м и его условия.
   Браги и его офицеры  должны  были  сдаться  на  милость  Брейтбарта,  все
награбленное следовало вернуть,  а  войску  предстояло  встать  под  знамена
барона до тех пор, пока в Кавелине не воцарится порядок.
   Обычно такие условия наемникам не  предлагались.  То,  что  хотел  барон,
означало верную смерть для Браги и его офицеров - за наемников  никто  выкуп
платить не станет. Оставалось  только  драться.  Тем  не  менее  он  затянул
переговоры до наступления темноты, выиграв время для того,  чтобы  его  люди
успели выкопать траншеи и построить ограждения  по  флангам.  Брейтбарт  тем
временем не выказывал никаких  намерений  окружить  позицию  Рагнарсона.  Не
исключено, что он надеялся одержать дипломатическую победу. Но скорее  всего
он просто не увидел возможности обложить противника со всех сторон.
   Ночь принесла с собой моросящий дождь. Это повергло людей  в  уныние,  но
Браги  был  счастлив.  Для  тяжелой  кавалерии  почва  на   холме   окажется
ненадежной.
   Наступил ясный рассвет очередного жаркого летнего  дня.  Брейтбарт  отдал
приказ своей армии. Рагнарсон поступил так же.
   Барон прислал последнего парламентера. Когда к  холму  приблизился  белый
флаг. Браги сказал Хаакену:
   - Надо начинать драку, пока там внизу кого-то  вдруг  не  хватил  приступ
гениальности.
   Уверенный в своем превосходстве, Брейтбарт по-прежнему не  делал  ничего,
чтобы окружить холм или подготовить фланговый удар.
   Условия сдачи лучше не стали. Терпеливо выслушав гонца, Браги ответил:
   - Передайте барону: если он сам не придет, чтобы  сдаться,  мне  придется
спуститься вниз и схватить его.
   Весь  ход  переговоров  убедил   Браги,   что   подобный   наглый   вызов
оборванца-наемника вызовет у барона приступ слепой ярости. Кавелинцы и  даже
Марена Димура испытывали трепет перед рыцарями и аристократами. Именно  этой
слабостью Браги намеревался безжалостно воспользоваться.

Вторая кровь

   Войско барона зашевелилось. А на вершине холма за спинами тролледингцев и
Марена  Димура  Браги  с  горсткой  вестовых  наблюдал  и  выжидал.   Своими
наблюдениями он делился с сержантом Альтенкирком, чья служба началась еще во
времена войн и который провел много лет  в  Малых  Королевствах  в  качестве
военного советника.
   - Теперь посмотрим, извлекли ли они уроки  из  войн  и  схватки  у  озера
Берберич, - сказал Рагнарсон.
   - Он наверняка пошлет своих рыцарей, - предрек Альтенкирк. - Ведь  мы  же
всего-навсего пехотура и к тому же простолюдины. Нам  не  под  силу  устоять
против тех, кто превосходит нас по родовитости. У  них  есть  шанс  легко  и
красиво и без потерь обагрить кровью свои мечи. - Сарказма сержанту было  не
занимать.
   - Посмотрим, посмотрим, - рассмеялся Браги. - Ага. Ты  прав.  Они  пошли.
Прямо по дороге.
   С высоко поднятыми вымпелами, развевающимися знаменами,  под  рев  боевых
рогов и бой барабанов  тяжелое  воинство  двинулось  вперед.  Городской  люд
высыпал на улицу, ожидая узреть нечто похожее на блестящий рыцарский турнир.
Всю ночь в войско барона в  надежде  разделить  его  славу  вливались  новые
рыцари со своими оруженосцами.
   Когда начался бой, к Рагнарсону прибыл гонец из Форгреберга. Ситуация там
снова осложнилась после того, как до местной знати дошли слухи, что он попал
в ловушку в нижнем течении Эбелера. Некоторые из аристократов  двинулись  на
столицу в надежде захватить ее, прежде чем  это  сможет  сделать  Брейтбарт.
Инред пытался восстановить противников друг  против  друга,  но  его  задача
крайне  осложнялась  тем,  что  в  самой  столице  восстали  силуро.  Толпа,
рассчитывая на внезапность, попыталась овладеть  замком  Криф,  но  из  этой
затеи ничего не вышло. Сотни людей были убиты. В городе все еще продолжаются
бои за каждый дом. Не мог бы Рагнарсон оказать любезность и  протянуть  руку
помощи?
   - Передай ему, что я прибуду, как только смогу, - сказал Браги и вернулся
к более важной задаче.
   Рыцари Брейтбарта двигались  по  дороге  по  четыре  в  ряд,  видимо,  не
подозревая, что путь на холме резко сужается.  На  первом  же  повороте  они
сбились в кучу, и тут небо потемнело от стрел.
   Брейтбарт решил расширить фронт атаки и  послал  часть  рыцарей  прогнать
лучников  Рагнарсона.  Копыта  коней  скользили  по  мягкой,  влажной  почве
виноградника, всадники путались в лозах, становясь легкой добычей лучников.
   Обернувшись к Альтенкирку, Рагнарсон бросил:
   - Пошли роту тролледингцев с обоих флангов - прикончить безлошадных.
   И так продолжалось, продолжалось и продолжалось.  Атакуя  тремя  волнами,
Брейтбарт не сумел приблизиться даже настолько, чтобы вступить в контакт.
   На левом фланге напор рыцарей начал ослабевать. Они  заколебались.  Браги
видел, как, то скрываясь меж лоз, то появляясь снова, убегает  Черный  Клык.
Очевидно, он готовится к контратаке.
   - Похоже, что у тебя опять все получилось, -  заметил,  изучив  ситуацию,
вернувшийся Альтенкирк. - Они вот-вот сломаются.
   - Возможно. Я им в этом  помогу.  Бери  команду  над  Марена  Димура.  Но
попридержи их, пока все не прояснится окончательно.
   Сам же он во главе конных тролледингцев  двинулся  вниз  по  левому  краю
виноградника, обошел стороной отряд Черного Клыка и  обрушился  на  рыцарей,
уже начавших паниковать.
   Правый фланг Брейтбарта рухнул. Под давлением конников Браги и под ливнем
стрел рыцари ринулись на собственный центр,  который,  в  свою  очередь,  не
выстоял и надавил на левый фланг войск барона. В панике падали лошади,  люди
гибли под стрелами и под копытами. Началась откровенная резня.
   Рыцари полностью прекратили организованное сопротивление. Сотни их просто
побросали оружие. Другие,  впав  в  совершенно  нерыцарскую  панику,  просто
обратились в бегство. Вслед им неслись стрелы Рескирда.
   Рагнарсон с трудом привел в порядок свои силы и повел  их  в  направлении
Лиенка, где у Брейтбарта сохранился  довольно  большой  резерв.  Противника,
задержавшегося на холме, он оставил на растерзание Марена Димура.
   Повинуясь приказу, тролледингцы  выстроили  стену  из  Щитов.  Итаскийцы,
уверенные в том, что могут поставить на колени целый мир, укрылись  за  этой
стеной  и  с  приличной  дистанции  начали  прицельную  стрельбу   в   людей
Брейтбарта.
   - Я еще могу проиграть, - пробормотал под нос Рагнарсон, глядя  на  массу
неорганизованных кавелинцев. Резерв барона состоял в основном из копейщиков,
но там были и рыцари в числе, достаточном, чтобы причинить неприятности.
   Однако опасался он  напрасно.  Хваленые  рыцари  побежали  после  первого
удара. Только пехота Брейтбарта держалась твердо, впрочем, как и сам  барон,
который, казалось, не делал ничего, чтобы себя защитить. Лучники,  выйдя  на
дистанцию, недоступную для  арбалетов  Брейтбарта,  методично  расстреливали
вражеские пехотные построения.
   Самые тяжелые потери Рагнарсон понес  в  последней  схватке,  потому  что
тролледингцы нарушили строй и, как волки, бросились в толпу врагов, стремясь
захватить как можно больше пленных, за которых можно было получить выкуп.
   В целом его люди вели себя почти  идеально,  но  все  же  ход  битвы  его
полностью не удовлетворил.
   - Хаакен, - сказал он после того, как они захватили шатер  Брейтбарта,  -
по правде говоря, мы ничегошеньки не выиграли.
   - Что? Да это же - величайшая  победа.  Наши  ребята  будут  хвастать  ею
многие годы.
   - Да. Величайшее побоище. Яркое представление. Но оно ничего не решает. А
ключ ко всему, Хаакен, - решающая победа.  Мы  же  получили  лишь  очередную
добычу  и  пленных.  В  основном  это  волстокинцы  и  нордмены.  Они  могут
проигрывать бесконечно долго - до тех пор, пока не выиграют последнюю битву.
   - О чем речь? - спросил вошедший в палатку Рескирд.
   - Мы - в депрессии. Как обычно бывает после драки, - ответил Черный Клык.
- Как там счет?
   - Однако у Брейтбарта есть вкус, - произнес Драконоборец,  усаживаясь  на
софу и оглядываясь по сторонам. - Пока мы насчитали две тысячи тел  и  взяли
тысячу пленных. Но я пришел не  поэтому.  Люди  Брейтбарта  говорят,  что  в
застенках  Дамхорста  содержится   какой-то   смуглый   толстяк.   Наверное,
Насмешник. Кроме того, пришла подмога из Волстокина. Пять тысяч человек.
   - Им предстоит трудная зима, - заметил Черный Клык. -  Оторвать  стольких
крестьян от земли...
   - Если они, конечно, не рассчитывают прожить на награбленное,  -  ответил
Драконоборец. - Что дальше, Браги?
   Рагнарсон заговорил о том, что его занимало в последнее время.
   - Вы не думали заменить  итаскийских  офицеров  более  надежными  людьми?
Хаакен, как насчет тех офицеров, что у тебя? Останутся с нами?
   - До тех пор, пока мы побеждаем.
   -  У  меня  то  же  самое,  -  после   некоторого   размышления   ответил
Драконоборец. - Не думаю, что они имеют какие-то особые инструкции. Пока, во
всяком случае.
   - Хорошо.  Я  думал  о  некоторых  предметах,  которые  не  повысят  нашу
популярность ни у Гаруна, ни у королевы.
   - Это о чем же?
   - Ну, во-первых, посадить всех, включая пленных, в  седла  и  рвануть  на
выручку Насмешника. Затем не знаю... Во всяком случае, мы не встанем на пути
волстокинцев, если не  появится  шанс  схватить  самого  Водичку.  Он  несет
потери, потому что его люди слабо подготовлены...
   - Именно так они думали о нас, - напомнил Рескирд.
   - Хм. Возможно. Одним словом, посмотрим. Может быть, мы все же ударим  по
нему, если он разделит силы. Тем временем отойдем в сторону, до тех пор пока
не прояснится ситуация.
   - Тарлсону это не понравится.
   - Тем хуже для него. Он  вообще  слишком  много  беспокоится.  Форгреберг
никто не смог взять со времен империи.

От имени королевы

   Что касается вызволения Насмешника, то об этом  было  легко  заявить,  но
трудно сделать. Браги совершил быстрый бросок  на  запад,  однако  баронесса
закрыла городские ворота, как только до нее дошла весть о поражении супруга.
На осаду Рагнарсон не решился, так как волстокинцы находились к  востоку  от
Эбелера всего в нескольких дневных переходах. Поэтому он попытался  вступить
в переговоры.
   Баронесса, тоже зная о волстокинцах, пыталась задержать Браги до  подхода
Водички.
   - Сдается мне, что Жирной Заднице  придется  еще  малость  пострадать,  -
сказал Рагнарсон Драконоборцу. -  Этой  ночью  мы  отходим.  Добычу  удалось
переправить через границу?
   - Последний обоз ушел этим утром. Знаешь,  если  мы  сейчас  завяжем,  то
будем богачами.
   - У нас есть контракт.
   - Не думаешь ли предпринять что-нибудь этой ночью?
   - Нет. Она будет нас ждать. Все могло бы получиться, если бы мы пошли  на
штурм с ходу.
   - Что слышно о Водичке?
   - Он двинулся на Армстид.
   - Да, мне говорили. Не уверен в Марена  Димура.  Не  знаю,  насколько  им
можно доверять.
   - Прихвати пару сотен  лучников.  Заставь  Водичку  хорошо  заплатить  за
переправу. Но отходи немедленно, как только им удастся создать  плацдарм  на
этом берегу. Я же двинусь на юг, истреблю нескольких баронов.  Догоняй,  как
только освободишься.
   - Хорошо. А ты не хочешь, чтобы я поиграл с ним в кошки-мышки?
   - Нет. Ты можешь стать мышкой-неудачницей. Я не  имею  права  терять  две
сотни луков.
   Браги  ускользнул  ночью,  оставив  Драконоборца  поддерживать   лагерные
костры. Он вернулся к Лиенке, а затем, свернув на юг, обрушился на провинции
Фрезель и Дельхаген, где  разрушил  более  сорока  принадлежавших  нордменам
замков и крепостей. Он с триумфом дошел до Седлмейра -  одного  из  наиболее
крупных городов Кавелина,  ставшего  подобно  Дамхорсту  еще  одним  центром
мятежа аристократии. Это был гористый район, где разводили  коз,  процветало
овцеводство, производились сыр и шерсть. Покрытые  вечными  снегами  вершины
напомнили ему Тролледингию.
   Браги осаждал Седлмейр целую неделю, но сердце у него к этому занятию  не
лежало, и он решил продолжить рейд. Когда он уже был готов отвести войска, в
его  лагерь  глубокой   ночью   прокралась   депутация   торговцев-вессонов.
Возглавлял ходоков некий Чам Мундуиллер - прямой  в  беседе,  сухой  пожилой
господин, сильно напоминавший по стилю поведения министра.
   - Мы явились, чтобы предложить  вам  Седлмейр,  -  сказал  Мундуиллер.  -
Однако на определенных условиях.
   - Естественно. Каких именно?
   - Вы сводите к минимуму бои в городе и грабежи.
   - Резонно. Однако гарантировать это довольно трудно. Не желаете ли  вина?
Самое  лучшее  из  запасов  барона  Брейтбарта.  (Барон  крайне   болезненно
воспринял отказ баронессы внести за него  выкуп.)  Мастер  Мундуиллер,  ваше
предложение меня заинтересовало. Но я не совсем понимаю ваши мотивы.
   - Во-первых, ваш лагерь у стен города отвратительно сказывается на  нашей
торговле. И производстве. Подошло время стрижки, кроме  того,  мы  не  можем
поместить сыры под пресс или перенести в пещеры для  дозревания.  Во-вторых,
мы не  испытываем  любви  к  барону  Картье  и  его  братьям-стервятникам  в
Дельхагене. Их налоги пожирают наши доходы. Мы, сэр, вессоны. И  это  делает
навьючными животными, на спинах которых уютно устроились  нордмены.  До  нас
донеслась весть, что вы своим мечом исправляете эту несправедливость.
   - Вот в чем дело.  Я  так  и  полагал.  И  каким  же  вы  видите  будущее
Седлмейра?
   Ответ был весьма уклончив.  "Верткие,  как  купцы",  -  слегка  улыбаясь,
подумал Рагнарсон. Вслух же он произнес:
   - Может, будущее города вы связываете с полковником  Фиамболосом?  Или  с
Тучолом Кирьякосом? Вам будет довольно трудно убедить меня в  том,  что  они
невинные путешественники, случайно попавшие  в  осаду.  Слишком  невероятное
совпадение для таких специалистов. Барон Картье, будучи  нордменом,  слишком
высокомерен, чтобы прибегать к услугам наемников.
   Присутствие в городе Кирьякоса и Фиамболоса -  людей,  много  лет  бывших
умом и сердцем борьбы Хэлин-Деймиеля против Эль Мюрида, - явилось  одной  из
причин, в силу которых Рагнарсон решил снять осаду.
   - Откуда вы знаете?.. - открыв  от  изумления  рот,  произнес  кто-то  из
торговцев.
   - Хоть мои уши и заросли шерстью, но слух остается острым. О  присутствии
в городе наемников Рагнарсону поведал сэр Андвбур  Кимберлин  из  Караджи  -
верный королеве нордмен, которого Браги только что освободил из плена.
   Бывших пленных и новых рекрутов оказалось достаточно для того,  чтобы  не
только полностью возместить потери Браги, но и сформировать  целый  батальон
из аборигенов под командованием сержанта  Альтенкирка,  свободно  владевшего
языком Марена Димура. Сейчас Браги размышлял о  том,  не  стоит  ли  разбить
батальон на два отряда и поставить вессонов под команду Андвбура.
   - Не исключаю, что вы думаете объявить Седлмейр  вольным  городом,  после
того как я вытащу для вас каштаны из огня, истребив нордменов.
   Выражение их лиц показывало, что его догадка попала в точку. Он  не  смог
удержаться от смешка.
   Мундуиллер решил смело играть в открытую.
   - Вы совершенно правы, - сказал он и, обращаясь к  запротестовавшим  было
коллегам, добавил:
   - Он  так  или  иначе  об  этом  узнает  или,  что  гораздо  хуже,  будет
действовать, исходя из своих подозрений.  -  Обернувшись  к  Рагнарсону,  он
продолжил:
   - По одному золотому сольди каждому солдату, по пяти сержантам,  двадцать
офицерам и сотню лично вам.
   - Интересно, - заметил Рагнарсон. - Целое состояние за одну ночь  работы.
Но пустяк по сравнению с тем, что мы уже захватили. Кроме того, у меня  есть
договор с королевой, и чем больше я узнаю эту  женщину,  тем  более  склонен
следовать всем пунктам этого договора. Если бы эта леди  не  столкнулась  со
столь  вопиющей  беспринципностью,  она  могла  бы  стать  одним  из  лучших
правителей за всю историю Кавелина.
   Последняя  фраза  была  цитатой  из  сэра  Андвбура  -  юного  идеалиста,
ставившего превыше всего процветание страны и  считавшего,  что  аристократы
должны быть хранителями добрых традиций и опекунами слабых, а  не  жестокими
эксплуататорами по праву рождения.
   Однако даже враги королевы не могли  сказать  о  ней  ни  одного  плохого
слова. В мятеже нордменов не было ничего личного. В его основе  лежала  лишь
жажда власти.
   Рагнарсон восхищался этой женщиной в основном потому, что она не пыталась
вмешиваться в его действия. В свое время и в других местах  на  него  обычно
обрушивалась лавина разнообразнейших указаний.
   Другое дело Тарлсон. От него не прекращался поток посланий.
   - Что же мы вам можем предложить? - спросил наконец глава делегации.
   - Верность ее величеству.
   Они долго топтались, уставясь в пол.
   - А  что,  если  Седлмейр  и  Дельхаген  особым  указом  будут  объявлены
государственным владением под управлением  Совета  нордменов,  ответственным
непосредственно перед Короной? - поинтересовался Мундуиллер.
   Большинство ходоков желали вовсе не этого, но их вождь прекрасно понимал,
что ничего более существенного получить не удастся.
   - Вы можете говорить от имени королевы? - спросил он.
   - Нет. Только с ней. Но в том  случае,  если  Седлмейр  поклянется  ей  в
верности, поддержит трон и будет честно противостоять мятежникам, я обязуюсь
отстаивать перед Короной ваше дело. Полагаю, что ее величество, будучи родом
с Аззуры Прибрежной, сможет проявить гибкость. Она не может не знать о  Лиге
Беделина и том, что входящие в нее города сделали для восстановления  страны
после войн.
   - Нам надо взвесить то, что может произойти,  если  мы  объявим  о  своей
лояльности. Армии, состоящей из двух человек -  Фиамболоса  и  Кирьякоса,  -
может оказаться  недостаточно  для  того,  чтобы  противостоять  разъяренным
баронам.
   - Не думаю, что бароны станут вас беспокоить до того,  как  избавятся  от
королевы.
   - В таком случае мы должны оценить ваши шансы.
   - Лучшего предложения не будет. Да и более благоприятной возможности  вам
не представится, - заметил Рагнарсон.
   После того как депутация отбыла. Браги сказал Черному Клыку:
   - С утра начинай сборы. Пусть создастся впечатление,  что  мы  собираемся
ускользнуть следующей ночью. Я не хочу ждать,  пока  они  будут  разыгрывать
свои карты.
   Следующей ночью снова появился Чам Мундуиллер. Он был ужасно расстроен  и
хотел знать, почему Рагнарсон уходит.
   - Так как вы решили? - спросил Браги.
   - За. Некоторые, правда, очень неохотно. Самые трусоватые  полагают,  что
удача вам все же изменит. Лично я этим решением удовлетворен. Именно за  это
я и выступал.
   - Значит, этой ночью?
   - С нашей стороны все готово.
   - В таком случае мы тоже готовы.
   - Еще  кое-что.  Нам  хотелось,  чтобы  вы  поставили  свою  подпись  под
некоторыми положениями. Мы тоже подписались. Надо было заставить их  сделать
это, чтобы трусы в последний момент не отступили.
   Изучив пергамент, Рагнарсон рассмеялся.
   - В таком случае происходит обмен грамотами. Вот мои личные гарантии. - С
этими словами он передал купцу  подготовленный  заранее  документ.  -  Кроме
того, я даю вам свое  слово,  которое  стоит  больше  любой  подписи.  Если,
конечно, ваша преданность королеве не будет вызывать сомнений.
   - В качестве акта доброй воли хочу поделиться с вами информацией, которой
за пределами Советов нордменов располагаю лишь я.
   Рагнарсон вопросительно поднял брови.
   - Каптал Савернейка совершает объезд баронов. Он тайно  покинул  Седлмейр
как раз перед вашим приходом.
   - Что из этого?
   - Он утверждает, что настоящий ребенок старого короля находится  под  его
опекой. Вы, надеюсь, слышали  рассказы  о  подмене?  Теперь  Каптал  вербует
сторонников "настоящего" наследника.
   - Каптал? Старец? - спросил Браги  и  описал  колдуна,  увиденного  им  и
Насмешником в Рудерине.
   - Следовательно, вы с ним встречались?
   -  Так.  Походя.  Вы,  дружище,   рассказали   мне   больше,   чем   сами
представляете. Я возвращаю вам долг. Но прошу,  пусть  это  останется  между