прочим, скорее доедай свой завтрак, если не хочешь опоздать  на  дневное
заседание.
   Мейсон повернулся к Герти.
   - Где Мэри Барлоу сейчас?
   - Ждет в вашем кабинете.
   Полотенца при ней?
   - Да.
   - Немедленно возвращайся. Пусть она положит их в пакет и едет в  суд.
Я буду тянуть время до тех пор, пока она не появится.
   - О, мистер Мейсон, она не поедет туда  -  там  столько  народу.  Она
может родить в любую минуту.
   - Мэри сделает так, как я скажу ей. Ее положение только нам на  руку.
Как только она появится в зале заседания, все уставятся на нее. Ей нужно
будет только подойти к моему столу и передать этот пакет.
   - Но каким образом вы собираетесь выиграть  время,  шеф?  -  спросила
Делла Стрит.
   - Пошевеливайся, Герти, - сказал Мейсон. - А я  тем  временем  вызову
для перекрестного допроса  последнего  свидетеля.  В  общем,  как-нибудь
выкручусь.
   Герти поспешно вышла из ресторана, а  Мейсон  принялся  доедать  свой
бифштекс. Но он был слишком взволнован, чтобы есть.
   - Какая идея! Просто на  удивление  сфабрикованная  версия.  И  самое
замечательное в том, что окружной прокурор не сможет опровергнуть ее.  В
конце концов, в деле с косвенными  доказательствами  эти  доказательства
должны быть достаточно весомыми и исключать всевозможные  версии,  кроме
одной - виновна.
   - А твоя версия надежна? - с сомнением спросил Дрейк.
   - Она  такая  же  надежная,  как  золотое  кольцо  с  бриллиантом,  -
улыбнулась Делла Стрит и добавила поспешно:
   - По крайней мере, так утверждает наш шеф.
   - Хорошо. - Дрейк снова взглянул на  свои  часы.  -  Но  за  эмоциями
смотрите не опоздайте, а то говорят, судья Даккер страшно не любит  тех,
кто опаздывает.
   Мейсон кивнул в знак согласия, оставил  на  столе  более  чем  щедрый
банкнот, и они вдвоем с Деллой Стрит направились к выходу,  разговаривая
на ходу.
   - Я вызову Еву Эллиот для дачи показаний. Если это будет любой другой
свидетель, то все подумают, что я тяну время. Ева Эллиот -  единственный
свидетель, на которого можно  что-то  навесить.  Ей  придется  несладко,
когда она начнет давать показания о тех счетах.
   - Но, шеф, разве это корректно?
   - Нет,  конечно,  но  после  того,  как  я  задам  ей  десяток-другой
вопросов, у присяжных сформируется определенное  мнение.  Судья  Даккер,
несомненно,  придет  в  бешенство.  Бюргер  станет  орать.   Ничего   не
поделаешь, надо идти на это и держаться до тех  пор,  пока  не  прибудет
Мэри, а тогда я выдам  им  свою  версию.  Будет  грандиозный  фейерверк,
Делла.
   - А знаете, - произнесла Делла  задумчиво,  -  в  этом  что-то  есть.
Стефани Фолкнер вполне могла подменить револьверы, потому что  подумала,
что Гарвин виноват в убийстве Кассельмана.
   - Умница! - улыбнулся Мейсон. - Видишь, я даже тебя убедил. Но если я
сумел убедить тебя, наверняка мне поверит кое-кто из присяжных.
   -  Не  забудьте  -  последнее  слово  за  Гамильтоном   Бюргером,   -
предупредила она.
   - Пусть только попробует  опровергнуть  -  завязнет  в  трясине.  Все
собранные им улики вертятся вокруг этих двух револьверов, а второго-то у
них нет. А поскольку его нет, он не сможет опровергнуть мое  утверждение
о том, что Стефани Фолкнер, безумно любя  Гомера  Гарвина,  пытаясь  его
спасти, подменила оружие и готова  взять  на  себя  его  вину,  лишь  бы
любимый ею человек остался на свободе.
   - Ну, шеф, это будет драма в духе Шекспира!  Нет,  в  самом  деле,  я
абсолютно убеждена, что так и было.
   - Разумеется, все так и было,  -  уверенно  произнес  Мейсон.  -  Вот
почему она отказалась давать показания.
 
Глава 20 
 
   Ровно в два часа дня судья Даккер объявил:
   - В связи с тем, джентльмены,  что  все  присяжные  и  обвиняемая  на
месте, суд возобновляет заседание. Слово предоставляется защите.
   - С разрешения суда, я хотел бы заявить, что у меня имеется несколько
вопросов к одному из свидетелей обвинения.
   - Возражаю, - ответил Бюргер. - Обвинение закончило изложение дела, и
дальнейший опрос свидетелей прекращен.
   - Кого вы хотите вызвать? - спросил судья Даккер. - Еву Эллиот.
   - Просьба защиты удовлетворена. Свидетель, пройдите вперед  для  дачи
дальнейших показаний, - постановил судья Даккер.
   Когда Ева Эллиот шла по проходу между рядами стульев, Мейсон украдкой
взглянул на свои часы. Она грациозно уселась на стул в лучших  традициях
голливудских фильмов.
   - Мисс  Эллиот,  мне  хотелось  бы  задать  вам  несколько  вопросов.
Скажите, вы имели опыт секретарской работы, прежде чем стали работать  у
мистера Гарвина?
   - Возражаю против вопроса,  так  как  он  является  недопустимым,  не
относящимся к делу и несущественным, - запротестовал прокурор.
   - Возражение принимается, - подтвердил судья Даккер.
   - Входило ли в ваши обязанности оформление счетов? - зашел с  другого
края Мейсон.
   - Да, сэр.
   - Вы обычно печатали на машинке чеки на оплату этих счетов  и  мистер
Гарвин их подписывал?
   - Да, сэр.
   - Правда ли, что, будучи секретарем мистера Гарвина, вы отпечатали  и
передали на подпись боссу чеки на сумму в несколько тысяч  долларов  для
оплаты счетов кампании "Акме",  расположенной  по  адресу:  Четэм-стрит,
1397, которой в действительности не существует и которой не направлялись
никакие заказы.
   - Минуточку! Минуточку! - закричал Гамильтон Бюргер.  -  Ваша  честь,
подобные вопросы выходят за рамки слушаемого дела.  Перекрестный  допрос
является некорректным. Я возражаю на тех же основаниях.
   Судья Даккер задумчиво погладил подбородок.
   - По-моему, возражение обвинения верно,  и  суд  попросил  бы  защиту
увязывать свои вопросы с существом дела.
   - Другой мой вопрос, - продолжал Мейсон, -  касается  следующего:  не
находилось ли лицо, присылавшее эти счета, в сговоре со свидетелем и как
результат этого не настроено ли оно враждебно к  мистеру  Гарвину  из-за
страха быть разоблаченной?
   Судья Даккер нахмурился и проговорил:
   - Я разрешаю ответить на данный вопрос,  хотя  он  носит  технический
характер и может иметь только весьма отдаленное  отношение  к  делу,  но
вместе с тем достаточно взглянуть на свидетеля, чтобы понять, что  в  ее
поведении есть что-то такое...
   - Ваша честь, - вскричала Ева Эллиот со слезами на глазах, - клянусь,
я не брала ни цента из этих денег. Мистер Кассельман обещал мне, что...
   - Договаривайте, - строго сказал судья Даккер.
   - Я не думаю, что она должна давать показания, -  возразил  Гамильтон
Бюргер. - Это свидетельство притянуто за уши  с  целью  дискредитировать
свидетеля, в показаниях которого не приходится сомневаться.
   - Я не усматриваю тут никакой дискредитации, - сердито заметил  судья
Даккер. - Ведь защита  не  приобщает  эти  показания  к  делу.  Я  прошу
свидетеля взять себя в  руки  и  успокоиться.  Итак,  вы  упомянули  имя
Кассельмана, мисс Эллиот.
   Ева Эллиот, плача, ответила:
   - Он обещал устроить меня на эстраду в своем новом мотеле.  Он...  он
лгал... он постоянно меня обманывал... он обещал...
   Внезапно дверь в зал заседаний открылась, и Мэри Барлоу, на последних
днях беременности, медленно двинулась по проходу, держа в руке  бумажный
пакет.
   Судья Даккер изумленно уставился на нее.  Присяжные  последовали  его
примеру, а потом в ее сторону повернули головы все сидящие в зале.
   Мэри подошла к  барьеру  красного  дерева,  за  которым  сидел  Перри
Мейсон,  и  протянула  ему  пакет.  Мейсон  взял  его  и  повернулся   к
следователю. Медленно  и  эффектно  он  вскрыл  пакет  и  достал  оттуда
окровавленные полотенца.
   - Ева, - чеканя  слова,  произнес  адвокат,  -  после  того,  как  вы
застрелили Джорджа Кассельмана, вы обтерли кровь  полотенцами,  положили
их в сумку и затем спрятали в  кабинете  мистера  Гарвина.  После  этого
"револьвер из сейфа", с помощью которого вы совершили убийство, сунули в
кобуру, а "револьвер из кобуры" спрятали в сейфе,  когда  мистер  Гарвин
принимал душ, ведь все было так?
   Ева Эллиот вскочила на ноги, затем опустилась на стул и,  всхлипывая,
проговорила:
   - Я защищалась... Я защищалась... После того как я все узнала... я...
я....
   - Не верьте! Не верьте! - закричал Гамильтон Бюргер. - Это похоже  на
хорошо  отрепетированный  спектакль...  Это  сделано  для  того,   чтобы
запутать присяжных....
   Мейсон, усмехнувшись, повернулся к окружному прокурору и произнес:
   - Я кончил,  мистер  Бюргер.  Вы  можете  закрыть  свое  дело,  если,
конечно,  у  вас  хватит  смелости.  Защита  не  имеет  никаких   других
доказательств.
   - У вас больше нет вопросов к свидетелю? - спросил судья Даккер.
   - Нет, ваша честь, - ответил Мейсон. Гамильтон Бюргер какое-то  время
сидел совершенно подавленный, потом сказал:
   - Прошу суд объявить перерыв на тридцать минут. Может быть, обвинению
удастся...
   - У вас есть вопросы к свидетелю? - перебил его судья Даккер.
   - Нет, ваша честь.
   Судья Даккер искоса взглянул на Мейсона:
   - Защита не возражает против тридцатиминутного  перерыва,  о  котором
просит прокурор?
   - Защита возражает. Защита  не  собирается  предоставлять  дальнейшие
доказательства невиновности ответчицы  и  хочет  передать  дело  в  руки
присяжных еще сегодня днем.
   - Очень хорошо, -  решил  судья.  -  Продолжайте  свое  дело,  мистер
обвинитель.
   - У меня все.
   - Защите больше нечего добавить, - сказал Мейсон.
   Судья Даккер  долго  и  внимательно  смотрел  на  Еву  Эллиот,  потом
спросил:
   - Может быть, это и является нарушением правил делопроизводства,  суд
не удовлетворен таким решением рассматриваемого вопроса. Мисс Эллиот, вы
убили Джорджа Кассельмана?
   - Я застрелила его, - тихо  ответила  она.  -  В  тот  день  я  взяла
револьвер из сейфа мистера Гарвина... просто хотела попугать его. Но  он
набросился на меня... стал душить... чуть не сломал мне шею... в  глазах
потемнело... я услышала какой-то грохот... потом все прошло.
   - Каким же револьвером вы хотели его припугнуть?
   - Тем, который лежал в сейфе.
   - И что вы с ним сделали?
   - Я положила его в кобуру мистера Гарвина, когда он принимал  душ,  а
другой револьвер, который лежал в кобуре, положила в сейф.
   Судья Даккер насупил брови, помолчал и наконец произнес:
   - Суд объявляет часовой перерыв.  Ввиду  того  что  данный  свидетель
представлен обвинением,  обвинение  несет  за  него  ответственность,  и
слушание стороны обвинения прекращается.
   - Ваша честь, - обиженно заявил  Гамильтон  Бюргер,  -  обвинение  не
хочет связывать себя показаниями этого свидетеля до  тех  пор,  пока  не
выяснит  побудительные  мотивы  свидетеля  и  не  прольет  свет  на  это
театральное представление с окровавленными полотенцами.
   - Суд не  интересуют  личные  чувства  обвинения.  Суд  заинтересован
только в соблюдении законности и справедливости. Суд  объявляет  перерыв
на один час. По истечении этого срока суд  позволит  себе  рекомендовать
присяжным вынести оправдательный приговор.
 
Глава 21 
 
   Перри Мейсон, Пол Дрейк, Делла Стрит, Гомер Гарвин и Стефани  Фолкнер
собрались в библиотеке адвоката за столом,  на  котором  стояли  бутылка
виски, сифон с содовой, большая чашка с кубиками льда и несколько рюмок.
   Мейсон сказал Стефани Фолкнер:
   - Вам следовало с самого начала мне все рассказать.
   - Я никому не могла рассказать об этом, мистер Мейсон. Я видела,  как
Гомер отъехал от дома Кассельмана. Меня он не видел.  Когда  вечером  он
передал мне револьвер, я заметила, что в нем не хватает одного  патрона,
и мне показалось, что я знаю, что произошло. После того как  вы  сделали
так, что младший отдал мне свой револьвер, я решила, что поступлю  очень
ловко, если подменю револьвер, чтобы полиция нашла  орудие  убийства  на
том месте,  куда  младший  положил  свое  оружие.  Как  только  за  вами
закрылась дверь, я схватила "револьвер младшего" и побежала  на  стройку
рядом с нашим домом. Там я бросила револьвер в еще не застывший  раствор
цемента и вернулась домой.
   - Я не знал, - произнес Гомер Гарвин, - что вы  меня  видели  у  дома
Кассельмана, Стефани. Я отправился к нему, чтобы  выяснить  наши  с  ним
отношения, но он заявил, что через десять минут у него важное  свидание,
и просто выпроводил меня. Вероятно, в это время у него была Ева  Эллиот.
Я сказал, что вернусь в одиннадцать часов и потребую объяснений.
   - Скорее всего, - сказал Мейсон, - Ева Эллиот и звонила  Кассельману,
когда я был у него. Она сказала, что едет к  нему.  Вот  почему  он  так
взволнованно реагировал и попросил  ее  подождать  несколько  минут.  Из
этого следует, что она звонила из близлежащего автомата. Я  вышел  через
парадную дверь и стал наблюдать за входом, но не заметил,  чтобы  кто-то
вошел в дом. Следовательно, тот, кого он ждал, вошел через черный ход.
   - Ну вот, теперь все ясно, -  заметил  Гарвин.  -  Она  поднялась  по
служебной лестнице. Когда-то Кассельман уговорил ее  оплатить  подложные
счета, пообещав  высокооплачиваемую  работу  в  новом  мотеле,  а  также
устроить на телевидение. Ради того, чтобы попасть  на  сцену,  она  была
готова пойти на все. И  это  вовсе  не  отсутствие  опыта  в  работе,  а
намеренное перекачивание денег в карман Кассельмана.  Но  потом  тем  не
менее она узнала, что он ее надувает.
   - Когда я подъехала к дому Кассельмана, - вступила в беседу  Стефани,
- мне открыла какая-то женщина. Я поднялась наверх и позвонила. Никто не
отвечал. Тогда я взялась за ручку двери.  Она  оказалась  незапертой.  Я
толкнула дверь и вошла. Джордж Кассельман лежал на  полу.  Я  совершенно
растерялась и не знала, что делать. И вдруг заметила, что  стою  в  луже
крови, и мне стало страшно. Я побежала в ванную  и  попробовала  стереть
кровь с туфли. Потом вернулась к Кассельману,  чтобы  посмотреть,  может
быть, он еще дышит. Я опустилась на колени, и мои ладони тоже  оказались
в крови. Я очень долго мыла руки,  потом  бросилась  вниз  по  служебной
лестнице. Я была уверена, что Гомер убил его, и никому ничего  не  стала
говорить. Это было выше моих сил.
   Гомер Гарвин задумчиво посмотрел на Стефани:
   - И вы пошли на то, чтобы вас осудили за убийство, лишь бы выгородить
меня?
   - И это говорите вы! - воскликнула Стефани. - А кто  сунул  умышленно
свою голову в петлю, чтобы спасти меня?
   Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.
   - Ну ладно, - сказал Гарвин. -  Поговорим  об  этом  потом,  а  пока,
Перри, давай уладим наши с тобой денежные дела.
   Гарвин вынул чековую книжку, расписался и подтолкнул чек через стол к
адвокату.
   - Сумму проставь сам, и, пожалуйста, не стесняйся. Зазвонил  телефон.
Делла Стрит взяла трубку и стала слушать.
   -  Подождите.  -  Она  повернулась  к  Мейсону.  -  Это  младший.  Он
извиняется за инцидент в суде  и  говорит,  что  отдает  тот  спортивный
автомобиль, на  котором  вы  ездили  к  Стефани,  на  шестьсот  долларов
дешевле.
   Мейсон улыбнулся, взял чек и ответил:
   - Пусть позвонит позже, Делла. Думаю, мы сумеем договориться.



   Эрл Стэнли ГАРДНЕР 
   ДЕЛО О СВЕТЯЩИХСЯ ПАЛЬЦАХ 
 
 
 
   ONLINE БИБЛИОТЕКА tp://www.bestlibrary.ru 
 
Глава 1 
 
   Перри Мейсон вошел в контору усталый: целый день он  провел  в  суде.
Его секретарша Делла Стрит подтолкнула к нему внушительную кучу писем на
столе и сказала:
   - Их надо подписать, но домой вы так просто  не  уйдете:  в  приемной
сидит клиентка, с которой надо встретиться. Я ей объяснила, что если она
подождет, то вы ее примете.
   - Сколько она ждет? -  спросил  Мейсон,  взяв  ручку  и  начав  бегло
просматривать письма.
   - Больше часа.
   - Как ее зовут?
   - Нелли Конуэй.
   Мейсон подписал первое письмо,  Делла  Стрит  быстренько  промакнула,
взяла и сложила его в конверт.
   - Чего она хочет? - спросил Мейсон.
   - Она не желает говорить, обмолвилась только, что у нее срочное дело.
   Мейсон нахмурился, подписал второе письмо и вздохнул:
   - Уже поздно, Делла, весь день я пробыл в суде и...
   -  У  девушки  неприятности,  -  произнесла  Делла  Стрит   с   тихой
настойчивостью.
   Мейсон подписал третье письмо.
   - Как она выглядит?
   - Тридцать два или тридцать три, стройная, черные волосы, серые глаза
и абсолютно бесстрастное лицо.
   - Без выражения?
   - Каменное.
   - Как ты определила, что у нее неприятности?
   - По тому, как она ведет  себя.  Она  буквально  излучает  внутреннюю
напряженность, хотя на лице ничего не отражается.
   - И никакого признака нервозности?
   - Внешне ничего. Она села в кресло, не двигается, руки и ноги в одном
положении,  на  лице  абсолютно  никакого  выражения,  правда,   изредка
переводит взгляд с предмета на предмет, и это все.
   - И так все время? - спросил Мейсон.
   - Сидит,  как  кошка  перед  мышиной  норой.  Не  замечаешь  никакого
движения, но чувствуешь внутреннюю напряженность и ожидание чего-то.
   - Ты меня заинтриговала, - пробормотал Мейсон.
   - Я так и предполагала, - лукаво заметила Делла Стрит.
   Мейсон разом подписал все остальные письма, даже не утруждая себя  их
просмотреть.
   - Хорошо, Делла, пригласи ее. Я посмотрю на нее. Делла Стрит согласно
кивнула, забрала почту, вышла в приемную и вскоре вернулась с клиенткой.
   - Познакомьтесь, Нелли Конуэй, мистер Мейсон, - бодро представила она
их друг другу.
   Мейсон кивком пригласил женщину сесть в  мягкое,  комфортное  кресло,
которое он специально держал в офисе, чтобы таким  способом  успокаивать
клиентов, дать им возможность физически расслабиться, освободить  их  от
эмоционального напряжения и сделать более откровенными. Нелли Конуэй  не
приняла  приглашения  и  села  на  менее  комфортный  деревянный   стул.
Двигалась она плавно и тихо, как следопыт на лесной тропе.
   - Добрый вечер, мистер Мейсон. Спасибо, что вы меня приняли. Я  много
слышала о вас. Надеялась, что вы вернетесь раньше. Я должна  спешить,  в
шесть часов у меня начинается смена.
   - Работаете вечером?
   - Я - медицинская сестра.
   - С дипломом?
   - Нет, я  практикующая  сестра.  Я  работаю  с  теми,  кто  не  может
позволить себе лечиться в дорогих клиниках или нанять сестру с дипломом.
Мы работаем больше и, конечно, делаем зачастую то, чего  дипломированные
делать не станут, а денег получаем меньше.
   Мейсон кивал головой. Нелли Конуэй повернулась  и  твердо  посмотрела
немигающими серыми глазами на Деллу Стрит.
   - Мисс Стрит, - сказал Мейсон, перехватив ее взгляд, - мой секретарь,
пользуется моим полным доверием. Она будет присутствовать при разговоре,
делать заметки, если вы не возражаете.  Она  должна  знать  столько  же,
сколько я сам, чтобы здесь, в бюро, координировать всю работу. А теперь,
почему же вы хотели видеть меня?
   Нелли  Конуэй  разгладила   на   руках   перчатки,   повернула   свое
бесстрастное лицо к Перри Мейсону  и  без  малейшего  трепета  в  голосе
сказала:
   - Мистер Мейсон, что нужно сделать, чтобы предотвратить убийство?
   - Не знаю, - нахмурился Мейсон.
   - Я - серьезно.
   Мейсон испытующе посмотрел на нее и затем сказал:
   -  Хорошо,  я  скажу  вам,  хотя  это   вне   моей   компетенции.   Я
специализируюсь на  защите  тех,  кого  обвиняют  в  преступлении,  и  я
стараюсь, чтобы мои клиенты, по крайней мере, получили равные  шансы  на
суде, но если вы действительно  желаете  узнать,  как  поступить,  чтобы
предотвратить убийство, существует, я бы сказал, четыре способа.
   - Что за способы?
   Мейсон поднял ладонь и загнул четыре пальца.
   - Первый, - Мейсон разогнул первый палец, - вы выводите  жертву,  или
потенциальную жертву, из опасной зоны.
   Она наклонила голову.
   - Второй, - продолжил Мейсон, разгибая другой палец,  -  вы  удаляете
убийцу,  или  потенциального  убийцу,  из  зоны,  где  он  может  как-то
контактировать с жертвой.
   Она снова кивнула.
   - Третий, - Мейсон разогнул третий, - вы  удаляете  возможное  орудие
убийства, что, впрочем, довольно трудно сделать.
   - Пока все они трудны,