минут она не  покидала  территорию
станции?
     - Нет, сэр.
     - Она наблюдала за вашей работой?
     - Да, сэр.
     - Вы все время ее видели?
     - Да, она все время была рядом со мной.
     - Вы не могли принять за нее кого-то другого?
     - Нет, сэр.
     - Вы уверены?
     - Абсолютно.
     - У меня все, - сказал Мейсон.
     Лукас вызвал Бенджамина Крейндейлла.
     - Ваше имя?
     - Бенджамин Крейндейлл.
     - Где вы живете, мистер Крейндейлл?
     - В апартаментах "Бейллэр", Норвалк Авеню, триста восемь.
     - Там же вы проживали и шестнадцатого июня?
     - Конечно.
     - Находились ли  вы  в  своей  квартире  в  ночь  с  пятнадцатого  на
шестнадцатое июня?
     - Да, сэр.
     - Я покажу вам  схему,  на  которой  вы  увидите  расположение  своей
квартиры и соответственно квартиры "В"  в  Колмонт-апартментс.  Позднее  я
специально оговорю соответствие схемы оригиналам.
     - У меня нет возражений в отношении этой схемы, - заявил Мейсон.
     - Продолжайте, господин обвинитель, - попросил судья Маркхэм.
     Свидетель  подтвердил  расположение  обеих  квартир   и   с   помощью
масштабной линейки  вместе  с  Лукасом  определил,  что  расстояние  между
квартирами не превышает двадцати футов.
     - Обращаю внимание Высокого Суда, - вмешался Мейсон, - что  на  схеме
не указана разница в высоте между окнами обоих зданий.
     - Есть ли у вас вторая схема,  где  был  бы  показан  боковой  разрез
зданий? - спросил судья у Лукаса.
     - К сожалению, нет, Ваша Честь, - сказал Лукас с досадой.
     - Замечание принято, - объявил судья Маркхэм.
     - Не можете ли вы нам  подсказать  на  основании  собственного  опыта
наблюдений, каково расстояние по вертикали? - спросил Лукас у свидетеля.
     - В футах и дюймах не могу.
     После небольшого раздумья Лукас изменил вопрос:
     - Футов двадцать будет, как вы думаете?
     - Возражаю против наводящих и подсказывающих вопросов, - внес протест
Мейсон.
     - Возражение принято, - согласился судья Маркхэм.
     - Ваша Честь, я снимаю данный вопрос, - сказал Лукас, - но прошу весь
состав Суда отвезти на место  происшествия,  где  они  могут  увидеть  все
собственными глазами.
     - Защита не возражает, - заявил Мейсон.
     - Хорошо, - после небольшого раздумья согласился судья Маркхэм.  -  В
половине четвертого присяжных отвезут в Колмонт-апартментс.
     Лукас торжествующе улыбнулся.
     - Мистер Крейндейлл, - спросил он, - могли  ли  вы  слышать  то,  что
происходило в Колмонт-апартментс в ночь на шестнадцатое июня?
     - Да, сэр.
     - Что вы слышали?
     - Телефонный звонок.
     - Что еще?
     - Разговор. Кто-то разговаривал по телефону.
     - Вы узнали говорившего по голосу?
     - Нет. Но говорил мужчина из квартиры "В" Колмонт-апартментс.
     - Вы что-нибудь поняли из разговора?
     - Было упомянуто женское имя Рода. В этом я твердо уверен. Он называл
и фамилию, но очень неразборчиво.  В  ней  было  иностранное...  необычное
окончание "ейн". Он сказал, что эта женщина должна зайти к нему в два часа
ночи и принести деньги.
     - Что вы слышали еще?
     - Я задремал, но потом меня снова разбудили странные звуки...
     - Что за звуки?
     -  Шум  борьбы...  Что-то  упало...   Послышался   удар...   Какое-то
поскрипывание... Потом какой-то шепот...  А  потом  настойчивый  звонок  в
дверь...
     - Звонок повторялся?
     - Да.
     - Сколько раз?
     - Не считал... Несколько...
     - А когда звонили? До шума борьбы или после?
     - В самый разгар... Когда послышался звук падения...
     - Прошу задавать вопросы, - сказал Лукас Мейсону.
     - Давайте уточним, - обратился Мейсон к свидетелю. - Итак, сначала вы
услышала телефонный звонок, да?
     - Да, сэр.
     - Из чего вы заключили, что звонил именно телефон?
     - Ну... По характеру звонка.
     - Как он звонил?
     - Ну... Все же знают, как звонит телефон.  Подребезжит  пару  секунд,
помолчит, потом снова подребезжит...
     - Это вас и разбудило?
     - Наверное... Ночь была темная и  душная,  окна  были  распахнуты.  Я
вообще сплю чутко. Сначала мне показалось, что это наш телефон...
     - Рассказывайте не свои предположения, а то  что  видели,  слышали  и
делали, - перебил его Мейсон. - Остальное нас не интересует.
     - Я слышал, как звонил телефон, - голос свидетеля стал враждебным.  -
Тогда я поднялся и прислушался... И понял, что звонок слышен из  соседнего
дома, то есть из Колмонт-апартментс. Голос был мужской... Мужчина  говорил
по телефону...
     - Вскоре вы услышали звук борьбы?
     - Да, сэр.
     - На фоне дребезжания дверного звонка?
     - Да.
     - А может быть, это снова звонил телефон?
     - Нет, сэр. Это исключается.
     - Откуда такая уверенность?
     - Звук звонка был совсем другим...  В  нем  было  больше  вибрации...
Кроме того,  интервалы  между  звонками  были  совершенно  другими,  более
длинными... Не такими, как у телефона.
     Со стороны было похоже, что этот ответ сильно разочаровал Мейсона.
     - Вы можете присягнуть, что это были не телефонные звонки?
     - За это я полностью ручаюсь.
     -  В  этом  вы  уверены  не  меньше,  чем  во  всех  остальных  своих
показаниях?
     - Да, сэр. Я абсолютно уверен.
     - Знаете ли вы, сколько тогда было на часах?
     - Около двух часов ночи... Точно  не  скажу.  Через  какое-то  время,
полностью проснувшись, я позвонил в полицию. Тогда на часах было два  часа
двадцать семь минут. Значит, прошло минут  пятнадцать-двадцать.  Повторяю,
господин адвокат, за точность я не ручаюсь... Я дремал...
     - Разве вам не известно, - медленно поднялся с места  Мейсон,  -  что
человеку, проживающему  в  апартаментах  "Бейллэр",  физически  невозможно
услышать дверной звонок в квартире "В" Колмонт-апартментс?
     - Почему невозможно? Я же слышал! - возразил свидетель.
     - Вы имеете в виду, что слышали звук звонка. Но почему вы решили, что
это был звук именно дверного звонка?
     - Потому что это ясно... Я его слышал!
     - Почему же вам ясно?
     - Я же не глухой! Я знаю, что такое дверной звонок!..
     - Разве вам до этого приходилось слышать, как звучит дверной звонок в
квартире "В" Колмонт-апартментс?
     - Нет... Понимаете, ночь была душная и жаркая...  Очень  тихая...  Ни
ветра, ни грозы... Все окна были распахнуты...
     - Прошу отвечать на вопрос. До этого  вам  приходилось  слышать  звук
дверного звонка квартиры "В" Колмонт-апартментс? - повторил Мейсон.
     - Не помню такого случая.
     - После этого вы не проверяли на практике звучание звонка у соседей?
     - Нет... С чего бы это я вдруг стал проверять... Но я сразу же понял,
что это был звонок у двери...
     - У меня все, - улыбнулся Мейсон, кивнув в сторону присяжных.
     Лукас пожелал задать свидетелю несколько дополнительных вопросов.
     - Независимо от того, каково расстояние между вашими домами в  футах,
вы могли бы определенно  сказать,  можно  ли  услышать  дверной  звонок  у
соседей?
     - Возражаю, Ваша Честь! - Мейсон вскочил на ноги. - Вопрос,  заданный
в такой форме, подсказывает ответ! Свидетель только что  показал,  что  до
этого случая никогда не слышал звука дверного звонка  у  соседей.  Поэтому
нельзя спрашивать,  можно  ли  его  услышать  на  таком  расстоянии.  Дело
Высокого Суда сделать подобный вывод. Поскольку мистер Крейндейлл  никогда
не слышал звонка  в  квартире  Мокси,  то  может  только  предположительно
высказать свое соображение по данному вопросу.
     - Возражение принято, - постановил судья Маркхэм.
     -  Вы  хорошо  слышали  телефонный  звонок,  мистер   Крейндейлл?   -
нахмурившись спросил Лукас.
     - Да, сэр.
     - Вы отчетливо его слышали?
     - Совершенно отчетливо. Настолько, что в первый момент решил, что это
звонит наш телефон.
     - По вашему мнению, телефонный звонок сильно отличается от дверного?
     - Вношу протест против наводящих вопросов! - возразил Мейсон.
     - Протест принят, - сказал судья Маркхэм.
     Немного подумав, Лукас нагнулся к своему помощнику и  отдал  какое-то
распоряжение. На его  лице  появилась  хитрая  усмешка.  Выпрямившись,  он
сказал:
     - У меня все, у защиты есть еще вопросы?
     - Нет, - покачал головой Мейсон.
     - Объявляется перерыв, - объявил судья Маркхэм, - во  время  которого
членов Скамьи Присяжных отвезут для осмотра места происшествия. В  течение
этого времени присяжные не должны формулировать или высказывать мнения  по
существу дела. Только когда дело  будет  полностью  представлено  им,  они
смогут  приступить  к  составлению  выводов.  Присяжные  не  будут   также
дискутировать между собой и не позволят, чтобы о деле дискутировали  в  их
присутствии. Обвиняемую следует отослать обратно в камеру.



                                    19

     Присяжных отвезли на  место  происшествия  в  Колмонт-апартментс.  Им
показали оба здания и окна квартир, после чего проводили в квартиру "В".
     По указанию Джона Лукаса его помощник к этому времени  договорился  с
Сиднеем Отисом и получил разрешение на осмотр квартиры.  Лукас  подошел  к
судье Маркхэму, отвел его в сторону и поманил пальцем Мейсона.
     - Согласны ли вы проверить  дверной  звонок?  -  спросил  заместитель
окружного прокурора.
     - Я не возражаю, - сказал Мейсон.
     Полицейский нажал на звонок. Наверху  послышалась  не  очень  громкая
трель.
     -  Поскольку  эксперимент  продолжается,  то  звонок  следует  снять,
надлежащим  образом  идентифицировать  и  представить   как   вещественное
доказательство, - заявил Мейсон.
     - Хорошо, мы так и сделаем, - ответил  Джон  Лукас  после  небольшого
раздумья. - Как зовут нынешнего хозяина этой квартиры?
     - Сидней Отис, - ответил его помощник.
     - Выпишите для него повестку, - распорядился Лукас. - Доставьте его в
суд. Снимите звонок и тоже доставьте в суд...  Тем  временем  мы  проводим
присяжных на второй этаж и покажем место преступления.  Пусть  они  своими
глазами увидят обстановку места убийства.
     При  этом  он  многозначительно  посмотрел  на   сопровождавшего   их
полицейского.
     Сначала присяжных провели  в  квартиру  Крейндейлла.  Когда  все  они
столпились у раскрытых окон,  из  квартиры  Отиса  послышался  настойчивый
звонок.
     - Это же  равнозначно  проведению  следственного  эксперимента,  Ваша
Честь! - возмущенно воскликнул Мейсон, схватив судью Маркхэма за  руку.  -
Такие вещи не  делают  без  согласия  защиты!  Так  вот  о  чем,  господин
обвинитель, вы шептались с полицейским перед отъездом и  о  чем  напомнили
ему только что!
     - Вы меня обвиняете? - возмутился Лукас.
     - Прекратите, господа, - вмешался судья  Маркхэм.  -  Вы  привлекаете
внимание присяжных.
     - В таком случае,  мне  придется  просить  членов  Высокого  Суда  не
обращать внимания на этот звонок, - заявил Мейсон.
     - Что ж, - усмехнулся Лукас со злорадным  огоньком  в  глазах,  -  из
протокола такую запись можно убрать, но в головах присяжных она останется.
Так что не советую вам настаивать  на  физической  невозможности  услышать
такой звонок.
     Судья Маркхэм сочувственно посмотрел на Мейсона, а потом спросил:
     - Настаиваете ли вы еще на какой-то проверке?
     - Нет, - ответил Мейсон.
     Лукас лишь покачал головой.
     - В таком случае мы возвращаемся в суд.


     - Заседание по делу Народ против Роды Монтейн продолжается! - объявил
судья Маркхэм.
     - Вызывается свидетельница Элен Крейндейлл, - сказал Джон Лукас.
     Миссис Крейндейлл была одета с необыкновенной  тщательностью,  на  ее
лице застыло выражение понимания всей серьезности миссии,  возложенной  на
нее судьбой. Ее показания во всем соответствовали показаниям  мужа  с  той
лишь разницей, что она  не  была  такой  сонной,  когда  в  соседнем  доме
происходила борьба.
     К тому  времени,  когда  подошло  время  делать  вечерний  перерыв  в
заседании, Лукас успел закончить прямой допрос свидетельницы.
     Мейсон поднялся на ноги.
     - После того, как Ваша Честь отпустит присяжных на отдых, я бы  хотел
обсудить один аспект дела, что лучше сделать в отсутствие господ присяжных
заседателей.
     - Хорошо, - согласился судья Маркхэм. - Слушание  дела  откладывается
до десяти часов утра. Присяжные не должны обсуждать это дело друг с другом
или с кем-нибудь другим.
     - Ваша Честь, - обратился Мейсон к судье, после того,  как  присяжные
покинули зал суда, - Рода Монтейн написала заявление о  разводе  с  Карлом
Монтейном.  Чтобы  оформить  соответствующие  документы  для   Суда,   мне
необходимо  получить  показания  ее  нынешнего  супруга.  Чтобы   ускорить
события, я могу взять эти показания под присягой сегодня  же  вечером,  на
что испрашиваю разрешение Высокого Суда.
     Джон Лукас, к  которому  вернулась  вся  его  былая  самоуверенность,
сделал нетерпеливый жест.
     - И дураку понятно, что вся эта  затея  с  показаниями  под  присягой
имеет своей  целью  добиться  свидания  со  свидетелем  до  того,  как  он
предстанет перед Судом! - высокомерно заявил он.
     - Что же это за свидетель, - усмехнулся Мейсон, - которого приходится
держать взаперти, из опасения, что он передумает и скажет Высокому Суду не
то, что от него ждут?!
     - Прекратите, господа! - приказал судья  Маркхэм.  -  Защитник  имеет
право  получить  от  свидетеля  показания  под  присягой,  раз   они   ему
необходимы. Это вполне законно.
     - Я прошу разрешения на стенографию показаний мистера  Монтейна  моей
секретаршей  мисс  Деллой  Стрит,  человеком  известным  и  надежным.   Во
избежание неприятностей и пересудов при этом будет присутствовать адвокат,
представляющий интересы  Карла  Монтейна.  Но  если  мистер  Лукас  сочтет
необходимым тоже присутствовать, я...
     - Я имею право присутствовать, если пожелаю, без вашего разрешения! -
рявкнул Лукас.
     - Такого права у вас нет! - парировал Мейсон. - Это чисто гражданское
дело и не имеет ничего общего с делом уголовным.  Поэтому  Карлу  Монтейну
пришлось нанять другого защитника.
     Судья Маркхэм стукнул молотком по столу и сказал:
     - Суд удаляется на перерыв, заседание возобновится завтра,  в  десять
утра.
     Джон Лукас, не скрывая своего  торжества,  заметил  Мейсону  с  едкой
насмешкой в голосе:
     - Что-то вы сегодня выступили без  присущего  вам  огонька,  господин
адвокат.  Вам  не  удалось  даже  как  следует  допросить  Крейндейллов  в
отношении дверного звонка.
     - Вы забываете, что я еще не закончил перекрестный допрос, -  вежливо
ответил Мейсон.
     Лукас издевательски рассмеялся ему в лицо, повернулся и ушел.
     Мейсон покинул зал суда, прошел к телефону и позвонил  в  отель,  где
остановился Филипп Монтейн.
     - Мистер Монтейн у себя? - спросил он.
     Ему ответили, что мистер Монтейн еще не возвращался.
     - Прошу передать ему от имени Перри Мейсона, что если завтра  в  семь
тридцать вечера он придет ко мне в кабинет, то мы с  ним  сможем  обсудить
вопрос о разделе имущества по делу о разводе Роды Монтейн с его сыном.  Вы
не забудете?
     - Обязательно передадим, - заверили его.
     Следующий звонок был Делле Стрит.
     - Делла, я просил передать старшему Монтейну, чтобы он завтра  пришел
ко мне в контору в семь тридцать вечера  для  обсуждения  условий  раздела
имущества между Карлом и  Родой.  Но  я  не  уверен,  что  ему  это  будет
передано. Так что позвони ему попозже и проверь.
     - Хорошо, шеф. Ты едешь в офис?
     - Нет, - ответил Мейсон. - До завтрашнего утра я решил исчезнуть.
     - Послушай, шеф, ты не забыл, что  Карл  Монтейн  не  сможет  к  тебе
приехать, поскольку окружной прокурор держит его в тюрьме?
     - Я помню, Делла, - усмехнулся адвокат.
     - И все же ты настаиваешь, чтобы старший Монтейн приехал?
     - Конечно!
     -  Хорошо,  -  ответила  секретарша.  -  Я  позабочусь,  чтобы   твое
приглашение было ему передано.


     Этим  вечером  Алекс  Босвик,  главный  редактор  газеты   "Кроникл",
знакомый  с  методами  работы  Мейсона  и  знающий,  что   его   кажущаяся
безучастность всегда  предшествует  взрыву  бомбы  замедленного  действия,
неожиданному и точно рассчитанному по времени,  был  поражен  своеобразным
подходом Мейсона, когда он расспрашивал о дверном  звонке.  Он  немедленно
направил двух своих самых пронырливых репортеров  к  окружному  прокурору,
чтобы добиться от него разъяснения важности этого самого звонка. Но тут же
переменил свое распоряжение - они должны  были  расспросить  самого  Перри
Мейсона.
     Но адвокат словно испарился и появился лишь  утром  -  свежевыбритый,
элегантный, уверенный в себе и веселый. Он вошел в зал суда ровно за  пять
минут до начала заседания.
     Первой в свидетельскую ложу снова поднялась миссис Крейндейлл.
     Мейсон поднялся и обратился к Суду  с  просьбой  позволить  электрику
установить сухие батареи, чтобы можно  было  проверить  звонок,  снятый  с
двери квартиры Мокси.
     - Обвинение не возражает, -  самодовольно  заявил  Джон  Лукас.  -  У
защиты должны быть  возможности  проведения  перекрестного  допроса  самым
тщательным образом.
     - Очень хорошо! - сурово сказал судья Маркхэм, чтобы  пресечь  всякую
попытку со стороны Лукаса  заранее  праздновать  победу.  -  Приступаем  к
проверке дверного звонка.
     - Вызовите Сиднея Отиса, - распорядился Лукас.
     Толстяк поднялся на возвышение, кинул взгляд на Мейсона, тут же отвел
глаза и больше уже не поднимал их.
     - Ваше имя? - спросил его Джон Лукас.
     - Сидней Отис.
     - Где вы проживаете?
     -  Квартира  "В"  в   Колмонт-апартментс,   Норвалк   Авеню,   триста
шестнадцать.
     - Чем вы занимаетесь?
     - Я электрик.
     - Возраст?
     - Сорок восемь лет.
     - Когда вы въехали в квартиру, которую занимаете в данное время?
     - Если не ошибаюсь, двадцатого июня.
     - Вам знакомо устройство вашего дверного звонка?
     - Да, сэр.
     - Как электрик вы должны разбираться в таких вещах?
     - Да, сэр.
     - Скажите, с того момента как вы переехали в эту квартиру, звонок  не
менялся? Или, может быть, ремонтировался?
     - Я его заменил.
     - Что?! - не смог сдержать удивления заместитель окружного прокурора.
     - Я сказал, что заменил его, - улыбнулся свидетель.
     - Заменили?!
     - Ну да, теперь там другой звонок.
     - Как это понять? - на лице Лукаса появились растерянность и злость.
     - Я же электрик, - просто ответил Сидней Отис. - Как только  переехал
в эту квартиру, поставил другой звонок. У меня есть небольшой запас...
     У Лукаса вырвался вздох облегчения.
     - Понятно, вы решили поставить привычный вам звонок, не так ли?
     - Конечно. Мой намного лучше.
     - Хорошо, - сказал пришедший в себя Лукас. - А тот, что вы  сняли,  у
вас сохранился?
     - А как же! Только это был не звонок, а зуммер.
     В зале заседаний наступила напряженная, драматическая  тишина.  Взоры
всех присутствующих были направлены на  простодушную  открытую  физиономию
Отиса.
     Джон Лукас поднялся с места. Теперь кровь  залила  даже  его  шею,  а
косточки пальцев, вцепившихся в край стола, побелели от напряжения.
     - Когда вы переехали в квартиру? - спросил он грозно.
     - Двадцатого или двадцать первого июня, я точно не помню.
     - И сразу же заменили зуммер на дверной звонок?
     - Да, сэр. Звонок-то лучше слышно.
     - Послушайте, вы ведь электрик?
     - Да, сэр.
     - Вам не приходилось бывать в остальных квартирах этого дома?
     - Нет, сэр.
     - Значит, вы не знаете, что в трех остальных квартирах стоят  дверные
звонки, и исключение составляет только квартира, в которую вы въехали?
     - Я не совсем понял, что вы хотите сказать... Но если думаете, что  в
остальных квартирах стоят звонки, то ошибаетесь. Там тоже  стоят  зуммеры.
Во всяком случае, в нижней квартире, что под нами, точно стоит зуммер.
     - Откуда вам зн