- Если бы я так не спешила сойти на берег, мне бы  его  вручили,  как
только наше судно пришло в порт, и тогда бы я позвонила, пересела бы  на
самолет, словом, придумала бы что-нибудь. Но в пути  я  познакомилась  с
симпатичной компанией из Гонолулу. Они ждали меня, поэтому я чуть ли  не
первая сошла с лайнера на берег,  а  назад  вернулась  уже  буквально  в
последнюю минуту. И, сами понимаете, я простояла на палубе до  отплытия,
потому что меня провожали друзья, и спустилась в свою  каюту  уже  после
того, как мы очутились в открытом море. Там меня ждало дядино письмо.  Я
прочитала его, когда  мы  проплывали  мимо  Алмазной  головы.  Почему-то
письмо не произвело на меня особого впечатления. Я  подумала,  что  дядя
Горас  соскучился,  у  него  унылое  настроение,  он  решил,   что   мне
понадобятся наличные деньги, и... Что греха таить, я подумала,  что  это
своего рода увертка, чтобы уменьшить подоходный налог. Вы же знаете, что
такие штуки проделывают...
   Мейсон покачал головой.
   - Если бы это было так, не нужна была бы такая таинственность.  И  он
мог бы просто открыть на ваше  имя  счет  в  банке,  перевести  на  него
деньги, и все было бы в порядке... Нет, зачем он послал вам этот чек?
   - Я не знаю.
   - Вы говорите, его письма были жизнерадостными?
   - Да, но если хорошенько  вдуматься,  в  его  письмах  была  какая-то
натянутость, как если бы... Верно, когда вы упомянули об этом, я начинаю
многое припоминать... Дядины письма были обычными - может, он  не  хотел
меня огорчать и поэтому скрывал всякие неприятности.
   - Теперь расскажите про сегодняшнее утро. Как вы туда приехали...
   Адвокат не договорил, потому что в этот момент Пол Дрейк  постучал  в
дверь условленным образом.
   Мейсон кивнул Делле Стрит, та поднялась и впустила посетителя.
   Пол  Дрейк,  высокий,  раскованный  человек,  с  обманчиво  солидными
движениями  и  безразличным  взглядом,  вместо   приветствия   подмигнул
собравшимся.
   Мейсон представил:
   - Пол, это Дафния Шелби. Посиди, послушай, мы как раз с ней кое в чем
разбираемся. Потом подумаем вместе, что делать. Сейчас самое  главное  -
во всем хорошенько разобраться.
   Мейсон обратился к Дафнии:
   - Опишите, как вы приехали домой.
   - Вы сами понимаете, что я страшно волновалась и торопилась как можно
скорее увидеть дядю Гораса, так что не стала звонить,  а  отперла  дверь
собственным ключом, влетела в комнату и закричала: "Бууу-хууу, вот и я!"
Мне никто не ответил.
   Я заглянула в комнату дяди Гораса, но она была пуста. Его не было  ни
в спальне, ни в кабинете. Тогда я побежала наверх в свою комнату, но она
оказалась запертой.
   - У вас есть от нее ключ?
   - В том-то и дело, что нет. Он всегда торчал в замке  изнутри,  но  у
меня не было привычки запираться.
   - А сейчас комната оказалась на запоре?
   - Да. Тогда я пошла искать дядю Бордена,  Ральфа  Экветера  или  тетю
Элину.
   - Ну, и нашли кого-нибудь?
   - Тетю Элину.
   - Дальше.
   - Тетя Элина улыбнулась и сказала: "Привет, Дафния. Хорошо съездила?"
На это я ответила: "Да, спасибо. Но что у вас тут происходит?  Где  дядя
Горас?" А она мне заявляет, что его  пришлось  увезти.  Он  находится  в
таком месте, где его окружили вниманием и заботой.  И  что  я,  как  они
полагают, захочу отсюда уехать, как только уложу свои вещи. Тут она  мне
улыбнулась ледяной улыбкой и сказала: "Мы заперли  твою  спальню,  чтобы
сохранить твои вещи. Я прошу тебя к завтрашнему дню очистить  помещение,
ибо Борден собирается сдать в аренду  дом  с  меблировкой.  За  него  он
получит приличную сумму".
   - Так... Продолжайте.
   - Я недоуменно поглядела на нее и говорю: "Но это же мой дом. Я в нем
живу чуть не с  рождения.  И  не  собираюсь  из  него  уезжать.  Я  хочу
повидаться с дядей Горасом и узнать от него, что все  это  значит".  Тут
тетя  Элина  рассвирепела,  я  ее  никогда  прежде  не  видела  в  таком
состоянии. Словно перед тобой непрошибаемый гранит. Она начала  кричать:
"Нет, юная леди, можешь не рассчитывать,  здесь  ты  не  останешься!  Ты
достаточно подоила своего дядюшку". Я, конечно, обиделась: "Что  значит,
я его "подоила"? Не забывайте, я заботилась о нем, исполняла обязанности
его секретаря. Вы же сами говорили, что я слишком устала  и  нуждаюсь  в
длительном отдыхе".
   - Ну и что?
   - Она ответила, что после моего отъезда многое узнала про меня, и что
ее мужа назначили опекуном Гораса Шелби, и что он намерен  действительно
приумножать  это  состояние  и  оберегать  его  от   того,   чтобы   его
разбазаривали  и  тратили  впустую.   Она   заявила,   что   располагает
доказательствами того, что я собираюсь обвести дядю Гораса вокруг пальца
и обобрать его, что я была настолько жадной, что обворовывала  его  и  в
большом, и в малом, и что дядина экономка, спевшись  со  мной,  помогала
мне в этом. Хорошо еще, хоть ее Бог прибрал, а то бы вдвоем  мы  пустили
дядю Гораса по миру давным-давно.
   - Что потом?
   - Я устроила кошмарную сцену. Я не могла спокойно выслушивать все эти
ужасные обвинения, которые она мне  предъявляла.  Я  повернулась  к  ней
спиной и кинулась прочь, а она  закричала  вслед,  чтобы  к  завтрашнему
вечеру моих вещей в доме не было, в противном случае она собственноручно
вышвырнет их на улицу.
   - Дальше?
   - Боюсь, что со мной случилась истерика.  Я...  единственное,  что  я
могла придумать, - это как можно скорее вернуться к вам,  потому  что...
потому что произошло нечто страшное.
   Теперь я понимаю, что все это было подстроено, что они оседлали  дядю
Гораса, воспользовались его щедростью и доверчивостью, а меня специально
услали на три месяца из  дома  под  предлогом  необходимости  отдохнуть.
После моего отъезда они наверняка  начали  устанавливать  свои  порядки,
изводили дядю Гораса, раздражали его, и у него лопнуло  терпение.  Жалея
меня, дядя Горас  ничего  про  это  не  писал,  ему  хотелось,  чтобы  я
действительно хорошо провела время.
   Мейсон хмурился в задумчивости.
   - Тот факт, что ваш дядя послал вам  этот  чек,  показывает,  что  он
полагал, будто у него времени гораздо больше, чем было  на  самом  деле.
Или же надеялся, что назад вы полетите самолетом. Так или  иначе,  но  в
решительную атаку на него пошли куда раньше, чем он  ожидал,  и,  как  я
понимаю, сумели добиться судебного решения.
   Мейсон повернулся к Делле Стрит:
   - Делла, позвони-ка судебному исполнителю и  узнай,  в  каком  районе
позавчера или два дня назад слушалось  дело  Шелби,  у  какого  судьи  и
положение дел на данный момент.
   Затем наступила очередь Пола Дрейка.
   - Пол, а тебе поручается выяснить, где сейчас находится Горас  Шелби.
Полагаю, они вывезли его санитарной машиной. У них должен быть врач,  не
обязательно  посвященный  в  их  планы,  и  они  наверняка  использовали
какой-то наркотик.
   После этого снова вопрос к Дафнии:
   - Скажите, ваша тетка или ее муж имеют какое-нибудь  представление  о
медицине?
   - Да, у тети Элины есть диплом медицинской сестры.
   - Понятно.
   Мейсон становился все мрачнее.
   - Существуют такие препараты,  которые  способны  успокоить  пожилого
человека, если он находится в слишком возбужденном состоянии, но есть  и
такие, которые, наоборот, усиливают стрессы. Боюсь, Дафния, что  он  пал
жертвой хитроумного  заговора...  Вы  знаете,  каково  состояние  вашего
дядюшки?
   Она пожала плечами.
   - Миллион долларов как минимум. Возможно, больше, учитывая  стоимость
недвижимости, все акции и облигации.
   Мейсон о чем-то задумался.
   - Пол, я хочу, чтобы ты узнал еще кое-что. Мне помнится, у тебя  есть
кое-какие знакомства в банковских кругах.  Подробной  информации  ты  не
получишь, но сведения общего плана сумеешь выудить. Я имею  в  виду  то,
что у них сообщается всем работникам... Меня  интересует  судьба  счетов
Гораса Шелби.
   Делла, выходившая звонить в соседнее помещение, явилась с известиями:
   - Судебное решение о назначении  Бордена  Финчли  опекуном  состояния
Гораса Шелби было вынесено судьей Пеллингером позавчера.  Борден  Финчли
подписал обязательство и сразу же вступил в свои права.
   - Хорошо, - сказал Мейсон, поглядывая на часы. -  Мне  известно,  что
секретарь Пеллингера задерживается всегда до половины  первого.  Позвони
ему и спроси, сможет ли судья Пеллингер принять меня в половине второго.
Если нет, то пусть назначит  удобное  ему  время,  но  только  я  должен
увидеть его до того, как он отправится на вечернее заседание. Скажи, что
это крайне важно.
   Делла занялась телефонными переговорами и вскоре выяснила, что  судья
придет только к самому началу заседания, но если Перри  Мейсон  подъедет
без четверти два, то он сможет на несколько минут увидеть  судью.  Судья
сегодня завтракает с кем-то и поэтому задержится с перерыва.
   - Ладно, я его поймаю, - сказал Мейсон.
   Он повернулся и увидел сразу осунувшееся личико убитой горем Дафнии.
   - Где ваши вещи? - спросил он.
   - В такси. Я оставила их в багажнике, потому что  положить  некуда...
Все эти камеры хранения ужасно дорогие. А я и так живу на  одолженные  у
вас деньги, своих у меня ни цента.
   - Это ерунда. Мы временно позаботимся о вас.
   - Я... Мне придется подыскать себе  где-нибудь  работу,  но  все  это
свалилось на меня так неожиданно.
   Мейсон повернулся к Делле Стрит:
   - Делла, отправляйся с  мисс  Шелби  и  разыщи  для  нее  комнатку  в
каком-нибудь тихом отеле, подальше от центра. Возьми  в  кассе  долларов
двести, пусть у нее будет достаточно денег на личные нужды.
   - Ох, мистер Мейсон, я не могу принять от вас эти деньги. Я  не  хочу
быть... попрошайкой.
   Мейсон улыбнулся.
   - Перестаньте плакать, Дафния. Если бы  все  попрошайки  были  такими
очаровательными, как вы, мы бы жили в удивительном мире... Но  вы  вовсе
не попрошайка, вы моя клиентка, а я ваш адвокат.
   - Но я ведь не могу вам ничего заплатить. А судя по тому, как обстоят
дела, вряд ли я смогу и в дальнейшем... Скажите, если дядя Горас оставил
завещание в мою пользу, а они нашли  его  и  просто  сожгли,  что  можно
сделать?
   Мейсон напрягся.
   - Возможно, и ничего, если только вам не удастся доказать, что  такое
завещание на самом деле существовало,  что  ваш  дядя  написал  подобное
завещание.
   - Он говорил мне, что собирается.
   - Судя по его письму, он этого еще не сделал.  Мне  кажется,  Дафния,
вам надо быть готовой к  худшему.  Повторяю,  вы  стали  жертвой  весьма
хитрого,  хотя  и  банального,   заговора.   У   богатых   всегда   есть
родственники, близкие и не  очень.  Последние  являются  к  ним  в  дом,
поселяются там, отделываются от дорогих старику людей, затем,  пользуясь
их отсутствием, заявляют, что богач "впал в детство", что он легко может
стать жертвой беспринципных и наглых людей. Всеми правдами и не правдами
они добиваются, чтобы их назначили опекунами, уничтожают, если  находят,
компрометирующие их  документы,  и  автоматически  становятся  законными
наследниками... Все это старо, как мир.
   - Но разве... разве он не может составить новое завещание?
   - После того как его признали недееспособным, нет.  Тем-то  и  хороша
эта схема!
   - Но как можно объявить человека  ненормальным,  если  он  совершенно
здоров?
   - Это самая тонкая часть всего дела, но опять-таки ничего трудного  в
этом нет. Человек преклонного  возраста,  он  привык  к  любви,  заботе,
преданности и верности. Но вот вместо  друзей  и  близких  его  окружают
люди, которые, не  колеблясь,  могут  дать  ложные  показания,  сами  же
специально раздражают его, вызывают у него припадки ярости, а зачастую и
вообще прибегают к наркотикам. И тогда его объявляют невменяемым. Но что
касается вашего дядюшки, он вообще мог попасть в ловушку.
   - Какую ловушку?
   - Это письмо к вам.
   - А что в нем особенного? Видимо, он хотел позаботиться обо мне...
   - В этом нет сомнения, но если они явились в суд  с  заявлением,  что
данный человек разбазаривает  свое  состояние,  вот  только  что  послал
племяннице чек на сто двадцать пять тысяч долларов и велел  ей  спрятать
деньги в такое место, где их никто не отыщет,  то  требование  назначить
опеку над его имуществом никому не показалось чрезмерным.
   У Дафнии округлились глаза.
   - Вы предполагаете, что они использовали это письмо?
   - Очень может быть. Наверняка сказать нельзя, но  это  не  исключено.
Так или иначе, вы сейчас же отправитесь с Деллой Стрит, а я тем временем
поговорю о наших делах с Полом Дрейком. Он  примется  за  работу,  ну  а
часов около двух я повидаюсь с судьей  Пеллингером  и  буду  знать  куда
больше, чем сейчас.
   - Что делать с моими вещами в доме?
   - Пусть они так и остаются, если только там нет  ничего  такого,  что
вам срочно нужно.
   - Они же пригрозили мне завтра вечером выкинуть их.
   - Кто знает, времени еще много. Может быть,  завтра  вечером  вы  уже
будете у себя дома, а им придется забирать свои вещи.
   -  Но,  мистер  Мейсон,  я  не  представляю,  как  я  буду   с   вами
расплачиваться.
   - Это утрясется. А пока вам полезно вспомнить, что я один  из  жрецов
богини Правосудия. Вы же  наивное  создание,  ставшее  жертвой  огромной
несправедливости.   И   дело   моей   профессиональной   чести   -   эту
несправедливость исправить. Ну, а теперь отправляйтесь с Деллой.
   Мейсон кивнул секретарше:
   - Делла, не забудь, что мисс Шелби не ела. Да и ты тоже.

Глава 3

   Судья Пеллингер влетел, запыхавшись, в здание суда без двадцати два.
   - Привет, Перри! - закричал он. - Понимаете, времени у меня в  обрез,
было очень важное свидание.
   Мейсон прошел за судьей в кабинет,  с  интересом  наблюдая,  как  тот
надевает на себя мантию.
   - В два часа начинается очередное заседание, -  пояснил  судья,  -  я
могу опоздать минуты на две-три В чем дело?
   - Может быть, мне придется оспорить одно ваше  решение.  Сейчас  я  в
подробности входить не буду, но хотелось бы знать,  на  каком  основании
вами было принято данное решение.
   - Что за дело?
   - Об опеке над Горасом Шелби.
   - Как же, помню, дело слушалось всего лишь пару дней назад.
   - Совершенно верно.
   Судья Пеллингер бросил на адвоката острый взгляд.
   - Думаете, в деле не все гладко?
   - Давайте не будем касаться ничего, кроме предыстории. Но я буду  вам
очень благодарен, если вы выскажете свое мнение.
   - Я всегда готов обсудить дело об учреждении опеки. В  таких  случаях
суду всегда нужна как можно более  полная  информация  о  нуждающемся  в
опеке, чтобы не возникало спорных ситуаций со стороны обвинения, которое
может использовать искажение  фактов  в  своих  интересах.  Но  поделюсь
некоторыми соображениями. Горас Шелби - старый человек, он,  несомненно,
был  страшно  растерян.  Говорит  он  бессвязно,  сразу  видно,  что  он
эмоционально возбудим, неуравновешен. Ну и, кроме того, он выдал чек  на
сто двадцать пять тысяч молодой особе, которая жила в его доме. Вы  сами
понимаете, что когда сталкиваешься с подобной комбинацией, то  начинаешь
думать,  что  что-то  следует  сделать.  Я  назначил  опекуна  временно,
оговорив  в  решении,  что  суд  пересмотрит  данное  дело,  как  только
выяснятся дополнительные факты.
   Судья снова посмотрел на Перри Мейсона.
   - Вы полагаете, что сможете представить новые факты?
   - Возможно.
   - Хорошо, - сказал судья Пеллингер. -  В  свете  этих  дополнительных
фактов решение может быть пересмотрено. Завтра в  десять  часов  вам  не
слишком рано?
   - Думаю, что нет.
   - Завтра в десять часов утра... Нет, обождите минуточку. На десять  я
назначил слушание другого дела. Мы можем созвать суд раньше. Договоримся
на девять тридцать, вас это устраивает? Я не  намерен  просить  привезти
Гораса Шелби в суд, потому что, как мне кажется, судебные заседания  его
нервируют. Но я просмотрю  весь  тот  дополнительный  материал,  который
будет  мне  представлен,  и,  если  решение  нужно  будет  отменить  или
видоизменить, я охотно это сделаю. Это вас устраивает?
   - Превосходно, - сказал Мейсон.
   - Приготовьте  записку  для  противной  стороны,  чтобы  не  отнимать
слишком много времени... Ну, мне пора, я уже  задержался  на  целых  две
минуты.
   Он пожал Мейсону руку и вышел в зал  заседаний.  Мейсон  же  поспешил
назад в свою контору и вошел через приемную.
   Он кивнул Герти, секретарю, и спросил:
   - Делла вернулась?
   - Да, минут двадцать назад. Мейсон вошел в кабинет.
   - Как дела, Делла?
   - Все в порядке... Бедняжка буквально ничего  не  могла  есть...  Ну,
приходилось   вам   когда-нибудь   сталкиваться   с   таким   чудовищным
вероломством?
   - Подобные вещи случаются гораздо чаще, чем хотелось бы верить.
   - Как вы договорились с судьей Пеллингером?
   - Назначил дополнительное слушание дела на завтра, на девять тридцать
утра. Позаботься о том,  чтобы  был  предупрежден  поверенный  противной
стороны. Кстати, кто их представляет?
   - "Дентон, Миддлсекс и Мелроз". В суде присутствовал младший партнер,
Дарвин Мелроз.
   -  Вообще  это  солидная  фирма,  никто  из  них  не  взялся  бы   за
сомнительное дело, то есть в том случае если бы они знали,  что  в  деле
есть элемент подтасовки фактов.  И  они  досконально  изучают  материал,
прежде чем берутся за дело. Ты еще не разговаривала с Полом Дрейком?
   - Нет еще. Насколько я поняла, он что-то разнюхивает в банке.
   - Так вот, займись подготовкой, Делла. Позвони  Дафнии  и  предупреди
ее, что завтра в девять тридцать утра мы должны быть в суде.  Пусть  она
приезжает сюда к девяти, и мы вместе поедем в суд. Может, тебе заехать к
ней вечером, отвлечь ее чем-нибудь? Делла кивнула и спросила:
   - А как судья Пеллингер держался?
   - Ну, - подмигнул Мейсон, - судья не желает обсуждать ничего  такого,
что  могло  бы  послужить  компрометирующим  материалом  для   противной
стороны, поскольку судебное решение будет опротестовано.  Но,  с  другой
стороны, судья Пеллингер не вчера родился  на  свет,  и  он  великолепно
знает, что некоторые  родственники  ведут  себя  наподобие  пресловутого
верблюда, который сначала сунул голову в палатку, потом  втиснул  в  нее
все тело, а под конец выбросил на холод самого хозяина.
   - Но сам он этого ведь не сказал? - спросила Делла с улыбкой.
   - Нет, этого он не сказал, но,  что  мысли  у  него  так  заработали,
можешь не сомневаться.
   - Завтра утром будет интересное заседание.
   - Возможно.
   В дверь постучал Пол Дрейк.
   - Вот и Пол! Я впущу его, а сама займусь бумагами.  Распахнув  дверь,
она сказала:
   - Входи, Пол. У  меня  срочная  работа.  Босс  только  что  вернулся.
Вторичное слушание состоится завтра в девять тридцать утра.
   - Да, с учетом новых фактов, - подтвердил Перри Мейсон.
   - Ну что же, кое-какие факты я для вас раздобыл, - произнес Дрейк.
   - Что именно?
   - Стэнли Пэкстону все это очень не нравится. Он хотел  бы  как-нибудь
помочь старику Шелби.
   - Он будет давать показания?
   - Конечно. Если только он узнает, что завтра повторное  слушание,  он
непременно там будет.
   - Прекрасно. Расскажи мне про Пэкстона.
   -  Пэкстон  -  вице-президент  банка,  который  наблюдает  за   всеми
активными счетами, особенно за крупными.
   - Он хорошо знает Гораса Шелби?
   - Они знакомы главным образом на деловой почве. Лично  он  общался  в
основном с Дафнией.
   - Что он о ней думает?
   - Говорит, что она одна из милейших и симпатичнейших девушек, которых
он  встречал  на  протяжении  многих  лет.  Уверяет,  что   она   хорошо
разбирается в делах. По его мнению, Шелби поставили в  такое  положение,
что собственную волю он выразить не сможет,  а  эти  "опекуны",  Финчли,
сделали ход конем, чтобы прибрать к рукам состояние старика.
   Шелби очень любит Дафнию, он  к  ней  привязан,  как  к  собственному
ребенку. Он во всем полагается на нее, и она ни  разу  не  обманула  его
доверия. Она всегда защищает его интересы.
   Он также покажет, что никогда