ее всего меня станут мучить. Долго и изобретательно. Мгла  все  время
твердила ему о том, что тервола не прощают своих поражений.
   В его памяти стали возникать подробности битвы.  Он  снова  ощутил  запах
пота и страха. К нему вернулись мысли о Кавелине, о том, какая тяжкая судьба
теперь ожидает королевство. Его раздирало  чувство  безысходного  стыда.  Он
должен был это предвидеть. Но вместо того,  чтобы  хорошенько  подумать,  он
снова сделал рискованную ставку, понадеявшись на свое  легендарное  везение.
Однако на сей раз удача от него отвернулась.  И  заслуженно.  Только  дураки
уповают на везение, а умные  люди  лишь  пользуются  случаем,  когда  судьба
поворачивается к ним лицом, но не строят на этом свои планы.
   Интересно, где я, спрашивал он себя. Для Шинсана здесь слишком жарко.
   Открылась дверь. Первым в помещение вошел уже знакомый ему  унтер-офицер,
а следом за ним -  два  тервола  без  масок.  Один  из  них  -  невысокий  и
широкоплечий - имел знаки  различия  командующего  армией.  Браги  удивился,
поскольку лорд Хсунг, как и большинство  тервола,  был  высоким  и  стройным
человеком.
   Более рослый  тервола  приподнял  одеяло,  прикрывающее  обнаженное  тело
Рагнарсона, и ткнул пальцем в левый бок пленника. Браги зашипел, скривившись
от боли.
   - Все ещё болит?
   - Немного.
   - Так и должно быть. У вас сломано  шесть  ребер  и  пробито  легкое.  Не
считая множества порезов, царапин, ушибов и, естественно, сотрясения  мозга.
Одним словом, вы являли собой серьезный  вызов  моему  искусству.  Он  может
говорить, лорд Ссу-ма.  Пригласите  меня,  когда  он  утомится.  Я  дам  ему
снотворное. Ему ещё надо побыть в постели, а он  представляется  мне  типом,
который тут же вылезет из нее, если мы ему это позволим.
   Невысокий тервола кивнул, знаком руки позволил своему спутнику  удалиться
и присел на стоящий рядом с кроватью Браги круглый табурет.
   - Некоторое время нам казалось, что мы вас все-таки  потеряем,  -  сказал
он.
   Рагнарсону показалось, что он уже где-то слышал этот голос.
   - Ах да. Позвольте представиться. Лорд Ссу-ма Ших-кай. Мы  встречались  в
Лиаонтунге в тот день, когда покончили с Избавителем.
   - Теперь я вспомнил. Но вы тогда не говорили на…
   - Я очень способен к языкам. Переводчики иногда утомляют.
   - Совершенно верно.
   -  У  вас,  видимо,  масса  вопросов.  В  первую   очередь   вас   должно
интересовать, где вы находитесь. Отвечаю. Вы в Аргоне, куда я  перевел  штаб
Западной армии. Мы беспокоим армию Матаянги с флангов. Что еще?
   - Но почему?
   - Простите, я вас не понял.
   - Почему я здесь? Почему все ещё жив? Ведь в ваших списках  я  уже  много
лет стою под первым номером на уничтожение как самый ненавистный враг.
   - Может быть, в чьих-то списках ваше имя и значится, но в моем его нет. А
здесь вы потому, что спасли мне жизнь. Жизнь за жизнь, как говорится.  Таким
образом, вы отныне - гость Империи. С одобрения принцессы, естественно.
   Рагнарсон предпринял попытку принять сидячее положение, но снова не  смог
этого сделать. Ших-кай не только помог ему сесть, но и подложил подушки  под
спину.
   - Так лучше? - спросил он.
   - Значительно лучше. Но что произошло? Я был уверен, что прижал Хсунга  к
стене. Он вел себя как последний осел. Я прикарманил бы Тройес,  прежде  чем
он успел бы что-либо сообразить.
   - Так вы действительно ничего не знали? То же самое говорили  и  пленные,
но мы им не поверили. Лорд Хсунг был смещен с  весьма  печальными  для  него
последствиями, если можно так  выразиться.  Меня  назначили  на  его  место,
видимо, уже после того, как  вы  потеряли  связь  с  Майсаком.  Я  остановил
наступление  на  Хаммад-аль-Накир,  как  мне  приказала  принцесса,  а  ваше
передвижение на севере не прошло мимо моего внимания. Я соорудил ловушку,  в
которую едва сам не угодил. Я не принимал  участия  в  войнах  на  западе  и
поэтому не смог правильно оценить значение вашей конницы. Если  бы  сражение
началось немного раньше, мы вполне могли поменяться ролями. Более того, если
бы ваша последняя кавалерийская атака не кончилась столь печально,  ситуация
могла бы резко поменяться.
   - Они бежали. Я это смутно помню. Самые  лучшие  бойцы,  которые  у  меня
когда-либо имелись. Ударились в  панику  в  тот  момент,  когда  требовалась
железная дисциплина.
   - Все могло обернуться по-другому, если бы их командир не погиб  в  самом
начале атаки.
   - Гжердрам? Да, теперь я припоминаю, что кто-то сказал мне, что он погиб.
Возможно, вы и правы. Останься он  живым,  он  повел  бы  их  на  ваш  штаб…
Впрочем, какое это теперь имеет значение? Все кончено. Я  проиграл.  Кавелин
проиграл. Я вел себя как последний дурак и своими руками передал врагам все,
что они желали получить.
   - Мы все иногда ошибаемся.
   - Если ошибаюсь я, то ошибаюсь капитально. Но одно я не могу понять. Я не
понимаю, почему вы не использовали Силу. Вы нас окружили, деваться нам  было
некуда. Вам надо  было  использовать  всего  парочку  заклинаний  из  вашего
арсенала… Мы ничего не смогли бы сделать. Вы же вместо  этого  гнали  вперед
пехоту, которую мы едва не истребили полностью. И это в то  время,  когда  в
Империи на счету каждый солдат. Матаянга…
   - Да, это, вне сомнения, должно было вас удивить. -  Ших-кай  поднялся  с
табурета и принялся мерить шагами комнату. - Я не  прибегал  к  помощи  Силы
потому, что получил  запрет.  Принцессе  было  велено  Силу  в  сражении  не
использовать.
   - Но кто может приказывать принцессе?
   - Приказа как такового не было. Скорее, мы можем назвать это советом. Ваш
чародей посоветовал ей не прибегать к помощи силы.
   - Вартлоккур?
   - Да. Он обещал не вмешиваться, если мы не станем использовать Силу. Я не
понял это тогда и не стану притворяться, что понимаю сегодня. Он был рядом с
вами по меньшей мере десять лет. Почему он вдруг вас бросил?
   - Личный конфликт, как мне кажется. Но до конца я и сам не  все  понимаю.
Так или иначе, но я - здесь. Пленник. И видимо, пожизненно. Не так ли?
   Ших-кай утвердительно кивнул и сказал:
   - Ваш плен не станет обременительным. К вам никто  не  будет  относиться,
как к военному трофею или чему-то иному  в  этом  роде.  Вы  будете  жить  в
комфорте. Вам просто не позволено будет вернуться домой.
   - А если я дам вам слово?  -  спросил  Браги.  Он  вспомнил  о  Ширили  и
погрузился в меланхолию. Неужели им теперь никогда  не  суждено  встретятся?
Печально.
   - Боюсь, что  это  невозможно,  -  улыбнулся  Ших-кай.  -  Совет  тервола
давным-давно вынес  определение,  что  вы  являетесь  самым  опасным  врагом
Империи. После встречи с  вашим  войском,  которое,  находясь  в  невыгодном
положении, сумело обескровить мои легионы, я склонен согласиться с  решением
Совета. Я был обязан вам жизнью. Не требуйте у меня большего.
   Рагнарсон ответил ему улыбкой. Казалось, что  они  хорошо  понимают  друг
друга.
   - Я думал о женщине. Мне очень её не хватает.
   - Она стала королевой и на удивление успешно наводит в стране порядок.
   Браги гнал от себя все мысли о Кавелине и поэтому позволил себе лишь одно
замечание:
   - Я говорю не об Ингер. Наши с ней пути разошлись  ещё  до  того,  как  я
двинулся на восток. Я думал о… об одной  знакомой  девушке.  Именно  её  мне
очень не хватает. Между нами возникли какие-то особенные отношения.
   Ших-кай снова заходил по комнате.
   - Возможно, мне что-нибудь удастся для вас сделать, - произнес  он  после
более чем минутного молчания. - Обсудим эту проблему позже. После того,  как
я все хорошенько обдумаю. Пока отдыхайте. Вам надо как следует  поправиться,
а на это уйдет немало времени, - закончил Ших-кай и осторожно извлек подушки
из-за спины Рагнарсона.
   Когда Ших-кай повернулся, чтобы уйти, Браги сказал:
   - Лорд Ссу-ма, а вы ведь в большом порядке.
   Ших-кай вопросительно вскинул брови.
   - Я просто хочу сказать, что мне крайне приятно встретить  среди  тервола
порядочного человека.
   - Благодарю вас, - с улыбкой произнес Ших-кай. - Хотя не думаю,  что  мои
коллеги встретили бы ваши слова с восторгом.
   - Боюсь, вы правы.

***

   Пребывание в доме Сама Чордина оказалось для Ширили невыносимо тягостным.
Она вся изнервничалась, беспокоясь о  короле  и  одновременно  отбиваясь  от
домогательств толстяка.
   - Крис, - как-то утром сказала она, - если  мы  здесь  ещё  хоть  немного
задержимся, я сойду с ума.
   - Зачем нам здесь оставаться? Мы можем вернуться домой.
   - Домой? Но это же невозможно.
   - Не так давно я говорила с Аралом. Ингер все ещё  считает,  что  мы  все
умерли. Об этом Аралу сказал какой-то Марена Димура. Креденс хочет, чтобы мы
вернулись и доказали, что вполне живы. Это даст ему возможность собрать  под
свои знамена больше людей.
   - Ты хочешь сказать, что Креденс намерен объявить претендентом маленького
Браги?
   - Да.
   - Но он вполне мог сделать это, пока мы  находимся  здесь.  Дети  слишком
малы для того, чтобы жить в лесах наподобие Марена Димура. А по-иному нам  в
Кавелине не выжить. Я могла бы пойти  на  это,  если  бы  в  этом  был  хоть
какой-то смысл… - Она разрыдалась, не закончив фразы.
   - Что с тобой?
   - Крис, я не могу без него. Мы так мало времени провели вместе, но у меня
такое состояние, что у меня вырвали сердце. Не могу поверить, что его больше
нет.
   Кристен привлекла к себе подругу и прошептала:
   - Знаю. Знаю. Мне это тоже кажется невероятным. Но, видимо, нам  придется
с этим смириться.
   - А я смиряться не желаю. Я  хочу  получить  то,  что  мне  получить  уже
никогда не удастся. А политику ненавижу!
   - Успокойся. - Раздался громкий стук в дверь, и Кристен спросила:
   - Кто там?
   - Слагбейт, госпожа. У меня для вас письмо от капитана Требилкока.
   Ширили вытерла слезы, и обе женщины подошли к двери. Слаг передал Кристен
пакет и, заметив покрасневшие глаза Ширили, спросил:
   - Что-то не так? Может быть, я смогу вам помочь?
   - Скажи Чордину, чтобы он оставил Ширили в покое, - выпалила Кристен.
   - Неужели он опять к ней приставал? Я перешибу ему ноги!
   - Нет-нет. Просто скажи ему, чтобы он отвалил от нее. Ноги перешибать  не
надо. Он нам ещё нужен.
   - Я с ним потолкую, - ответил Слагбейт и отошел с мрачным видом.
   Кристен вскрыла пакет. Письмо Майкла оказалось длинным, путаным и местами
противоречивым. Временами  оно  походило  на  дневниковое  описание  текущих
событий. Майкл делился своими сомнениями и страхами. Писал он и  том,  какие
сражения ему приходится выдерживать со своей совестью. Послание,  видимо,  в
какой-то степени заменяло Требилкоку его утренние беседы с  Аралом  Дантисом
во время конных прогулок.
   - О чем он пишет? - потеряв терпение, спросила Ширили.
   - В основном о том, что Ингер считает нас мертвыми и что он изо всех  сил
старается поддержать это заблуждение. Майкл намерен делать  для  неё  ту  же
работу, которую делал для короля, но теперь он  будет  хранить  верность  не
личности, а только королевству. Если это ему удастся.
   - И это все?
   - Он подробно пишет о своих опасениях, ощущениях  и  надеждах.  Создается
впечатление, что Майкл страшно одинок. А тот, кто знает  его  хуже,  чем  я,
прочитав письмо, может даже подумать, что Майкл Требилкок сильно напуган.  -
Кристен не стала говорить подруге о мятежах и гибели множества их друзей.
   - Итак, как же нам поступить? - спросила Ширили. - Прислушаемся к  Майклу
или пойдем за полковником Абакой? Ты и  вправду  хочешь,  чтобы  Браги  стал
королем?
   - Не знаю. Правда не знаю. Я даже думать об этом не хочу.
   Ближе к вечеру у них снова появился Слагбейт.
   - Дамы, вернулся  господин  Дантис.  Господин  Дантис  с  собой  кое-кого
привел, - произнес сержант. У него был  такой  вид,  словно  он  только  что
повстречал привидение.
   - Кого?
   Арал всегда притаскивал с  собой  людей,  готовых  пожертвовать  женщинам
деньги. Он чувствовал  себя  слегка  виноватым  из-за  того,  что  бежал  из
Кавелина, и  поэтому  всеми  силами  старался  помочь  снохе  короля  и  его
возлюбленной.
   Слагбейт улыбнулся и пожал плечами.
   - Веди их сюда. Может быть, на сей раз я приму деньги, чтобы снять  часть
груза с его совести, - сказала Кристен.
   - Думаю, что речь пойдет не о деньгах, - ответила Ширили. - Вспомни,  как
он привязался к Мгле. От этой болезни он ещё не излечился, и  я  боюсь,  что
колдунья пытается использовать его в своих целях. Не  позволяй  ему  втянуть
нас в какие-то новые авантюры.
   Раздался стук в дверь.
   - Помолчи. Они уже здесь, - прошептала Кристен и  открыла  дверь.  Увидев
тех, кто стоит за порогом, она на некоторое время лишилась дара речи.  Когда
к ней вернулась способность говорить, она воскликнула:
   - Дал! Неужели это ты, Дал? А мы считали, что ты погиб. Думали, что  тебя
убили итаскийцы.
   - Я убежал, - ответил  молодой  человек,  переминаясь  с  ноги  на  ногу.
Казалось, что у него не было сил сделать хотя бы шаг вперед.
   Кристен, оттолкнув Дантиса, подбежала к Далу и обвила руками его шею.
   - Дал… Так это и вправду ты, - всхлипнула она,  прижавшись  щекой  к  его
груди. - Входи. Входи скорее. Прошу тебя. Я ужасно рада тебя видеть…
   Кристен схватила Дала за руку и потянула в дом.
   Глаза Ширили наполнились слезами, и она вышла из  комнаты.  Дантис  пожал
плечами, улыбнулся, вышел из  дома  и,  аккуратно  закрыв  за  собой  дверь,
удалился, чтобы надолго скрыться в своем подпольном мире.

***

   Ливень разогнал мятежников, а  появление  войск  предотвратило  их  новые
выступления. В других городах Кавелина  волнения  были  не  очень  сильными,
однако лишь Дамхорст охотно  согласился  принести  присягу  верности  новому
режиму. В столице основное беспокойство продолжал приносить Квартал. Сгорело
множество домов, и тысячи жителей потеряли крышу над  головой.  А  зима  уже
была не за горами.
   Единственными  старожилами  на  первом  официальном  совещании  у   Ингер
оказались Майкл Требилкок и  генерал  Лиакопулос.  Однако,  явившись  в  зал
ситуационного анализа, они, к своему большому удивлению,  не  увидели  среди
присутствующих ни экстремистов из числа Нордменов, ни бандитов из ближайшего
окружения  герцога.  Ингер  пригласила  на  совещание   нейтральных   людей,
известных своим взвешенным отношением к последним событиям. Возможно, что  с
её стороны это был всего лишь  временный  шаг,  рассчитанный  на  то,  чтобы
успокоить население, но Майкл тем не менее воспринял его с одобрением.
   - Сегодня мы должны обсудить  три  вопроса,  -  сказала  Ингер,  открывая
совещание. -  Во-первых,  исчезновение  средств  из  нашей  сокровищницы  и,
во-вторых, недостаток энтузиазма в армии в  ответ  на  наш  призыв  принести
клятву верности. - Эти слова  были  произнесены  саркастическим  тоном  и  с
обычной чуть насмешливой улыбкой на губах.  -  Затем  мы  поговорим  о  моем
кузене-герцоге. Итак, Майкл, где деньги?
   - Я не смог их найти. Пратаксис распорядился вывезти  их  из  города  ещё
тогда, когда мы пытались понять, что королю понадобилось в Майсаке. Те, кому
известно местонахождение денег, покинули город вместе с этими деньгами. Куда
Пратаксис их направил, я не знаю.
   - Может быть, тебе стоит приложить побольше усилий и постараться  напрячь
память? - спросила Ингер.
   Майкл прекрасно понимал, что  королева  ему  не  поверила.  Она  отчаянно
нуждалась в средствах, так как все её популистские действия стоили  довольно
дорого. Ей уже приходилось обращаться к владетелям за кредитами.
   - Переходим ко второму вопросу. Слушаю вас, генерал.
   - Я применил  все  средства  убеждения,  ваше  величество.  Все  люди  на
командных постах в армии отбирались  по  принципу  их  приверженности  идеям
короля. Сейчас они ждут, когда  ваши  политические  симпатии  и  взгляды  на
развитие страны проявятся более четко. Они не хотят приносить  клятву,  дабы
позже не оказаться  в  ложном  положении.  Ситуация  могла  бы  стать  более
благоприятной, если бы присутствие вашего  кузена  было  не  столь  заметно.
Подобное    отношение,    которое    можно    охарактеризовать    выражением
"подождем-посмотрим", получило повсеместное распространение. Но  думаю,  что
винить за это людей не стоит.
   - Возможно, вы правы. Но тем временем  наши  соседи  бросают  на  Кавелин
алчные взгляды.  Алтея  относится  к  нам  хорошо,  но  Волстокин  не  прочь
отыграться за ту взбучку, которую получил во время  гражданской  войны.  Да,
кстати… Все утверждали, что в случае  моего  прихода  к  власти  гражданская
война неизбежна. Между тем в стране царит мир. Как это понимать?
   - Все предсказания строились  на  допущении,  что  вы  придете  к  власти
незаконно, - пояснил Лиакопулос.
   - А ты что скажешь, Майкл?
   -  Сопротивление  вам  существует,  но  пока  только  на  уровне  эмоций.
Некоторые воинские части могут  выйти  из  повиновения,  если  на  месте  их
дислокации начнутся волнения. Суть дела в том, что  сейчас  никто  не  хочет
начинать мятеж. Революционная лихорадка в стране  присутствует,  но  она  не
организована. Бунт не начинается, во-первых,  потому,  что  у  потенциальных
бунтовщиков не имеется харизматического лидера. И, во-вторых, в  силу  того,
что в стране нет второго  претендента  на  трон,  или,  иными  словами,  нет
центра, вокруг которого могли бы собраться бунтовщики.
   - Нет претендента… - задумчиво произнесла Ингер. -  Это  подводит  нас  к
третьему пункту повестки дня. Что скажешь, Джоси? - спросила  она  с  кислым
выражением лица.
   Гейлз  к  этому  времени  уже  сумел  преодолеть  одолевавшие  его  ранее
моральные проблемы. Теперь душой и  телом  он  был  предан  лишь  Ингер.  Ей
удалось ускорить процесс  его  трансформации  при  помощи  такого  надежного
средства, как обольщение. Джоси Гейлз стал самым надежным агентом королевы в
стане её кузена.
   - Ваше величество, - сказал он, - все волнения в Кавелине не  идут  ни  в
какое сравнение с тем беспокойством, которое царит  в  лагере  герцога.  Сам
герцог просто вне себя. Полагаю, что вскоре  он  и  колдун  Норат  придумают
очередной мерзкий трюк. Чтобы воплотить его  в  жизнь,  им  потребуется  моя
помощь. Его светлость продолжает считать меня своим агентом.
   - Думаю, что ты не видел  даже  десятой  доли  его  подлинной  ярости,  -
сказала, кивнув, Ингер. - Он надеялся превратить Кавелин в базу, опираясь на
которую  можно  было  бы  создать  западную  империю.  Мой   кузен   страшно
разочарован. Но расскажи подробнее о Норате. Колдун меня очень беспокоит.
   - Не могу, ваше величество. Его никто не видит, поскольку  он  все  время
пребывает в уединении. Я постоянно задаю себе вопросы. Что  он  там  делает?
Каков характер его отношений  с  вашим  кузеном?  Я  и  полковник  Требилкок
неоднократно обсуждали эту проблему, но ни к какому определенному выводу  не
пришли.
   - Майкл?
   - Я направил запросы в Аль-Ремиш, но ответа не получил.  Сомневаюсь,  что
нам удастся что-нибудь выяснить. Норат совсем недавно был главным советником
у Мегелина. Теперь он неожиданно объявляется здесь. Большего скорее всего мы
узнать не сумеем.
   - Мой кузен знает ответ. Возможно, мне удастся что-нибудь из него выжать…
В чем там дело?
   Кто-то стучал в дверь. Стоящий у выхода часовой высунул голову в  коридор
и через мгновение объявил:
   - Курьер к полковнику Требилкоку.
   - Вперед, Майкл! Вдруг они нашли деньги?  -  Слова  эти  она  сопроводила
саркастической улыбкой.
   Майкл вышел в коридор. Он был заинтригован  и  несколько  обеспокоен.  Со
своими людьми шеф шпионов встречался только вчера. Что случилось?
   Несколько минут Майкл  выслушивал  взволнованный  шепот  курьера.  Затем,
вернувшись в зал, он объявил, прервав своими словами бесплодную дискуссию  о
Магдене Норате:
   - Ваше величество, мятежи в Кавелине все-таки начались.
   - А если подробнее, Майкл…
   - Всех деталей я ещё не знаю. Со всех сторон поступают сообщения  о  том,
чт