тонким слоем лежал снег. Белые снежинки, мало  чем  отличающиеся
от инея, розовели в свете утра. Резкие  порывы  ледяного  ветра  раскачивали
оголенные ветви деревьев. Браги дрожал от холода, сидя в седле и вглядываясь
в дорогу, петлями  поднимающуюся  на  холм,  за  которым  раскинулся  лагерь
Водички. С ним были неугомонный Насмешник и десяток солдат как его, так и из
личной гвардии королевы. Насмешник дул на посиневшие руки и клял на чем свет
стоит тот миг, когда решил присоединиться к экспедиции.
   Уже неделю армия Рагнарсона маневрировала, чтобы занять позицию,  которая
в случае схватки позволила бы свести потери  к  минимуму.  Браги  знал,  что
весной ему потребуется каждый человек.
   На севере,  преграждая  путь  на  Волстокин,  во  главе  тролледингцев  и
итаскийцев стояли Черный Клык и Аринг. Сэр Андвбур, командуя в данный момент
личной гвардией королевы и дворцовой стражей, блокировал дороги, ведущие  на
Восток. На юге стоял Альтенкирк с одиннадцатью  сотнями  вессонов  и  Марена
Димура. Леса в тылу у Водички контролировали Драконоборец и Прешка.
   Все успели занять нужную позицию уже два дня тому назад,  и  люди  смогли
хорошо отдохнуть и как следует подкрепиться... На  сей  раз  торопиться  нет
нужды. Эта битва для Браги должна стать решающей. И не только победа в  ней,
но и то, как эта победа будет достигнута, утвердит его  в  качестве  маршала
Кавелина.
   - Тебе, пожалуй, пора, - сказал Браги, обращаясь к Насмешнику.
   Толстяк двинул каблуками под ребра своего нового осла и двинулся в  путь.
Он добровольно вызвался отыскать Гаруна и  теперь,  уезжая  из  зоны  боевых
действий, надеялся узнать об исходе битвы  у  самых  дальних  постов  отряда
Драконоборца. Кроме того. Насмешник  вез  послание,  адресованное  семейству
Водички.
   Обернувшись к сопровождающим, Рагнарсон бросил:
   - Давайте ее сюда.
   Вопреки его совету и несмотря на протесты сторонников, королева  настояла
на том, чтобы присоединиться к вылазке.
   Через несколько минут она уже была рядом с ним, закутанная по уши в меха,
скрывающие отвратительно сидящую на ней кольчугу.  Молодая  королева  кипела
энергией.
   - Начинаем, - приветственно кивнув, произнес Рагнарсон и двинул коня.
   Она ехала рядом. Отряд тронулся следом, разбившись на пары.
   Сердце Рагнарсона  было  готово  выскочить  из  грудной  клетки,  желудок
сжимала спазма - его одолевали сомнения.  Может  быть,  он  избрал  неверный
путь? Бесспорно, это - наилучший способ убить пересуды о том, что  он  якобы
опасается атаковать врага в лоб, но... Что, если Водичка  откажется  принять
вызов?
   Склонившись к королеве, он сказал:
   - Если вы привнесете в свое правление столько же упрямства, как в желание
принять участие в схватке, то...
   Ее бедро терлось о его. Браги не был уверен, но  ему  казалось,  что  она
сознательно ведет своего коня чересчур близко  к  нему  -  ближе,  чем  того
требовали обстоятельства. Он вспомнил, как они с  Эланой  скакали  бедром  к
бедру, готовые встретить любую смертельную опасность.
   -  Вы  -  красивая  женщина,  -  выдавил  он  комплимент,  но   тут   же,
спохватившись, смягчил свою смелость, добавив:
   - Но вам не следует так рисковать. Если нас возьмут в плен...
   Когда королева посмотрела в его сторону. Браги увидел, что ее щеки залила
краска. Неужели он сумел разгневать повелительницу?
   - Маршал, - сказала она, - я - женщина. Знатная по рождению и королева  в
результате супружества с человеком, который мертв вот уже несколько лет. Я -
лидер только в силу стечения случайных обстоятельств. Но прежде  всего  я  -
женщина.
   Браги понял, что стоит за ее словами, и это испугало его больше, чем  то,
что могло ожидать там, за холмом.
   Когда они выбрались на вершину, Рагнарсон спросил:
   - Вы уверены, что послания отправлены?
   Он еще раньше попросил королеву разослать всем нордменам приказ  публично
принести ей клятву верности. В случае отказа им грозила  высылка  из  страны
или смерть. Весть о сегодняшних событиях либо подтолкнет их к  этому,  либо,
напротив, усилит сопротивление.
   - Да, - ответила она  несколько  раздраженно.  Рагнарсон  изучил  лагерь.
Водичка разбил его  по  старым  имперским  правилам,  возведя  укрепления  и
выкопав траншеи. В данный момент там шло строительство башен  для  лучников.
Потребовалось два нападения, для того чтобы Водичка понял, что находится  не
на бивуаке.
   - Знамена, - прорычал через плечо Рагнарсон.
   Их заметили.
   Знамя семейства Криф  взвилось  рядом  с  белым  парламентерским  флагом.
Рагнарсон двинулся вперед и остановился от врагов лишь на расстоянии  полета
доброй итаскийской стрелы. На этом месте он будет  ждать  одного  из  холуев
Грейфеллза.
   Они ждали, ждали и ждали. Наконец ближайшие к ним ворота открылись  и  из
них выехали всадники.
   - Сейчас, будь на моем месте Гарун, - сказал он королеве, - вы смогли  бы
увидеть различие в нашем образе мыслей. Он дал бы незаметный сигнал, и  наши
лучники их тут же уложили бы. Гарун режет глотки.
   Водички в отряде не было.
   - Они выглядят так, словно сидят  в  осаде  уже  целый  год,  -  заметила
королева. Она помнила осады, которые  ей  пришлось  пережить  в  детстве  на
родине.
   Рагнарсон подал  сигнал  переводчику.  Простонародная  речь  волстокинцев
напоминала язык Марена Димура. Высшие классы изъяснялись на другом диалекте.
   Отряд Водички являл собой пеструю картину. Он состоял из высших  офицеров
волстокинской армии, нескольких советников  Эль  Мюрида  и  перебежчиков  из
Кавелина, а человек с луком явно был итаскийцем.
   Один из кавелинцев, узнав королеву, начал что-то возбужденно втолковывать
своим спутникам.
   - Передай им,  что  у  нас  есть  дело  к  Водичке,  -  сказал  Рагнарсон
переводчику. Язык общения высших классов  Волстокина  был  сходен  с  языком
Хэлин-Деймиеля.
   - Я уполномочен говорить от имени  короля  Водички,  -  ответил  один  из
офицеров на безупречном языке высших классов  Итаскии.  -  Я  -  управляющий
двора и сенешаль, сэр Фарачи Скарна из Лиолиуса.
   - Полковник гильдии Браги Рагнарсон -  маршал  Кавелина,  выступающий  от
имени ее величества Фианы  Меликар  Сардиги  -  по  мужу  Криф,  -  королевы
Кавелина,  дочери  и  союзницы  его  высочества  Дузана  Лоримьера  Сардиги,
лорда-протектора  Сакуэску,  Лиги  Беделина   и   Лазурного   Побережья,   и
высокородного принца их величеств королей Дунно-Скуттари и Октилии.
   Вообще-то этот пышный титул практически ничего не стоил:
   Сакуэску было бессильным, Дунно-Скуттари еще не  оправилась  от  войн,  а
Октилия - протекторат Итаскии - являлась яблоком раздора для  сторонников  и
противников королевы.
   - Что вам угодно?
   Рагнарсону очень  нравился  деловой  тон  сэра  Фарачи.  Всю  жизнь  этот
человек, видимо, провел в схватках, заключил Браги.
   - Я вызываю Водичку на поединок или требую капитуляции как его лично, так
и всей армии. Первое - как человек, бросивший вызов, и второе -  как  маршал
Кавелина.
   - Вызов? - переспросил сенешаль.
   - Ваш король славен тем, что часто побеждал в поединках,  сэр  Фарачи,  -
вмешалась королева.
   Сэр Фарачи что-то произнес на своем языке, и его спутники,  некоторые  из
них весьма неохотно, отъехали на сотню ярдов.
   - Отойдите на такое же расстояние, Денер, - приказал Браги.
   - Дама тоже, если не возражаете. Рагнарсон обернулся к королеве:
   - Миледи.
   - Неужели  и  я  должна  отъехать?  -  упрямо  вздернула  подбородок  его
спутница.
   - Боюсь, что так.
   Когда они остались вдвоем, сэр Фарачи сказал:
   - Может быть, поговорим как мужчина с  мужчиной,  а  не  как  сенешаль  с
маршалом?
   - Охотно.
   - Вы сможете нас разбить?
   - Без всякого труда. Но я  вместо  этого  просто  уморю  вас  голодом.  Я
допрашивал дезертиров и знаю, что там у вас происходит.
   - Проклятые иностранцы... Интриги и магия. И алчность. Уничтожили армию и
короля. - Сплюнув от отвращения, сенешаль продолжил:
   - Я бы капитулировал и спас все, что смог. Но я - не его величество.  Чем
он слабее, тем больше уверен в том, что мы одолеем Кавелин, если продержимся
до приезда очередного колдуна из Аль-Ремиша.  -  Сенешаль  снова  плюнул.  -
Король не сдастся. Драться он пока еще может.
   - Вы могли бы сделать вылазку, зайти за холм и сдаться.
   - На это я не пойду.
   - Я так и думал. Насколько он плох?
   - Просто  ужасен.  Хотя  физически  достаточно  здоров  для  того,  чтобы
сразиться с вами. Однажды он дрался  с  Тарлсоном.  Много  лет  тому  назад.
Поединок закончился  вничью.  До  сих  пор  он  гордится  полученными  тогда
шрамами.
   - Что произойдет, если я его убью? В Волстокине, я хочу сказать?
   - Вы не увидите изменений. Трон унаследует его братец, тот,  которого  вы
разбили у озера Берберич. Война продолжится.
   - Но каким образом, если Волстокин лежит в руинах и ему грозит  повальный
голод?
   - Слухи относительно вас верны?
   - Да, я знаю бин Юсифа.
   - Но почему вы хотите покончить с нами?
   - Ваша армия отвлекает. Мне надо думать о более опасных врагах. Допустим,
я возьму Водичку в плен и запихну его в какой-нибудь  замок  подальше.  Буду
держать его в почете, но выкупа требовать не стану.
   - В таком случае - регентство. Скорее всего  королева-мать.  Брат  короля
Джостранд не столь популярен.
   - А как насчет отвратительного союза с Эль Мюридом?
   - Союзу конец. Он  умрет  и  останется  мертв,  как  императоры  в  своих
гробницах.
   - Таким образом, пленение может стать наилучшим выходом как для Кавелина,
так и для Водички.
   - Возможно.
   - Для того чтобы  подчеркнуть  необходимость  мира  между  нами,  я  хочу
сделать вам подарок. Поделиться  информацией.  Весной  против  вас  выступит
Анстокин. Он хочет аннексировать провинции севернее озера Берберич вплоть до
обоих Галмичей.
   Сэр Фарачи побледнел. Он начал  было  что-то  говорить,  но  смог  только
кивнуть. Наконец он выдавил:
   - Ну конечно. Нам следовало это предвидеть.
   - Но наши информаторы могут и ошибаться.
   - Я верю им. Итак, я переговорю с его величеством, хотя  не  могу  ничего
обещать. Желаю удачи.
   - И я вам желаю того же, - сказал  Рагнарсон  сэру  Фарачи,  разворачивая
скакуна.

Поединок

   - Итак, что же он сказал? - спросила королева.
   - Сказал, что, возможно, придумает кое-что.
   - Следовательно, вы не атакуете?
   - Нет, если смогу этого избежать.
   - Но...
   - Я дерусь вовсе не ради развлечения. Нам лучше  вернуться  в  лес.  Этот
ветер меня просто убивает.
   Пока остальные сваливали хворост в кучи, чтобы укрыться за ними от ветра,
разводили  костры  и  заботились  о  лошадях,  Браги  и  королева,  сидя  на
поваленном дереве, смотрели на лагерь Водички.  Рагнарсон  выискивал  в  нем
слабости, а что высматривала королева - знали только боги.
   - Бекринг, - наконец сказал Рагнарсон, - разыщи сэра Андвбура. Скажи ему,
что мне нужен арбалет, пони или его самая малорослая лошадь, а также одна из
черни.
   Черни была породой гигантских лошадей, выведенной около городка  Фрохангс
и способной выдержать самых тяжеловооруженных рыцарей.
   - Что теперь? - спросила королева.
   - Повышаю свои шансы. Это, кстати, один из способов выжить в нашем деле.
   - Не понимаю.
   - Я только что сообразил, что Гарун не одинок в  своем  образе  мышления.
Вся его раса... Вы способны убить человека?
   - Не знаю.
   - Советую хорошенько об этом подумать. Надо быть готовой,  когда  пробьет
час, - сказал он, поправляя сапоги.
   Бекринг привел животных и принес оружие в  тот  самый  момент,  когда  из
укрепленного лагеря Водички выехал очередной отряд. Рагнарсон  все  объяснил
по пути к месту поединка. Сам он ехал на черни, королева же сидела на  пони.
Остальные сопровождающие сбились тесной  группой  вокруг  них,  чтобы  лучше
слышать.
   Когда волстокинцы приблизились (среди них не было  ни  Водички,  ни  сэра
Фарачи), Рагнарсон повел черни к ним боком. Пони с королевой были скрыты  за
конем-гигантом. Само собой, он двигался к противнику той  стороной,  которая
была прикрыта щитом.
   Сэра Фарачи замещал какой-то идиот  -  до  смерти  испуганная,  пускающая
слюни жертва страшной болезни, поразившей как его разум, так и тело.
   Рагнарсон предвидел это. Водичка поступал так и раньше, во  время  других
войн. Не обращая внимания  на  "посла",  он  сосредоточил  все  внимание  на
"советниках".
   Все они держались подчеркнуто безразлично.  Взгляд  Браги  скрестился  со
взглядом горбоносого ветерана со шрамом в углу рта. Из-за этого  шрама  губы
"советника" кривились в вечной издевательской ухмылке.
   Криворотый бросил короткий взгляд в  сторону  типа,  который  должен  был
отвлекать внимание Рагнарсона...
   Рагнарсон поднял черни на дыбы. Он заранее опустил  руку  и  теперь  смог
мгновенно выхватить из-за голенища сапога метательный нож и швырнуть  его  в
горло человека со шрамом. Оказавшаяся на виду королева разрядила  арбалет  в
грудь второго всадника, пока все остальные с ужасом  взирали  на  Браги.  Не
теряя времени, всадники Рагнарсона, обнажив мечи, прикрыли королеву.  Прежде
чем  волстокинцы,  которых  коварство  собственных  союзников  тоже  застало
врасплох, пришли в себя, Браги ударил на них с фланга. Там он  встретил  еще
одного "советника" и, преподав  тому  короткий  урок  фехтования  на  мечах,
выкинул из седла. После этого Рагнарсон обратил внимание на  готовых  бежать
волстокинцев.
   Схватка оказалась скоротечной. Браги потерял одного человека,  противник,
прежде чем сдаться, - пятерых.
   Рагнарсон сошел с коня, достал из чехла боевую  секиру  и,  одним  ударом
отделив голову криворотого от тела, вручил ее идиоту.
   - Передай Водичке, что с вероломными людьми я играю только в такие  игры.
Передай ему, что он трус и  отродье  безродной  шлюхи,  подсылающий  наемных
убийц к людям, с которыми не имеет мужества встретиться лицом к лицу.
   - Нам, пожалуй, лучше удалиться, - сказал один из людей Браги.
   - Да, - ответил тот, вскакивая на черни.
   Наблюдая  за  тем,  как  сэр  Андвбур  расправляется   с   волстокинцами,
выскочившими из лагеря, дабы  помочь  своим  товарищам,  Рагнарсон  заметил,
обращаясь к королеве:
   - Вы выглядите неважно. Но он бы вас убил, если...
   - Дело не в этом. Я видела, как умирают люди... Но голова...
   - Голова  и  мне  радости  не  доставила.  Но  проявление  отвратительной
кровожадности иногда спасает жизни.
   - Знаю и все понимаю. Но от этого мне кровожадность милее не становится.
   Его собственный желудок тоже выворачивался наизнанку. Кипевшие там и  сям
схватки закончились. Рагнарсон перенес свое оружие на другого, более свежего
коня и, сев в седло, сказал:
   - Время для следующего шага.
   Приняв королевский штандарт из рук знаменосца,  Браги  пришпорил  коня  и
начал спуск с холма.
   Перейдя на рысь, он внимательно изучал почву, не  оставляя  без  внимания
лежащий поодаль лагерь. Затем  он  перешел  на  легкий  галоп,  а  достигнув
расстояния  полета  стрелы  от  укреплений,  пустил  коня  полным   аллюром.
Волстокинцы с изумлением взирали на то, как, проносясь  мимо  их  траншей  и
изгородей, он выкрикивает оскорбления в адрес  Водички.  В  его  направлении
полетело несколько стрел.
   Когда одна из них  просвистела  перед  его  носом,  он  разразился  диким
хохотом, как это делали воители берсерки - герои его детства. Его  волосы  и
борода развевались на ветру. Такого радостного возбуждения он  не  испытывал
уже много-много лет.
   Выехав из зоны обстрела, Браги остановил коня и принялся ждать. Затем его
снова охватил юношеский восторг, и он совершил еще один проезд,  ухитрившись
на сей раз установить штандарт королевы  на  небольшом  возвышении  рядом  с
воротами в лагерь.
   - Вы сумасшедший! - воскликнула королева, когда  он  вернулся  за  свежей
лошадью. - Полный безумец!
   Но при этом она смеялась. В ее глазах  Браги  увидел  новый  для  него  и
многообещающий огонек.
   - Теперь он обязан выехать, если не хочет признать себя трусом на  глазах
своего войска.
   - Он появится  во  всем  своем  королевском  вооружении.  Вам  с  ним  не
совладать, - заметил сэр Андвбур, который использовал каждый  момент,  чтобы
оказаться поближе к королеве.
   Рагнарсон продолжал испытывать необыкновенный подъем духа.
   - Смотрите! - воскликнул он и, невзирая  на  холод,  снял  с  себя  часть
доспехов, оставшись в простом боевом наряде тролледингцев. Повесив на  седло
шлем и меч, он скрылся в лесу, где в засаде стояла пехотная рота гвардейцев,
и скоро вернулся, вооруженный лишь одной длинной пикой.
   - В этом деле важно показать, у кого кишка тонка, - пояснил он.  -  Когда
противнику кажется, что вы легкая добыча, но тем не менее  стоите  на  земле
обеими ногами и при этом ухмыляетесь, он начинает  нервничать.  И  совершает
ошибки.
   Браги понимал, что рисуется, но в свете того огонька, который он усмотрел
в глазах королевы, всякое разумное поведение становилось невозможным.
   Он подъехал к месту встречи, соскочил с  седла,  установил  новое  знамя,
спустился на двадцать шагов вниз по склону и остановился, опершись на пику.
   Взревели трубы, распахнулись ворота лагеря, и из них выехал рыцарь.
   На сей раз перед  Рагнарсоном  был  Водичка.  Он  по-прежнему  неподвижно
стоял, опершись на пику. Всадник тем временем, поскакав рысью взад и  вперед
и изучив почву, поднялся на холм и остановился в сотне ярдов от Браги.
   Глядя на эту массу стали и мяса,  Рагнарсон  начал  испытывать  некоторое
сомнение. Конь был защищен доспехами, так же как и всадник.
   Тем не менее Браги  с  лениво-утомленным  видом  продолжал  опираться  на
копье. Менять тактику было поздно.
   Водичка не стал тратить времени на беседы.  Опустив  копье,  он  помчался
вперед.
   Когда стало казаться, что конь короля размерами превосходит замок.  Браги
упал на одно колено и, прикрывшись щитом, выставил пику. Но сумеет ли он  их
удержать?
   Рагнарсон допустил один просчет - копье  Водички  оказалось  длиннее  его
пики.
   Он попытался отклониться, но все же не успел уйти от удара.
   Водичка  скакал,  направив  острие  копья  в  грудь  Браги,   намереваясь
отшвырнуть того от пики и затем прикончить мечом.
   Чтобы отвести удар, Рагнарсону пришлось выдвинуть вперед щит и развернуть
копье.
   Копье пробило щит и вышло со внутренней стороны, чуть ниже предплечья. От
толчка он завалился на спину. Но правая рука Браги с зажатым в  ней  древком
пики на какое-то мгновение осталась твердой как дуб.  Этого  мига  оказалось
достаточно, чтобы доставить  Водичке  серьезные  неприятности.  Острие  пики
вонзилось в плечо коня  как  раз  в  том  месте,  где  кончается  нагрудник.
Животное издало вопль и взвилось на дыбы.
   Рагнарсон развернулся, вырвав тем самым копье из рук Водички.
   Вставшая на дыбы пятящаяся лошадь и рывок Рагнарсона выдернули Водичку из
седла. Браги едва успел отскочить в сторону, и король Волстокина со страшным
лязгом и грохотом рухнул на землю.  Рагнарсон  тут  же  оседлал  противника,
приставив острие меча к отверстию в забрале шлема.
   - Сдавайтесь!
   - Убей меня, -  раздался  слабый,  придушенный  голос.  Бросив  взгляд  в
сторону  лагеря,  Рагнарсон  увидел,  что  спасательная  экспедиция  еще  не
направлена. Сорвав шлем с головы пленника,  он  убедился,  что  на  сей  раз
поймал нужную рыбу.
   Двинув короля в челюсть и подув на ушибленный  кулак,  Браги  при  помощи
кинжала принялся разрезать ремешки и завязки, крепящие  доспехи  короля.  Он
успел закончить это дело и подняться с пленником на  плечах  на  холм  перед
самым носом незадачливых спасителей.
   - Он в скверном состоянии, - сказал Рагнарсон королеве. -  Надо  поскорее
доставить его к доктору. Во дворец. Мертвым он не  стоит  ни  фартинга.  Эй,
кто-нибудь! Найдите для меня бинт.
   Когда Водичку унесли, королева взяла Рагнарсона за руку.
   - На какое-то мгновение мне показалось... - начала она.