ударить  его.
Но только не сильно, он хороший человек.
   - Лично я? Нападать на Непобедимого? О, леди, я есть все что угодственно,
но только не воитель.
   - Знаю. Я не говорю, что  ты  должен  с  ним  сразиться.  Стукни  его  по
затылку, когда он отвернется.
   В действительности все оказалось не так просто, как они надеялись.
   Прежде чем отправиться в палатку Ясмид, Насмешнику следовало позаботиться
о том, чтобы их бегству никто не помешал. А  потому  он  начал  с  командира
отряда, так как не хотел, чтобы  погоню  организовывал  человек  с  холодным
разумом.
   Эта часть работы  оказалась  на  удивление  легкой.  Насмешник  даже  был
несколько разочарован, когда его  страхи  не  оправдались.  Командир  крепко
спал. Он умер без крика, стона или хрипа.
   По периметру были расставлены шесть часовых. Насмешник убил их  всех  без
шума - как его обучал Спарен. Он по-дружески подходил к каждому  из  воинов,
жалуясь на бессонницу, и затем неожиданно  наносил  удар.  Это  же  кровавое
предательство он использовал, устраняя часовых у шатров Сиди и Ясмид.  После
этого  Насмешник  выбрал  двух  лошадей,  оседлал  их,  перебросил  мешки  с
провизией через седла и отправился за главной добычей.
   Он до того нервничал, что совсем забыл  о  своем  осле  и  пожитках.  Его
натянутые нервы визжали как струны карнавальной скрипки. Каждый шаг требовал
усилий, и с каждой минутой увеличивался риск разоблачения.
   Он настолько боялся, что не мог думать,  и  действовал  автоматически  по
заранее обдуманному сценарию.
   Насмешник подошел вплотную к шатру и прошептал:
   - Госпожа…
   Из палатки в тот же  миг  высунулась  голова.  От  неожиданности  толстяк
отпрянул.
   - Все готово? - спросила девочка.
   - Лошади ждать, - ответил он, кивая. - Пошли. Быстро.
   - Ты дрожишь.
   - Должен сделать признательность, что лично я ужасаюсь. Пошли. Прежде чем
не началась тревожность.
   - Где часовой?
   - Указанный есть стукнутый. И в бессознательности скрыт за палаткой Сиди.
Быстро. Пошли. - Он не имел права позволить ей думать и задавать вопросы.
   Ясмид пошла первой. Она переоделась в мужскую одежду, и из неё  получился
вполне убедительный мальчик.
   Из-за палатки Сиди послышался стон, и демон ужаса сжал  потроха  толстяка
своей ледяной лапой. Одной из его жертв удалось выжить.
   - Быстрее, госпожа. - Он почти волочил её к лошадям.
   - На помощь! - закричал Сиди. - Капитан! Капитан!
   На пути Насмешника возник полусонный  воин.  Толстяк,  не  отпуская  руки
Ясмид,  сбил  Непобедимого  с  ног,  выхватил  его  меч  и  вонзил  в  горло
поверженного врага.
   - Зачем ты это сделал? - спросила девочка.
   Насмешник рванул её к лошади.
   - В седло! - рявкнул он. - Поговорить потом!
   Резко  развернувшись,  он  скрестил  меч  с   клинками   трех   ближайших
преследователей. За  какой-то  миг  он  уложил  двоих.  Третий  в  изумлении
отступил. Насмешник вскарабкался в седло и воем,  похожим  на  вой,  который
издают в преисподней заблудшие души, попытался разогнать остальных  лошадей.
Однако прекрасно обученные животные не испугались и разбегаться  отказались.
Он взвизгнул и двинул своего скакуна пятками под ребра. И в тот  же  миг  из
палаток посыпались Непобедимые. Уже на ходу он что есть силы шлепнул  лошадь
Ясмид по крупу.
   Довольно долго Ясмид тратила силы лишь на то, чтобы удержаться в седле, и
вопросов не задавала. Но она ничего не забыла. Когда преследователи  отстали
и надежды на благополучный исход бегства возросли, она спросила:
   - Зачем ты это сделал? Ты не должен был никого убивать.
   Насмешник  оглянулся,  ожидая   увидеть   орду   горящих   жаждой   мести
Непобедимых.
   - Лично я недоумевать, насколько телоохраняющие стали  бы  придерживаться
ваших правил. Я устыжен. Пребываю в самоуниженности.  Однако  полагать,  что
смерти есть неизбежны. В противном случае спасительство не  возможно.  Разве
нет? Непобедимые меня резать, как дворняжистую собачку. Разве нет?
   Ясмид начала спорить, но без  большого  энтузиазма.  Она  была  вынуждена
признать, что, если бы их схватили, Насмешнику пришлось бы скверно.
   Трудности путешествия вскоре приобрели  эпический  размах.  Еда,  которую
удалось собрать Насмешнику, довольно быстро закончилась. Ясмид прихватила  с
собой денег, но делать покупки было опасно.  Это  означало  бы  оставить  за
собой след.
   Насмешник все время подгонял и себя, и девочку.  Смерть  шла  за  ним  по
пятам. Непобедимые не прекращали преследования.
   Утомительные дни были похожи один на другой как две капли воды. На  смену
пустыне пришли горы. Горы становились все выше и выше,  а  затем  неожиданно
кончились, уступив место плодородным полям Тамериса. Совершенно обессилевшая
Ясмид  ехала  молча.  Энергии  её  с  трудом  хватало  лишь  на  то,   чтобы
удерживаться в седле. Несмотря на то что путники оказались  в  дружественных
землях, Насмешник продолжал торопиться, не давая своей спутнице отдохнуть. У
неё могли появиться сомнения. Он хотел, чтобы у Ясмид не оставалось ни  сил,
ни воли на то, чтобы при желании ускользнуть.
   Он где-то украл туземную одежду и заставил девочку  переодеться.  На  сей
раз он одел её в женское платье в надежде на то, что страх быть принятой  за
местную девицу  заставит  её  избегать  соплеменников.  О  склонности  детей
пустыни к насилию ходили легенды.
   Оказавшись  в  Алтее  и  взобравшись  на  первую  гряду  высоких  холмов,
Насмешник огляделся. На юге клубилось густое облако пыли.  Поднимавшие  пыль
всадники были слишком далеко, чтобы их можно было рассмотреть. Но толстяк не
сомневался в том, кто эти люди.
   Он начал спрашивать у местных жителей, не знают ли те, где скрывается бин
Юсиф. Большинство туземцев вообще отказывались говорить.  Насмешник  был  на
грани паники.
   Гаруна надо найти как можно скорее. Преимущество  перед  преследователями
испарится, если на поиски уйдет слишком много времени.
   В конце концов какой-то словоохотливый крестьянин сообщил ему, что  Гарун
находится в Бергвольде, пытаясь собрать вновь  армию  роялистов,  рассеянную
перед смертью Нассефом.
   Ни в Тамерисе, ни в Алтее они не встретили ни одного вражеского  патруля.
Насмешник не понимал, что произошло. Ведь должен остаться человек, способный
вновь привести в чувства побежденное войско. Вступая в эти края,  он  думал,
что ему придется постоянно прятаться.
   К его беспокойству добавилось недоумение.
   - Почти на месте, госпожа, - сказал он однажды утром, указывая вперед.  -
Наблюдаете холм и руины на вершине указанного? Это есть знаменитый Кольберг,
древний замок Алтеи. Лес, именуемый Бергвольд, находится неподалеку.
   - Не знаю, актер, рада я нашему прибытию или нет. Уверена я лишь  в  том,
что обрету счастье, как только избавлюсь от этой клячи.
   - Верно. Лично я тоже не есть конный человек. Я есть пешеходец или  ездец
на тихой кобыле. Намерен проводить  две  недели  на  мягкой  подушке  своего
брюха. Эй!  -  воскликнул  он,  оглянувшись.  По  зеленой  равнине  катилась
невысокая белая волна. Между ними и  преследователями  оставалось  не  более
полумили.
   Он ударил коня Ясмид плашмя мечом, вонзил каблуки под ребра своей  лошади
и поскакал прочь.
   Непобедимые, на более свежих скакунах, быстро  сокращали  расстояние,  но
беглецы все же успели нырнуть в лес, когда  от  детей  пустыни  их  отделяли
всего лишь несколько сотен ярдов. Он скатился с лошади, стянул  Ясмид  с  её
скакуна и, схватив девочку за руку, ринулся в густой подлесок.

ГЛАВА 14
КОНЕЦ ЛЕТА

   Мауфакк Хали с большим  искусством  разбил  армию  Ипопотама  и  захватил
маковые плантации в целости и  сохранности.  Уничтожить  их  не  успели.  Но
вскоре в сельской местности начали действовать отряды партизан.
   - Это большие упрямцы, повелитель, - признался  Хали.  -  Они  не  желают
принять амнистию.
   - Мне не нужны объяснения, Мауфакк. Я хочу поставить их на колени.
   - Они используют тактику, которую использовали мы до  прихода  к  власти,
повелитель.
   - Не совсем. Имеются кое-какие различия, Мауфакк. Люди  Абуда  не  знали,
кто их друзья. Нам  же  это  известно.  До  тех  пор,  пока  не  прекратится
сопротивление, убивай каждого встречного мужчину. Сожги их деревни. Уничтожь
поля. Загони туземцев в леса. Сотри с лица земли  их  языческие  молельни  и
истреби всех поклоняющихся дьяволу жрецов. В то же время  возлюби  тех,  кто
сложит оружие. Корми их и заботься о них.
   - Но это же не дикие собаки, повелитель.
   - Я старею, Мауфакк. Во мне не осталось ни унции жалости.
   - Есть известия с севера, повелитель.  Войско  северян  выступило  против
нас.
   Эль Мюрид похолодел. Лицо Ученика просто-таки  кричало  о  всепоглощающем
ужасе.
   - Новости не столь уж и плохи, повелитель.  Эль  Кадер  сумел  остановить
наступление,  а  Бич  Божий  истребил  армию  Алтеи.  Оккупация  Кавелина  и
воссоединение с армией Надима теперь всего лишь вопрос времени.
   - Эль Кадер преуспел без Нассефа? Значит,  можно  считать,  что  кампания
этого года нам вполне удалась?
   - Похоже на то. Бич Божий сейчас целиком  занят  бин  Юсифом  и  убившими
Карима наемниками. Он  одержим  желанием  отомстить  за  себя.  И  за  тебя,
повелитель.
   Эль Мюрид задумался. Хали Мауфакк снова занялся политиканством.
   - У меня, конечно, есть свои счеты с бин Юсифом. Но не  он  является  для
нас главной угрозой. Нассеф занялся второстепенными делами, в то  время  как
его воины нужны для сражения с северянами. Сейчас не время  ублажать  личные
желания.
   - Я полностью разделяю твои слова, повелитель.
   Однако выражение лица Хали выдало его. Поход  на  Ипопотам  был  даже  не
второстепенным,  а  третьестепенным  делом  и  служил  прекрасным   примером
удовлетворения личной страсти. Умиротворение оккупированной страны требовало
многих тысяч воинов, столь нужных в иных местах.
   - Оставь меня, Мауфакк. А  туземцев  подвергни  жестокому  бичеванию.  Их
необходимо поставить на колени.
   - Как прикажешь, повелитель.
   Эль Мюрид посмотрел в спину удаляющемуся Хали. Вновь Мауфакк оставил  его
в одиночестве бороться со своей совестью.
   Хали был прав. Но Эль Мюрид не осмеливался обратить свое тело  и  дух  на
борьбу с пагубным пристрастием, в то время как война требовала от него  всех
сил. Если же начать  битву  между  плотью  и  духом,  то  она  поглотит  его
полностью. Это будет тотальная война, в которой  не  может  быть  отхода  на
зимние квартиры.
   Эти мысли разбередили старые раны. По всему телу разлилась боль.
   Ближайшее окружение Ученика было крайне обеспокоено. Им казалось, что  их
повелитель утратил присущие ему силу духа, жар  сердца  и  энергию.  Слишком
часто он замыкался в  своем  внутреннем  мире  вместо  того,  чтобы  целиком
посвятить себя решению проблем, одолевающих Королевство Покоя. Некоторые  из
самых близких к нему людей -  таких,  как  Хали,  -  умоляли  Эсмата  помочь
повелителю.
   "Но что могу я сделать?" - спрашивал себя лекарь. Ему не хватало ни  силы
духа, ни  личного  мужества  для  того,  чтобы  перестать  быть  поставщиком
наркотиков.
   И эта слабость заставляла его презирать самого себя.

***

   Никто не мог обвинить Эль Кадера в чрезмерной эмоциональности. Все знали,
что он крайне редко выходит из себя. Однако, когда из  Алтеи  пришли  дурные
вести, он взорвался. Даже самые близкие люди не смели к  нему  подступиться.
Но как только гроза миновала, Эль Кадер стал ещё  более  хладнокровным,  чем
прежде. В некотором смысле он родился заново.
   Обращаясь к военачальникам Воинства Света, он сказал:
   - Господа, вы слышали новость.  Бич  Божий  отправлен  на  небо  теми  же
негодяями из гильдии, которые лишили  нас  возможности  наслаждаться  пением
Карима. Смерть  этого  человека,  которым  мы  все  восхищались  и  которого
уважали…
   По рядам слушателей прокатился полный ярости ропот.
   - Тихо! - рявкнул Эль Кадер. - Я в эту ловушку не попаду. В Алтее  у  нас
есть люди; пусть они и  занимаются  тамошними  делами.  Вы  же  и  я  должны
доказать, что Воинство Света это не один Бич Божий. Мы покажем, что способны
одерживать победы и без него. Победы решительные и быстрые. Пусть это увидят
как наши враги, так и друзья. Вам известно, что противник колеблется. Учение
пророка привлекло на нашу сторону  тысячи  и  тысячи  сердец.  Мы  не  можем
позволить, чтобы в сердца эти вселился страх.
   Он помолчал, выжидая, когда его слова пустят корни в сознании слушателей,
а затем добавил:
   - Готовьтесь к маршу. Мы  продемонстрируем  свою  мощь,  уничтожив  армию
северян.
   Над аудиторией, казалось, затрепетали  крылья  страха,  вселяя  противный
холодок в души слушателей.  Раньше,  под  командованием  Нассефа,  эти  люди
никогда не испытывали сомнений. Эль  Кадер  понимал,  что  прежде  всего  он
должен завоевать доверие своих военачальников.
   - Вы меня слышали, - сказал он. - Отправляйтесь и займитесь  подготовкой.
Когда возникнет необходимость, я дам вам дальнейшие инструкции.
   Эль Кадер использовал метод Нассефа, который  никогда  не  открывал  свои
идеи. Такой подход, казалось, вселил в офицеров  уверенность.  Они  привыкли
действовать во мраке.
   Полководец избрал свой путь и двинулся по нему с решительностью,  которую
никогда не проявлял ранее. Но ведь  никогда  ранее  вся  ответственность  не
ложилась на плечи Альтафа Эль Кадера. Никогда он не держал ответа  ни  перед
кем, кроме как перед собой. Поэтому Эль Кадер требовал от Эль Кадера гораздо
больше, чем когда-то Нассеф.
   Несмотря  на  свое  заявление  об  Алтее,  он  повел  армию  на   восток.
Создавалось  впечатление,  что  полководец  решил  примерно  наказать  убийц
Нассефа. Это было абсолютно в стиле Бича Божьего: говорить одно, а поступать
совершенно по-иному. Даже его самое ближнее окружение поверило в то, что  он
изменил  первоначальные  намерения.  Такое  положение  Эль   Кадера   вполне
устраивало. Если в это поверили друзья, то враги уж поверят наверняка.
   По пути он снимал все гарнизоны, включая охраняющие переправы отряды.
   Армия северян тут же  начала  переправляться  на  противоположный  берег.
Переправа отняла несколько дней.
   Узнав об этом, Эль Кадер самодовольно улыбнулся.
   Когда Эль Кадер пребывал  в  одиночестве,  оплакивая  Нассефа,  он  успел
тщательно продумать все свои дальнейшие шаги. Теперь ему  требовалось  всего
лишь немного удачи…
   Но он получил больше того, на что  мог  надеяться.  Судьба,  столь  долго
служившая противнику, наконец встала  под  знамена  Воинства  Света.  Герцог
Грейфеллз, прознав о кончине Нассефа, перестал искать встречи с Бичом Божьим
и присоединился к своему  штабу  во  время  переправы.  Общая  неуверенность
противника  позволила  Эль  Кадеру  разделаться  с  оставшимися  на   севере
патрулями противника.
   После этого его армия резко повернула на запад. Пройдя  отчаянным  ночным
маршем ниже противника, он снова свернул к реке и скрытно стал ждать,  когда
Грейфеллз двинется в сторону Дунно-Скуттари.
   Эль Кадер нанес удар по флангам  армии  Грейфеллза,  когда  та  вышла  на
холмистую местность. Он не дал  врагу  времени  на  передислокацию,  и  мощь
северных рыцарей оказалась бесполезной. Смертельно опасные  лучники  Итаскии
были разметаны, прежде чем успели привести в действие  свое  оружие.  Только
упорные пикинеры из Ива Сколовды и Двара сумели  выдержать  первую  яростную
атаку. Однако и они недолго оставались островком сопротивления среди урагана
смерти.
   Рыцари, как и подобает потерпевшим поражение благородным  людям,  бросили
свою пехотную поддержку на  милость  кровожадных  победителей,  а  сами  без
оглядки кинулись к переправам. Но враг ждал от них подобного маневра, и  его
конники оказались у переправы  раньше.  Не  более  четверти  рыцарей  сумели
перебраться на северный берег Скарлотти.
   Судьба брошенных рыцарями людей оказалась лишь немногим лучше. Пехоте  не
осталось ничего, кроме как сражаться. Пехотинцы оказались раздробленными  на
мелкие отряды, которые под  постоянным  давлением  врага  в  конечном  итоге
разбрелись по Малым Королевствам. Их  потери  тоже  были  чудовищными.  Лишь
одному из трех солдат удалось встретить зиму.
   Эль Кадер отозвал погоню через десять дней. Он хотел развести  войско  по
зимним квартирам и даже разрешить части воинов вернуться к своим семьям.
   А затем пришло известие об исчезновении Ясмид.

***

   Хали все утро вел сам с  собой  горячий  спор.  Как  лучше  сообщить  все
пророку?  Иногда,  дабы  избежать  усиления  депрессии,  он  предпочитал  не
информировать Эль Мюрида о неприятностях. Но на сей раз у него не оставалось
выбора. Новости были слишком важными.  В  конечном  итоге  Мауфакк  испросил
аудиенции.
   - Повелитель, - с поклоном произнес он.
   Ученик понял, что Мауфакк принес скверную новость.
   - Что у тебя? - резко бросил он.
   - Злые ветры подули с севера, повелитель.
   - Я увидел это, как только ты вошел. Почему бы тебе не рассказать все без
всяких предисловий?
   - Как прикажешь, повелитель. Большое зло обрушилось на Королевство Покоя.
Огромное.
   - Выкладывай! Перестань играть в свои дурацкие игры.
   Хали, поняв, что отступать дальше некуда, выпалил:
   - Хорошо, повелитель. Произошло два несчастья: Бич  Божий  убит,  а  ваша
дочь похищена.
   Эль Мюрид не сразу ответил на эти слова. Побледнев как смерть, он сидел с
каменным лицом. Хали показалось, что Ученика хватил удар.
   Но по прошествии некоторого времени Эль Мюрид  негромко  и  даже  ласково
произнес:
   - Я знаю, Мауфакк, что в последние дни мне  часто  не  хватает  терпения.
Иногда я бываю несправедлив. Но это не повод столь жестоко шутить надо мной.
   - Я очень хотел, чтобы это было всего лишь моей шуткой.  Я  бы  тогда  не
испытывал таких ужасных страданий. Но эту шутку  сыграл  с  нами  Повелитель
Зла.
   - Так, значит, это правда?
   - Каждое слово соответствует истине. И слова эти причиняют мне  страдания
больше, чем смертельная рана.
   - Нассеф… убит. Но это же кажется невозможным.  Ясмид  увезли.  Наверное,
потребовалась целая армия, чтобы до неё добраться. Разве не так?
   - Нассефа, повелитель, убили наемники  из  гильдии.  Те  же  самые  люди,
которые убили Карима. Вместе с Бичом Божьим они отправили  на  небеса  более
тысячи Непобедимых. Это было страшное лето для нашего Братства. Нас осталось
так мало.
   - А Ясмид?
   - Здесь пока не все ясно. Эту новость привез нам гонец.  Он  едва  не  до
смерти загнал себя и лошадь. Ему пришлось скакать, невзирая на тяжелые раны.
Эль Кадер отправил ваших детей в Хаммад-эль-Накир на тот случай, если  война
с севером обернется для  нас  неблагоприятно.  Они  находились  под  охраной
Непобедимых. Почему они не смогли отстоять девочку, я не знаю. Кто-то  нашел
подход к твоей дочери. Братья, которые пережили ночное нападение,  бросились
в погоню.
   - Все-таки я мало что понимаю, Мауфакк.
   - Знаю, повелитель. Но это все, чем я располагаю в данный момент.
   - Удалось ли тебе умиротворить здешних язычников?
   - Те, кто остался в живых, ведут себя вполне прилично,  повелитель,  -  с
ухмылкой ответил Мауфакк.
   - В таком случае я перестаю дышать тебе в ухо и  удаляюсь  на  север.  Ты
остаешься  с  Ипопотамом  один  на  один.  Прикинь,   сколько   людей   тебе
потребуется. Постарайся свести их число к минимуму.  Эль  Кадеру  нужна  вся
наша помощь. Мауфакк…
   - Слушаю, повелитель.
   - Оставь меня. Мне надо побыть одному.
   - Как прикажешь, повелитель.
   Задержавшись в дверях, Хали посмотрел  на  человека,  которого  он  любил
больше жизни. Эль  Мюрид  сидел  сгорбившись,  как  человек,  страдающий  от
невыносимой боли. Он неотрывно смотрел на окруженный легким сиянием  амулет,
и в глазах его стояли  слезы.  Однако  лицо  Ученика  оставалось  совершенно
бесстрастным. Мауфакк решил, что пророк думает о том, стоит ли игра свеч.
   Он печально покачал головой. Движение отняло у Эль Мюрида