не составляла и десятой части территории Шинсана.
   Этриан и Сахманан мгновенно пронеслись над равнинами долины Рое,  обгоняя
в полете солнце. Затем, пролетев над могучим хребтом М'Ханд,  они  уменьшили
скорость и поплыли, снижаясь,  в  сторону  крошечного  зеленого  королевства
Кавелин. Наконец под  ними  оказался  Форгреберг,  столица  Кавелина.  Когда
Этриан был малышом, этот город казался ему огромным.
   - Здесь мало что изменилось, - сказал он своей спутнице.
   - Подожди, не отвлекай меня. Я должна обратиться в прошлое  и  найти  там
нужный момент.
   Лицо Сахманан выражало крайнюю степень напряжения.
   Спуск ещё более замедлился, и вскоре они мягко приземлились  среди  башен
замка Криф. В тот же миг здания вокруг него начали  колебаться  в  мерцающем
свете, похожем на отблески далеких зарниц. Это время обратилось вспять.
   - Пора, - сказала Сахманан и, закрыв глаза,  к  чему-то  прислушалась.  -
Следуй за мной. - С этими словами она поплыла к стене.
   Сахманан погрузилась в стену и через мгновение вовсе пропала из виду.
   - Эй… - пробормотал Этриан и тут же добавил:
   - А почему бы и нет? Я же бестелесен, ничто не может меня удержать.  -  С
этими словами он заставил себя нырнуть в стену.
   У противоположной стороны стены сражались двое. Один из них был  высок  и
могуч, второй - низок и толст. Они пыхтели от усилий, лежа поперек  кровати.
Гигант был безоружен. Толстяк же в руке сжимал нож. Из  раны  на  спине  его
противника лилась кровь.
   - Папа! - закричал Этриан  коротышке.  -  Дядя  Браги!  -  выкрикнул  он,
обращаясь к другому.
   Но они его не услышали. К нему подплыла Сахманан и, нежно взяв  за  руку,
отбуксировала в угол.
   Рагнарсон захватил руку с ножом и ударил ею о  стойку  балдахина.  Клинок
вылетел из руки и скользнул под шкаф.
   Насмешник - отец мальчика - кусался и отбивался.  То  же  самое  делал  и
Рагнарсон, который, судя по открытому рту, что-то ревел, но Этриан ничего не
слышал. В этой мертвой зоне он мог слышать лишь голос Сахманан.
   Рагнарсон, казалось, начинал слабеть. Кровотечение из раны усилилось.  Он
перестал  парировать  удары  толстяка,  стараясь  просто   удержать   своего
противника. Затем ему удалось скользнуть за спину Насмешника  и  зажать  его
шею между своим плечом и предплечьем.  Заведя  руку  как  можно  дальше,  он
прогнулся назад и рванул толстяка на себя.
   Это был страшный захват. Этриан знал,  что  этим  приемом  можно  сломать
противнику шею. Ему ещё не было и пяти лет,  когда  отец  обучил  его  этому
боевому трюку.
   Насмешник изо всех сил отбивался ногами, извиваясь, как змея с  перебитым
хребтом. Противники давно свалились с кровати и теперь барахтались рядом  со
шкафом. Насмешник свободной рукой отчаянно шлепал и водил по полу в  попытке
нащупать нож. Браги усилил хватку. Толстяк  извлек  второй  кинжал  и  нанес
несколько ударов в бок Рагнарсона.
   - Почему они это делают? - шептал Этриан. - Ведь они были друзьями с того
времени, когда я ещё не родился.
   Сахманан не ответила. По её губам скользнула едва заметная улыбка.
   - Папа!
   Насмешник отбивался все слабее. Рагнарсон медленно поднялся, поставив  на
ноги и своего врага…
   И в этот  момент  коротышка  возобновил  борьбу.  Он  просто  притворялся
обессиленным.
   Этриан знал, что должно сейчас произойти. Он с воплем бросился  вперед  и
принялся молотить кулаками обоих противников. Но с таким же успехом  он  мог
избивать призраков. Все его удары уходили в пустоту.
   Рагнарсон все более наклонялся вперед. Еще мгновение - и  толстяк  сможет
перебросить его через себя… Этриан  молил  их  прекратить  схватку.  В  этот
момент Браги выпрямился и изо всех сил рванул противника на себя.
   - Не надо! -  взвизгнул  Этриан.  Ему  показалось,  что  он  слышит,  как
ломаются позвонки отца.
   Сахманан взяла его за руку.
   - Пошли!
   - Нет! - отбивался он. - Не хочу! Отец…
   В её глазах промелькнул ужас.
   - Надо уходить немедленно! - вскрикнула женщина и поволокла  мальчишку  к
стене.
   Дверь распахнулась, и в спальню  ворвались  брат  Браги  Хаакен,  чародей
Вартлоккур и  несколько  солдат.  Помещение  наполнилось  светом.  Рагнарсон
позволил своему старинному другу соскользнуть на пол.
   Этриан пытался вырваться,  но  это  ему  не  удавалось.  Сахманан  крепко
удерживала его и сумела протащить сквозь стену. Он продолжал рваться  назад,
но  женщина  подняла  его  в  воздух   и   понесла   на   восток   навстречу
приближающемуся рассвету. Поборовшись ещё некоторое время, Этриан  прекратил
сопротивление.
   - Ты видел, как убили твоего отца, - сказала Сахманан. - Ты  видел  своих
врагов. Неужели и теперь ты нас не освободишь?
   -  Почему  они  сражались?  -  спросил  Этриан,  чувствуя,  как  на  него
накатываются волны ярости.
   - Мы использовали остатки нашей Силы, чтобы показать тебе это. Неужели ты
по-прежнему нам откажешь? Ведь мы, помогая тебе,  погубили  себя.  А  я  его
предупреждала…
   На её гнев Этриан ответил своим гневом.
   - Хватит! Дай мне возможность подумать.
   Да, он действительно видел, как  отец  умирает  от  руки  своего  лучшего
друга. Но во всей этой сцене чувствовалась какая-то фальшь. Об этом говорило
и стремление Сахманан увести его их замка Криф до того, как страшный  эпизод
закончился.
   Этриан припомнил момент, когда ломались кости…  На  него  накатила  волна
ненависти. Ненависть была  направлена  на  Браги  Рагнарсона.  Но  вот  этот
горячий вал отхлынул, повернул в другую сторону и устремился в сторону  тех,
кто правил  островом  далеко  на  востоке.  Никто  кроме  них  не  мог  быть
хореографами  этого  смертельного  танца.  Именно  на  это  намекал  старец…
Инструменты Империи Ужаса…
   - Хорошо. Я согласен вас освободить. Но совсем немного.
   Он был уверен в том, что женщина в белом и каменный монстр  являют  собой
нечто гораздо большее, чем стремятся показать. Они  скрывают  от  него  свои
возможности. Этриан опасался, что эти существа готовят для него  смертельную
ловушку. Юноше доводилось не раз слышать рассказы о  том,  к  чему  приводят
сделки с дьяволом.
   Ненависть осталась жить в его душе. Она коверкала его мысли и приказывала
согласиться на их требования. Каменный зверь знал, что делает, посылая его в
Форгреберг. Монстр был уверен, что путешествие пробудит в юноше самые черные
чувства.  Что  же,  ставка  была  сделана  верно.  Этриан  испытывал   такую
ненависть, что не считаться с ней было невозможно.
   Что же, он станет освобождать их неторопливо, постепенно  подчиняя  своей
воле. Он заставит их помогать ему во всем.
   Сахманан весь долгий день несла его на восток, и  пустыню  они  пересекли
только в сумерках. Когда же она поставила его на землю между  лапами  зверя,
уже стояла ночь. Женщина настолько обессилела, что напоминала  лишь  призрак
того призрака, которым была до полета. Монстр учинил ей допрос. Свои вопросы
он почему-то задавал тоном и голосом капризного ребенка. У него, видимо,  не
осталось сил для проявления его обычной злобы.
   Этриан ради собственного благополучия решил их ещё чуть-чуть  освободить.
Он погрузился в себя, чтобы найти ключи к их оковам.
   Воля каменного чудовища столкнулась с волей юноши. Этриан нанес  ответный
удар, усилив волевой напор. Зверь обманул его. Он не столько ослаб,  сколько
притворялся обессиленным.
   Этриан подавил нарастающую панику и собрал в кулак всю свою  волю.  Поток
силы, идущий от него к этому чудовищу, постепенно начал ослабевать.
   Остановить его  полностью  оказалось  столь  же  трудно,  как  захлопнуть
тяжелые, металлические двери склепа.  Все  же  Этриану  это  удалось,  поток
остановился. Он попытался метнуть в зверя молнию своей ярости, но оказалось,
что метать ему нечего, и, кроме того, у него не оставалось сил.
   Этриан рухнул на свою циновку.
   Каменный монстр поочередно то проклинал неудачу,  то  начинал  хвастаться
успехом. Ему удалось тайно высосать из Этриана в десять раз больше силы, чем
тот намеревался ему отдать.

***

   Мальчик спал. Поток времени продолжал свой бег. В его снах к нему снова и
снова являлась женщина в белом и требовала, чтобы он  их  освободил.  Этриан
игнорировал её мольбы, пестуя в себе ненависть.
   Он утопит в море тот остров на востоке. Пройдет огнем и мечом по  Империи
Ужаса.  Его  армии  будут  жиреть,  пожирая  павших  врагов.  Войско  станет
непобедимым, и он поведет его через мир на свою родину,  чтобы  отмстить  за
отца…
   "Это не мои мысли, - твердил он себе, не просыпаясь. - Кто-то  навязывает
ему сны".
   Но скоро этот  неизвестный  покинул  Этриана,  и  к  тому  вернулись  его
собственные сновидения. Видимо, Сахманан и  монстр  были  поглощены  другими
делами.
   Иногда ему казалось, что он  соприкасается  мыслями  с  другими  далекими
существами, черпая у них их мудрость, и силу, и знания. Он более охотно стал
общаться со своими странными компаньонами.
   Те вначале были восхищены его новыми способностями. Но с течением времени
на смену восхищению пришла озабоченность, которая вот-вот грозила  перерасти
в страх.
   Затем до него донеслось:
   - Избавитель! Пробудись!
   Чья-то рука грубо трясла его за плечо. Однако он, не обращая внимания  на
попытку его разбудить, привел себя в переходное состояние и покинул телесную
оболочку, чтобы как следует осмотреться.
   Озеро выросло ещё больше. Вода теперь изливалась из него  узким  потоком,
который вскоре терялся в песке  пустыни.  Берега  короткого  ручья  украшала
буйная растительность, кишащая разнообразными тварями. Жизнь  начинала  свое
контрнаступление.
   Все это сумела сотворить Сахманан. Женщина была одержима идей  вернуть  к
жизни свою родину. Ее же господин  желал  лишь  расширить  свои  владения  и
увеличить число тех, кто ему поклоняется.
   Прикосновение к плечу стало не столь грубым, и Этриан переключил внимание
на распростертое между лапами зверя тело.
   Оно  выросло,  превратившись  в  тело  взрослого  мужчины.  Мужчина   был
черноволос, высок ростом и, судя по ширине плеч, обладал завидной силой.  Он
был очень похож на братьев своей матери. Во сне  его  лицо  казалось  копией
лица дяди Вальтера - того самого, который женился на  колдунье-принцессе  из
Шинсана. В то время, когда агенты лорда Чина их похитили, Этриан с мамой как
раз жили в доме Вальтера.
   Он внимательно посмотрел на пытающуюся  разбудить  его  женщину.  Женщина
обрела тело. Ей, скорее всего, ещё не было  и  двадцати,  и  в  будущем  она
обещала стать красавицей.
   Лишь глаза хранили её прошлое. Это были глаза, обращенные  в  бесконечную
глубину веков, и они казались более мертвыми, чем сама пустыня.
   Этриан позволил, чтобы его разбудили.
   - Избавитель! Ты должен нас освободить. Иначе мы обречены.
   Интересно, что они теперь затеяли?
   - Покажи мне, что произошло.
   Женщина потянула его к озеру.
   - Я дал тебе силу. Обратись в прошлое. Покажи все с самого начала.
   Она отказывалась  повиноваться,  ссылаясь  на  то,  что  подобное  усилие
потребует участия Величайшего. А тот очень занят.
   - Ну так пусть бросит свое занятие. Скажи, чтобы выкроил время.
   "Любопытно, каким образом я смог так вырасти во сне?" - думал он.
   Черпая силу знания и мудрость других умов, Этриан не  подозревал,  что  и
сам преображается. Он уже был не тот  мальчик,  который  переплыл  пролив  и
бродил в одиночестве по пустыне Навами. Более того, он  уже  был  и  не  тот
юноша, который летал в Кавелин, чтобы увидеть смерть отца.  Он  стал  кем-то
иным. Кем-то более уверенным в себе и более  решительным.  Его  лицо  обрело
высокомерное выражение, а глаза стали глазами змеи.
   - Умоляю!
   - Показывай. С самого начала.
   Где-то в глубине его черепа раздался грозный  рев.  Это  каменный  монстр
вступил в дело. Он стал метать в Этриана образами, как камнями из пращи.
   Враги приближались. Шинсан уже добрался до  пустыни.  Каменному  чудовищу
пришлось  оживить  горстку  мертвецов   и   направить   их   на   борьбу   с
разведывательными отрядами Империи Ужаса.
   Этриан досмотрел все до конца, задавая себе вопрос: что может  остановить
Шинсан? Ответа он не находил. Что гонит Империю Ужаса в  пустыню,  спрашивал
он себя. Неужели её правители испытывают неукротимую тягу к  завоеванию  все
новых и новых, пусть даже безжизненных земель?
   Но он отказался одарить каменное изваяние и женщину дополнительной силой.
Этриан не сомневался, что монстр просто хотел запугать его.
   Бывшие мертвецы истребили полдюжины патрулей. Отряды с  запада  прибывать
перестали.
   - Освободи! - со слезами на глазах умоляла женщина. - Они  вернутся!  Они
нас уничтожат!
   - Не исключено. Это в их характере. Я задам тебе один вопрос:  кто  здесь
владыка?
   - Величайший.
   - В таком случае помощи от меня вам не видать.  Я  не  склоню  перед  ним
колени. - Этриан отошел от нее, разделся  и  погрузился  в  прохладную  воду
озера. Рыбы терлись о его ноги. В камышах утки  воспитывали  свой  молодняк.
Сахманан шла за ним вдоль берега, и её  голос  доносился  до  Этриана  из-за
высокой растительности.
   - Ты создала из бывшей лужи настоящее произведение искусства, - сказал он
ей. - Почему бы тебе этим и не ограничиться? Патрули ушли.
   Но разве они  отступят?  Конечно,  нет.  Шинсан  не  признает  поражений.
Солдаты Империи попытаются найти иные подходы.  И  за  их  новыми  попытками
будет стоять огромная сила.
   Как они поступят, если схватят его?
   На его губах появилась улыбка. Шинсан может стать  тем  орудием,  которое
позволит ему укротить каменного зверя. Впрочем, он  мог  бы  разыграть  роль
пленника зверя, жаждущего освобождения. Откуда солдаты Империи могут  знать,
кто он такой?.. Но с другой стороны, если он  не  освободит  зверя,  тервола
уничтожат все вокруг, даже не заметив обычного мальчишку.
   Видимо, так или иначе,  но  жить  ему  остается  недолго.  Он  может  все
поставить на кон, практически ничего не теряя. Монстр будет вынужден принять
его требования или погибнуть.
   Тварь, видимо, сумела услышать его мысли и  взорвалась  угрозами.  Угрозы
сменились мольбой. Этриан, игнорируя как то, так и другое, спросил:
   - Ну, и когда же ты согласишься объявить себя моим рабом?
   Над пустыней прокатился адский хохот. Это  было  самое  яркое  проявление
личности бога за все время пребывания Этриана в его владениях.
   Больше всего юношу мучил  один  вопрос  -  как  заставить  бога  сдержать
обещание, вытянутое у него силой?
   Он выбрался из озера и направился к  месту  отдыха.  Под  горячим  ветром
пустыни его кожа быстро просохла.
   - Сахманан, подойди ко мне. Сядь. Расскажи о себе.
   Она  начала  рассказывать,  время  от  времени  бросая  вверх  испуганные
взгляды.
   - Нет. Поведай мне о ребенке. О маленькой девочке, ставшей жрицей. Об  её
отце и матери, о братьях и сестрах. Расскажи мне, во что она любила играть и
какие песни распевала вместе с друзьями во время игр.
   Сверху на них полился темный поток холодного  осуждения.  Чудовище  сразу
поняло, какие семена бросает в почву Этриан.
   - Расскажи мне о себе. А затем я расскажу тебе о своем детстве.
   - Но зачем?
   - Потому что до того, как мы превратились в то, чем стали теперь, все  мы
были детьми. Мы можем понять человека, лишь зная, каким он был ребенком.
   - Кто это сказал?
   - Мой враг. Лорд Чин - один из тервола. Человек с черным сердцем, но  тем
не менее выдающийся. Он был главным учителем моего деда.
   - Деда?
   - Вартлоккура. Они называют его  Разрушитель  Ильказара.  Один  из  самых
ужасных колдунов, когда-либо обитавших на земле.
   - Я не слышала этого имени.  -  Весь  её  вид  говорил  о  том,  что  она
потрясена.
   - Он один из самых старых носителей зла на земле.  Ты  могла  бы  увидеть
его, если бы задержалась ещё на секунду во время нашего пребывания в  замке.
Он появился в спальне в тот момент, когда ты нырнула в  стену.  Чародей  мог
тебя заметить. Меня же он, вне всякого сомнения, видел, - закончил Этриан  с
коротким зловещим смешком.
   Ее глаза округлились, и она бросила испуганный взгляд вверх.
   Однако Каменный  зверь  не  обратил  на  неё  внимания  -  он  был  занят
контролированием своих патрулей.
   Этриан играл с Сахманан несколько недель. Он  искал  в  колдунье  золотую
жилу человечности. Этриан был убежден, что подобная  жила  существует.  Лишь
проблески человечности могли заставить её "тратить" Силу  на  восстановление
природы.
   Несмотря на все усилия, он мало чего сумел  добиться.  Жила  залегала  на
большой глубине, подобно вкраплениям алмазов под массой пустых руд. Кроткая,
нежная, наивная девица с пустым  взором.  Эта  инженю  на  самом  деле  была
старше, чем сам каменный монстр, и обладала стальным сердцем. Жрица…
   Этриан вернулся к нормальному ритму бодрствования и сна. В  самую  жаркую
часть суток он спал в тени.
   Однажды, уже ближе к вечеру, он проснулся словно от толчка  и,  испытывая
необъяснимый ужас, инстинктивно вскочил на ноги.  Каменный  монстр  произвел
силовой удар чудовищной мощности. Этот  выброс  магической  энергии  оставил
после себя лишь черный, жаждущий пополнения вакуум. Этриан  заметался  между
лапами зверя, пытаясь понять, что происходит.
   - Они вернулись! - рыдала Сахманан. - Теперь они нас уничтожат!
   Этриан вдруг уловил  ужас,  который  испытывал  каменный  зверь.  Монстр,
вступив в бой, решил выиграть его одним сокрушительным ударом.  Но  если  он
потерпел неудачу, то Навами была обречена на гибель.
   Этриан,  обежав  вокруг  лапы,  вскарабкался  на  спину  зверя.  Сахманан
последовала за ним. Достигнув основания шеи, она воскликнула:
   - Вниз! У него ничего не получилось!
   Этриан приник  к  выветренному  камню.  Необычный  звук  разорвал  тишину
пустыни. Он напоминал усиленный в тысячи раз треск жарящегося  на  сковороде
сала, перемежающийся с глухими ударами гигантского барабана. Этриан  обратил
взор на запад и увидел оседающую на землю радужную  песчаную  башню  высотой
несколько сотен футов. Из неё с издевкой скалились сотни  дьявольских  морд,
исчезающих по мере того, как необычный для этих мест ветер разносил песок.
   Каменный зверь тихонько выл. Сахманан молила о помощи. Этриан не  обращал
внимания на их стенания. Он взобрался на темя зверя и уселся, скрестив ноги.
Затем он освободился от телесной оболочки и устремился на запад.
   Этриан прекратил полет, как только заметил нескольких  человек,  стоявших
на вершине длинной песчаной дюны. Их взоры были обращены  в  сторону  зверя.
Вскоре к группе присоединился ещё один человек, и через некоторое время  ещё
один. Этриану показалось, что фигуры наблюдателей как-то странно колеблются.
   Он подлетел поближе и понял, что силуэты трепещут не только от восходящих
потоков тепла. Это развевались на ветру форменные мантии пришельцев.  Теперь
их стало шестеро… Нет. Семеро. Тот, что стоял  в  центре,  был  ростом  ниже
остальных, но гораздо  шире  в  плечах.  Лица  наблюдателей  скрывались  под
гротескными масками. Глаза из драгоценных  камней  ярко  блестели  в  солнце
пустыни.
   "Тервола, - подумал Этриан. -  Игры  кончились.  Колдуны  явились,  чтобы
собственными глазами оценить будущее поле боя".
   На дюне рядом с тервола стали появляться и солдаты Империи Ужаса. Дюжина.
Два десятка. Сотня. Все они смотрели на каменного зверя.
   Тот, что был пониже  ростом,  заговорил.  Он  взмахнул  рукой  в  сторону
монстра и скрылся из вида, спустившись по противоположному склону дюны. Один
тервола во главе  небольшого  отряда  двинулся  вперед.  Остальные,  видимо,
готовые к длительному ожиданию, уселись на гребне дюны.
   Этриан устремился назад к своему телу.

ГЛАВА 6
1016 ГОД ОТ ОСНОВАНИЯ ИМПЕРИИ ИЛЬКАЗАРА
Пустыня

   Ших-кай вскарабкался на гребень серой дюны.
   Его ноги болели. Сам  он  истекал  потом.  Ему  казалось,  что  тело  под
доспехами покрылось слоем грязи. Командующий устал, и его терпение  было  на
исходе. "Что я зд