ставителя запада.
   - Мастер Мундуиллер, вы не произнесли ни слова с того момента, как  здесь
появились.
   Мундуиллер искоса, сверху вниз посмотрел на поверхность ртути. Там ничего
не изменилось. Фигуры, размером с мышь, продолжали свой молчаливый спор.
   - В таком случае я скажу до свидания. - В его глазах мелькнул насмешливый
огонек. - В моем присутствии здесь нет никакой необходимости.
   Арал хотел что-то произнести, но тут же передумал. Мгла  тоже  не  смогла
найти нужных слов.
   Подойдя к дверям, Мундуиллер повернулся и произнес:
   - Прежде чем удалиться, не могу не сказать, что  я  и  мои  друзья  будут
чувствовать себя лучше, зная, что вы действуете заодно с королем.
   - Что он имел в виду? - спросил Арал, когда дверь за купцом закрылась.
   Мгла улыбнулась. Проведя кончиком языка по своим великолепным зубкам, она
ответила:
   - Не знаю. И не уверена, что хочу знать.
   Но на самом деле это было совсем не так. Мурашки  снова  забегали  по  её
спине. Сегодня ей ещё раз удалось ускользнуть от удара судьбы. Нет  сомнения
в том, что Мундуиллер позволил втянуть себя в заговор лишь для  того,  чтобы
лучше понять, чем этот заговор грозит его королю. Когда дрожь  прекратилась,
она обратила внимание на Арала.
   Тот вначале сделал шаг назад, а затем двинулся вокруг стола. На  лбу  его
неожиданно выступили капельки  пота.  Он  казался  человеком,  убегающим  от
привидения.
   Однако убежать ему не удалось.
   Мгла зловеще улыбнулась. Этот призрак навсегда останется с ним.  Арал  не
захочет от него избавиться. Она об этом позаботится.

***

   Вартлоккур следил за тем, как король входит в  крошечное  помещение,  где
обычно проводились наиболее секретные совещания. Браги, казалось, был весьма
доволен собой.
   - Мгла будет здесь через несколько минут, - сказал он.
   Принцесса явилась через десять минут. Сопровождал её Дал  Хаас.  За  ней,
как  преданный  щенок,  плелся  Дантис.  Чародей  наблюдал  за  ними  из-под
полуприкрытых век. Что-то изменилось. В  их  отношениях  появилась  какая-то
странная  застенчивость.  Для  короля  это,   видимо,   тоже   не   осталось
незамеченным.
   - Садитесь, - сказал Браги. - Приступим сразу к делу. Я весь день  торчал
в замке, и у меня нет желания пускаться в долгие рассуждения и тем  более  в
споры. Итак, мы  приняли  решение.  Вы  его  уже  знаете.  Приступим  к  его
воплощению в жизнь. Но прежде всего, Мгла, я желаю знать, кто тервола и  что
он делал в Кавелине без моего на то позволения.
   Даже Вартлоккур  был  изумлен.  Он  не  только  изумился,  но  и  испытал
некоторое  отвращение.  Этот  молодой   человек   казался   поначалу   таким
многообещающим… И вот теперь он, подобно худшему из тиранов,  посадил  всюду
своих шпионов.
   Если Вартлоккур изумился, то Арал Дантис  был  просто  сражен.  Он  издал
звук, напоминавший одновременно отрыжку и писк мыши. Глаза его  округлились.
И даже Мгла, в первой раз на памяти Вартлоккура, казалось,  была  застигнута
врасплох.
   Это  его  немало  позабавило.  Кому  не  нравится  видеть   растерянность
коллеги?
   - У меня имеются кое-какие возможности, - продолжил король. -  Мне  важно
знать, кто этот тервола. Назовем это жестом доброй  воли  с  твоей  стороны,
Мгла.
   Волшебница пришла в себя. Она стала рассказывать все  честно  и  поведала
нечто такое, что,  как  обратил  внимание  Вартлоккур,  повергло  Дантиса  в
изумление.
   Король посмотрел на чародея, желая услышать его  мнение.  Не  усмотрев  в
словах Мглы прямой лжи, Вартлоккур молча кивнул.
   - Все это звучит прекрасно, - сказал Браги, - если, конечно, Куо со своей
стороны не плетет интриг. Когда ты намерена начать действовать?
   - Это пока неясно. Мы выступим в тот момент, когда лорд Чьен  решит,  что
напор Матаянги достиг пика. Мы захватим ключевые точки Империи. Южную  Армию
мы не станем трогать до тех пор, пока не захлебнется атака  Матаянги.  После
этого лорд Куо будет смещен.
   - Прекрасно. Если, конечно, Куо позволит вам сделать это. Что вы намерены
предпринять,  если  он  сумеет  уладить  противоречия  с   Матаянгой   путем
переговоров и нападения не произойдет?
   - План не идеален. В таком случае я, по-видимому, проиграю.
   - Ты не станешь пытаться спровоцировать войну, не так ли?
   - Нет. Во всяком случае,  не  больше,  чем  лорд  Куо.  Шинсан  может  не
выдержать ещё одной войны.
   Король снова взглянул на Вартлоккура, и тот  снова  дал  понять,  что  не
улавливает лжи.
   - Хорошо, Мгла, - удовлетворенно кивнув, произнес Браги. - Какой вклад  в
ваше дело мог бы внести я?
   - Ты уже делаешь это, предоставляя нам безопасный  трамплин  для  прыжка.
Единственное, что мы могли бы попросить у тебя  взаймы,  так  это  несколько
штурмовых отрядов для первого удара.
   Вартлоккур внимательно следил за Дантисом. По легким  подергиваниям  лица
Арала чародей догадался о той роли, которую играл молодой человек в заговоре
до того, как к нему примкнул король. Ему было поручено изыскать средства  на
наемников, чтобы выполнить ту  работу,  которая  теперь  ложилась  на  плечи
королевских солдат. "Парень - глупец, -  подумал  чародей.  -  Впрочем,  эта
женщина способна превратить в глупцов и более мудрых людей, нежели Дантис".
   - Сэр Гжердрам, - сказал король, - сформируй нужные ей отряды. Сделай это
без всякого шума.
   Вартлоккур посмотрел на свежеиспеченного рыцаря. Бедный Гжердрам. Он  был
самым яростным противником этой затеи. Ни один из аргументов короля не  смог
заставить  его  изменить  позицию.  Теперь  же  он  должен   участвовать   в
ненавистном предприятии, ибо такова воля монарха.
   Возможно, он поступает правильно. Когда доходит до дела,  мы  все  в  нем
начинаем принимать участие, потому что это легче, чем  продолжать  спор.  Не
исключено, что Браги тоже превращается в глупца. Он  не  способен  разделять
свои симпатии и политику. Если он этому не научится, Кавелин ожидают трудные
времена.

***

   Непанта металась в своих покоях, словно посаженный в клетку зверь. У  неё
появилась странная, неистребимая уверенность  в  том,  что  мир  вокруг  неё
неожиданно изменился, и она оказалась гостьей в чужом времени. Окружающие её
предметы и люди утратили в её глазах свою реальность.
   Она понимала, почему это  произошло.  Виной  всему  утрата  точек  опоры,
потеря многих друзей, гибель любви. У неё не  осталось  семьи  и  почти  нет
близких людей. Есть, конечно, муж, но это всего лишь брак по  расчету  -  во
всяком случае, с её стороны. Ей был нужен защитник,  и  она  согласилась  на
защиту со стороны столь давно желавшего её  человека.  Всякая  чепуха  вроде
любви была лишь плодом фантазии Вартлоккура.
   Все эти дни она просто плыла по течению, оставляя в стороне  все  и  вся.
Потеря связи с внешним миром причиняла боль. Временами ей начинало казаться,
что она сходит с ума.
   Ее жизнь превратилась в длиннейшее ожерелье из нанизанных одно на  другое
несчастий и неприятностей. Конечно, бывали  и  счастливые  периоды,  но  они
вставали  в  памяти  лишь  с  огромным  трудом.  Несчастья   же,   напротив,
припоминались очень легко.
   Непанта остановила свой бег, чтобы взглянуть в окно. Небо было окрашено в
темно-серый цвет. Неужели опять непогода? Непанте  казалось,  что  после  их
приезда солнце убежало с небес. Неужели  уныние  следует  за  ней  по  пятам
подобно несчастному псу?
   - Может быть, это все из-за моей беременности? - пробормотала она.  -  Не
могу же я остаться в таком состоянии навсегда.  Сейчас  я  даже  самой  себе
кажусь невыносимой. Ведь у меня есть друзья, - закончила она с едва заметной
недоброй улыбкой.
   Ребенок в чреве вдруг принялся толкаться. Положив руки на живот,  Непанта
попыталась догадаться, что он использует для этой цели - ножки или ручки.
   - Думаю,  что  ты  окажешься  мальчишкой.  Говорят,  что  мальчики  более
активны.
   Ребенок толкнул ещё раз. Она поморщилась. Удар был довольно сильным.
   - Варт! - позвала она.
   Но супруга дома не оказалось. Скорее всего, он снова у  короля.  Что  они
затевают на сей раз? Непанта до сих пор  не  знала,  зачем  Браги  пригласил
Вартлоккура. Она не верила Рагнарсону. Конечно,  он  все  объяснит,  но  его
слова не обязательно окажутся правдой. Этот тип настолько  хитер,  что  даже
Варт может не знать всех его планов.
   Она редко покидала свои покои, но  тем  не  менее  всем  своим  существом
чувствовала глубинные течения, нарушающие мирную  жизнь  замка  Криф.  Слуги
болтали и строили  догадки.  Возникли  какие-то  сложности  с  наследованием
престола. Браги был избранным королем, но члены его семьи не имели права  на
вечное правление Кавелином. Таким образом, после  его  смерти  Корона  вновь
станет объектом ожесточенной борьбы. Несколько партий уже проявляли  горячий
интерес к проблеме престолонаследия.
   Ситуация  на  востоке  продолжала  внушать   опасения,   а   в   соседнем
Хаммад-аль-Накире спорадически  возобновлялась  гражданская  война,  что  не
могло не осложнять положение в Кавелине.
   В самом королевстве продолжались этнические трения,  накал  которых  лишь
незначительно смогли уменьшить три поколения просвещенной монархии.
   Она смотрела в окно и думала о своем  доме  в  далеких  горах.  Даже  там
ощущала себя не более счастливой, чем здесь. Но, находясь  там,  она  каждый
день молила небо о том, чтобы внешний мир обратил на них свой взор и призвал
к себе. И вот сейчас, когда они  наконец  избавились  от  забвения,  Непанта
страстно  желала  возвратиться  в  тихий,  безопасный  покой  своей   горной
твердыни.
   - Нет, я действительно сошла с  ума.  Я  недовольна  даже  тем,  что  мои
молитвы были услышаны. - Ребенок в её чреве снова задвигался. - Что  ты  там
делаешь? Скачешь через веревочку?
   Непанта решила прилечь. Сон иногда приносил ей утешение.
   Однако на сей раз ей долго не удавалось уснуть. Ныла спина, болели руки и
ноги. В голове, несмотря на  все  попытки  их  изгнать,  продолжали  кружить
тоскливые мысли. Ребенок тоже никак не желал успокаиваться.
   Но наконец сон пришел, а  вместе  с  ним  явились  и  видения,  столь  же
тревожные, как и мысли наяву.
   Это были сны из тех, которые она уже хорошо успела запомнить. Ей грезился
Этриан, пустыня и тень, огромная и пугающая. Сын взывал о помощи. Голос  его
едва доносился из отдаления. Тень  же  забавлялась.  Она  время  от  времени
набегала на её сына, причиняя  ему  ужасные  страдания.  Мать  потянулась  к
Этриану, но мальчик её не замечал.
   В последнее время она видела  множество  снов,  в  которых  присутствовал
Этриан. Это обычно случалось, когда сон не был глубоким. Видения могли  быть
различными,  но  во  всех   сын   оставался   живым   и   пытался   избежать
соприкосновения с тенью.
   Варт утверждал, что это беременность играет с ней в столь странные игры и
её видения не имеют ни малейшего отношения к  реальному  миру.  Но  она  уже
испытывала нечто подобное несколько лет назад. А в  то  время  она  не  была
беременной.
   Она верила в то, что повторяющиеся видения отражают истину. Грезы несли в
себе какую-то тайную магию, но Непанта не  знала,  как  её  истолковать.  Ее
магические способности резко увяли после того, как она потеряла братьев. Для
контроля над Силой требовалась концентрация магической воли всей семьи…
   Варт тоже не был экспертом в толковании снов, но имел  достаточно  знаний
для того, чтобы понять значение её видений. А может быть, у них нет никакого
значения?.. А что, если он прав,  и  все  эти  видения  -  ничто  иное,  как
отражение её тревог и сомнений?
   Непанта постепенно выходила из своего сумеречного полусна.  Нет,  она  не
бегает за каждым блуждающим огоньком. Она пытается мыслить  реалистично…  Но
на этом пути её все время подстерегает разочарование. На какое-то  мгновение
Непанте показалось, что она остановилась у полуоткрытой  двери,  за  которой
скрывается истина.
   До неё донесся негромкий шорох  и  звук  шагов.  Непанта  узнала  походку
горничной.
   - Я не сплю, Марго.
   - Госпожа, мне не хотелось нарушать ваш покой, но ваш муж  попросил  меня
взглянуть.
   - Скажи ему, чтобы он пришел.
   Вартлоккур, усевшись на край кровати, взял в свои ладони её руки.
   - Как ты себя чувствуешь?
   - Довольно прилично. Что происходит в остальном мире?
   - Все, как обычно. Они рождаются и умирают, совершая в  промежутке  массу
глупостей. Я наблюдаю за ними вот уже четыреста  лет,  и  они  ни  капли  не
изменились. Люди по-прежнему ведут себя крайне глупо.
   Непанта  была  огорчена.  Когда  он  пребывает  в  подобном   настроении,
обсуждать её сны невозможно.
   - Ты снова в дурном расположении духа?
   - Почему ты так решила?
   - Ну, как же. Все - суета сует и всяческая суета.
   - Хм. Это - не более чем реалистический подход к жизни.
   Ее супруг явно пребывал в  сумеречном  состоянии  души.  Если  меланхолия
усилится, он станет невыносимым. Однако его ещё можно спасти, если  не  дать
уйти в себя.
   - Что так тебя завело?
   Надо дать ему возможность выговориться. Пусть  он  посмотрит  на  все  со
стороны и придет в ярость. Злость разрушит цепь тяжелых мыслей.
   - Это все Браги. Он меняется.  Несколько  лет  назад  он  взирал  на  мир
открытыми глазами и ничто не могло ввести  его  в  заблуждение,  оставить  в
дураках. И сам себя он никогда не дурачил.
   - О чем ты говоришь?
   - Теперь он ведет себя по-иному. В Кавелине плетутся  интриги  и  готовые
вспыхнуть ярким пламенем заговоры. А он не замечает того, что происходит. Он
строит планы против Шинсана, но  не  видит  того,  что  подлинная  опасность
растет за его спиной подобно раковой опухоли.
   Ура. Победа. Он рассердился.
   - Какое тебе до этого дело? Кавелин - не твой дом, а  ты  переживешь  все
его проблемы.
   - Не знаю. Наверное, ты права. С того времени как пал  Ильказар,  у  меня
нет привязанности к какому-либо определенному месту. Мне,  видимо,  было  по
сердцу то, что хотели свершить здесь старый король,  Фиана  и  Браги.  Может
быть, мне нравилась их мечта и то, что эта мечта обещала в случае успеха.  Я
рассержен тем, что Браги отвлекается от реальных проблем  и  превращается  в
типа, который мне не по душе.
   - А может быть, ты вообще ошибаешься в  нем,  Варт?  Браги  очень  хитер,
никогда точно не знаешь, что этот человек делает. Он может держать  руку  на
пульсе всех событий, и это тебя тревожит. Ты не можешь  выкинуть  из  головы
то, что у него есть Требилкок. Если  верить  людям,  то  Майкл  одновременно
находится везде и нигде, и даже намек на заговор не может  пройти  мимо  его
ушей. Служанки говорят, что аристократы до смерти его боятся.
   - Хм… У Браги, конечно, хорошие помощники. Но  что  произойдет,  если  он
своими действиями напугает их так, что они  перестанут  с  ним  соглашаться…
Оставим это. Я все едино не могу здесь что-нибудь изменить, и мне не следует
волноваться. Как у тебя прошел день?
   Настроение его заметно улучшилось. Конечно, это  было  не  самое  хорошее
настроение, но ничего лучшего ожидать не приходилось.
   - У меня опять были видения. Этриан снова взывал о помощи.
   Лицо мага мгновенно потемнело  и  стало  походить  на  грозовую  тучу,  и
Непанте показалось, что вот-вот ударит молния и прозвучат громовые раскаты.
   - Я не думаю, что это результат беременности или проявление  моих  тайных
желаний, - продолжила, тщательно  подбирая  слова,  Непанта.  -  Что-то  или
кто-то подает мне сигнал. Я не утверждаю,  что  это  делает  Этриан.  Скорее
всего это не он. Однако я считаю, что ты  должен  отнестись  к  моим  словам
серьезно  и  попытаться  докопаться  до  сути.  Это   может   иметь   важные
последствия, которые мы пока не в силах ни увидеть, ни оценить.
   - Хорошо. Я выполню твою просьбу, - произнес он ледяным тоном, не пытаясь
скрыть своего неудовольствия. - Однако сейчас мне  надо  идти.  Я  долго  не
задержусь.
   Она смотрела ему вслед. "Ты убежал, Варт, - думала она. - Скрылся. Почему
ты так сердишься, когда я говорю об Этриане?"

***

   Прошло несколько дней. Вартлоккур случайно встретил  короля  в  одном  из
переходов замка. На каменных стенах коридора плясали  тени  от  колеблющихся
огоньков масляных ламп.
   - Есть ли вести от Майкла? - спросил чародей.
   - Арал напал на старый  след.  Один  из  его  приятелей  видел  Майкла  в
Дельхагене, через несколько дней после нападения на Лиакопулоса.
   - Странно.
   -  Все  очень  странно  в  эти  дни.  Когда  Непанта  ждет   прибавления?
Нервничает?
   - Очень. - Улыбка исчезла с лица чародея. Он и сам начинал тревожиться. -
Непанта вымолила у него обещание вернуться домой ещё до родов.
   - Пусть не волнуется. С Этрианом у неё не возникло никаких сложностей.
   - Сделай милость, не упоминай при мне  этого  имени.  В  последнее  время
Непанта прожужжала им мне все уши. Она  решила,  что  сын  все  ещё  жив,  и
считает, что нам следует попытаться его найти.
   - А он действительно жив?
   - Не знаю.
   - Пару недель тому назад ты говорил…
   - Я помню, что  говорил.  Могу  повторить.  Сейчас  не  время  заниматься
поисками. Прежде ей следует родить.
   Вартлоккур сам поразился тому,  насколько  злобно  были  произнесены  эти
слова. Неужели в самой возможности того, что мальчишка жив, он видит  угрозу
себе?
   - Я загляну попозже, на всякий случай. Вдруг вам понадобится моя помощь.
   - Надеюсь,  что  она  не  потребуется,  -  ответил  маг,  глядя  в  спину
удаляющегося короля. Монарх шел так, словно  на  его  плечах  покоилась  вся
тяжесть мира. - Друг мой, тебе следует научиться хотя бы на время не  совать
нос  в  чужие  дела,  -  прошептал  чародей  и,  повернувшись  на  каблуках,
направился в отведенные ему покои.

ГЛАВА 8
1016 ГОД ОТ ОСНОВАНИЯ ИМПЕРИИ ИЛЬКАЗАРА
Предводитель мертвых

   - Эта летит точно на нас! - крикнул Этриан. - Бежим отсюда!
   Сахманан заспешила вниз по  загривку  каменного  зверя.  Этриан  бросился
следом за ней.
   В синем небе сверкнула серебряная молния. Зверь  сумел  слегка  отклонить
стрелу, и та угодила ему в бок. Монстр ответил на удар яростным ревом.
   - Что это такое? - спросила Сахманан.
   - Не знаю. - Этриан оценил потери среди своих лучших воинов и сказал:
   - Но действует эффективно. - Слегка подтолкнув её, он добавил:
   - Поспешим вниз, пока они не попали в нас.
   Молодой человек бросил взгляд на пустыню. Тервола по-прежнему  стояли  на
гребне дюны, и их, судя по всему, совершенно не волновало наступление  армии
мертвецов.
   Когда примчалась следующая стрела, Этриан и Сахманан были близко к земле.
Снаряд упал почти вертикально перед самым носом зверя. Большая часть энергии
взрыва ушла в озеро, которое с такой любовью воссоздавала Сахманан.
   В небо взвились облака пара.  Из  передних  лап  зверя  брызнули  осколки
камня. Плиты, которыми было вымощено пространство  между  лапами,  поднялись
дыбом и раскололись. Вход в пещеры обрушился.
   Узрев гибель своего любимого детища, Сахманан зарыдала.
   - А твой Величайший, похоже, слабоват, - заметил Этриан. - Они рвут нас в
клочья. Боюсь, что я ошибся, доверив ему нас защищать. Он просто  зря  губит
армию.
   - Величайший способен на большее.
   - Неужели? Неужели ты действительно веришь в то, что тервола выпустят нас
из пустыни? Пока перед нами лишь разведывательный отряд.  Ты  представляешь,
что произойдет, когда они разозлятся по-настоящему? Теперь им известно,  что
здесь происходит, и они знают, что надо делать. Если твой  Величайший  будет
продолжать в том же духе, то к концу недели мы все умрем. Включая его.
   - Серебряные стрелы?  -  спросила  Сахманан,  вздернув  голову.  -  Атаки
прекратились.
   Она была права. Бомбардировка кончилась. Этриан оценил ущерб,  нанесенный
последним снарядом.
   - Придется потрудиться, чтобы все это расчистить, - сказал он и прошел  к
месту, откуда можно было увидеть дюну.
   Там ничего не происходило. Воинство каменного зверя по-прежнему  окружало
песчаны