- Три тысячи.
     - И что?
     - Он отказался.
     Хардвик нахмурился и повернулся к Мейсону:
     - В самом деле, господин адвокат? А я-то полагал, что вы будете  рады
отдать эти дневники кому угодно, лишь бы  вам  возместили  затраты  на  их
приобретение.
     - Если бы они были хоть немного сдержаннее, я отдал бы им дневники, -
сказал Мейсон. - Но они  были  до  смерти  перепуганы,  и  мне  захотелось
узнать, по какой причине.
     - Мы всего лишь опасались возможной огласки, - сказал Херши.
     Мейсон не стал возражать Херши, но его холодная  скептическая  улыбка
была достаточно красноречива.
     Херши закрыл глаза.
     - Продолжайте, - сказал Хардвик.
     Натан Фэллон сообщил некоторые подробности:
     - После знакомства с этими дневниками Мейсону пришла в  голову  мысль
заглянуть в каменную урну здесь, в холле.  Вы  сами  видите,  что  мы  там
нашли. Все лежит на полу. Бенни взял уже бриллиантовое  кольцо,  но  здесь
еще и  платиновые  часы,  пудреница,  кое-что  из  драгоценностей,  битком
набитый бумажник - вероятно, с деньгами. Собственно говоря, я  думаю,  что
это мой бумажник.
     Хардвик подошел и взглянул на разложенные на полу находки.
     - Подождите минутку, насчет бумажника я сейчас  вам  точно  скажу,  -
пообещал Фэллон.
     Он   нагнулся,   поднял   бумажник,   раскрыл   его   и   с   улыбкой
продемонстрировал  Хардвику  пластинку  со  своим  именем,   прикрепленную
внутри.
     - Ну точно, - сказал он, - мой. Он пропал некоторое время назад.
     - Сколько в нем денег? - спросил Хардвик.
     - Когда я его потерял, там  было  тридцать  два  доллара,  -  ответил
Фэллон. Он заглянул внутрь  бумажника,  сказал:  -  Все  в  порядке,  -  и
поспешно засунул его в карман.
     - Лучше  пересчитайте-ка  и  убедитесь,  что  ничего  не  пропало,  -
предложил Мейсон.
     Фэллон холодно взглянул на него:
     - Все на месте.
     - Это осложняет ситуацию, - произнес Хардвик. - Мейсон, а вам-то  что
до всего этого?
     - Меня это заинтересовало.
     - Я понимаю, но с какой стати? Кто вас нанял?
     - Никто, - сказал Мейсон и добавил: -  По  крайней  мере,  на  данный
момент.
     - Ну тогда, - сказал Хардвик, - в связи с этим есть  одно  заманчивое
предложение. При сложившихся обстоятельствах,  я  полагаю,  мистер  Эддикс
наймет  вас  помогать  мне  в  том  процессе,  который  должен  состояться
послезавтра. Процессе, в котором, возможно, удастся... Однако, я думаю, мы
обсудим  с  вами  юридические  аспекты  после  того,  как  будет  заключен
контракт.
     - Сожалею, - сказал Мейсон, - но я не приму подобное  предложение  со
стороны мистера Эддикса.
     - Вы намекаете, что вас наняла миссис Кемптон?
     - Не совсем так, - сказал Мейсон. - Мне довелось  узнать  кое-что  об
этом деле, и я беседовал с ее адвокатом.
     - Отлично, - сказал  Хардвик.  -  Давайте  будем  откровенны,  мистер
Мейсон. Не говорите ничего миссис Кемптон или ее юристам до того, как  нам
удастся достичь с ней соглашения.
     Мейсон улыбнулся и покачал головой.
     - Вы хотите сказать, что собираетесь поделиться с ними информацией?
     - Я хочу сказать, что собираюсь сообщить Джеймсу Этне из фирмы "Этна,
Этна и Дуглас" о записи в дневнике и о нашей находке.
     - Это ни к чему хорошему не приведет, - сказал Хардвик.  -  От  этого
будет только вред.
     Мейсон пожал плечами.
     - Давайте непредвзято рассмотрим проблему с точки  зрения  закона,  -
продолжал Хардвик. - Есть только два  случая,  когда  человек,  обвинивший
другое лицо в совершении преступления, не несет  никакой  ответственности.
Первый случай - это если данное лицо действительно  виновно  в  совершении
преступления. Закон о клевете в нашей  стране  отличается  от  аналогичных
законов многих других стран. У нас соответствие истине является бесспорным
оправданием для заявлений, которые иначе могли  бы  квалифицироваться  как
клеветнические или оскорбительные.
     - Благодарю вас за юридическую консультацию, - сказал Мейсон.
     Хардвик улыбнулся:
     - Я не собираюсь вас консультировать.  Я  обращаю  ваше  внимание  на
сложившуюся ситуацию - как она выглядит с точки зрения  закона.  И  второй
тип случая,  мистер  Мейсон,  -  это  добросовестное  заблуждение.  Теперь
предположим, что мистер Эддикс обвиняет  Джозефину  Кемптон  в  совершении
преступления. У него может быть два оправдания. В  том  случае,  если  она
виновна в совершении преступления, он может доказать Суду свою  правоту  и
это будет для него исчерпывающим оправданием. В том случае,  если  она  не
виновна в совершении  преступления,  а  он  утверждал,  что  виновна,  ему
требуется лишь доказать, что его заблуждение было добросовестным.  Другими
словами, что он был искренне  убежден  в  своей  правоте,  давая  подобную
информацию третьему лицу, проявившему законный интерес к этому  делу.  Это
полностью снимает обвинение в диффамации.
     Мейсон потянулся, зевнул и сказал:
     - Я не имею ни малейшего желания обсуждать юридические вопросы,  пока
мне за это не заплатили. Меня ведь еще никто не  нанял,  и  мне  почему-то
кажется, что и не наймет.
     -  Конечно,  мистер  Мейсон,  -  сказал  Хардвик,  -   обстоятельства
сложились так,  что  вы  попали  в  довольно  странную  ситуацию.  Если  я
правильно вас понял - вы  впервые  заподозрили,  что  упомянутые  предметы
могут находиться в каменной урне, когда прочитали записи в  дневнике  Элен
Кэдмас?
     - Совершенно верно.
     - Записи были сделаны ее собственной рукой?
     - Честно говоря, господин адвокат, я не знаю.
     - Само собой  разумеется,  что  такого  рода  записи  не  могут  быть
серьезным доказательством, - сказал Хардвик. - Суд не  сможет  всерьез  их
рассматривать. Это просто слова, написанные рукой Элен Кэдмас.  Они  могут
оказаться заранее подготовленным самооправданием.
     - Что вы хотите этим сказать? - спросил Мейсон.
     - Она ведь могла сама взять эти вещи и спрятать их в  урне,  а  затем
специально сделать запись в дневнике - чтобы в случае,  если  попадет  под
подозрение, она могла бы сослаться на свой дневник. Запись должна была  бы
подтвердить ее заявление о том, что вещи  прятала  обезьяна.  Ну,  Мейсон,
ведь совершенно ясно, что мне  не  нужно  вам  объяснять,  как  она  могла
подготовить для себя оправдание.
     - Я не думаю, что вам вообще нужно что бы то ни было мне объяснять, -
сказал Мейсон.
     Хардвик повернулся к Натану Фэллону:
     - Я полагаю, нам лучше обсудить этот вопрос с мистером Эддиксом.
     - Он просил передать вам, что не сможет вас  принять,  -  непреклонно
заявил Фэллон. - Он ранен. Вчера его чуть не  убила  горилла,  которую  он
дрессировал. Все это произошло на моих глазах.
     Хардвик нахмурился.
     - Ну что ж, Натан, я думаю, что нет никакой необходимости задерживать
мистера Мейсона и мисс Стрит. Насколько я понял, они собираются уходить.
     - Да, верно.
     - Спокойной ночи, - отрывисто сказал Хардвик, пожиная руку Мейсону  и
поклонившись еще раз Делле Стрит.
     - Я позвоню привратнику, - сказал Фэллон, - чтобы  он  вас  выпустил,
мистер Мейсон. Полагаю, нелишним будет предупредить вас,  чтобы  вы  ехали
прямо по дороге к воротам. Не останавливайтесь и, упаси боже, не  выходите
из машины. Спокойной ночи.
     - Спокойной ночи, - сказал Мейсон.



                                    5

     Машина Мейсона проехала сквозь большие железные ворота. Поглядывавший
с подозрением охранник  стоял  наготове.  Едва  машина  миновала  каменные
колонны, массивные ворота тяжело повернулись на шарнирах  и  со  скрежетом
захлопнулись. Лязгнул железный засов.
     Мейсон прибавил газ.
     - Да, ну и дела, - сказала Делла Стрит.
     - Многовато хлопот для одного вечера, - согласился Мейсон.
     - А сейчас чем мы займемся?..
     - Сейчас нам  предстоит  сделать  несколько  важных  дел,  -  ответил
Мейсон. - И самое первое - нужно попробовать связаться с  Джеймсом  Этной.
Будем надеяться, что он еще не спит. Здесь должна быть аптека с телефонной
будкой... Примерно через полмили, насколько я припоминаю.
     Мейсон прибавил скорость.
     - Ты не обратил внимание на какой-то специфический  затхлый  запах  в
этом доме? - спросила Делла Стрит. -  Что-то  напоминающее...  Я  не  могу
понять, что имение, и все же у меня до сих пор мурашки по коже от этого.
     - Аромат зоопарка, - пояснил Мейсон. - Это  запах  животных,  которых
держат в клетках.
     - У меня до сих пор от этого гусиная кожа, - сказала она со смехом.
     - От одного вида этого дома мурашки по  коже  побегут,  -  усмехнулся
Мейсон. - Хотел бы я знать побольше о  Бенджамине  Эддиксе,  но,  в  конце
концов, нас это не касается, Делла. Мы окажем добрую услугу Джеймсу  Этне,
и с нас довольно.
     Он подрулил к аптеке. Делла Стрит набрала  номер  домашнего  телефона
Джеймса Этны, поговорила с минуту, затем кивнула Мейсону и сообщила:
     - Все в порядке, они еще не легли спать. Я говорила с его  женой.  Он
только что приехал из офиса. - Услышав в  трубке  ответ,  она  сказала:  -
Мистер  Этна,  это  секретарша  мистера  Мейсона.  Подождите   секундочку,
пожалуйста.
     Она встала и уступила место Мейсону. Тот устроился в телефонной будке
поудобнее.
     - Прошу прощения, что  беспокою  вас  так  поздно,  мистер  Этна,  но
причиной тому некоторые довольно необычные  обстоятельства.  Речь  идет  о
том, что адвокаты Эддикса должны связаться с вами и  попытаться  прийти  к
компромиссу. Я подумал, что, принимая во  внимание  любезность,  оказанную
вами некоторое время назад, я должен поставить вас в  известность  о  том,
что произошло.
     - Эддикс не пойдет на компромисс, - сказал  Этна,  и  по  его  голосу
слышно было, что он утомлен долгой ночной работой в офисе.  -  Он  из  тех
твердолобых людей, которые всегда дерутся до последнего, лишь  бы  было  с
кем драться, и это может затянуться надолго. Он уверяет, что до сих пор  и
пятицентовика не уплатил по судебным искам и не  собирается  платить  и  в
дальнейшем.
     - А сейчас он выложит  пятицентовик,  никуда  не  денется,  -  сказал
Мейсон. - Имеется в виду, что, скорее всего,  Сидней  Хардвик  свяжется  с
вами в ближайшие пять минут или, по крайней мере, как только  вы  откроете
свою контору завтра утром - и предложит вам пойти на компромисс.
     - Что случилось?
     - Они  нашли  платиновые  часы  и  перстень  с  большим  бриллиантом,
которые, как считал Эддикс, были украдены миссис Кемптон.
     - Черт побери, да неужели?! - торжествующе воскликнул Этна.
     - Это точно.
     - Где они были и как им удалось их найти?
     - Собственно говоря, - сказал Мейсон, - это я их нашел.
     - Вы?
     - Ну да. Я пролистывал дневники Элен Кэдмас и обратил  внимание,  что
она упомянула место, куда одна из самых озорных обезьян имела  обыкновение
прятать всякие безделушки, особенно если эти  безделушки,  по  ее  мнению,
нравились Элен Кэдмас. И когда я приехал к Эддиксу по его  приглашению,  я
сказал ему, что неплохо было бы взглянуть в это укромное местечко.
     - И что это за место?
     - Каменная греческая урна в холле.
     - Так, так! - воскликнул Этна. - Это же совершенно  меняет  ситуацию.
Собственно говоря, Мейсон, именно это меня больше всего и беспокоило. Я не
мог быть абсолютно уверен в моем  клиенте.  Я,  конечно,  верил,  что  она
невиновна,  но,  в  конце  концов,  все  улики,  я  имею  в  виду   улики,
свидетельствующие о том, что она могла в принципе взять эти вещи,  были  в
полном распоряжении противной стороны. Вы  знаете,  как  оно  бывает.  Они
могли представить любое количество косвенных  улик,  доказывающих,  что  у
Эддикса были, по меньшей мере,  серьезные  основания  полагать,  что  вещи
взяла она. Тогда мне пришлось бы защищаться в течение всего процесса.
     - Конечно, - заметил  Мейсон,  -  здесь  есть  еще  одно  юридическое
затруднение. Как пытался убедить меня Хардвик, ситуация  не  изменилась  в
юридическом смысле. Тот факт, что вещи были  найдены,  не  влияет  на  его
аргументы - ведь речь идет о добросовестном заблуждении, и...
     Этна ликующе засмеялся.
     - Пусть он попытается углубиться во все эти технические  подробности,
- сказал он. - Если мне не нужно обороняться,  то  я  уж  сумею  пробиться
сквозь их оборону. Я сведу весь  случай  к  простейшей  ситуации,  Мейсон.
Женщина, работающая в поте лица, из кожи вон  лезет,  чтобы  удовлетворить
все прихоти миллионера. Миллионер выгоняет ее неожиданно и без какой бы то
ни было причины. Впоследствии он обвиняет  ее  в  нечестности,  чернит  ее
репутацию и не дает ей зарабатывать на  существование,  заявляя,  что  она
украла очень ценное кольцо с  бриллиантом  и  платиновые  часы.  Затем  он
находит платиновые часы и кольцо с бриллиантом в своем  собственном  доме,
где они и находились все это время. У моей клиентки нет сбережений, ей  не
на  что  жить,  и  она  не  может  устроиться  на  работу,  а   Эддикс   -
мультимиллионер. Ну а теперь прикиньте,  как  это  будет  выглядеть  перед
Судом Присяжных.  И  мне  плевать,  черт  побери,  какие  еще  технические
подробности они  выдвинут  в  свое  оправдание.  Они  попались,  и  крепко
попались.
     - Ну, я подумал,  что  все-таки  лучше  вас  предупредить,  -  сказал
Мейсон.
     - Послушайте, мистер Мейсон, это чрезвычайно любезно с вашей стороны.
Само собой разумеется, теперь, я полагаю, вы хотите стать моим партнером в
процессе. Я еще не  подготовил  конкретный  договор  относительно  размера
гонорара, но, разумеется, та информация, которую вы предоставили...
     - Постойте, постойте, - сказал ему Мейсон, - поймите меня  правильно.
Я не собираюсь  быть  вашим  партнером  в  деле.  Я  просто  дал  вам  эту
информацию в порядке дружеской услуг.
     - Хм... Ну, в таком случае, хоть что-нибудь вам от меня нужно?
     - Ничего, - ответил Мейсон, - единственное, чего бы мне  хотелось,  -
это чтобы после подписания договора миссис Джозефина Кемптон заглянула  ко
мне в офис с визитом.
     - С визитом?
     - Ну да,  -  сказал  Мейсон,  -  меня  заинтересовали  обстоятельства
таинственной смерти Элен Кэдмас. Мне просто хотелось бы  узнать  некоторые
подробности.
     - Миссис Кемптон придет к вам в офис в любое удобное для вас время, -
торжественно заверил Этна.
     - Ну, например, завтра в десять утра?
     - Она будет у вас, и я приду вместе с ней. Хочу  пожать  вам  руку  и
сказать, насколько высоко я ценю  полученную  от  вас  информацию,  мистер
Мейсон. Спокойной ночи.
     - Спокойной ночи, - сказал Мейсон.



                                    6

     В кабинет вошла Делла Стрит и сообщила:
     - Шеф, клиент, которому ты назначил  встречу  на  десять  часов,  уже
здесь.
     Мейсон оторвался от бумаг, разложенных у него на столе:
     - Миссис Кемптон?
     - Совершенно верно. Миссис Джозефина Кемптон  и  ее  адвокат,  Джеймс
Этна.
     - И какое у тебя впечатление о них, Делла?
     - В миссис Кемптон есть что-то загадочное. Она худощава, лет примерно
пятидесяти и с совершенно непроницаемым лицом -  как  у  игрока  в  покер.
Можно сделать вывод, что жизнь не  слишком  ее  баловала  и  она  привыкла
смотреть на все философски.
     - А Этна?
     - Он просто хороший, энергичный молодой юрист. Он ваш почитатель и не
скрывает, что  возможность  встретиться  с  вами  привела  его  в  сильное
волнение.
     - Ну что ж, давайте пригласим их, - сказал Мейсон, - и посмотрим, что
они смогут нам рассказать.
     Делла Стрит вышла в приемную и вернулась вместе с посетителями.
     Джеймс Этна, мужчина лет тридцати пяти, стремительно бросился  вперед
и схватил Мейсона за руку.
     - Мистер Мейсон, я просто не в состоянии выразить, как много это  для
меня значит. Должен вам сказать, что, по моему мнению,  прошлой  ночью  вы
поступили просто замечательно, просто чудесно. После  нашего  разговора  я
осознал это в полной мере.
     - Ну что ж, я рад, что смог хоть чем-то помочь, - сказал Мейсон. -  А
это, как я понимаю, миссис Кемптон?
     Миссис Кемптон улыбнулась - улыбка у нее была усталой и мягкой:
     - Здравствуйте, мистер Мейсон.
     - Вы знаете, что  произошло?  -  продолжал  Этна,  пуская  пузыри  от
восторга. - Не успели вы повесить трубку, как позвонил Хардвик. Он  сказал
мне, что хотел бы извиниться за столь поздний звонок, но  утром  он  будет
очень  занят,  а  информация,  по  его  мнению,  настолько   важна,   что,
несомненно, вызовет у меня интерес.
     - Ну, разумеется, - кивнул Мейсон.
     - Совершенно верно, а затем он предложил  мне  пять  тысяч  долларов,
чтобы замять дело, - пять тысяч долларов!
     - Вы согласились? - спросил Мейсон, понизив голос, поскольку разговор
происходил в присутствии клиентки Этны.
     - Неужели я похож на дурака? - воскликнул Этна. -  Вчера  днем  я  бы
замял дело и за полторы тысячи. Собственно говоря, я  бы  даже  согласился
замять дело, взяв с него обещание больше не писать писем,  обвиняющих  мою
клиентку в воровстве, но вчера ночью, зная то, что я знал, я ни за что  не
принял бы первое же их предложение, даже  если  бы  речь  шла  о  пятистах
тысячах долларов.
     - Молодец, - одобрил Мейсон. - И что потом?
     - Ну, потом он долго запинался и мямлил, пока не  увеличил  сумму  до
семи с половиной тысяч.
     - А вы?
     - Я отказался.
     - И что дальше?
     - Дальше он прямо спросил,  не  получил  ли  я  от  вас  каких-нибудь
сведений.
     - И что вы ему ответили?
     - Я сказал ему правду. Я ответил, что да,  действительно,  я  получил
определенные сведения от мистера Мейсона и что мистер Мейсон  обещал  дать
мне знать, если обнаружит что-нибудь еще, представляющее для меня  интерес
в связи с этим делом.
     - И что потом?
     - Потом Хардвик сказал: "Отлично. Я, правда, считаю,  что  у  мистера
Мейсона нет никакого права вмешиваться  в  это  дело.  Я  думаю,  что  все
случившееся, если говорить прямо, вовсе его, черт побери, не касалось, но,
принимая во внимание сложившиеся обстоятельства и тот  факт,  что  он  уже
вмешался, и поскольку мой клиент хочет поступить справедливо, я  предлагаю
вам  двадцать  тысяч  долларов.  Это  максимум  того,  что  мы  можем  вам
предложить. В противном случае мы будем до последнего отстаивать тот факт,
что речь идет  о  добросовестном  заблуждении  и  мистер  Эддикс  искренне
полагал, что сведения, сообщенные им, соответствуют действительности".
     - И как вы поступили? - спросил Мейсон.
     - Я ухватился обеими руками за это предложение, - сказал  Этна.  -  Я
ответил, что мы принимаем его.
     - Разумно, - одобрил Мейсон. - Я  думаю,  что  Хардвик  скорее  всего
говорил вам правду и это было действительно их окончательное решение.
     - Я тоже так прикинул. Ведь с точки зрения закона здесь действительно
еще  долго  нужно  разбираться.  Возникает  множество  вопросов  -  о  его
искренности, отсутствии или наличии злого умысла, о том, является  ли  это
добросовестным заблуждением, и много еще чего.
     - Да, но как вы сами мне сказали прошлой ночью, раскрыв  передо  мной
все карты, -  возразил  Мейсон,  -  когда  мультимиллионер,  купающийся  в
деньгах и имеющий возможность удовлетворить любую свою прихоть, опускается
до того, чтобы лично преследовать женщину, зарабатывающую свой хлеб трудом
и пытающуюся найти хоть какое-то место... Ну, вы же сами  знаете,  как  на
это посмотрят присяжные.
     - Я, конечно, знаю, а главное, что и Хардвик знает.  Я  полагаю,  что
мог бы добиться большей компенсации по приговору Суда, но они вполне могли
подать апелляцию, дело передали бы в новый Суд и... в  конце  концов,  нас
удовлетворили двадцать тысяч долларов. Верно, Джозефина?
     Миссис  Кемптон  улыбнулась  своей  терпеливой  усталой  улыбкой,  но
смотрела она при этом на Мейсона, а не на своего адвоката.
     - Вполне, вполне удовлетворили, - согласилась она.
     - Я полагаю, вам нужно  знать,  -