онимал, что за время его отсутствия движение  понесло  большой
урон. Различные  политические  группы  в  Аль-Ремише  плели  тысячи  интриг,
пытаясь  заполнить  вакуум  власти.  Не  исключено,  что  некоторые  из  них
стремятся поставить под свой контроль и действующих военачальников…
   Но ему все это стало безразлично. Принудить себя к действию он был  не  в
силах. После исчезновения Ясмид, ничего не зная  о  её  судьбе…  Ради  всего
остального ему не хотелось жить.
   Однако один человек сохранил верность  Вере.  Один  человек  сделал  все,
чтобы интриги и  заговоры  не  превратились  в  гангрену,  разъедающую  тело
Движения. Он один вступил в  бой  с  силами  разложения.  Вступил  в  бой  и
победил. Этим человеком оказался Мауфакк Хали - Властелин Убийц.
   Хали недолюбливал Эсмата, но тем не менее лекарю доверял. Больше, чем тот
заслуживал. Когда Эсмат сказал ему, что повелитель  продолжает  бороться  со
своим недугом, Хали очень серьезно отнесся к его словам и поклялся себе, что
не  даст  погибнуть  движению,  пока  пророк  не  в  силах  выполнять   свои
обязанности.
   Большую часть своего времени в Аль-Ремише он провел в белоснежном  шатре.
Из этого шатра то и дело выходили люди с суровыми лицами и  горящим  взором.
Рядом  со  своим  сердцем  эти  люди  держали  серебряный  кинжал,  которому
предстояло найти путь к сердцам наиболее опасных заговорщиков.
   Даже самые невинные люди, встречая Мауфакка на улице, цепенели от испуга.
На Эсмата он наводил ужас.
   Эль Мюрид проводил все свое время в обширных апартаментах,  спрятанных  в
глубине Святилища. Он приказал Эсмату доставить в свои покои  дюжину  столов
из бывшей трапезной жрецов Храма. Эль Мюрид, составив столы рядом, расстелил
на  них  карты   и   поместил   довольно   грубый   макет   северной   части
Хаммад-аль-Накира. Изучая карту и макет, он  мечтал  о  реконструкции  своих
земель.
   Эль Мюрид мог часами бродить вокруг столов, делая заметки и меняя местами
модели ирригационных сооружений.  Перед  его  мысленным  взором  открывались
видения пустыни будущего. Цитрусовые рощи. Озера. Обновленные леса. Все  это
породит вода  вечных  снегов  хребта  Капенрунг,  путь  для  которой  сейчас
прокладывали военнопленные.
   Это случилось в тот день, когда погиб Эль Кадер. Его амулет начал  слегка
вибрировать. Затем он стал невыносимо горячим. От изумления и боли Эль Мюрид
вскрикнул. Драгоценный камень засветился  сильнее.  Затем  он  вспыхнул  так
ярко, что Ученик на некоторое время утратил зрение.
   От громогласного голоса стены Святилища задрожали.
   - Мика аль Рами, сын Сиди, получивший от моего ангела имя Эль Мюрид,  где
ты?!
   Эль Мюрид рухнул на пол, прикрыв лицо ладонями. Некоторое время он ничего
не мог произнести. От ужаса его била дрожь.
   - Я здесь, о Господь, - наконец пропищал он почти по-мышиному.
   - Почему ты изменил  мне,  Избранник  Бога?  Почему  ты  оставил  меня  в
преддверии моего триумфа? Почему ты  пребываешь  в  безделье,  окружив  себя
богатством?
   Ужас прижал Эль Мюрида к земле. Он извивался и скулил подобно щенку у ног
жестокого хозяина. Голос гремел. Он клеймил Ученика за праздность, себялюбие
и снисходительность к своим слабостям. Эль Мюрид не мог выдавить из  бледных
губ ни слова оправдания.
   - Восстань, Мика аль Рами! Восстань и превратись в Эль  Мюрида.  Скинь  с
себя покровы безбожия и вновь неси Слово Света Избранным. Королевству  Покоя
угрожает большая опасность. Твой верный слуга Эль Кадер убит.
   Только через пять минут Эль Мюрид осмелился отнять руки от лица.
   Свет исчез. Голос затих. Амулет приобрел  обычный  вид.  Однако  запястье
стало багровым и ужасно болело.
   Ученик поднялся на ноги и  огляделся  по  сторонам.  Когда  он  попытался
заговорить, голос его сорвался. Это снова был мышиный писк.
   Но уже через несколько мгновений мышь взревела:
   - Эсмат!!
   Через какую-то секунду возник смертельно  испуганный  Эсмат.  Взгляд  его
метался из одного темного угла в другой.
   - Эсмат, доложи мне о положении в провинциях.
   - Повелитель…
   - Ты видел свет, Эсмат? Ты слышал голос?
   - Я слышал раскаты грома, повелитель. Я видел сверкание молний.
   - Нет, ты слышал глас Властелина всех громов, клеймившего меня за то, что
я его предал. Ты слышал, как Он ещё раз наставлял меня на пути Истинный.
   Лекарь начал рассказывать.
   - Благодарю, -  сказал  Эль  Мюрид,  когда  рассказ  закончился.  -  Все,
оказывается, гораздо хуже, чем я думал. Неудивительно, что Бог  разгневался.
А где сейчас пребывает Мауфакк Хали?
   - В данный момент он в городе, повелитель.
   - Приведи его ко мне. Я хочу, чтобы принял командование Воинством Света.
   Эсмат удивился, но ничего не сказал. Отправившись на поиски Мауфакка,  он
по  пути  не  преминул  поведать  о  том,  что  произошло,  своим   друзьям,
оказавшимся в это время в Святилище. Мало кому его рассказ пришелся по душе.
   Весть о гибели Эль Кадера достигла Аль-Ремиша на одиннадцатый день  после
отъезда Мауфакка. Проявленное Учеником предвидение повергло  в  ещё  большую
тоску тех, кто извлекал выгоду из его отшельничества.
   Однако ещё через три недели Эль Мюрид изменил свое решение.
   - Эсмат, - сказал он. - Найди для меня гонца.  Поскольку  Надим  закончил
все дела на Востоке, я хочу перебросить его на Запад. Хали нужен мне здесь.
   - Как прикажешь, повелитель, - побледнев, ответил Эсмат.  Он  понял,  что
благостное и прибыльное время для него миновало.
   Эль Мюрид не торопился с отзывом Мауфакка. Лишь слуха о  его  возвращении
было достаточно для того, чтобы очистить Аль-Ремиш от скверны. Не спешил  он
и с переводом Надима. Необходимость в Надиме и его армии  возникнет  лишь  к
весне.
   Всеми этими действиями Ученик всего лишь возвещал о своем возвращении. Он
желал, чтобы весь мир услышал о том, что он снова принял на  себя  верховное
руководство,  что  он  снова  стал  Эль  Мюридом  и  что  его  столь  долгое
затворничество кончено.
   Весть об  этом  распространилась  по  Второй  Империи,  словно  волны  по
поверхности пруда. Одновременно повышался и боевой дух подданных Эль Мюрида.
Бессчетное множество правоверных ещё раз укрепились в своей Вере.
   Период застоя кончился, и Движение обрело новую  жизнь.  Будущее  уже  не
казалось печальным. Ощущение безнадежности растаяло так, как тает туман  под
яркими лучами утреннего солнца.
   Однако Ученик был не в силах изгнать  из  своего  сердца  печаль  прошлых
дней. Потери, которые он перенес, тяжким грузом лежали на его душе,  и  груз
этот он не мог сбросить.

ГЛАВА 17
ПАРТИЗАНЫ

   За три года Рагнарсону и Гаруну бин Юсифу удалось  завербовать  под  свои
знамена семь тысяч человек.
   Враг перестал появляться в горах Капенрунг,  чтобы  выкурить  их  оттуда.
Воины Браги и бин Юсифа превратились в закаленных ветеранов, которым  нечего
было терять.
   Гарун руководил полевыми операциями  во  всех  Малых  Королевствах  через
командиров мелких подразделений. Многих из них он никогда не видел. Это были
те, кто  присоединился  к  нему  позже,  прослышав  о  партизанских  успехах
Короля-без-Трона.
   Он хорошо изучил военные кампании Нассефа в Хаммад-аль-Накире. И теперь в
Малых Королевствах все ночи принадлежали ему. Он начинал верить в то, что на
самом деле стал королем, хотя и призрачным.
   Гарун сам намечал цели и сам отбирал людей,  которым  предстояло  нанести
удар. Его шпионы и тайные убийцы превращали  жизнь  врага  в  один  сплошной
кошмар. Когда же намечалась большая операция, то он лично её возглавлял.
   Его друг и союзник Рагнарсон обучал рекрутов.
   Рагнарсон чувствовал себя  несчастным.  За  последние  два  года  ему  не
довелось участвовать ни в одном реальном деле. Мир, казалось,  забыл  о  его
существовании, так же как и  о  существовании  отряда  солдат  гильдии.  Его
выводило из себя то, что он трудится изо  всех  сил,  чтобы  сделать  умелых
бойцов из голодного, оборванного, потерявшего боевой дух отребья проигранных
сражений, а Гарун уводит их в леса, чтобы снова превратить в бандитов.
   - Я чувствую, что никому не нужен, - жаловался Браги.  -  Мои  люди  тоже
видят, что никому не нужны. Мы уже забыли, когда в  последний  раз  обнажали
боевые мечи.
   - Угу, - проворчал его брат. - Мы так же давно не вгоняли  наши  мечи  из
плоти в достойные ножны.
   Женщины в горах встречались реже, чем золото. Время от времени  в  лагерь
спускались с диких гор какие-то бабы и помогали воинам избавиться от  золота
и серебра, которое тем удавалось подкопить.
   - Мы пока не готовы для открытых сражений, - твердил Гарун с того  самого
момента, когда они пришли в горы. - Ты по-прежнему видишь войну как сражение
больших масс. Не исключено, что когда-нибудь мы сможем так  сражаться.  Если
война продлится достаточно долго. Но пока - нет, будь  я  проклят!  Если  мы
выступим открыто, это станет нашей последней битвой.
   - Сидение в кустах и удары кинжалом  в  спину  мне  опротивели,  особенно
учитывая то, что я в этом не принимаю участия. Подобные действия  нас  ни  к
чему не приведут. И через десять лет мы будем прятаться все в тех же кустах.
   - Если эта тактика помогла Нассефу, то она поможет и  нам.  Тебе  следует
лишь проявить терпение.
   - Браги даже родился нетерпеливым, - вставил Хаакен. - Мама говорила, что
он выскочил на свет раньше времени.
   - Это заметно. Однако  я  размышлял  об  этом.  Возможно,  тебе  придется
поучаствовать в деле раньше, чем ты того, мой друг, пожелаешь.
   - Каким образом?  -  воспрянул  Рагнарсон.  Хаакен  и  Драконоборец  тоже
казались заинтригованными. Белул и Сенусси по-прежнему хранили унылый вид.
   - Я собрал вас всех для того, чтобы поделиться известиями из  Аль-Ремиша.
Похоже, что Эль Мюрид снова свиделся со своим ангелом.
   Рагнарсона  передернуло.  Он  терпеть  не  мог,  когда  речь  заходила  о
религиозных выходках Ученика. Они его почему-то всегда тревожили.
   - Ну и какая нам от этого польза? - спросил он.
   - Никакой. Мой агент  сообщает,  что  Ученик  вышел  из  своего  убежище,
изрыгая пламя. Он снова  готов  выполнять  свое  предназначение.  Эль  Мюрид
намерен отозвать Хали и заменить его Эль Надимом. Вместе с Надимом придет  и
его восточная армия.
   - Выглядит скверно.
   - Более чем. Это означает полномасштабную войну. Некоторым из нас  начало
казаться, что мы обратили врага вспять. Однако это не более  чем  самообман.
Мой друг военный министр Итаскии, похоже, от страха поглупел.  Грейфеллз  не
разбил Воинство Света. Герцог занимается  лишь  тем,  что  растрачивает  как
людские ресурсы, так и богатство нации. Союзники Итаскии  глухо  бормочут  о
сепаратном мире. Первая большая неудача снова раздробит  Запад.  Итаския  не
сможет продолжать войну в одиночестве.
   - Мы полагали, что покончили  с  ними,  прикончив  Нассефа  и  Карима,  -
покачивая головой, мрачно произнес Рагнарсон. - Мы были уверены в этом после
гибели Эль Кадера. Теперь мы имеем Мауфакка Хали, Надима и…  -  Не  закончив
фразы, он уныло посмотрел на Гаруна.
   - Я их устраню.
   - Я ждал именно этих слов. А что потом?
   - Что ты этим вопросом хочешь сказать?
   - Я хочу сказать то, что мы имеем дело с тем самым драконом,  у  которого
на месте срубленных голов сразу отрастают новые. Я знаю, ты скажешь, что  мы
возьмем их в оборот, избавившись от Хали и Эль Кадера. А я  тебе  скажу  вот
что: все это - дерьмо собачье. Просто мы приблизим  время  появления  нового
Эль Кадера, Хали и Эль Надима…
   - Ты их переоцениваешь. Они были не настолько уж и хороши. Им везло, а их
противники никуда не годились.
   - Их всех за  исключением  Хали  подобрал  сам  Нассеф.  Кого  ты  хочешь
обмануть, Гарун? Ты знаешь своих людей и знаешь армии Запада. Воинство Света
всегда уступало им в вооружении и выучке, а часто и в численности.  Нет,  им
сопутствует нечто большее, чем простое везение. Справиться с  ними  способен
лишь Хоквинд. Но ему не дают нужного количества людей. Поэтому и от него нет
никакой пользы.
   - Может быть, ты и прав, - пожал плечами Гарун. - Тем не менее… Однако  я
хотел поговорить с тобой не об этом. Я  уезжаю,  и  ты  остаешься  здесь  за
главного. Насмешника я послал охотиться на Эль  Надима.  Шадек,  Белул  и  я
отправляемся по личным делам.
   - Вот как?
   - Белул и Шадек давно вынашивали этот план. Больше я тебе ничего не  могу
сказать. Прошу лишь об одном: не верь ничему,  что  услышишь  о  нас  в  два
ближайших месяца.
   - Чем мне предстоит заняться? Тихо сидеть и крутить пальцами всю зиму?
   -  Необходимо  поддерживать  работу  моей  агентурной  сети.  Надо  будет
организовывать рейды. Ведь кто-то должен  взять  на  себя  командование?  Не
беспокойся. Я в тебя верю. Ты справишься.
   Оглядевшись по сторонам и убедившись в том, что  никто  не  подслушивает,
Гарун продолжил:
   - Еще раз прошу, не обращай внимание на все то, что ты услышишь обо  мне,
Шадеке и Белуле.
   Король-без-Трона отбыл, надеясь в глубине души на приход более счастливых
дней. Необходимо что-то делать.  Он  постоянно  твердил  себе,  что  боль  и
страдание этих дней в конечном итоге не окажутся напрасными. Вся эта  борьба
не доставляла ему никакой радости.
   Он исчез глухой зимней ночью, уведя с собой Белула,  Эль  Сенусси  и  ещё
дюжину самых верных сподвижников. О своих планах он не оставил ни  малейшего
намека.
   Это было в его духе. Подобно своему бывшему врагу Нассефу, он ни с кем не
делился своими мыслями.  Рагнарсон  же  заявил,  что  будет  вести  войну  в
одиночку, если ему представится подобная возможность.
   Насмешник отбыл чуть позже на той же неделе, что и Гарун. Толстяк вел под
уздцы тощего осла, нагруженного чудовищным  количеством  багажа.  В  течение
шести месяцев люди Гаруна рисковали жизнями для того, чтобы добыть в  разных
концах Малых Королевств это барахло.
   - Вот парень, об уходе которого я ничуть не жалею, - изрек  Драконоборец.
- Я бы задавил пузана собственными руками, если бы его не защищал Гарун. Без
обмана и воровства он не может жить.
   - Насмешник  приносит  пользу,  -  ответил  Рагнарсон,  которому  толстяк
нравился. Иногда  тот  был  весьма  забавным.  Надо  лишь  иметь  достаточно
здравого смысла и не очень ему доверять.
   - Ну и что мы теперь будем делать? - осведомился Драконоборец. -  Теперь,
когда получили всю эту лавочку в свое распоряжение? Мы могли бы  попробовать
действовать так, как нам нравится.
   - Будем сидеть смирно. И ждать.
   - Значит, ты думаешь продолжать в его духе?
   - Пока да. Только  потому,  что  он  прав.  Действуя  по-иному,  мы  лишь
позволим себя прикончить.
   - Ничего себе! Кто мы, по-твоему? Воины гильдии или бандиты?
   - И то, и другое понемногу. Я не помню, Рискерд, чтобы в  уставе  гильдии
предписывалось поступать только так, а не иначе. Ты помнишь  свою  первейшую
обязанность?
   - Помню, помню. "Остаться в живых".
   В течение  двух  месяцев  Браги  позволял  организации  Гаруна  (наемники
гильдии составляли в ней лишь весьма малую часть)  действовать  по  инерции.
Множество мелких отрядов совершали беспокоящие рейды на  удаленные  посты  и
держали в  страхе  местных  жителей,  которые  симпатизировали  Эль  Мюриду.
Памятуя о словах Гаруна, Браги старался игнорировать слухи о  том,  что  бин
Юсиф и Белул убиты.
   Люди  шептали  друг  другу  на  ухо  ужасающие  истории.  Некоторые  даже
утверждали, что Эль Сенусси перебежал  на  сторону  Эль  Мюрида  и  заключил
сделку с его сыном Сиди.
   - Эти парни все  больше  и  больше  теряют  интерес  к  делу,  -  заметил
Драконоборец, имея в виду роялистов. -  Они  того  и  гляди  разбегутся.  Ты
думаешь, Эль Сенусси действительно вел двойную игру?
   - В политике меня уже ничто не может удивить. Но я не верю, что у  Шадека
хватит ума на такую изощренную интригу.
   - Как нам убедить войска в ложности слухов?
   - Мы не станем этого делать. У Эль Мюрида и Сиди здесь есть глаза и  уши.
Я хочу, чтобы шпионы верили в смерть Белула и Гаруна.
   В помещении штаба возник Хаакен и объявил:
   - Браги, Хали выступил. Гонец сообщает, что  Мауфакк  Хали,  прослышав  о
смерти Гаруна, решил вернуться домой раньше.  Посыльный  считает,  что  Хали
задумал какой-то грязный трюк.
   - Проклятие! Ведь он же блюститель морали и страж веры в  стане  Ученика.
Разве не так? Еще что-нибудь известно? В каком направлении он двинулся?
   - Больше никто ничего не знает. Ты не хочешь попробовать его остановить?
   - Еще как хочу, будь я проклят! Это  как  раз  то,  что  нам  надо.  Пора
размять наши старые кости.
   - Но…
   - Именно этого мы и ждали. Неужели ты не понимаешь? Появилась возможность
сотворить нечто серьезное.
   - Если ты чего-нибудь затеваешь, то поторопись. Гонец лишь на  пару  дней
обогнал войско. Хали, решив двинуться, не топчется на месте.
   - Принеси карты. Поищем кратчайший  путь  на  Хаммад-аль-Накир.  Рискерд,
скажи нашим людям, чтобы готовились выступить. Мы пойдем налегке. Пусть лишь
захватят пищевой рацион на две недели.
   Хаакен расстелил карты, и Браги, изучив географию, произнес:
   - Есть всего три маршрута, о которых нам следует беспокоиться. На эти два
мы сможем выйти раньше него, но это будет та ещё гонка.
   - Пошли парней Гаруна на самую дальнюю дорогу.  Они  приучены  к  длинным
скоростным рейдам.
   - Они могут отказаться.
   - Рискни. Ты же здесь теперь вроде командира.
   - Кто их поведет? Кому ты больше всех доверяешь?
   - Я бы предложил Метил Лу Амина.
   - Хорошо. Скажи ему, чтобы он выходил сегодня. Мы двинемся завтра.
   - По-моему, ночью пойдет снег.
   - Ничем не могу помочь.  Я  попрошу  Рискерда  взять  на  себя  восточную
дорогу. Ты и я перехватим центральную.
   Когда они шли, вдоль всего пути за ними наблюдали толпы местных  жителей.
Солдаты гильдии, вперив взгляд в землю, упрямо шагали вперед. Никто из зевак
не проронил ни слова. Мало кто из них улыбался. Время от времени в наемников
летел снежок, пущенный детской рукой.
   - Хаакен, Рискерд, нам следует быть поласковее с этими людьми.
   - Нельзя сказать, что они шибко дружелюбны,  -  заметил  Драконоборец.  -
Думаю, что не ошибусь, если скажу, что они не на нашей стороне.
   - Думаю, что не ошибешься.
   Когда они расставались с Рискердом  и  тремя  сотнями  его  людей,  начал
падать легкий снежок. К полудню следующего дня Браги и его  тремстам  бойцам
уже пришлось бороться со снежным ураганом.
   - Совсем как дома, - проворчал Хаакен.
   - Вот уж о чем я совсем не скучаю, - ответил Браги. - Но в этих краях мне
такого видывать не доводилось.
   - Никто не видел. Поэтому совершенно  естественно,  что  мы  оказались  в
самом центре бурана. Мы обыкновенные идиоты. Тебе это известно?
   - Скоро мы будем на месте.
   - А что потом? Сидеть и морозить задницы для того, чтобы  узнать,  что  у
Хали прорезалась мудрость и он стал биваком у теплых костров?
   - Рад видеть тебя в хорошем настроении, Хаакен.
   - Хорошем?
   - Я всегда это вижу. В хорошем расположении духа ты начинаешь  болтать  и
ныть.
   Они прошли бы мимо нужной дороги, если бы на их пути не оказалось города,
а один из солдат не знал бы этих мест.
   - Это Арно, капитан, - сказал он. - Сюда мы и топаем.
   - Вот место, где нас не полюбят, - заявил Рагнарсон и оказался совершенно
прав. Популярность наемников резко упала  после  того,  как  Браги  заставил
обывателей на время ожидания разместить солдат по своим домам. В  Арно  жили
почти тысяча человек, и ни один из  них  не  приветствовал  солдат  гильдии.
Наемники чувствовали себя весьма скверно.
   Браги заплатил жителям столько, сколько  смог,  и  приказал  своим  людям
вести себя так, как предписывает устав гильдии. Пользы от этого было мало.
   Прошло четыре дня. Враждебность обывателей все время возрастала. Как  все
простые люди, они хотели лишь того, чтобы их оставили в покое.
   На утро пятого дня явился до костей промерзший разведчик и  сообщил,  что
видел приближающихся всадни