ивали ли вы отпечатки пальцев?
   - Да, сравнивал.
   - Они совпадают?
   - Нет.
   - А теперь, если суд позволит, -  сказал  Мейсон,  -  я  попросил  бы
сержанта Голкомба дать  мне  фотографии  отпечатков  пальцев,  снятых  с
медного  пенни.  Я  предоставлю  возможность  своему  свидетелю   Дрейку
продемонстрировать,  что  они  совпадают  с  отпечатками  пальцев   Пита
Ченнери, чье уголовное прошлое установлено.
   -  Я   протестую.   Протестую   против   самого   заявления,   против
процессуального  нарушения,  против  того,  каким  образом  сделано  это
заявление перед  присяжными,  -  сказал  Самсон.  -  Это  явная  попытка
запутать дело. Суд уже постановил, что свидетель Дрейк не  может  знать,
принадлежат ли взятые им отпечатки Питу Ченнери.
   - Стало быть, обвинение хочет  помешать  защите  установить  личность
человека, сунувшего медный пенни в патрон, не  так  ли?  -  Судья  Барнз
нахмурился.
   - Я не вижу, какое это имеет отношение к делу, - упорствовал  Самсон.
- Расцениваю это как попытку запутать дело. Ну, допустим; некто  побывал
в доме с целью грабежа до убийства. Установление его личности  не  имеет
отношения к делу.
   - Ну, нет, - решительно произнес судья Барнз.  -  А  что,  если  этот
человек вошел в дом в то время, когда было совершено убийство?
   - В таком случае, - Самсон пожал плечами, - какая  разница,  кто  это
был? Суд уже выслушал показания  свидетеля,  что  отпечатки  пальцев  на
медном пенни не принадлежат обвиняемой, это все, что  свидетельствует  в
ее пользу... Я, ваша честь, вовсе не хочу показаться человеком,  с  ходу
отвергающим любое разумное доказательство. Но с формальной точки  зрения
защита доказала лишь, что обвиняемая не участвовала в  ограблении  и  не
устроила  замыкание.  И  в  свете  этого  факта  установление   личности
устроившего замыкание, не относится к делу, если только этот человек  не
сообщник обвиняемой. А обвинения подобной версии не выдвигало.
   Мейсон поднял руки:
   - Да будет так. Если обвинение не желает, чтобы присяжные узнали, кто
убил Остина Галленса, я  не  намерен  тратить  попусту  время,  выполняя
работу обвинения. Вопрос снимается. Свидетель свободен.
   - Это нечестно. Вы пытаетесь заморочить голову жюри.
   - Это вы...
   Судья Барнз стукнул молотком по столу.
   - Джентльмены, призываю вас к порядку,  -  строго  проговорил  он.  -
Воздерживайтесь  впредь  от  подобных  замечаний.  Мистер  Мейсон,  ваше
заявление неуместно. Мистер Самсон,  ваши  обвинения  по  поводу  целей,
которые  преследует  мистер  Мейсон  своими  вопросами,  совершенно   не
правомочны. Суд вынес бы вам более строгое порицание, не будь ваши слова
спровоцированы явно  неуместным  замечанием  мистера  Мейсона.  Но  факт
остается фактом, джентльмены, -  суд  больше  не  допустит  перехода  на
личности. Это последнее предупреждение.
   Мейсон откинулся на стуле и примирительно сказал:
   - Согласен. Факты в пользу подсудимой.
   - Имеется в виду, что вы выходите из игры? - спросил Самсон.
   - Ваша честь, поскольку я должен обращаться  к  суду,  прошу  указать
представителю обвинения, что ему не подобает извлекать выгоду для  себя,
адресуя вопросы защитнику. Я полагаю,  присяжные  понимают,  что  защита
приложила  все  усилия,  чтобы   разъяснить   обстоятельства   дела,   и
единственная причина, по которой она не смогла этого сделать...
   - Осторожнее, мистер Мейсон. - Судья Барнз нахмурился.
   - Слишком очевидна - вот что я хотел сказать, ваша честь, - с улыбкой
заключил Мейсон.
   - Вы хотите перейти к обсуждению, джентльмены? - спросил судья.
   Первым  взял  слово  Самсон.  Комментируя  неспособность   обвиняемой
опровергнуть выдвинутые против нее обвинения, он явно  повторялся.  Речь
снова пошла о туфле обвиняемой, представленной в качестве  вещественного
доказательства, о предательском  пятне  на  подошве.  Он  потребовал  от
адвоката объяснения, как пятно оказалось на туфле,  если  обвиняемая  не
виновна в убийстве.
   -  Это  доказательство  само  по  себе   настолько   убедительно,   -
громогласно заявил Самсон, -  что  до  сих  пор  остается  бесспорным  и
неопровержимым.
   Самсон сослался на попытку обвиняемой приписать убийство  мифическому
преступнику, который якобы проник в  дом  и  убил  Остина  Галленса.  Но
яростнее всего Самсон обрушился на Мейсона, старавшегося навести тень на
ясный день, намеренно сбить с толку сержанта Голкомба, внести путаницу в
экспертизу с пулями.
   Когда Самсон закончил свое выступление, Мейсон подошел к перилам и  с
улыбкой взглянул на присяжных.
   - Леди и джентльмены, - начал он, - суд еще укажет вам на то, что при
вынесении обвинительного приговора на основании косвенных  улик  следует
учесть одно обстоятельство: эти улики должны не только подтверждать вину
обвиняемой, но  и  не  допускать  иного  истолкования.  Если  существует
разумная гипотеза, исключающая вину, иначе объясняющая косвенные  улики,
ваш долг - оправдать обвиняемую.
   В данном деле обвинение целиком строится  на  косвенных  уликах.  Что
касается револьвера как вещественного доказательства, то оно  сработало,
как бумеранг. Револьвер был обнаружен в сумке  обвиняемой.  Я  допускаю,
леди и джентльмены, что это сумка обвиняемой. Не то чтобы она  сама  мне
сказала - у нее провал в памяти, просто  это  разумное  заключение.  Так
вот, Остин Галленс был убит не из этого револьвера. Но из него был  убит
Джордж Трент. В деле фигурируют только две пули. Если пуля из револьвера
Брил не убила Галленса, значит, она убила Трента.  В  тот  вечер,  когда
погиб Галленс, из револьвера Брил выстрелили  всего  один  раз.  Стрелял
Остин Галленс - в того, кто находился  вместе  с  ним  в  комнате.  Пуля
застряла в спинке кресла. Галленс носил револьвер в правом кармане брюк,
потому-то следователь ничего не обнаружил в этом кармане.
   Леди и джентльмены, куда убедительнее выглядит другая версия.  Миссис
Брил догадалась, что ее брата  нет  в  живых.  У  нее  возникло  сильное
подозрение, что его убил Галленс. У Галленса были все  основания  убрать
Трента со своего пути. Разумно предположить, что  у  Трента  были  улики
против Галленса. Сообщи он их в полицию, Галленса обвинили бы  в  кражах
драгоценностей. Потому-то Галленс и убил Трента. Желая скрыть  убийство,
он придумал множество  всяких  уловок,  к  примеру  выдумал,  что  Трент
заложил бриллианты в игорном доме. И чтобы придать  достоверность  своей
выдумке, Галленс  даже  отправился  в  игорный  дом  и  разыграл  сцену,
представив  дело  так,  будто  у  хозяев  были  причины  убить   Трента.
Совершенно очевидно и то, джентльмены, что, как и в случае с  Галленсом,
Трента не могли убить из револьвера, который обвинение  именует  орудием
убийства. Следовательно, столь же очевидно, что  его  убили  из  другого
револьвера, коль скоро в деле зафиксированы два револьвера и две роковые
пули,  выпущенные  из  того  и  другого  револьверов.  Сержант  Голкомб,
естественно, предположил, что из револьвера, найденного в  сумке  миссис
Брил, был убит Остин Галленс, а из того, что найден в конторе Трента,  -
сам Трент. Голкомб достал из правого жилетного кармана пулю, которая, по
словам хирурга, производившего вскрытие, убила Галленса, и  протянул  ее
свидетелю Хоугану. Хоуган провел следственный эксперимент с револьверами
и  сообщил  Голкомбу,  что  эта  пуля  была  выпущена   из   револьвера,
обнаруженного в конторе Трента. Что же произошло?
   Мейсон выдержал паузу, и в зале воцарилась напряженная тишина.
   - Вы наблюдали сержанта Голкомба,  -  продолжал  Мейсон.  -  Он  ярко
проявил себя, выступая в качестве свидетеля.  Сержант  Голкомб  полагал,
что перепутал пули, что ненароком положил каждую в другой карман,  тогда
как на самом  деле  ничего  подобного  не  было.  И  чтобы  скрыть  свою
воображаемую ошибку, он немедленно протянул Хоугану другую пулю, заявив,
что именно она оборвала жизнь Галленса.
   Это мелочь, леди и джентльмены, но такие мелочи  приобретают  в  деле
огромную  важность.  Они  раскрывают  характер  сержанта  Голкомба.  Он,
несомненно, не стал бы подстраивать ловушку обвиняемой, если бы верил  в
ее невиновность. Но, решив, что сделал ошибку, он попытался ее скрыть  и
зашел в своих увертках так далеко, что засвидетельствовал  то,  чего  не
могло быть. Что бы ни говорил помощник прокурора, какие бы показания  ни
давал сержант Голкомб, пуля, оборвавшая жизнь Остина Галленса, не  могла
вылететь из  револьвера  Брил  -  это  физически  невозможно.  С  другой
стороны, предположение, что Трент был убит из револьвера Трента, - такой
же абсурд.
   Итак, леди и джентльмены, если бы  мне  позволили  продолжить  допрос
свидетеля, я, конечно, смог бы доказать вам, кто  был  истинным  убийцей
Остина Галленса. Но поскольку мне  не  позволили  довести  представление
доказательств  до  логического  конца,  я  буду  оперировать  имеющимися
фактами и познакомлю вас с разумной гипотезой,  их  объясняющей.  И  моя
гипотеза  не  только  согласуется   с   невиновностью   обвиняемой,   но
невиновность обвиняемой становится  единственной  гипотезой,  с  помощью
которой можно объяснить эти факты.
   В день смерти Галленса какое-то событие убедило Сару Брил,  что  этот
человек несет ответственность за исчезновение брата и, возможно, за  его
смерть. Она отправилась к Галленсу,  чтобы  проверить  свои  подозрения.
Кто-то побывал в доме до нее.
   Кто же это был?
   Этот человек без промаха стрелял из револьвера, он зашел к Галленсу с
непонятной целью и сумел завладеть револьвером, именуемым в деле орудием
убийства.
   Когда Остин Галленс увидел незваного гостя, он сразу понял, что  тому
нужно. Галленс  сознавал  свою  вину  перед  этим  человеком.  Повинуясь
порыву, Галленс выхватил  из  правого  кармана  револьвер,  выстрелил  и
промахнулся. Но гость  был  готов  к  подобным  неожиданностям.  Он  был
вооружен. Он тоже выстрелил и не промахнулся.
   Некоторое время спустя в дом вошла миссис Брил. Дверь была открыта, в
доме было темно. Напоминаю вам, леди и джентльмены, что в сумке у нее не
было фонарика. Миссис Брил  передвигалась  по  дому  на  ощупь.  Она  не
видела, что на полу лежит убитый  Остин  Галленс.  Она  случайно  задела
левой ногой какой-то предмет.
   Ничего не видя в темноте, она могла действовать лишь на ощупь. Миссис
Брил наклонилась, и ее рука в перчатке коснулась чего-то  твердого.  Она
подняла вещь, валявшуюся  на  полу.  Это  был  револьвер.  А  потом  она
коснулась тела. Потрясенная и растерянная, миссис  Брил  хотела  вызвать
полицию. Не отдавая себе отчета в своих действиях, она сунула  револьвер
в сумку и выбежала из дома. Миссис  Брил  звала  полицию,  но  никто  не
слышал ее криков. Она выбежала на бульвар,  и  тут  перед  ней  внезапно
возникли фары автомобиля. В ужасе от увиденного она даже не  огляделась,
выскочив на мостовую.
   Леди и джентльмены, поскольку я  лишен  возможности  представить  вам
иные  доказательства,  вы  должны  принять  во  внимание  мою  гипотезу,
учитывая, что обвинение построено на косвенных уликах.
   Вы принесли присягу судить справедливо и беспристрастно. Я  не  делал
попытки ввести в состав  жюри  людей,  склонных  поддержать  обвиняемую,
потому что знал: это ни к чему. Справедливость -  единственное,  чего  я
жду от присяжных. Один из вас даже признался, что у него  сформировалось
мнение о виновности моей подзащитной, но проявил  готовность  отказаться
от него, если будет включен в состав присяжных по  данному  делу.  Я  не
воспользовался своим правом отвода присяжных в этом случае. Вы  спросите
- почему? Я был уверен, что джентльмен проявит ум и справедливость. Ум и
справедливость - единственное, чего ждет от вас  обвиняемая.  Разве  это
нужно  адвокату,  защищающему  клиента-преступника?  Разве   на   ум   и
справедливость уповает адвокат, пытающийся заморочить голову присяжным?
   Леди и джентльмены, вы дали клятву руководствоваться только  законом.
Услышав  наставления  судьи,  вы  поймете,  что  из  этого  следует.  Вы
поклялись: если факты по данному делу можно  разумно  истолковать  иным,
кроме  признания  вины,  образом,  вы  оправдаете  обвиняемую.  Леди   и
джентльмены, я полагаюсь на ваше чувство долга.
   Мейсон вернулся на свое место.
   Самсон вскочил, багровея от злости.
   - Леди и джентльмены, позвольте мне возразить, - начал  он,  стараясь
контролировать свой голос. -  Позвольте  мне  потребовать  от  адвоката,
чтобы он довел свое умозаключение до логического конца... Кто  был  этот
меткий  стрелок?  Кто  был  человек,  завладевший  револьвером,  орудием
убийства Остина Галленса, по утверждению адвоката? Может быть, Вирджиния
Трент, племянница подсудимой? Вполне возможно! Я требую,  чтобы  адвокат
опроверг это утверждение!
   - Ваша честь, - произнес Мейсон с расстановкой, - мне не хотелось  бы
прерывать помощника прокурора, но следует ли понимать его заявление  как
обвинение Вирджинии Трент в убийстве Остина Галленса?
   - Согласно вашей логике, это ясно как дважды два - четыре! -  взревел
Самсон.
   - Пусть так, - настаивал Мейсон. - Стало быть, вы обнаружили какой-то
изъян в моей гипотезе? Если так, докажите это присяжным.
   Бледный, с отвисшей челюстью, Самсон молчал. Мейсон обернулся к судье
Барнзу:
   - Вот что я хочу, предложить, ваша честь. Если обвинение,  исходя  из
фактов, утверждает, что Остина Галленса  убила  Вирджиния  Трент,  можно
рекомендовать присяжным оправдать обвиняемую по данному  делу.  Но  если
помощник  прокурора  действительно  желает  узнать,  кто   убил   Остина
Галленса, предлагаю ему побеседовать с Полом Дрейком.
   - Достаточно, мистер Мейсон, - заявил судья Барнз. - Ваше предложение
отклоняется. Займите, пожалуйста, свое место. Суд предоставит  присяжным
принять решение, если обвинение  не  настаивает  на  том,  что  убийство
совершила Вирджиния Трент.
   Самсон, поколебавшись, выпалил:
   -  Нет,  я  лишь  продемонстрировал,  насколько  абсурдно   заявление
Мейсона.
   Один из присяжных, подозрительно глядя на Самсона, спросил:
   - А что в нем абсурдного?
   - Все эти словеса - дымовая завеса, за  которой  он  пытается  укрыть
свою клиентку.
   - Но какой изъян в гипотезе адвоката? - настаивал член жюри.
   -  Все  в  ней  ложно,  -  ответил  Самсон.  -  Но  я  закончил  свое
выступление. У нас есть доказательства, что Галленс убит из  револьвера,
найденного в сумке миссис Брил. Все другие доказательства лишь вносят  в
дело путаницу. Верю, что вы, леди и джентльмены, не дадите сбить себя  с
толку. Благодарю вас.
   Самсон вновь занял свое место за столиком.
   Миссис Брил всячески пыталась привлечь к себе внимание Мейсона, но он
отводил взгляд.
   Судья Барнз проинструктировал присяжных, привел к  присяге  судебного
пристава, которому надлежало препроводить присяжных в уединенное  место,
где они могли  бы  беспрепятственно  размышлять  над  приговором.  Когда
присяжные покинули зал, он объявил  перерыв  в  заседании  до  вынесения
присяжными приговора.
   Сара Брил подозвала к себе Перри Мейсона.
   - Вот уж этого вам не следовало делать, - сказала она.
   - Чего именно? - справился Мейсон.
   - Втягивать в дело Вирджинию.
   - Напротив, я ее вытягиваю. - Мейсон усмехнулся. - Вы же слышали, как
Самсон заявил, что сама мысль о том, что она убила Галленса, абсурдна.
   - Где Вирджиния? Я бы хотела с ней повидаться.
   - Моя секретарша увезла ее за город. Я  подумал,  что  свежий  воздух
взбодрит ее.  Мне  удалось  убедить  Вирджинию,  что  ее  отсутствие  на
заключительном заседании пойдет на пользу делу.
   Сара Брил вздохнула:
   - Ладно, но коль скоро вы признали, что  это  моя  сумка,  достаньте,
пожалуйста, оттуда мое вязанье, пока мы  ждем  приговора  присяжных.  Я,
пожалуй, займусь свитером для Джинни.
   Мейсон похлопал ее по ладони.
   - По-моему, лучше решайте кроссворды. Это безопаснее.
   - Нам долго ждать? - спросила она.
   - Минут десять, - прикинул Мейсон.
   Последующие события показали, что Мейсон  ошибся  ровно  на  двадцать
минут. Прошло полчаса, прежде чем жюри явилось с приговором.
   - Достигли ли вы согласия по поводу приговора, леди и джентльмены?  -
спросил судья Барнз.
   - Достигли,  -  ответил  один  из  присяжных.  Клерк  взял  сложенный
документ и протянул его судье.
   Тот внимательно изучал его некоторое время, потом вернул в жюри.
   - Зачитайте  ваш  приговор,  -  распорядился  он.  Председатель  жюри
присяжных зачитал приговор:
   - "Мы, присяжные, рассмотрев вышеуказанное дело,  считаем,  что  Сара
Брил  невиновна  в  преступлении,  предъявленном  ей   в   обвинительном
заключении. Жюри присяжных  предлагает  окружному  прокурору  арестовать
Вирджинию Трент и провести расследование более  разумно,  чем  это  было
сделано в отношении обвиняемой по данному дела".
   У Мейсона дрогнули уголки губ:
   - Я полагаю, можно сделать оговорку, что в протокол вносится лишь  та
часть, где говорится о признании обвиняемой невиновной, - заявил он.
   - Согласен, - нехотя буркнул Самсон.
   Судья Барнз подождал,  пока  приговор  внесли  в  протокол,  а  потом
задумчиво оглядел присяжных.
   - Леди и джентльмены, - сказал он, - распуская  состав  присяжных  по
делу Сары Брил, суд отмечает похвальное исполнение  вами  своего  долга.
Суд решил одно из самых удивительных на нашей памяти  дел.  В  настоящее
время мы откровенно заявляем:  суд  не  может  определить  на  основании
имеющихся доказательств, что Остина Галленса застрелила Вирджиния Трент,
как, очевидно, полагает жюри.  Возможно,  мы  стали  свидетелями  самого
потрясающего юридического фокуса,  когда-либо  совершавшегося  в  стенах
суда. Последующие события, несомненно, покажут, где  правда.  Обвиняемая
освобождается, заседание закрыто.

Глава 19

   Мейсон въехал под арку с вывеской "Отель Гейблз" На фоне неба маячила
темная громада загородного отеля, и  лишь  по  редким  освещенным  окнам
можно было судить о том, что он обитаем.
   Мейсон припарковал машину, отдал сумку и чемодан сонному  посыльному,
вышедшему из освещенного вестибюля, подошел к конторке.
   - Моя фамилия - Мейсон, -  обратился  он  к  портье  -  Надеюсь,  мне
забронирован номер?
   - О да, мистер Мейсон. Номер вас ждет. Поднимитесь туда сейчас же?
   - Пожалуй.
   Мейсон прошел за посыльным по широкой лестнице и оказался  в  длинном
коридоре типичного загородного отеля. Расплатившись с посыльным, он снял
пиджак и жилет, умылся, запер двери. Потом снова надел жилет  и  пиджак,
вошел в ванную  и  прислонил  ухо  к  двери  в  соседний  номер.  Оттуда
доносились всхлипы.
   Мейсон постучал в  дверь.  Через  мгновение  послышался  голос  Деллы
Стрит:
   - Кто там?
   - Мейсон, - отозвался он. Делла распахнула дверь.
   Вирджиния  Трент,  растрепанная,  с  распухшими  от   слез   глазами,
посмотрела на него с кровати и, спохватившись, стянула на груди  кимоно,
наброшенное на плечи.
   - Откуда вы? - спросила она.
   Мейсон подошел, присел на край кровати.
   - Из суда, - сказал он. - Как только вырвался, сразу к вам.
   Она откинула со лба прядь  волос,  села  и,  взбив  влажную  от  слез
подушку, положила ее за спину.
   - Я возвращаюсь, - сказала  Вирджиния.  Мейсон  отрицательно  покачал
головой.
   - Да, возвращаюсь и иду в суд. Я  целый  день  собираюсь  уехать,  но
Делла меня не пускает. Потому вы и послали ее со мной?
   Мейсон кивнул.
   - Так вот, я возвращаюсь. Я им расскажу...
   - Что расскажете? - Все.
   - Сначала расскажите мне, Вирджи.
   - Тетя Сара прикрывает меня. Провал в памяти у нее не больше,  чем  у
меня. Мне все равно, что вы скажете, мистер Мейсон, мне все  равно,  что
скажет она. Я  знаю:  тетя  Сара  в  опасности.  Весьма  возможно,  жюри
присяжных признает ее виновной. В газетах пишут, что  в  этом  деле  все
абсолютно ясно.
   - Жюри присяжных только что сняло с вашей тети обвинение в  убийстве,
ее признали невиновной, - мягко прервал ее Ме