ость,  сметенная  под  натиском
теперешнего  всевозрастающего  хаоса.  Боролись   могущественные   силы,   и
казалось, что полный хаос царил вокруг. Вартлоккур  тосковал,  зная,  что  в
будущем будет еще хуже.
   Однажды, усталый, он дошел до конца длинной узкой  теснины  -  и  впервые
увидел Вороний Грай. Воющий горный ветер рвал тучи с пика вверху. Зеркало не
отдавало должной справедливости  твердыне.  Там  стояло  двенадцать  высоких
башен и разрушающиеся стены в серебристых пятнах  подтеков  льда.  Холодная,
голая и темная  -  крепость  напоминающая  древний  выветренный  череп.  Она
походила  на  потрепанную  оловянную  корону  для   Кэндарина.   Вартлоккура
передернуло от чувства одиночества, которое внушало это место. Какое безумие
вдохновило имперских инженеров построить здесь крепость?
   Когда Вартлоккур приблизился к крепости сквозь открытые  ворота  проходил
человек. Он остановился, оглянулся и торопливо исчез.  Вернулся  он  прежде,
чем Вартлоккур подошел к воротам.
   - Хозяин ожидает в Большом зале, я покажу дорогу, - сказал он и  добавил,
повернувшись. - Тише, Демон.
   Вартлоккур последовал за привратником по пустым коридорам. Казалось,  эта
крепость была в большем запустении, чем Клыкодред. В Клыкодреде сейчас  жили
люди, создававшие иллюзию дома. Вороний Грай утратил иллюзии.
   Большой зал оказался просторным  и  пустым,  ожидающим  событий,  которые
могли бы его заполнить. Жизнь  теплилась  лишь  в  конце  зала.  Там,  перед
огромным рокочущим очагом, сидел Верлойя, хозяин Вороньего Грая. Рядом  были
его дети. Все семеро  казались  вариациями  на  общую  тему.  Тоненькие  или
плотные, низкого роста или высокие - все они  были  искаженными  отражениями
своего отца.
   -  Садитесь.  Устраивайтесь  поудобнее,   -   сказал   Верлойя.   -   Мне
представляется, что это было трудное путешествие: оттуда - сюда. - Его брови
вопрошающе поднялись. Вартлоккур проигнорировал намек. - Я с трудом поверил,
когда Птичник доложил мне  о  страннике  в  горах.  Ага.  -  Слуга  доставил
подогретое вино. Несмотря на  свое  решение  быть  джентльменом,  Вартлоккур
почти схватил его.
   - Извините меня, - сказал он, залпом выпив вино. - Это было действительно
трудное путешествие.
   - Не стоит извиняться. Я ездил в Ива Сколовду и  обратно  несколько  раз.
Это мучительное путешествие даже в самом легком случае. Ага. Баранина.
   Принесли еще подносы с едой. Верлойя  разрезал  гигантское  жаркое,  пока
слуги приносили посуду, овощи и сласти, кувшины теплого вина  и  эля.  Затем
они тоже расселись. Все обитатели Вороньего Грая устроились за столом  перед
огнем, и еще осталось место для гостя.
   Во  время  еды   Вартлоккур   осведомился   о   хозяйке   замка.   Вопрос
предназначался Непанте, которая на  дальнем  конце  стола  смотрела  в  свою
тарелку. Позже он узнал, что за время его путешествия вторая  жена  исчезла,
унеся с собой  богатство.  Она  стала  запретной  темой.  Она  ушла,  следуя
невероятным снам наподобие тех, что потом так осложнят жизнь Непанты.
   Насытившись,  Вартлоккур  отодвинулся  от  стола.  Теперь  он  был  готов
отвечать на вопросы.
   Верлойя понял его. Он величественно рыгнул и сказал:
   - А теперь давайте поговорим, если вы не возражаете. Вы уж извините, если
я кажусь въедливо любопытным. У нас посетители  редки.  -  Не  сказав  этого
вслух, он дал понять, что посетители редко  бывали  дружественными.  Дерзкая
Ива Сколовда со своим страстным желанием славы  рассматривала  Вороний  Грай
как прямой вызов.
   Сюда, в Вороний Грай, после крушения Империи сбежал  Тамиль  аль  Рахман,
принадлежавший к Ближайшему Кругу, проконсул и вице-король Прикрачнодиании -
провинции, включавшей Ива Сколовду. Его  наследники  поколениями  стремились
возродить империю, раздуть искру в зародыше, заключенном в утробе  Вороньего
Грая. Они преуспели только в  раздувании  непрекращающейся  ненависти  между
крепостью и Ива Сколовдой. Город испытывал шок от  каждой  безумной  попытки
оживить мертвеца, павшего так давно, что не осталось и костей.
   Одинокий замок Вороний Грай -  это  было  все,  что  осталось  от  мечты.
Вороний Грай, горсть людей и постоянная ненависть Ива Сколовды.
   - Я понимаю. Спрашивайте.
   - Откуда вы?
   Странно, но этим он поинтересовался раньше чем именем.  Вартлоккур  пожал
плечами. Он уже решил быть полностью откровенным. И ответил:
   - Клыкодред в горах Драконьи Зубы. - Его  слушатели  нервно  задвигались.
Они знали это название.
   - Горный Старец?
   - Нет. Его друг. Вы можете сказать - партнер.
   Еще одно движение сидящих. Они уже дозрели  до  второго  мрачного  имени,
связанного с Клыкодредом. Непанта затряслась.  Вартлоккур  был  разочарован.
Выиграв ее, он получит мрачную борьбу. Она пуглива, как единорог.  Однако  в
эту минуту она была лишь одной из испуганных.  Никто  не  смог  скрыть  свой
страх.
   - Вартлоккур? - прошептал Верлойя.
   Вартлоккур кивнул. Непанта  затряслась  еще  сильнее.  В  голосе  Верлойи
появилась наждачная жесткость, он сказал:
   - Вы оказываете, нам честь.
   Вартлоккур невольно повернулся к Непанте. Ему следовало перевести взгляд,
но он ждал так долго.
   Его взгляд оказался последней каплей. Девушка издала испуганный  вопль  и
умчалась с грацией газели.
   - Эту честь будет лучше всего обсудить приватно...  Ваша  дочь...  В  чем
дело?.. Верлойя печально покачал головой.
   - Слишком много времени была со своей мачехой. Простите ее, если можете.
   - Конечно, конечно. Я действительно Вартлоккур. Обо мне ходят легенды. Но
в них не так уж много правды. Подумайте сами: что рассказывают Королях  Бурь
в Ива Сколовде? Пожалуйста, если юную леди, передайте ей мои извинения.
   Верлойя ткнул в одного из своих сыновей:
   - Скажи Непанте, чтобы она вернулась и извинилась.
   - Нет. Пожалуйста, не надо. Я уверен, что это была моя вина.
   - Как хотите. Мальчики, оставьте нас. - Сыновья и  слуги  перебрались  за
соседний стол. - А теперь, сэр, чем я могу быть вам полезен?
   - Это щекотливый вопрос, учитывая - кто я. Вы  знакомы  с  функциональной
формой Телелазаря в приложении к главному временному видению Боробы Тринга?
   - Нет. Я почти не разбираюсь в восточных системах. В лучшем случае я могу
управлять  сквозьвременным  обзором  Клингера.  Мы  нынче  довольно   слабые
волшебники, не считая умения работать с Ветродуем.
   - Да, Клингер тоже подойдет. То,  что  я  хочу  показать  вам,  находится
достаточно близко - в терминах времени.
   - Вас привело сюда видение?
   -  В  некотором  смысле.  Мне  легче  показать,  чем  объяснять.  Вы   не
возражаете? - Вартлоккур обращался к Верлойе со всей возможной  вежливостью.
Этого человека ожидал шок.
   - Лучше всего подойдут Нижние Оружейные палаты. Несите ваши вещи.
   Через час, перенеся новость лучше, чем ожидал Вартлоккур, Верлойя сказал:
   - Я не совсем понял проблему с Судьбами и Роком. В целом она выглядит как
шахматная игра, где правила меняются после каждого хода. Это безумие.
   - Абсолютно, - Вартлоккур объяснил свою теорию, когда  они  заняли  места
перед очагом в Большом зале.
   Чародей был раздражен. В этот раз  появилась  дополнительная  информация.
Видение намекнуло чародею, что его поймают старые грехи.
   Верлойя тоже был расстроен. Ему не понравилась роль детей в этой игре.
   Вартлоккур догадывался, куда будет направлен удар  его  второго  великого
разрушения. Это больно ранило. И он знал, что это опять изменит его  самого;
возможно, так же сильно, как разрушение Ильказара.
   Минут   десять   они   сидели   молчи,   каждый   вынашивая   собственное
разочарование. Наконец Вартлоккур заметил:
   - Это видение не менялось уже два столетия.
   - Я видел. Я понимаю, почему  вы  здесь.  Не  стану  врать.  Мне  это  не
нравится. Но я не смог бы ничего изменить, даже если бы захотел. У вас будут
трудности с ней, - продолжал он. - Сегодняшнее поведение в порядке вещей. На
самом деле я думаю, что ей сейчас чертовски любопытно слоняться поблизости -
так долго, как сможет. Это моя вина: надо было  тогда  прекратить  эту  чушь
моей жены. Но я был слишком занят,  пытаясь  сделать  из  сыновей  настоящих
мужчин. У меня не было времени заняться Непантой... Я дам вам свое неохотное
благословение на все хорошее, что вы сможете сделать для нее.  Но  это  все.
Мне просто не нравится общая картина. Я надеялся, что мог обучить  мальчиков
лучше. Империя мертва.
   - Может быть, если бы вы использовали Силы...
   - Я не хочу пользоваться магией. Я поклялся никогда больше не  принуждать
никого делать что-либо. Без исключений. Империя  должна  быть  восстановлена
без магии или пусть не существует вовсе.
   Придя к соглашению с отцом Непанты, Вартлоккур начал предпринимать долгие
и   почти   безрезультатные   попытки   разжечь   искру   любви   в   сердце
девушки-единорога. Иногда казалось, что он близок к цели, но чаще всего  ему
удавались лишь нежизнеспособные ошибки. Но за столетия он выучился терпению.
У него было время. Как подтачивающие речные воды,  он  постепенно  истачивал
гранит страха Непанты. К тому времени, как ей исполнилось девятнадцать,  она
даже ждала его более частых - визитов. Хотя смотрела на него скорее  как  на
доброго учителя философии, чем как на потенциального любовника. Она считала,
что у нее не будет любимого мужчины.
   Он был уверен, что втайне она хочет, чтоб такой  был.  К  сожалению,  она
ожидала милого рыцаря из историй странствующих фигляров, а такие  мужчины  в
ее мире отсутствовали.
   Это печалило. Мир должен иметь хотя бы  несколько  необыкновенно  хороших
парней, а не просто широкий выбор людей от плохих до еще худших.  Вартлоккур
рассматривал свой мир как заселенный только друзьями и врагами,  причем  без
ярко  выраженных  различий.  Добро  и  зло,  на  его  взгляд,   были   очень
относительны.
   На двадцатилетие Непанты Вартлоккур сделал ей  предложение.  Сначала  она
подумала, что он шутит. Когда он объяснил ей, что серьезен, она убежала.  Он
заронил семена еще недостаточно глубоко. Год  она  вообще  отказывалась  его
видеть. Он был жестоко ранен, но не обескуражен.
   Со временем, хотя они снова  разговаривали,  она  всегда  была  готова  к
бегству и старалась, чтобы РЯДОМ был  Вальтер,  который  защитил  бы  ее  от
воображаемой угрозы.
   Смерть Верлойи заставила Непанту смягчиться. На похоронах отца ее  больше
всех  успокаивал  именно  Вартлоккур.  Но  брешь  в  ее  обороне   появилась
ненадолго. Она не собиралась подпускать его к себе тишком близко.
   В ту пору Вартлоккур сам пережил потерю. Во время одного из его - кратких
- визитов в Клыкодреде скончалась Мария. Он подозревал, что она узнала,  чем
он занимается, но сохраняла спокойствие. ОН искренне погоревал о ее кончине.
Человек не мог пожелать лучшей жены. Иногда  он  сам  удивлялся:  почему  не
может удовлетвориться тем хорошим, что есть в его  жизни.  Не  было  никакой
внешней силы, принуждающей его добиваться исполнения  видений.  Если  бы  он
захотел, то мог бы стать простым фермером или парусным мастером... Но он  не
хотел. Он верил, что обязан выполнять предназначение.
   Непоколебимость Непанты напоминала сталь или адамант:  они  изнашиваются,
но не ломаются. Шестью годами позже, когда военные игры ее братьев  в  залах
дозрели до планов гениальных завоеваний,  она  все  еще  не  сдавалась.  Она
восприняла  его  как  часть  своей  жизни.  Может  быть,  она  даже  ожидала
замужества. Она снова научилась легкости в общении с  ним,  но  отказывалась
переводить эти отношения в нечто более перспективное.
   Нетерпение доконало Вартлоккура. Однажды вечером он сделал  ей  очередное
предложение. Как обычно, Непанта отвергла его. Последовало несколько сильных
и  гневных  аргументов.  После  этого,  разочарованный  и  расстроенный,  он
вернулся в Клыкодред, решив  идти  путем,  на  который  его  годами  склонял
Старец.
   Старец. Горный Старец. Должно быть, он самого себя был загадкой. Никто не
может удержать в памяти все года  и  события,  свидетелем  которых  он  был.
Старец едва ощущал принадлежность к реальному человечеству. Страсть, любовь,
ненависть, боль и радость, привязанность -  что  они  значат  под  жерновами
мельницы времени? Прах. Только пыль от мелющих  жерновов.  Что  осталось  от
родителей, умерших десять тысяч лет назад? Ничего, кроме  труднопроизносимых
архаичных чуждых имен.  Молодость?  Он  никогда  не  был  молодым.  Или  так
казалось теперь. У него  было  несколько  воспоминаний  о  звенящей  бегущей
радости, о девушке, о диких цветах и запахе  клевера  весной.  (Имя  девушки
иногда преследовало его в одиноких снах, а ее лицо часто являлось в  краткие
минуты счастья.) Его прошлое было бесконечным коридором с миллионами дверей,
за которыми хранились воспоминания - все  в  серых  старческих  тенях.  Цвет
блекнул по мере отдаления от настоящего. Прошлое возвращалось назад к черной
точке, где он впервые встретился с Режиссером. Оно утрачивало  самые  яркие,
самые алые, самые зеленые,  самые  голубые  тона  страстной  любви,  боли  и
привязанности. Горный Старец был самым старым человеком в мире.
   Кроме еще одного. Хотя, думал он, его  друг  Звездный  Всадник  -  он  же
Режиссер - вполне может быть и мертв. Он ничего не слышал об  этом  человеке
со времен походов Навами тысячу  лет  назад.  Хотя  намеки  на  его  участие
прослеживались в эпических сказаниях о Падении.
   Когда-то Старец хотел жить вечно. Но тогда и он, и мир были юны,  а  сама
мысль о потерянных годах будущего  ненавистна.  Однажды,  когда  магия  была
молода и свободна, а он сам еще не имел способностей к изобретательству,  он
рискнул своей душой и сущностью, чтобы получить  бессмертие.  Теперь  он  им
обладал. Это был невозвращаемый дар Звездного Всадника -  подарок,  жестокой
ценой которого стали отчужденность, скука  и  долг,  который  он  не  сможет
выплатить полностью никогда.
   Бывали  времена,  когда  он  думал,  что  Смерть  могла  бы   стать   его
единственным милым утренним ангелом (с лицом той забытой любви), чей  приход
он воспримет с радостью. Она освободит его  от  этого  мира,  где  дни  были
бесконечной монотонной  процессией  по  неизменному  пути.  Она  станет  его
свободой. Мать Ночь с мягкой  черной  утробой,  в  которой  он  будет  вечно
покоиться в мире.
   Но ведь попасть в ее руки было так легко! Почему же  он  не  спрыгнул  со
стены Клыкодреда? Потому что он боялся желанной леди. Он не мог свыкнуться с
мыслью о мире, который  будет  существовать  без  него.  То  побуждение,  та
ошеломляющая необходимость, которая двигала его к бессмертию, еще не угасала
в его душе. Он мог упустить что-нибудь. Но что, если он уже прожил  все  эти
годы и смертельно устал  от  их  исторической  процессии?  Если  катастрофы,
завоевания и прекраснейшие художественные творения человеческого  разума  не
были достаточны, то что будет достаточным? Чего он ждал?
   Когда Старец бывал в плохом настроении,  он  часто  размышлял  над  этим.
Определенной цели не было, да он и не искал ее. Ему было  достаточно  ждать,
пока оно само придет к нему. Тем временем многолетние  привычки  стерли  его
движение вперед. Он желал забвения и не делал ничего, чтобы избежать его. Он
прожил десять тысяч лет. Возможно, что увидит еще столько же.
   Были еще долги и обязательства. Интересно оплатить долгую жизнь,  которую
ему ссудили.
   В маленькой комнате наверху Башни ветров на столе лежала  большая  карта.
Ее восточные границы были отмечены зубцами,  представляющими  горы  Драконьи
Зубы. В верхней части были еще  зубцы:  Крачнодианские  горы,  а  среди  них
название - Вороний Грай. К югу и посередине карту испещряли названия городов
и  королевств:  Ива  Сколовда,  Двар,  Прост-Каменец,  Итаския,   Грейфеллз,
Мендалаяс, Портсмут и сотня других. Вартлоккур и Старец склонились над ними.
   - Здесь, - сказал Старец, тыча пальцем в Крачнодианские  горы  чуть  выше
Ива Сколовды. - идеальная база. Все эти люди - бандиты, они  не  любят  этот
город. Способный человек, не связанный с племенами, смог бы объединить их  в
армию,  достаточно  сильную,  чтобы  взять  Ива  Сколовду  внезапностью.  Но
недостаточно мощную чтобы удержать ее. Я думаю, твой план хорош. И  как  раз
то, что нужно, если они действительно посадят Непанту на  трон.  Как  только
они потеряют интерес к городу и затеют  следующей  поход,  тут-то  мы  ее  и
получим.
   - Будет прекрасно, если мы сможем захватить ее. Она  далеко  не  дура.  -
Вартлоккур обнаружил в Непанте блестящий ум и хорошую интуицию, хотя  она  и
пыталась скрыть это. Если она иногда и выглядела тупой,  то  только  потому,
что сама забивала себе голову.
   - Тогда принято? Мы наймем бин Юсифа и его  людей  и  используем  их  для
захвата Непанты в Ива Сколовде.
   - Согласен. - На него тяжелым грузом навалилось предчувствие.  Это  будет
не так просто, как звучит на словах.
   Ему было больно от приближающейся жестокости второго великого разрушения.
   - Как бы там ни было, я не думаю, что это сработает.  Все  кончится  тем,
что придется сражаться с ее братьями.
   Старец пожал плечами:
   - Белые начинают и выигрывают. Ты мог бы уничтожить армию за ночь.
   Вартлоккуру не понравилась идея Старца. Он получил сполна свою долю армий
и войн еще столетия назад.
   - Ну, они уже раздобыли Рог Звездного Всадника,  -  сказал  Старец,  едва
сдерживая удивление.
   Вартлоккур повернулся к зеркалу, уловив в тоне  своего  компаньона  нечто
большее, чем констатацию  факта.  Каким-то  образом  братья  Непанты  смогли
определить  местонахождение   этого   неуловимого   древнего   жителя,   чье
происхождение было окутано  тайной  даже  большей,  чем  у  Горного  Старца.
Недавно они подкрались к нему через самую западную цепь Крачнодианских  гор.
Сейчас они  застали  его  врасплох.  Это  был  невероятный  удар.  Казалось,
Звездный Всадник был слишком стар, чтобы так легко сдаться.
   - Они дураки. Все они дураки. - Горечь прозвучала в голосе Старца. - Один
магический талисман не сделает их непобедимыми. Даже Виндмийрнерхорн.
   Упомянутый талисман славился как Рог Изобилия, хотя и не очень  напоминал
этот  мифический  предмет.  При  правильном  обращении  Виндмийрнерхорн  мог
обеспечить  человека  всем  необходимым.  Люди,  рвущиеся  к  власти,  часто
пытались выкрасть его - и иногда это удавалось. Но Звездный  Всадник  всегда
возвращал его себе - после  того  как  воров  губила  собственная  жадность.
Турран  хотел  использовать  Рог  как  источник  обеспечения,  снабжения   и
поддержки армий. Но этим  мечтам  не  суждено  сбыться,  потому  что  Турран
никогда не научится правильно управлять Рогом.  Никто  из  воров  так  и  не
научился. Они всегда навлекали на  себя  гибель  прежде,  чем  успевали  это
сделать.
   - Они еще обнаружат это.  Сунуть  свои  носы  в  мир  равнозначно  просто
попросить расквасить нос. Ильказар все еще пугало для  людей.  Как  и  я.  А
некоторые ивасколовдцы все еще сохраняют горькие чувства к вице-королевству.
   - Что будет полезно для нас.
   -  Верно.  Ну,  я  продолжу.  Подготовлю  соглашение  с  бин  Юсифом.  Ты
присмотришь за делами?
   Старец верно следил  за  событиями.  Он  видел,  как  бин  Юсиф  вошел  в
предгорья в образе заклинателя ведьм и начал  свою  работу.  Он  видел,  как
Рагнарсон  вербовал  и  набирал  отряд  наемников  Туррана.  Он  видел,  как
Насмешник начал свое медленное путешествие из Прост-Каменца в Ива Сколовду в
личине Салтимбанко. Он  видел,  как  Гарун,  недостаточно  осведомленный  об
истинных целях своего нанимателя, послал шпиона, чтобы убедиться, что король
Ива Сколовды ожидает  вторжений  Королей  Бурь.  Заговор  Вартлоккура  выжил
только потому, что Турран уже двинулся. Затем удача  стала  изменять  им,  и
худшим из всего была неудача Гаруна с захватом Непанты в  Ива  Сколовде.  Но
Вартлоккур предполагал это заранее. Он уже собрал армию,  чтобы  двинуть  ее
против Вороньего Грая.
   Зате