ешиться на то, чтобы  ради  одной  крепости  истребить  всех
людей на площади более чем  полмиллиона  квадратных  миль?  Может  быть,  он
демон, сорвавшийся с цепи своего хозяина?
   - Он - просто мальчик, лорд. В основном совершенно  нормальный.  Ему  лет
семнадцать-восемнадцать, и у него какие-то счеты с Империей.
   - Счеты?
   - Пленные, из числа живых, говорят, что он поклялся нас уничтожить.
   - И вы полагаете, что он сможет это сделать?
   - Нет, лорд, не сможет.
   - Тем не менее начало впечатляющее, не так ли?  Сколько  времени  мы  ещё
сможем продержаться?
   - Два дня наверняка. У него мало новобранцев.
   - Оставляю крепость на вас. Постарайтесь выиграть как можно больше  дней.
Впрочем, мы обеспечили достаточно времени для развертывания Северной  Армии.
Теперь, боюсь, мы уже сражаемся за Лиоантунг.
   Таси-Фенг, уставив взгляд в пол, протянул:
   - Как прикажете… Может быть, вам  теперь  удастся  установить  контакт  с
лордом Куо?
   - С лордом Куо? А я полагал, что он уже отстранен от дел.
   - Ничего неизвестно, - пожал плечами Фенг. - Может быть, это и так. Мы  о
нем давно ничего не слышали.
   Ших-кай в последний раз осмотрел крепость. Цитадель пребывала в ужасающем
состоянии.  Колдунья  время  от  времени  продолжала  швырять  синие   шары.
Командующий про себя  решил,  что  Таси-Фенг  проявил  чрезмерный  оптимизм,
обещав продержаться ещё два дня.
   Закончив инспекцию, Ших-кай в сопровождении Пан-ку спустился  в  глубокий
подвал, где были сосредоточены все порталы перехода. Через них, как  обычно,
переправляли убитых и раненых.
   - По крайней мере, их нам удастся эвакуировать, - заметил Ших-кай. - Сюда
Избавитель доберется в последнюю очередь, и нашим людям не  придется  стоять
насмерть после того, как порталы придется закрыть.
   - Надеюсь, что вы правы, господин, -  ответил  Пан-ку.  -  Было  бы  жаль
потерять Семнадцатый. Это - отличный легион.

ГЛАВА 10
1016 ГОД ОТ ОСНОВАНИЯ ИМПЕРИИ ИЛЬКАЗАРА
Пожар на востоке

   Непанта сидела  у  окна,  устремив  вдаль  невидящий  взгляд.  Чем  ближе
становился день родов, тем сильнее обострялись её отчужденность и стремление
замкнуться в себе, тем мрачнее становились её мысли. Она стала часто плакать
и без всякой видимой причины кидаться на людей.  Глядя  на  свой  вздувшийся
живот, она пылала ненавистью к себе за уродство  и  за  то,  что  собирается
бросить в этот безжалостный мир ещё одно  дитя.  Иногда  наступали  моменты,
когда  она  начинала  люто  ненавидеть  растущего  в  её  утробе  маленького
паразита. Большую часть времени она проводила в  жалости  к  самой  себе,  а
мысль отыскать потерянного сына становилась все более неотступной.
   В ней почти угасла воля к какому-либо действию. Она делала лишь  то,  что
говорил муж, или то, о чем  просили  служанки.  Лишь  изредка  она  заводила
беседу по собственной  инициативе.  Но  и  это  действие  требовало  от  неё
громадных усилий.
   Такой вялой и апатичной она была почти все время, с момента смерти  мужа,
случившейся вскоре после потери их сына. Непанта и  раньше  была  подвержена
частой и резкой смене  настроений.  Периоды  подъема  сменялись  спадами.  С
каждым  годом  спады  стали  случаться  чаще   и   затягивались   на   более
продолжительное  время.  Иногда  она  даже  пыталась  имитировать  состояние
подъема, но из этого, как правило, ничего не получалось. Теперь  же  Непанта
отстранилась от всего, стараясь не осложнять жизнь своему второму мужу.
   Вартлоккур прибегал к сотням способов для того, чтобы  оживить  её  душу.
Непанта, зная об этих попытках, хотела, чтобы супруг перестал волноваться  и
оставил её в покое. Она считала, что не стоит затраченных на неё сил.
   Даже самых сильных заговоров и заклинаний хватало  не  надолго.  В  конце
концов Вартлоккур решил, что жену исцелит лишь самое лучшее из  лекарств,  а
именно - время. Придя к такому выводу, он  предоставил  супруге  возможность
бродить по закоулкам своей души столько, сколько ей самой заблагорассудится.
   Непанта почувствовала, что муж  вошел  в  комнату  и  остановился  за  её
спиной. Она обернулась, посмотрела на него и сказала:
   - Дорогой, ты выглядишь ужасно.
   - Я за всю ночь не сомкнул глаз. Майкл Требилкок выполнял важное задание,
и у него возникли серьезные неприятности. Пришлось послать Рейдачара ему  на
выручку. В итоге Майкл благополучно добрался до дома.
   - Майкл? Это тот человек, который занял место Вальтера?
   Вот до чего докатилась Непанта. Временами она не могла  припомнить  того,
кого когда-то хорошо знала.
   - Да.
   Непанта снова уставилась в окно, полностью утратив интерес  к  разговору.
Она уже успела потерять шестерых братьев, мужа и сына. Но,  может  быть,  не
шестерых - а всего пятерых. Пусть пятерых. Луксос остался жив, но  наподобие
безумного отшельника скрывался в глуши горного массива Крачнодиан. "Такой же
безумец, как и я, - подумала Непанта. - Мы оба - столь же мертвы, как и наши
братья".
   Жестокий мир отнял у неё все. Все, кроме Вартлоккура и ещё не  увидевшего
свет ребенка.
   Но она не может полюбить их. Не осмелится. Если  она  примет  их  в  свое
сердце, то судьба её снова накажет. Их у неё тоже отнимут.
   - Варт…
   - Да, дорогая.
   - Иногда я и в правду чувствую присутствие  Этриана.  Не  знаю,  что  это
может значить. Не мог бы ты прояснить все до конца?
   - Я пытался, дорогая, - вздыхая, ответил  Вартлоккур.  -  Но  там  просто
ничего нет. Прости. Я очень хочу, чтобы остались хоть какие-нибудь следы. Но
боюсь, что это лишь твое сердечко пытается обратить вспять бег времени.
   "Скорее всего, он прав, - подумала Непанта. - Варт так  редко  ошибается.
Однако… Остается место для сомнений. Никто не видел Этриана мертвым…"
   - Нет, Варт, это не игра воображения. Это не может быть моими фантазиями.
Он там. Я это знаю.
   - Если это так, то почему я не в  силах  его  найти?  Почему  я  не  могу
обнаружить ни малейшего свидетельства того, что он остался жив?  Почему  так
много фактов говорит за то, что он умер? Перестань  истязать  себя.  Умоляю.
Это вредит твоему здоровью.
   В его словах звучала искренняя забота. Почувствовав это, Непанта  сделала
все, чтобы не позволить себе расчувствоваться.
   - Это вовсе не ложная надежда! - резко воскликнула она. - Он жив, и я это
знаю! - Эмоции переполняли её, и она кричала все громче.  -  Почему  ты  мне
врешь?!
   - Я говорю правду, - ответил  он  мягко  -  так,  как  говорят  с  тяжело
больным, умственно отсталым ребенком. - Это ты обманываешь себя.  Перестань.
Умоляю. Не наноси вред своему здоровью.
   - Здоровье! Все  время  -  здоровье!  Прекрати  пустую  болтовню!  -  Она
вскочила со стула. - Это все потому, что он сын Насмешника! Разве  не  так?!
Поэтому ты и хочешь, чтобы я его забыла!
   Ее вопли отдавали безумием. Непанта это прекрасно понимала, но остановить
поток слов была не в силах. Ей хотелось кого-нибудь обидеть, поделиться хотя
бы частью своей боли.
   По исказившемуся лицу Вартлоккура можно было понять, какие душевные  муки
тот испытывает. Прежде чем ответить, чародей сделал все, чтобы взять себя  в
руки.
   - Это не так, - произнес он, не повышая голоса. - И ты это хорошо знаешь.
Этриан был моим внуком. Единственным внуком, и я тоже его любил. Ради него я
готов пойти на все. Но мальчика больше  нет  с  нами,  Непанта.  Настал  час
примириться с этим. Умоляю. Твое состояние убивает  нас  обоих,  -  закончил
Вартлоккур и попытался обнять супругу.
   Та начала колотить его кулаками в грудь,  сопровождая  удары  бессвязными
выкриками:
   - Лжец! Он жив… Жив! Я знаю, что он жив! Мальчику тяжело, а ты не желаешь
ему помочь!
   - Дорогая, то, что ты делаешь, вредит ребенку.
   Непанта продолжала колотить мужа. Ее душили рыдания, потом она  уткнулась
в него лицом и прошептала сквозь слезы:
   - Прости. Я не знаю, что… Ой!
   - Что случилось?
   - Мне кажется, начали отходить воды. Но ведь ещё рано… Ой! Да, это так. Я
чувствую это. - Голова вдруг стала необыкновенно ясной.
   Только не здесь. Не сейчас… Все остальные мысли куда-то улетучились.
   - Найди лекаря. Пригласи Вачела, если он все ещё королевский врач. Помоги
мне добраться до кровати.
   Ее голос совершенно изменился - Непанта отдавала все распоряжения  сугубо
деловым тоном.
   - Нет. Сначала помоги мне раздеться. На мне дорогое платье, и я не  хочу,
чтобы ему  пришел  конец.  Затем  отыщи  Мэри  и  Марго.  Скажи,  чтобы  они
приготовили все, что надо.
   - Может быть, прежде следует пригласить доктора?
   - Сию минуту он мне не  требуется.  Этриану,  чтобы  появиться  на  свет,
понадобилось двенадцать часов. Элана сказал тогда, что это были легкие роды.
У нас ещё есть время. Только предупреди его, что все начинается.
   - Но роды наступили слишком рано.
   - Возможно. Может быть, я не очень точно рассчитала. Во всяком случае, мы
уже ничего не можем сделать. - Лишь раздевшись наполовину, Непанта заметила,
как волнуется её супруг. - Позволь мне закончить самостоятельно, а ты  найди
горничных, предупреди Вачела и возвращайся. Тебе следует поспать.
   - Поспать? Как я могу спать в такой момент?
   - Если ты не выспишься, от тебя  не  будет  никакого  толку.  Ты  слишком
устал, чтобы видеть все в нужном свете. Помочь в таком состоянии ты  мне  не
сможешь.
   Непанта не переставала изумляться своему поведению. Ей казалось, что  она
меняет свою личность чаще, чем иные меняют туфли.
   Подавленного состояния и упадка сил как не бывало, едва она  очутилась  в
ситуации, потребовавшей от неё решительных действий.
   - Хорошо. Но ты уверена, что с тобой ничего не случится, когда я уйду?
   - Глупый, - сказала она, нежно коснувшись его щеки. - Ты стар как мир. Ты
- разрушитель империй и создатель монстров, подобных Рейдачару.  И  несмотря
на это, ты дрожишь, как восемнадцатилетний юнец, ожидающий появления  своего
первенца. И я ещё больше люблю тебя за это. Люблю за  то,  что  ты  за  меня
волнуешься.
   - Я действительно беспокоюсь за тебя.
   - Перестань. Через это прошли миллионы и миллионы женщин, и с ними ничего
не случилось. Делай то, что я тебе сказала.  Впрочем,  подожди.  Помоги  мне
лечь.
   Вартлоккур посмотрел на её вздувшийся живот, на  блестящую  от  натяжения
кожу, на груди, увеличившиеся за последнее время по меньшей мере в два раза.
Непанта   недовольно   поморщилась.   Она   знала,    что    имеет    весьма
непривлекательный вид.
   - Ты прекрасна, - сказал он.
   Из её глаз брызнули слезы.
   - Прикрой меня простыней и уходи. Пожалуйста.
   - Что с тобой?
   - Просто уйди. Ну, пожалуйста.
   Он повиновался.
   Когда дверь за ним закрылась, Непанта разразилась рыданиями. Она не могла
понять, что это за слезы. Слезы радости или разочарования.

***

   Чародей  шагал  по  дворцу  быстрой,  прыгающей  походкой,   похожий   на
марионетку, руководимую пьяным кукловодом.  На  него  с  изумлением  взирали
десятки глаз,  но  чародей  ничего  не  замечал.  Он  держал  путь  в  покои
придворного медика.
   О высоком положении доктора Вачела говорил тот факт, что его  апартаменты
по роскоши уступали лишь апартаментам королевы. Король Браги ютился  в  двух
крошечных комнатах. Доктор же занимал целых пять.
   Медик и чародей с давних пор были противниками на философском  фронте,  и
доктор встретил Вартлоккура с плохо скрываемой радостью, ещё  не  зная,  что
тот явился просить о помощи. Узнав о цели прихода, Вачел  задал  необходимые
вопросы и повторил совет Непанты.
   - Вам надо бы хорошенько выспаться. Это случится ещё не скоро. Я стану её
время от времени навещать, до тех пор, пока  схватки  не  станут  достаточно
частыми.
   Чародей что-то пробормотал и начал засыпать доктора глупейшими вопросами.
Лишь с большим трудом Вачелу удалось успокоить великого мага. Да и  то  лишь
частично. Вернувшись в свои покои, он взял супругу за руку и сидел  рядом  с
ней до тех пор, пока служанки его не  прогнали.  Лишь  после  этого  чародей
сделал попытку отдохнуть. Но у него ничего не получилось.

***

   Вартлоккур расхаживал из угла в угол, не  обращая  никакого  внимания  на
присутствующих. Король, войдя в гостиную, полминуты молча взирал на чародея,
а затем со смехом произнес:
   - Ты передвигаешься типичным для юных отцов аллюром. Поспать удалось?
   - Немного, -  ответил  маг,  а  затем,  словно  очнувшись  и  поняв,  где
находится и что происходит, спросил:
   - Ты не считаешь, что мне следует быть там?
   - А она хочет тебя видеть?
   - Не знаю. Вачел, определенно, этого не желает.
   - И я его понимаю. Я и сам  путался  под  ногами  при  нескольких  родах.
Присутствие папаши младенца, возможно, и поднимает дух матери, но приводит в
бешенство врачей и повитух. Во всяком случае, до тех пор, пока  у  папаш  не
появится куча детей и они не научатся держать язык за зубами.
   - Я мог бы помочь. Я владею искусством…
   - Полагаю, что самую большую помощь ты окажешь  Вачелу,  если  не  будешь
вмешиваться. Когда возникнет потребность, он тебя сам позовет.
   - Да, мне прекрасно известно, что он обо мне думает.
   - Как её дела?
   - Они говорят, что нормально.
   Как по сигналу, из спальни, вытирая руки, появился врач.
   - Ну как? - спросил Вартлоккур. - Уже?
   - Успокойтесь. Пока нет. Еще не скоро. Думаю, что  все  произойдет  около
полуночи.
   - Думаете? Что значит "думаете"?
   - Я сказал то, что хотел сказать, - сердито бросил доктор. - Я,  увы,  не
обладаю вашими способностями видеть будущее и в  оценках  исхожу  только  из
своего прошлого опыта.
   - Будущее? О боги! Я совсем забыл составить гороскоп для своего дитя. - И
без промедлений чародей развил бурную деятельность. Он вывалил на стол книги
и диаграммы и поставил чернильницу. - Думаю, что надо будет составить два  -
с днем рождения сегодня и завтра, - бормотал маг. - Это надо же, в  полночь!
Проклятие!
   Король ухмыльнулся и сказал, обращаясь к доктору:
   - Это избавит вас от его присутствия. Увидимся позже, а сейчас меня  ждут
дела.

***

   Ночное небо над замком Криф вначале  осветило  розовое  зарево,  а  затем
вспыхнули огромные буквы: ЭТО - ДЕВОЧКА! Народ веселился. Некоторые слышали,
как король сказал:
   - Варт в традиционной роли Гордого Папаши, пожалуй, слегка  хватил  через
край.
   Вартлоккур, ухмыляясь от уха  до  уха,  принимал  поздравления  от  толпы
доброжелателей. Чародей сотворил фонтаны, из которых били серебряные  струи.
Он  наполнил  замок  очаровательными  магическими  безделушками.  По   залам
носились  веселые  бесенята,  славя  каждого  встречного.  Радость   чародея
оказалась  заразительной.  Он  пожимал  руки  людям,   которые   раньше   не
осмеливались к нему приближаться. Они подхватывали его радостную лихорадку и
заражали  ею  других.  Вскоре  эпидемия  счастья  вышла  за  стены  замка  и
перекинулась на город. На улицы выкатили бочки, и вино  полилось  рекой.  На
некоторое время всем почудилось, что  рождение  одного  человека  и  счастье
другого знаменуют окончание послевоенной  эры.  Всем  хотелось  верить,  что
пришел конец череде суровых лет, наполненных отчаянной борьбой за выживание.
   - Ешьте! Пейте! - требовал Вартлоккур, подталкивая гостей к ломящимся  от
яств длиннющим столам, которые он создал и накрыл,  естественно,  с  помощью
магии. - Зовите сюда всех! - то и дело выкрикивал чародей.
   - Дорогу королю! - послышался крик.
   Шум слегка стих. Король Браги, протолкавшись через толпу,  протянул  магу
мускулистую руку и сказал:
   -  Девчонка,  похоже,  долго  выбиралась  на  свет.  Как  чувствует  себя
Непанта?
   - Превосходно. Справилась со всем великолепно и сейчас счастлива,  как  и
все мы.
   - Отлично, отлично. Могу ли я теперь увидеть свою жену?  -  Браги  послал
королеву Ингер держать руку Непанты во время родов. Ничего более дельного  в
голову ему не пришло.
   - Можешь, если сумеешь её найти.
   Вскоре бурлящая толпа растащила чародея и короля в разные стороны.  Когда
Вартлоккур увидел Браги в следующий раз,  тот  стоял  напротив  Дала  Хааса,
пытаясь сквозь шум толпы услышать, что говорит молодой человек.  Чем  дольше
говорил Хаас, тем бледнее становилось лицо короля.
   Радость  Вартлоккура  куда-то  исчезла.  Еще  мгновение,  и  он  сам  все
почувствовал. Весь восток кипел и бурлил  с  яростным  ревом.  Там  на  волю
вырвался тайфун магической энергии… Он должен был ощутить её раньше. Видимо,
он настолько постарел, что стал позволять одному явлению затмевать остальные
стороны жизни. Чародей стал быстро  проталкиваться  через  толпу,  игнорируя
изумленные взгляды, вызванные его грубостью. С каждой секундой он становился
все мрачнее и мрачнее. Схватив короля за руку, он потянул его за собой и  не
отпускал до тех пор, пока они не оказались на восточной стене замка.
   Далеко за хребтом М'Ханд, занимая полнеба, возникали гигантские  сполохи,
на фоне которых горные пики  казались  рядами  гнилых,  выщербленных  зубов.
Ничего подобного Браги видеть  не  доводилось.  Вспышки  следовали  одна  за
другой, похожие на зарницы бушующей за горизонтом чудовищной грозы.
   - Что это? - прошептал король.
   Вартлоккур не ответил. Он  прикрыл  глаза  и  позволил  неизвестной  силе
коснуться себя. В то же мгновение чародей издал непроизвольный стон. Даже на
столь огромном расстоянии полученный удар для психики можно было сравнить  с
ударом кулака в латной перчатке по телу.
   На небе не было ни единого облачка. Мириады звезд с холодным безразличием
взирали на две крошечные фигурки, замершие на невысоком  каменном  парапете.
Лица этих жалких созданий ежесекундно освещали вспышки зловещего света.
   - Что за дьявольщина? - спросил король голосом, похожим на  едва  слышный
выдох. На востоке царила тишина,  но  ему  казалось,  что  сотрясается  даже
фундамент стены, на которой они стоят.
   Вартлоккур смотрел вдаль, не обращая внимания на Браги. Костры,  подающие
сигнал из крепости Майсак и из горного прохода Савернейк, полыхали вовсю. До
чародея, как сквозь туман, долетел вопрос короля:
   - Неужели Хсанг штурмует Майсак?
   - Началось. Матаянга напала на Шинсан. Лорд Коу ожидал удара, и  на  поле
битвы сейчас не осмелился бы вступить даже бог.
   Небо на востоке по-прежнему озарялось чудовищными сполохами.
   - Интересно, - сказал Браги, -  неужели  наши  битвы  под  Баксендалой  и
Палмизано со стороны выглядели так же жутко?
   - Возможно. Однако мне сдается, что лорд Куо на сей  раз  сконцентрировал
магической Силы больше, чем мы видели за все время Великих  Восточных  Войн.
Что кроме живой силы может противопоставить ему Матаянга? В боевой магии она
очень слаба.
   Все больше и больше  людей  поднималось  на  стену,  чтобы  взглянуть  на
необычное представление. Ни  следа  не  осталось  от  их  недавней  радости.
Вартлоккур не желал  видеть  этих  людей,  которые  вдруг  стали  похожи  на
беженцев - такими мрачными, несчастными и отрешенными были их лица.
   - Полагаю, что со временем тервола используют свое  могущество  и  против
нас, - заметил Браги.
   - Шинсан не привык к поражениям, - ответил чародей. - Нам ещё придется  с
ним  столкнуться.  Если,  конечно,  Империя  Ужаса  переживет  эту  войну  с
Матаянгой.
   - Если?
   - Как, по-твоему, нанесла бы Матаянга удар, если бы её правители  заранее
были уверены в своем поражении?
   За стенами замка послышалось гудение труб.
   - Это - Мгла, - заметил Вартлоккур. - Она узнала обо всем  много  раньше,
чем мы.
   Вскоре Мгла уже стояла на стене рядом с королем и чародеем.
   - Началось, - сказала волшебница. - Первые сообщения стали поступать  ещё
с вечера. В Южной Армии увидели, что силы  Матаянги  пришли  в  движение.  В
первую атаку брошено два миллиона человек. Они призвали в армию всех  мужчин
старше пятнадцати лет.
   - Человеческий вал, - прокомментировал её  слова  Вартлоккур.  -  Как  ты
думаешь, они смогут прорваться?
   - Их число в двадцать раз превышает численность Южной  Армии.  За  пер