таком случае хватит болтать. За дело!

***

   Это было совершенно дикое место. Здесь в свое  время  вдоволь  порезвился
Хаос, усыпав склоны холма опасными, грозящими обвалом  грудами  камней.  Эль
Надим остановил войско у восточного  края  белоснежной  равнины,  которая  в
древние времена была соленым озером. Дорога на Себил-эль-Селиб ползла  вдоль
его южного берега. Военачальник приказал разбить лагерь.
   Затем вместе с  Учеником,  Хали  и  телохранителями  Ученика  он  проехал
вперед, чтобы осмотреть соленую котловину. Оценив обстановку, он сказал:
   - Вы правы, Властитель. Это прекрасное место, чтобы их встретить.
   Эль Мюрид слез с  седла,  присел,  послюнявил  палец,  прикоснулся  им  к
соляной поверхности и поднес к языку.
   - Так я и думал, - сказал он.  -  Добыча  не  ведется,  потому  что  соль
никудышная. В ней есть яды.
   На мгновение в нем проснулись воспоминания детства, но он тотчас  прогнал
их прочь. Сын торговца солью был совсем иным существом, человеком, с которым
он просто делил свои воспоминания.
   Эль Мюрид оглядел окрестность. Холмы оказались не такими высокими, какими
они вставали в его памяти, да и растительность на  них  была  очень  чахлой.
Котловина выглядела чересчур привлекательной для западной тяжелой кавалерии.
Он поделился своими сомнениями.
   -  Остается  надеяться,  Властитель,  что  они  увидят  только  то,   что
открывается взору, - ответил Эль Надим. - И  тогда  они  сами  себе  нанесут
поражение.
   Хали эти слова показались загадкой, но спрашивать он ничего  не  стал.  А
сам Эль Надим не  удосужился  его  просветить.  Эль  Мюрид  подозревал,  что
генерал сознательно выражается туманно для того, чтобы потом, когда уляжется
пыль, Непобедимые не могли заявить,  что  именно  они  разработали  победную
стратегию.
   Небольшой отряд продолжил движение на запад. Когда они  достигли  дальней
оконечности озера, Эль Надим сказал, обращаясь к Хали:
   - Отбери пять сотен Непобедимых и укройся с ними за этими скалами. Сделай
это после наступления темноты. Проведи их по противоположной стороне  холма,
чтобы не оставить видимых следов. Захватите с собой воды на пять дней.  Сиди
в засаде до тех пор, пока пехота Гильдии не втянется в бой с моими людьми.
   - А если этого не случится? - спросил Хали.
   - В таком случае победа все равно останется за нами. Выбор у  них  крайне
ограничен - либо отступить, либо идти на прорыв. У них не  будет  достаточно
воды для того, чтобы взять нас измором. Так или иначе, но мы победим.
   Тревога по-прежнему не оставляла Эль Мюрида. Если план провалится, то все
бремя вины и ненависть воинов падут на него. Если же придет победа,  то  вся
слава достанется Эль Надиму. Это несправедливо.
   "Кажется,  я  все  больше  и   больше   становлюсь   похожим   на   своих
последователей", - подумал Ученик.
   - Разведчики доносят, что враг уже на марше. Долго, Властитель, нам ждать
не придется, - заметил Хали.
   - Прекрасно, - сказал Эль Мюрид и, взглянув на солнце, добавил:
   - Настало время молитвы, друзья.

***

   Валиг и Хоквинд вышли к  восточному  краю  котловины  соляного  озера  во
второй половине следующего дня.  Всадники  Непобедимых  блокировали  дорогу,
завязывая схватки с конниками Юсифа, до тех  пор  пока  роялисты  не  решили
стать здесь лагерем.
   В лагере все дышало уверенностью. Войско валига численностью превосходило
врага,  а  солдаты  были  лучше  обучены.  Поэтому   он   ограничился   лишь
предосторожностями, которые обычно предпринимались против ночных нападений.
   Эль Мюрид не видел первых схваток. Эль Надим  направил  его  в  небольшой
отряд, расположенный далеко к  западу  от  войск  Хали,  туда,  где  дорога,
ведущая к ложу озера, вилась между пологих холмов.  Ученик  подозревал,  что
генерал просто желает убрать его со своего пути, хотя теперь он  и  оказался
среди сливок Непобедимых.
   Всю ночь он не мог уснуть. Его  преследовал  призрак  Вади  Эль  Куф.  Он
понимал, что эта битва, меньшая по масштабам, может  иметь  катастрофические
последствия. Себил-эль-Селиб  останется  беззащитным  до  прибытия  войск  с
побережья и падет при первой же атаке. Ученик пребывал в ужасе. Он  поставил
слишком много на этот единственный бросок  костей.  Но  отступать  было  уже
поздно.
   Он непрерывно возносил горячие молитвы, прося Творца оказать ему помощь в
этот решающий час.

***

   Эль Надим поднял своих людей до рассвета и, пока они  поглощали  холодный
завтрак, произнес  перед  ними  зажигательную  речь.  Все  будущее  движения
зависит  от  их  отваги,  заявил  он.  Затем  он  выстроил  пехоту   поперек
оконечности озера, разместив всадников  по  флангам.  Рабов-добровольцев  он
поставил впереди первой линии воинов, вооружив их не  только  мечами,  но  и
лопатами. К рассвету войско уже успело  занять  исходные  рубежи.  Откуда-то
из-за спин воинов потянул легкий утренний бриз.
   Собрав офицеров, Эль Надим сказал:
   - Сделайте так, чтобы люди дрались как надо. Увлекайте их своим примером.
Если Господь сегодня не дарует нам победу, мы все умрем, стоя лицом к врагу.
   То же самое он повторил и воинам,  но  при  этом  призвал  их  убить  тех
офицеров, которые проявят трусость. Командирам конницы он сказал:
   - Ветер поднимается. Начинаем.
   Уже через несколько секунд конники  принялись  двигаться  взад  и  вперед
перед линией пехоты. Дующий с востока ветер нес соленую пыль.  Где-то  вдали
били барабаны и пели трубы. Враг строился в ряды. Эль Надим улыбнулся. Валиг
решил принять вызов. Послюнив палец, он ещё раз проверил направление и  силу
ветра. Не столь сильный, как он надеялся. Пыль не неслась тучей, как он того
хотел.
   - Трубы! - скомандовал он. - Надо ускорить движение.
   Загудели сигнальные рожки. Кавалеристы  пустили  лошадей  рысью,  и  пыль
стала подниматься гуще. Эль Надим  обернулся.  Солнце  вот-вот  должно  было
выглянуть из-за гряды холмов и ударить в глаза противника.
   Он изучил, насколько возможно, боевое построение  врага.  Пехота  Гильдии
расположилась в центре. Легкая кавалерия  по  флангам  и  сзади.  А  тяжелая
конница, способная совершить прорыв, образовала первую линию атаки. Неплохо.
Враги действовали без всякой хитрости. Поступали так,  как  якобы  требовали
обстоятельства. Именно этого он и хотел от них.
   Ветер усиливаться не желал.
   - Трубы! Ускорьте их аллюр. Вестовой! Я хочу, чтобы рабы начали копать.
   Добровольцы  заработали  лопатами,  бросая  в  небеса  пропитанную  солью
пылевидную землю.
   Пусть подышат этим, думал Эль Надим. Пусть у них начнет першить в горле и
заслезятся глаза. Пусть они будут мечтать только об одном -  поскорее  выйти
из боя и выпить глоток воды. Он оглянулся. Солнце поднялось из-за гор. Пусть
они скачут прямо в это сияние по белоснежному ложу бывшего озера.
   Закованные в металл воины, думал Эль Надим,  будут  атаковать  наполовину
ослепшими…
   - Они идут, генерал, - доложил адъютант.
   В отдалении запели трубы. Как только атакующие двинулись вперед,  в  небо
поднялись кипящие клубы пыли.
   - Отозвать всех! - приказал Эль Надим. - Позволим им самим  похоронить  в
пыли свою пехоту.
   Теперь загудели трубы, и  конники  поспешили  занять  места  на  флангах.
Рабы-добровольцы отошли в тыл пехоты и образовали резерв.
   Враг приближался, в клубах пыли поблескивали доспехи,  на  древках  копий
развевались флажки.
   - Ты, конечно, велик, Хоквинд, - пробормотал Эль Надим, - но и тебя может
погубить самоуверенность.
   Сердце бешено колотилось в груди генерала. Действия развивались точно  по
его сценарию.
   Легкая кавалерия валига  скакала  следом  за  конниками  Хоквинда,  чтобы
наброситься на разметанную валом бронированных всадников и сраженную  ужасом
пехоту Эль Мюрида.
   Обе волны атакующих перешли на галоп.
   Проскакав примерно две трети озера, они угодили  в  ловушку  Эль  Надима,
идею которой подсказал сын торговца солью.
   Ловушку эту устроили не люди. Сама природа разместила её в этом месте.  В
самых глубоких местах древнего озера под  коркой  соли  и  пыли  сохранилась
вода. Глубина этих невидимых озерец редко превышала пару футов, но  и  этого
было вполне достаточно.
   Кони атакующих, чувствующие  себя  неуверенно  на  скользкой  поверхности
озера,  достигли  глубоких  мест.  Корка  соли  под  их  копытами  треснула.
Множество лошадей упало или выбросило всадников из седла. В завал  врезалась
легкая кавалерия Юсифа, ещё более усугубив неразбериху.
   Эль Надим дал сигнал к контратаке.  Его  люди  умело  усилили  панику  во
вражеском войске. Самые опытные из них бросились в свалку и  стали  добивать
упавших всадников.
   Кавалерия Эль Надима обошла завал и нанесла удар по врагу с флангов.
   Противник не выдержал удара и  сломался.  Кавалеристы  Эль  Надима  гнали
врагов до линии пехоты Хоквинда, при этом  истребляя  если  не  сотнями,  то
дюжинами. Завершив погоню, всадники вернулись и с победным воем заняли  свои
места на флангах пехоты Эль Мюрида.
   - Время песен ещё не настало, - пробормотал генерал. - Самое  худшее  ещё
впереди.
   Будущие историки поделят  славу  пополам.  Потери  с  обеих  сторон  были
примерно  равны,  но  войска  Гильдии  отступили  и   оказались   неспособны
возобновить атаку.
   - Воды для всех! - приказал Эль Надим, отойдя от края  соляной  глади.  -
Лошадям  тоже!  Офицеры!  Выровнять  построение!  Я  требую,  чтобы   каждый
оставался на своем месте. Подготовить дротики. Рабов-добровольцев  вперед  с
лопатами!
   Ветер крепчал. Солнце  превратило  соляную  равнину  в  сверкающее  белое
зеркало, от которого поднимались волны жара. Эль Надим сомневался, что враги
видят его войска.
   - Ну давай же, Юсиф, давай! - бормотал он. - Не тяни время!
   Валиг решил атаковать до того, как жара и пыль полностью  обессилили  его
людей. Пехота Гильдии двинулась вперед.
   - Скоро все станет ясно, - прошептал Эль Надим, подходя к разлому твердой
корки, под которой плескался соляной раствор. Когда линия  врага  достаточно
приблизилась, он приказал метнуть  дротики.  Наемники  прикрылись  щитами  и
никакого ущерба не понесли. Но множество дротиков всплыло в растворе,  и  их
древка путались в ногах наступающих, существенно замедляя движение.
   Рабы-добровольцы метали камни из пращей  через  головы  своих  товарищей,
пытаясь деморализовать врага.
   - Ну, Хали, давай! - пробормотал Эль Надим. - Пришел твой черед!
   И вот в тот же миг вдали из-за скал поднялись клубы пыли,  и  Непобедимые
ринулись вниз с холма на лагерь  врага,  рассчитывая  уничтожить  лошадей  и
резервы. Непобедимые числом уступали противнику, но на их стороне был фактор
неожиданности.  Прежде  чем  Юсиф  сумел  загнать  Непобедимых  снова  в  их
скалистое убежище, те успели разогнать почти всех лошадей и истребить  сотни
застигнутых врасплох людей.
   Эль Надим остался доволен. Операция была проведена безукоризненно. Но тут
как раз пехотинцы Гильдии начали выбираться из рассола, а его люди уже  были
готовы обратиться в бегство. Эль Надим  вскочил  в  седло,  и,  подскакав  к
задним рядам своих воинов, прокричал:
   - Держитесь! Жажда - наш союзник!
   Обе  линии  столкнулись.  Его  люди,   отступив   на   несколько   шагов,
организовали прочный заслон. Лишь немногим из них изменила  отвага.  Но  Эль
Надим загнал их снова в строй.
   Солдаты Гильдии дрались как всегда великолепно. Если бы не пыль, не жара,
не слепящее солнце, не мучительная жажда - воины Эль  Надима  не  смогли  бы
ничего сделать.
   Те  Наемники,  которым  пришлось  преодолеть  наиболее  глубокие  участки
соляного раствора, дрались  не  слишком  успешно.  Они  утратили  стройность
рядов, в стене их  щитов  появились  зазоры,  которые  они  не  могли  сразу
закрыть.  Эль  Надим,  подскакав  к  рядам  рабов-волонтеров,  приказал   им
сосредоточить усилия на этом участке фронта.
   Дротики и камни градом посыпались на потерявших ориентировку  солдат.  На
них всей своей массой навалились воины  Эль  Надима.  Фронт  воинов  Гильдии
слегка прогнулся назад. Эль Надим дал сигнал своей кавалерии.
   Большая  часть  всадников  обратилась  против  людей   Юсифа,   все   ещё
сражающихся с Непобедимыми. Небольшая группа конников  зашла  в  тыл  пехоты
противника, для того чтобы угрожать резервам Хоквинда и наиболее ослабленной
роте.
   Медленно, очень медленно в строе Наемников начала возникать трещина.  Эль
Надим радостно взревел  и  бросил  в  образовавшуюся  брешь  все  оставшиеся
резервы.
   Эль Мюрид пытался следить за  ходом  битвы  с  отдаленной  возвышенности.
Сквозь пыль и волны зноя мало что можно было различить. Тем не менее  Ученик
чувствовал себя превосходно.  Собрав  офицеров,  он  отдал  нужные  приказы.
Офицеры бросились строить своих людей.

***

   Пехота Гильдии дралась как всегда прекрасно. Ее солдаты в поражении  были
столь же великолепны, как и в  победе.  Эль  Надиму  не  удалось  разгромить
противника, но он заставил отступить его  к  лагерю.  Затем  он  отвел  свои
войска на первоначальные рубежи, предоставляя возможность Хоквинду повторить
атаку.
   Но валиг и Хоквинд предпочли отступить.  Одна  рота  Наемников  связывала
Непобедимых Хали, пока основные силы в полном порядке уходили на запад.

***

   Когда наступили сумерки, к Эль Мюриду подошел какой-то человек и сказал:
   - Они приближаются, Властитель. Эль Надим сумел их прогнать.
   - Господь велик. - Ученик не смог удержаться от улыбки. -  Очень  хорошо.
Сообщи свою весть остальным.
   Стук подков и топот сапог заполнили  тишину.  Но  когда  ученик,  вознеся
молитву,  перегнулся,  чтобы  взглянуть  с   обрыва   вниз,   его   постигло
разочарование. Под ним проходил лишь небольшой  отряд.  Наверное,  авангард,
подумал он. Надо подождать подхода основных сил…
   И вот наступил нужный момент. Но  тут  его  сковал  ледяной  ужас…  Опять
неотвязные воспоминания о той лисьей норе… Нет, это не повторится.  Никогда.
Не повторится, даже если сам Творец…
   Он вскочил на ноги и возопил:
   - Есть только один Бог! И этот Бог наш Господин и Создатель! - Эль  Мюрид
выдержал паузу и выкрикнул:
   - Так приди же, Ангел Божий!
   Его амулет брызнул пламенем, залив светом крутой  склон.  Ученик  опустил
обе руки вниз, и в  стену  ущелья  ударили  одновременно  несколько  молний.
Огромные  утесы  полетели  в  разные  стороны,   словно   игрушки   из   рук
расшалившегося   малыша.   Земля   задрожала,   содрогнулась,    сотряслась.
Противоположный склон долины застонал, словно протестуя  против  насилия,  и
рухнул.
   Грохот падающих камней заглушил крики ужаса и боли.
   Когда камнепад кончился, Эль Мюрид приказал Непобедимым спуститься вниз и
добить всех тех, кто остался в живых.
   Сам же он уселся на камень и зарыдал, освобождая душу от  преследовавшего
его весь день страха.

Глава 11
Удар молнии

   Ну, давай же, Рескирд. Кончай валять дурака. Не ленись.
   Гарун поднял голову. Это сказал тот, которого зовут Браги. Молодые люди с
севера постоянно вздорили. Однако ругань особенно усилилась после того,  как
их рота, не выдержав напора врага, сломала строй. Тот, кого  звали  Рескирд,
получил рану, и вот теперь его друзья помогали ему шагать, понося  при  этом
на чем свет стоит.
   Звон оружия в арьергарде отступающих усилился. Людей же Ученика при  виде
их успеха охватило лихорадочное возбуждение. Гаруну  очень  хотелось  отойти
назад,   чтобы   воспользоваться   своим   искусством   шагана,   но    отец
строго-настрого  приказал  ему  оставаться   с   порученными   его   заботам
наемниками.
   Постоянные ссоры северян его раздражали. Он соскочил с коня и сказал:
   - Посадите его в седло. Тогда вам не придется его тащить.
   - Этот недоумок  скорее  всего  никогда  не  обучался  верховой  езде,  -
проворчал тот, кого завали Хаакеном. -  Ты  когда-нибудь  сидел  на  лошади,
Рескирд?
   - Может, и  узнаю  её  задницу,  если…  -  довольно  раздраженно  ответил
Драконоборец.
   Но закончить он не успел. На южном склоне  холма  вспыхнул  ослепительный
свет. Какой-то человек выкрикнул слова,  смысла  которых  Гарун  не  уловил.
После этого засверкали молнии.
   На колонну с грохотом посыпались  скалы.  Лошади  пятились  и  с  ржанием
вставали на дыбы. Люди в ужасе вопили. Замешательство мгновенно переросло  в
панику.
   Гарун сумел сохранить самообладание. Обернувшись лицом к источнику света,
он принялся бормотать заклинание…
   Камень величиной с кулак ударил его в грудь. У него перехватило  дыхание,
он услышал хруст собственных костей, и все поглотила красная волна  боли.  В
тот же миг чьи-то руки подхватили его, не дав упасть. Он застонал, и на него
опустилась тьма.

***

   Низко на востоке висел серебряный ломоть луны.  Больше  Гарун  ничего  не
видел. Да и ночное светило ему казалось таким, словно  он  смотрел  на  него
сквозь стакан, наполненный мутной водой…
   - Он приходит в себя.
   Это сказал один из северян.
   Гарун попытался сфокусировать зрение  и  повернул  голову  набок.  Братья
сидели рядом с ним. Рука Хаакена висела на легкой повязке, а сам он с ног до
головы был покрыт запекшейся кровью.
   Вокруг себя Гарун сумел рассмотреть и других людей, которые молча  сидели
на земле и чего-то ждали.
   - Что случилось?
   - Какой-то колдун обрушил на нас гору, - ответил Браги.
   - Это я знаю. Что потом?
   - Мы швырнули тебя на коня и двинулись к колдуну, но в этот момент на нас
напали его люди. Мы сумели прорубиться и очутились здесь вместе с генералом.
Сейчас подходит все больше и больше людей. Твой отец  отправился  на  поиски
заблудившихся.
   - Насколько все плохо?
   Наемник в ответ только пожал плечами. Казалось, что он находится на грани
шока. Да и все вокруг сидели тихо, погрузившись в самих  себя.  Да,  видимо,
все очень скверно. Роялисты потерпели полное поражение,  последняя  надежда,
возлагавшаяся на Гильдию, рухнула.
   Гарун попытался подняться, но Хаакен успел удержать его.
   - Сломаны ребра, - прорычал он. -  Проткнешь  дырку  в  легких,  если  не
перестанешь дергаться.
   - Но отец…
   - Сядь на него, Хаакен, - предложил Браги.
   - Твой старик до сих пор без тебя прекрасно обходился, - сказал Хаакен.
   Тем не менее Гарун все же ещё раз попытался  принять  сидячее  положение.
Боль обожгла грудь, и он понял, что терпеть её  можно  только  тогда,  когда
лежишь не двигаясь.
   - Вот так-то оно лучше, - произнес Браги.
   - Вы смогли прорубиться? Через строй Непобедимых? - Теперь  он  припомнил
звон мечей и каких-то людей в белых одеяниях.
   - Они вовсе не так хороши, когда  слезают  со  своих  лошадей,  -  сказал
Хаакен. - Давай спи. От волнения пользы мало.
   Гарун вопреки желанию последовал этому совету. Тело требовало отдыха.
   Проснувшись во второй раз, он увидел стоящего над  ним  Юсифа.  На  левой
руке у него была толстая повязка, одежда изодрана и перепачкана кровью. Фуад
стоял рядом. Он, по-видимому, не пострадал. Но Гарун так и не сумел  поймать
взгляда дяди. Отец при помощи  Мегелина  Радетика,  едва  шевеля  языком  от
усталости, расспрашивал солдат Гильдии.
   Отец выглядел таким старым! Таким изможденным! Таким отчаявшимся.
   - Мегелин, - прохрипел Гарун,  радуясь  тому,  что  Рок  ничего  не  смог
сделать со стариком, и тот остался  в  живых.  Гибель  Мегелина  явилась  бы
полной катастрофой для юноши.
   Отец опустился рядом с ним на колени и положил руку  на  плечо.  Это  был
единственный жест сочувствия, на который валиг был  способен  в  присутствии
чужих. Затем дела позвали его в другое место. Мегелин же  остался.  Он  сел,
скрестив ноги, и негромко заговорил. Гарун понимал  едва  ли  каждое  третье
слово. Старый ученый повел  беседу  об  экономической  структуре  одного  из
западных королевств, намеренно избегая всего, что касалось текущих  событий.
Вскоре Гарун слушал, слушал - и незаметно задремал.
   Когда  Гарун  открыл  глаза,  солнце  уже  взошло,  а  сам  он  лежал  на
д