри Мейсон желает присягнуть, что видел, как свидетельница ходила, покачивая бедрами или с какой-то чувственностью, пусть он сделает это и сам займет место свидетеля, а я подвергну его перекрестному допросу.
     - Защита попросила свидетельницу пройтись соответствующим образом, - сказал судья Донахью. - Но меня не устраивает, что защита получила право требовать это для того, чтобы провести соответствующий тест. Защитник попросил мисс Килби пройтись, и она прошлась. Я полагаю, это максимум, что суд может допустить в качестве эксперимента такого рода. Он может продолжаться до тех пор, пока не будет выявлено свидетельство того, что молодая женщина может при определенных обстоятельствах иметь несколько иную походку.
     - Очень хорошо, - проговорил Мейсон. - А теперь, мистер Микер, скажите, не может ли каким-либо образом оказаться, что эта молодая женщина, которую вы видите в данный момент и которую зовут Айрин Килби, является той самой женщиной, вошедшей в отель "Ричмелл" приблизительно в два двадцать утра и...
     - Никоим образом.
     - Дайте мне закончить мой вопрос. И была остановлена вами в лифте или около него, препровождена к телефону, откуда был сделан звонок в номер Джона Каллендера?
     - Это совершенно невозможно.
     - Вы уверены?
     - Абсолютно.
     - Вы признаете ее определенное сходство с обвиняемой?
     - Сходство есть в одежде, а также в фигурах, но это вот Айрин Килби, и я узнаю ее, где бы ни встретил. А обвиняемая - это женщина, которую я видел в отеле, и ее я тоже распознал бы всюду, где бы ни встретил.
     - Когда вы в последний раз видели Айрин Килби? - спросил Мейсон.
     - Вчера днем.
     - А перед этим?
     - Я не знаю. Кажется, вчера утром.
     - А вы видели ее несколько раз непосредственно перед началом процесса?
     - Да.
     - Что явилось основанием для ваших столь частых встреч с ней?
     - Ну, сержант Дорсет хотел удостовериться, что она не была той женщиной, которую я видел. Он все показывал ее мне и спрашивал, не могло ли быть так, что я ошибался.
     - О, я понимаю, - сказал Мейсон. - Иными словами, полиция использовала все возможные средства для того, чтобы убедиться, что вы полностью ознакомились с внешностью этой Айрин Килби и в случае, если бы вам неожиданно пришлось столкнуться с ней в суде, вы бы не спутали ее ни с кем. Это так?
     - Я протестую, - выпалил Бюргер. - Я настаиваю на заключении - аргументированном.
     - Поддерживается.
     - А перед тем как сержант Дорсет привел вас к Айрин Килби, он прилагал определенные усилия, чтобы внушить вам, что это была Айрин Килби, а не Лоис Фентон, которую вы уже опознали, так? - спросил Мейсон.
     - Ну, он говорил мне.
     - Это все, - заключил Мейсон.
     - Вопросов нет, - произнес Бюргер.
     - Продолжайте рассмотрение дела, - обратился к Бюргеру судья Донахью.
     - На месте свидетеля находился Джаспер Фентон.
     Мистер Мейсон уже собирался начать свой перекрестный допрос, - сказал Бюргер.
     - С позволения суда, - вмешался Мейсон, - как я понимаю, как раз окружной прокурор собирается привлечь эту молодую женщину к свидетельским показаниям.
     - Вы уже разобрались со всем, с чем бы я хотел, чтобы вы разобрались, - парировал Бюргер.
     - Но вы удерживаете ее как важного свидетеля? - спросил Мейсон.
     - Ну и что из этого?
     - В случае, если вы удерживали ее там, где я не мог ее обнаружить, там, где мои люди не могли с ней встретиться, вы нарушили законные предписания суда.
     - Вы уже говорили об этом, - напомнил Бюргер.
     - А я повторяю это снова, - настаивал Мейсон. - Я просто не хочу, чтобы возникло какое-то недопонимание по данному вопросу. Вы или берете показания у этой свидетельницы, или даете объяснения согласительной комиссии, почему вы удерживали ее там, где я не мог найти ее, под предлогом, что она является важным свидетелем.
     Бюргер обдумал заявление Мейсона и внезапно