поверить в то, что остаются места на земле, где существует тень. В такие дни
хочется валяться на зеленой травке, наблюдать, как ползут в  небе  сотканные
из облаков звери, и восторгаться совершенством жизни. В  такие  дни  хочется
мечтать о невозможном - братстве всех народов, например, вечном мире  или  о
всеобщем благоденствии и избавлении человечества от голода.
   Даже похороны, ставшие общенациональным событием, не  могли  повлиять  на
общее настроение, рожденное прекрасной погодой.
   Настроение у присутствующих упало значительно  позже,  когда  бесконечные
речи уже начали всех утомлять.
   Рагнарсон выступил одним из первых. Как часто случается  с  ораторами  во
все  времена,  он  наболтал  больше,  чем  того  требовали   обстоятельства.
Отказавшись от мотива объединения, предложенного Дерелом, он начал  говорить
о Фиане, о е„ мечтах и о том, перед лицом каких угроз оказался  Кавелин.  Он
открыл  слушателям  почти   все,   огорчив   тем   самым   своих   ближайших
соратников......
   - Просто пытаюсь их предупредить,  -  объяснил  он  Вальтеру.  -  И  дать
понять, что положение вовсе не безнадежно.
   Шеф шпионов страдал манией секретности. Тайна  была  его  фетишем,  и  он
сообщал людям только те сведения, без которых они не могли обойтись.
   Критический момент настал, когда исполняющий обязанности  посла  Ахмед  с
трудом выдавливал добрые слова в адрес покойницы.
   Из толпы выскочили три человека с короткими мечами в руках. Один бросился
на Вальтера, второй на Мглу и третий на Рагнарсона. Браги, увлеченный спором
с Вальтером, их не увидел.
   Хаакен едва успел прикрыть брата своим телом. Сбивая  с  ног  убийцу,  он
получил  клинком  вдоль  ребер.  Но  тем  не  менее  Черный  Клык  ухитрился
подставить подножку бандиту, атаковавшему Вальтера.
   Гжердрам и Дерел попытались перехватить третьего убийцу, но у них  ничего
не получилось.
   Глаза Мглы округлились. Красивое лицо исказила гримаса страха,  изумления
и ярости. Острие клинка глубоко вошло в е„ тело...
   Из е„ полуоткрытого рта вырвалось что-то, напоминающее громкое пение.
   В голубом небе прокатился громовой раскат.
   Хаакен, двое убийц, Гжердрам и Дерел прекратили возню  на  склоне  холма.
Рагнарсон отказался от попытки раскроить бандитам череп. Потрясенный Вальтер
замер на полпути к своей супруге. Толпа перестала вопить.
   На какое-то мгновение Мглу охватило пламя. Затем пламя отошло в  сторону,
открыв силуэт женщины, погруженный в туманное облако. Сам же огненный  смерч
обрел формы и черты Мглы.
   Убийца разразился страшным криком, извиваясь, как кошка  с  переломленным
хребтом. Но огненное существо не ведало пощады. Оно становилось все  ярче  и
ярче по мере того как его жертва сморщивалась, чернела, и его кожа  начинала
покрываться сетью истекающих влагой трещин.
   Наконец оно оставило несчастного.
   И обратилось на человека, пытавшегося напасть на Вальтера.
   Толпа начала отступать, и вот-вот могла разразиться паника.
   - Стойте! - ревел Рагнарсон. - Это - враг наших врагов. Он больше  никому
не причинит вреда!
   Но ему никто не верил. Простой народ недолюбливал колдовство и все, что с
ним связано.
   Человек, нападавший на Хаакена, попытался бежать.  Он  и  его  сотоварищи
были готовы принять смерть, но такая кончина их не устраивала.
   Огненный фантом схватил его.
   - С тобой все в порядке? - спросил Браги у Хаакена.
   - Через минуту все пройдет. Он врезал мне коленом.
   Браги осмотрел рану, нанесенную мечом. Хаакену понадобится новая  одежда,
а его кольчуга потребует внимания оружейника. Сам же е„ обладатель отделался
лишь ушибом ребер.
   Огненная сущность Мглы тем временем, покончив с третьим убийцей,  плавала
в воздухе на высоте  тридцати  футов.  Рагнарсон  сделал  еще  одну  попытку
успокоить толпу. Несколько храбрецов  прислушались  к  нему.  Паника  начала
спадать.
   Огненное существо плыло по воздуху, выискивая врагов.
   -  Мгла,  -  взмолился  Рагнарсон,  -  прекрати!  Ты  можешь   прикончить
кого-нибудь из тех, кого нам не хотелось бы потерять.
   Огненный  образ  Мглы  начал  проявлять  интерес   к   рыцарям-нордменам.
Бунтарство у них было образом жизни.
   Но вот огненная  форма  подплыла  к  туманному  силуэту,  и  они  слились
воедино.
   Рагнарсон распорядился продолжить церемонию и подошел к Вальтеру.
   Мгла, - по всей видимости, была ранена очень тяжело, но это е„ совершенно
не беспокоило.
   - Я сама себя исцелю, - прошептала она, - Даже шрама не останется. -  Она
коснулась щеки Вальтера и, обращаясь к Гжердраму, добавила:
   - Спасибо за попытку меня спасти.
   Рагнарсон увидел Пратаксиса и бросился к нему.  Что  делать,  если  Дерел
больше  не  будет  направлять  своей  твердой  рукой   всю   бюрократическую
деятельность многочисленных государственных учреждений?
   Но Пратаксис не умер. Просто ему въехали коленом в то  же  место,  что  и
Хаакену.
   Речи всех выступавших после Ахмета  отличались  удивительной  краткостью.
Шум толпы превратился в ровное гудение.
   И в этот момент состоялось первое явление Нерожденного народу.
   Он летел на высоте двадцати футов, следуя всем изгибам дороги, ведущей из
Форгреберга. Под ним неуверенно, спотыкаясь чуть ли не на каждом  шагу,  шли
трое.
   Народу явление Нерожденного крайне не понравилось.
   Рагнарсону оно тоже пришлось не по вкусу.
   В  полупрозрачном,  молочного  цвета  пузыре  находился   деформированный
человеческий  зародыш,   размерами   раза   в   три   превышающий   обычного
новорожденного. Он, очевидно,  излучал  какую-то  энергию,  заставляя  людей
разбегаться. Бредущие внизу пленники более всего напоминали живых мертвецов.
Их лица были искажены в немом крике.
   И эти зомби шагали прямо  к  Рагнарсону.  На  их  пути  встали  гвардейцы
Хаакена. Эти люди видели под Баксендалой Госика из Абучона, они были знакомы
с проявлениями страшного колдовства, но сейчас они  были  напуганы.  Однако,
несмотря на страх, гвардейцы стояли намертво,  как  под  Баксендалой,  перед
лицом всей мощи Империи Ужаса.
   - Спокойно! - сказал Рагнарсон. - Эта штука на нашей стороне.
   В  его  сторону  обратились  десятки  недовольных  лиц.  Мужчины   что-то
бормотали себе под  нос.  Порядочные  люди  не  должны  вступать  в  союз  с
подобными созданиями.
   Люди-автоматы замерли, не дойдя  пяти  шагов  до  регента.  В  их  глазах
Рагнарсон не увидел никаких признаков жизни.
   Губы у одного из зомби задвигались, и замогильный голос произнес:
   - Это твои враги. Спрашивай. Они ответят.
   Рагнарсон  содрогнулся.  Это  чудище,  созданное  Вартлоккуром...   такое
могущественное... и вселяющее ужас.
   Толпа начала разбегаться. Фиану любили, особенно большинство вессонов, но
никто не собирался присутствовать на похоронах,  где  малоприятные  сюрпризы
следовали один за другим. Сейчас всем хотелось  одного:  добежать  до  своих
домов и лавок и притвориться, что они сумели  спрятаться  от  надвигающегося
завтра.
   - Как тебя зовут? - спросил Рагнарсон.
   - Айн Хамаки.
   - С какой целью ты здесь?
   - Истреблять врагов.
   - Кто тебя послал?
   Ответа не последовало. Рагнарсон посмотрел в сторону Нерожденного.
   За того ответил второй пленник:
   - Он не знает. Никто не знает. Главарь привел их из Тройеса.
   - Найди мне его.
   - Он лежит позади тебя.
   Рагнарсон посмотрел на распростертые тела.
   И вот один труп зашевелился. Его конечности беспорядочно  задвигались,  и
он медленно, очень медленно поднялся - пародия на живого человека.
   Самые  смелые  и  любопытные  из  зрителей,   оставшиеся   поглазеть   на
происходящее, тоже ринулись в сторону города. Их  примеру  последовали  даже
несколько солдат. Они решили, что видели более чем достаточно.
   - Спрашивай, - произнес мертвец.
   Рагнарсон повторил свои вопросы. И получил точно такие же ответы. И  этот
действовал по приказу, стараясь выполнить его как можно лучше.
   После этого он рухнул безжизненной грудой.
   Заговорил следующий. Он оказался руководителем Девятки и сообщил, что, по
его мнению, Кавелин готовили по меньшей мере еще восемь Девяток.
   - Готовили Кавелин к чему?
   - К грядущему.
   - К приходу Шинсана?
   - Не исключено. Но он не знает, - это уже ответил Нерожденный.
   - Хм. Обыщи королевство и найди остальных из этой компании... Кем бы  они
ни были.
   Трое стоящих перед Браги пленников рухнули мертвыми.
   - Схвати их, - приказал Рагнарсон, - и доставь в темницу.
   Он беспокоился. Тайная организация походила на  религиозный  культ  вроде
культа Хариша или Мертрегула и при  этом  служила  политическим  оружием.  О
существовании подобной группы  он  ничего  не  слыхал,  хотя  в  юности  ему
пришлось путешествовать и на Восток.
   - Дерел, Гжердрам,  вы  у  нас  сильно  образованные.  Его  слова  вам  о
чем-нибудь говорят?
   Оба отрицательно покачали головами.
   - Мы продолжаем собирать информацию, но так толком ничего  и  не  узнали.
Общей картины не складывается.
   - Если эта штука нам действительно хочет помочь, - произнес Вальтер, - то
можно сказать, что мы перехватили инициативу. Она очистит Кавелин от убийц.
   - И облегчит твою работу, - невесело улыбнулся Рагнарсон.
   - Верно. Существо выловит этих людей, а я наконец смогу целиком  заняться
своим основным делом. Наблюдать за нашими домашними баламутами.
   - Как там Мгла?
   - Через неделю будет как новая, - сказал глава шпионов и нежно добавил:
   - А я так надеялся, что ей удастся остаться в стороне. Похоже, что  враги
смотрят на это иначе.
   - О Шинг считает, что за ней остался должок.
   - Знаю. Никто не верит, что чародей способен окончательно  отрешиться  от
дел. Однако нам всем следует сейчас быть особенно осторожными. Когда  убийцы
поймут, что обречены, они попытаются нанести нам максимально возможный урон.
   Вальтер  попал  в  точку.  До  конца  недели   Рагнарсон   потерял   Тома
Альтенкирка,     командира     Королевского      Дамхорстерского      полка,
расквартированного в шести западных провинциях Кавелина. Кроме Тома, погибли
три верных сторонника Браги в Совете, а также министр финансов, председатель
Совета Седлмейра и с десяток более  мелких  чиновников  и  офицеров,  потеря
которых,  однако,  не  могла  не  сказаться  на   эффективности   управления
государством и  войсками.  Попытки  покушения  были  совершены  против  всех
соратников  Браги.  Его  старинный  друг  Драконоборец,  командующий  легким
Мидлендским полком, расположенном  в  тылах  солдат  Альтенкирка,  установил
своего рода рекорд, пережив пять покушений. Но у всех этих  событий  была  и
светлая сторона,  так  как  враг  истреблял  не  только  сторонников,  но  и
влиятельных противников Браги. Гибли те, кто  играл  на  политической  сцене
Кавелина наиболее заметные роли.
   Многие из арестованных наемных убийц оказались кавелинцами.
   Терроризм все-таки постепенно сходил на нет по мере того как  Нерожденный
притаскивал  в  темницу  одного  иностранца  за  другим.  Всего  он  отловил
шестьдесят  трех  человек.  Горстка  врагов  пыталась  было  разбежаться  по
соседним  странам,  но  Рейдачар  не  оставил  их  в  покое  и  там.   Когда
Нерожденному казалось, что его никто не видит, он любил поиграть пленниками,
как кошка с мышью.
   Кавелин вскоре стал таким мирным и спокойным, каким  его  никто  из  ныне
живущих не помнил. Когда Рейдачар совершал ночное патрулирование, даже самые
отчаянные негодяи старались вести себя прилично, А  после  того,  как  перед
судом предстала дюжина отпетых главарей преступного мира,  мелкая  воровская
сошка поняла, что наказание стало окончательным, абсолютным и неотвратимым.
   Времена наступили тихие, спокойные, но удовлетворения они не приносили. В
глубине души все были уверены, что это лишь временная  передышка.  Рагнарсон
отчаянно  пытался  восстановить  систему  управления   и   подготовиться   к
очередному раунду схватки. Постоянными тренировками  вгоняя  в  пот  солдат,
маршал ввел военное положение, одновременно  убеждая  население  делать  все
необходимое по хозяйству и при этом  сохранять  спокойствие.  Одним  словом,
Браги употребил всю свою волю на то, чтобы укрепить Кавелин как  в  военном,
так и в экономическом отношении.
   В это время домой вернулся Майкл Требилкок.

Глава 20

1004-1011 годы от основания Империи Ильказара

ИМПЕРАТОР-ДРАКОН

   Со времени убийства Туан  Хуа  Шинсан  не  имел  общепризнанной  столицы.
Принцы-маги отказывались дважды приклонить голову на одну и ту  же  подушку.
Их жизнь целиком зависела от умения избежать подосланных убийц  или  существ
Ночи.
   Центр управления Империи  Шинсан  находился  там,  где  в  данный  момент
развевалось императорское знамя.
   Древний Хуанг  Тайн  был  интеллектуальным  сердцем  державы.  Город  был
средоточием наиболее почитаемых храмов и самых известных университетов.
   Чину очень нравился Хуанг Тайн.
   - Здесь масса свободных  помещений,  -  заявлял  он.  -  Половина  храмов
заброшена.
   Они жили в городе целый месяц, восстанавливая  силы,  израсходованные  на
бегство домой.
   - А я чувствую здесь себя неуютно, - отвечал О Шинг. - Ведь  я  вырос  на
границе.
   Он не мог точно разобраться в своих ощущениях. Может быть, для него здесь
все слишком утонченно и обжито? Похоже на то. Варварский принц среди ловких,
изворотливых жрецов и высокоумных профессоров. Кроме того,  Хуанг  Тайн  был
отнесен слишком далеко на запад...
   Ланг, Ву, Тран, Фенг и другие разделяли  его  чувства.  Обитатели  Запада
были им не по вкусу.
   Однажды, осматривая превращенные ныне в музей и общественный парк  дворец
и сады Туан Хуа, О Шинг задержался возле одного из многочисленных  ораторов,
упражняющихся в красноречии на берегу пруда, где плавали золотые рыбки.
   - Чин, я не  совсем  понимаю  его  диалект.  Неужели  он  назвал  тервола
?незаконным плодом совокупления темной стороны человека с извращенной формой
Истины??
   - Да, Властелин.
   - Но...
   - Он абсолютно безвреден. - Чин пошептался с сопровождающим их чиновником
городской администрации и продолжил:
   - Пусть разглагольствуют. Силу контролируем мы.
   - Они не осмелятся ни на что серьезное, - подхватил Фенг,  и  из-под  его
маски послышался короткий ехидный смешок.
   - Эти люди называют себя рабами, хотя и имеют свободы больше, чем  ученые
любой другой страны, - заметил Чин. - Даже в Хэлин-Деймиеле мыслители  более
сдержанны.
   - Полная свобода, - сказал Ву, - не считая того, что они не могут  ничего
изменить.
   О Шинга и Чина удивил тон, каким  это  было  сказано.  Сопровождающий  их
чиновник что-то прошептал на ухо Чину, и тот объявил:
   - Перед вами Кин Куо-Лин. Преподаватель истории.
   Профессор выкрикивал против ветра слова, обличающие тервола. Он  ссылался
на собственный  опыт  и  доказывал,  что  колдуны-военачальники  исторически
обречены. Его безумный  взгляд  поймал  глаза  О  Шинга  и  прочитал  в  них
сочувствие.
   "Я неполноценен, - думал О Шинг. - Хром душой так же, как и телом. И душа
подобно ноге  неизлечима.  Однако  никого  из  нас  нельзя  считать  цельным
человеком, и таковыми нам стать не дано. Чин, Ву,  Фенг  принесли  цельность
своей личности в жертву обуревающим их страстям. Тран, Ланг  и  я  затратили
слишком много сил на то,  чтобы  выжить,  в  результате  наше  видение  мира
сузилось, и борьба за существование стала единственной целью. В этой  стране
в наше время ни у кого нет шансов  подняться  над  собой  и  превратиться  в
полноценную личность?.
   Некоторым же, как, например, ему, постоянно  приходилось  существовать  в
крошечных загонах. И Там вовсе не был убежден, что все  решетки  его  клетки
созданы чужими руками.
   В конце концов О Шинг решил поднять Императорский Штандарт в Лионтунге. В
этом старом городе-часовом восточных краев он  чувствовал  себя  как  нельзя
лучше. Кроме того, Лионтунг лежал далеко-далеко от западных стран, в сторону
которых были обращены жадные взоры  одержимых  идеей  захвата  новых  земель
тервола.
   - Клянусь, Ву потирал руки от радости, когда ему об этом сказал  Тран,  -
хихикая, заявил Ланг. - А Чина, наверное, хватил удар.  Фенг  объединился  с
Ву. Я бы на твоем месте, Там, внимательнее следил за Ву. По-моему, он больше
тебе не Друг.
   - И никогда не был, - прорычал  Тран.  Лесной  человек  все  еще  не  мог
простить Таму, что тот доверял советам тервола больше, чем ему.
   - Ты, Тран, несправедлив. Ву соткан из парадоксов. В нем сидит  несколько
личностей. Один из них является моим другом. Но он там не  главный.  Подобно
мне, Ву изготовлен из негодного материала. На  нем,  как  и  на  мне,  лежит
проклятие предков. Он обладает Силой и одновременно находится в подчинении у
не„. При этом он предпочел бы быть Ву Великодушным.
   Тран  неуверенно  взглянул  на  старого  друга.  Прошедший  через   тигли
Баксендалы, новый, более эмоциональный и склонный к философии Там  постоянно
ставил его в тупик. Образ человека дела, далекого от серьезной  мыслительной
деятельности, который пытался создать себе Тран, начинал все более  отдалять
их друг от друга.
   Чтобы сохранить этот образ и в то же время  не  потерять  близость,  Тран
постоянно обращался к обсуждению военных проблем.
   - Весенний выпуск даст нам двадцать тысяч бойцов, - сказал он, протягивая
О Шингу толстенный отчет. Он так толком и не научился читать  и  нанял  себе
писца, которому вполне мог доверять. - Здесь содержатся предложения Фенга по
комплектованию. Основной упор сделан  на  восточные  легионы,  но  серьезных
недостатков я не вижу. Ты можешь доклад завизировать.
   Никто не посмеет упрекнуть О Шинга и его тервола в том, что они в  первую
очередь укрепляют наиболее надежные легионы.
   - Скучища, - объявил Там, бегло  просмотрев  страничек  пять.  -  Впредь,
Тран, пусть этими докладами занимаются на более низком уровне. Иногда у меня
создается впечатление, что их сваливают на меня лишь  затем,  чтобы  отвлечь
внимание от более важных предметов.
   - Но если ты собираешься ими управлять, тебе следует знать о них  все,  -
заметил Ланг.
   - Понимаю. Тем не менее я должен иметь немного свободного времени,  чтобы
делать то, что хочу.  Тран,  составь  мне  список  тервола  и  претендентов,
связанных с не полностью укомплектованными  легионами.  Добавь  туда  одного
кандидата, лично мне не знакомого.  Ланг,  организуй  этим  людям  посещение
Лионтунга. Может быть, я смогу найти среди них кандидата на выдвижение.
   - Мне это нравится, - вмешался Тран. - Таким образом мы сможем  отставить
всяких Чинов.
   В отношении Чина Тран страдал параноидальной одержимостью. Он  знал,  что
их давний  преследователь  оставался  тайным  врагом,  и  часто  пускался  в
длиннейшие рассуждения на эту тему. Но никаких  конкретных  доказательств  у
него не было.
   О Шинг уже  начал  проводить  политику  фаворитизма,  выдвигая  на  более
высокие посты верных ему людей. Среди претендентов он  пользовался  огромной
популярностью. Популярность возросла еще больше,  когда  он  ужесточил  свою
линию. Механизм управления армией и правительством все больше переходил  под
прямой  контроль  О  Шинга.  Его  тайные  недруги  видели  это,  но  сделать
практически ничего не могли.
   Там не мог добиться лишь одного. Он не смог убедить тервола отказаться от
идеи отомстить за поражение под Баксендалой.
   Отмщение стало делом чести и репутации не привыкшей к поражениям армии.
   Фенг,  находясь  в  редком  для  него  воинственном  расположении   духа,
объяснил:
   - Легионы никогда не терпели поражения, и сознание непобедимости было  их
самым грозным оружием. Именно оно помогло им выиграть сотни бескровных битв.
И под Баксендалой их тоже не разбили. Там разбили и обрекли на вечный  позор
нас - их вождей. Твой Тран оценил ситуацию лучше, чем мы,  поскольку  утрата
Силы не ввергла его в шок и не затуманила мысли. Наше  замешательство,  наша
паника, наши неадекватные реакции - и наша трусос