ыла  устоявшаяся  репутация.  Почти
все принимали его за сумасшедшего - это была основа его плана. Без этого  он
бы ничего не добился и не получил бы плату за работу, для которой был нанят.
Неделю спустя после благополучного и праздничного прибытия, после того,  как
он снял старое жилье в бедном квартале города, превратив его  в  причудливый
храм, толстяк сказал себе:
   - Сам-друг, надо начинать работать.
   Холодным утром он въехал на Рыночную площадь на  своем  ослике,  осмотрел
палатки - пока не  нашел  одну,  принадлежащую  крестьянину,  с  которым  он
встречался раньше.
   - Сам-друг, - сказал он, - должен позаимствовать пустой ящик.
   - Ящик? - переспросил заинтригованный фермер.
   - Да, ящик, в качестве кафедры. - Он произнес это с  невозмутимым  видом,
но достаточно напористо, чтобы убедить человека,  что  его  не  вовлекают  в
чистейшее безумие. Крестьянин ухмыльнулся. Салтимбанко  улыбнулся  в  ответ,
мысленно поздравляя себя.
   - Этот подойдет?
   Салтимбанко посмотрел на пустую полевую подвеску для семян.
   - Этот хорош, но коротковат. А еще не найдется?
   - Если ты их вернешь.
   - Сам-друг, даю самое святое ручательство.
   В  конце  площади  возвышалась   невысокая   гора   булыжников,   остатки
развалившегося здания. Там Салтимбанко возвел  шаткое  сооружение  из  своих
ящиков, взгромоздился на них и заревел:
   - Кайтесь! Грешники, конец света, великий Судный день надвигается на вас!
Кайтесь! Слушайте, воспринимайте правду, которая ведет к прощению  и  вечной
жизни!
   Люди, стоявшие поблизости, повернулись к нему. Внезапно  испугавшись,  он
почувствовал, как заколотилось сердце, но заставил себя продолжать:
   - Идет Судный день. Мир накануне пожирающего огня! О грешники, возопите к
любви, предлагаемой вам самой  Святой  Непорочной  Гудрун,  Земной  Матерью,
Пречистой, которая спасет вас ради любви! ?Дайте мне любовь, - сказала  она,
- а я верну  ее  вечной  жизнью?.  -  Он  продолжал,  сопровождая  громадным
количеством вздора, предписания правоверной Гудрун для возлюбивших ее,  коль
скоро они добьются ее милости  и  пребудут  с  ней  в  ее  покое,  именуемом
вечностью. Он усилил нажим описанием ужасных мучений ожидающих тех,  кто  не
получит любви Гудрун.  Речи  мелькали  выражения  его  приемного  отца  типа
?Полюби меня или хоть кого-нибудь?, ?зачем ты  так  ранишь  меня?  и  ?ты  -
жестокое маленькое дитя?.
   Действительно, когда-то в Малых Королевствах, особенно  в  Кавелине,  был
распространен культ Гудрун, но он исчез несколько  столетий  назад.  Ни  сам
Салтимбанко, ни его слушатели не имели ни малейшего  понятия,  чему  он  был
посвящен на самом деле. Но  все  же  проповеднику  сопутствовал  успех.  Его
страстная,  огненная  речь  и  угрозы  наступающего  Судного  дня  привлекли
внимание. И дальше больше. Вскоре собралась гигантская толпа. По  мере  того
как подходили все новые и новые любопытные, речь Салтимбанко становилась все
жизнерадостнее и убедительнее. Через полчаса после  начала  у  оратора  были
добрые три сотни увлеченных слушателей, и он полностью забыл свои страхи.  У
него открылось второе дыхание, и он играл  на  чувствах  толпы  с  уверенным
мастерством.
   Конечный результат речи был именно таким, как ему и  хотелось.  Он  читал
это на лицах слушателей, в улыбках,  прикрываемых  ладошками,  в  осторожных
кивках людей в первом ряду,  которые  не  хотели  своим  несогласием  ранить
чувства  явного   психически   больного.   Салтимбанко   тщательно   скрывал
собственную  радостную  улыбку.  Все  решили,  что  он  безвредный  и  милый
сумасброд из тех, кто следит, чтобы  люди  не  померли,  забыв  уйти  из-под
дождя.
   А еще толстяк добился того, чего хотел, обратив на себя внимание властей.
В толпе были люди, каких он уже  встречал  в  других  королевствах:  слишком
средние,  слишком  незаинтересованные,  слишком  внимательные   под   маской
безразличия, чтобы быть чем-нибудь иным, кроме  осведомителей.  Осведомители
Королей  Бурь,  которые  должны  интересоваться  любым  сборищем  людей.  Их
принцесса Непанта уже доказала свою политическую ловкость. Она уверила своих
последователей, однажды предавших прежнего короля, что в случае  ее  падения
они не смогут избежать наказания. Их имена и поступки будут доступны  любому
последующему правительству, и они умрут. Они  вынуждены  поддерживать  ее  и
проявлять самый глубокий интерес ко всему, что хоть  тенью  может  коснуться
правления принцессы.
   Они были людьми, остающимися в тени, на которых держалось  правительство,
созданное Вальтером для сестры. Привлечение их  внимания  являлось  основной
задачей Салтимбанко. Все  должны  принимать  его  за  безвредного  шута,  но
особенно эти люди и их госпожа.
   - Что ты думаешь? - спросил один человек-тень у другого.
   - Клоун с новым спектаклем. Мне кажется, он закончит просьбой о деньгах.
   В этот момент Салтимбанко так и поступил, объяснив это  заботой  о  душах
слушателей.  Он  внутренне  улыбнулся,  видя,  как   соглядатаи   обменялись
понимающими кивками. На время он был в безопасности.
   Он продолжал свои идиотские выступления день за днем, неделю за  неделей,
передвигаясь по городу, чтобы его услышало как можно больше  народу.  Каждый
день он разглагольствовал на новую тему, перелагая философскую чушь столетий
на свою безумную, но невинную репутацию. В какое-то  время  собралась  толпа
юных последователей, которые приходили на все его горячие речи. Этих молодых
толстяк боялся. Вдруг они испортят  его  нейтральность?  Поскольку  все  эти
молодые - политические идиоты и не выбирают себе мест  для  сборищ,  то  они
могут воспользоваться его выступлениями для прикрытия своих собраний. Однако
со временем оказалось, что опасения были напрасны. Не  существовало  никаких
активистов, а так, просто тешилась скучающая молодежь.
   Недели пролетали быстро, потому что он и сам получал большое удовольствие
и был удачлив в сборе пожертвований. Оставался всего месяц до  весны,  когда
он  решил,  что  город  дозрел  для   выдающегося   произведения   -   давно
подготовленной, а для людей  с  улицы  смехотворной  оратории,  восхваляющей
принцессу Непанту. Политическая обстановка становилась все более угрожающей,
и Непанте пришлось столкнуться с постоянно растущим недовольством населения.
Речь предстояло отважно произнести на ступенях Башни Луны.
   Поскольку большинство ивасколовдцев считали, что эта  речь  станет  новой
вершиной  развивающегося  идиотизма,  Салтимбанко  был   уверен,   слушатели
последуют за ним повсюду. Естественно они собрались в  огромном  количестве.
Когда оратор добрался до башни, рядом с его невозмутимым  осликом  собралась
большая толпа. Люди приветствовали Салтимбанко радостными криками. Удвоенная
стража башни поглядывала на них с опаской.
   Увидев Салтимбанко, солдаты расслабились. Теперь они  знали,  что,  кроме
раскатов смеха, ничто не грянет. Салтимбанко взмолился,  чтобы  нечаянно  не
поднять бунт.
   Неторопливо  он  поднялся  по  ступеням,  ведущим  ко  входу   в   башню,
приподнимая подол своей монашеской рясы,  как  это  делает  старая  женщина,
переходя реку вброд. (Его опыт подсказал, что аудиторию следует разогреть до
начала речи.)
   Он остановился на пять ступеней  ниже  солдат,  повернулся  и  разразился
потоком цветистых восхвалений, посвященных Непанте. Вскоре толпа  заходилась
от хохота.
   Принцесса сидела в затемненном кабинете, не думая ни о чем.  У  нее  было
дурное настроение. Ее не интересовало, что творится  во  внешнем  мире,  она
была почти полностью погружена в себя. Ужасные демоны ночных кошмаров начали
посещать ее и днем.  Теперь  Непанта  могла  заснуть,  только  изнемогая  от
усталости. Бегство из Вороньего Грая лить все ухудшило вместо  того,  чтобы,
как она надеялась раньше, улучшить.
   Неясно, словно через приглушающую завесу, докатился рокот.
   "Ветродуй? - было ее - первой мыслью. Затем:
   - Человеческие голоса??
   Принцесса пошла к окну, чтобы взглянуть на улицу. Она шла  на  негнущихся
ногах, как старуха. Из-за занавесок она посмотрела на  толпу  и  ужаснулась:
никогда не видела, чтобы столько народу  собиралось  в  одном  месте.  Дрожь
страха полностью вывела ее из  полусонного  состояния.  Она  отвернулась  от
окна, прижав ладони к  горлу,  схватила  шнур  звонка  и  вызвала  дежурного
капитана охраны.
   Он уже ожидал ее зова, постучав в дверь прежде, чем смолк звонок.
   - Входите! - приказала она, пытаясь скрыть панику.
   - Госпожа? - Она не заметила его любезности.
   - Рольф, что там делают эти люди? - Она махнула дрожащей рукой в  сторону
окна.
   - Дурак произносит речь, госпожа.
   - Кто? - требовательно спросила Непанта. Она была уверена, что  голос  ее
подводит. Но даже если и так, капитан не подал виду, что заметил что-нибудь.
Он спокойно ждал. - Давайте послушаем, - решила она.
   Они встали у окна, но ничего  не  расслышали,  кроме  смеха  толпы,  хотя
Непанте казалось, что несколько раз прозвучало ее имя. Робко, как  маленькая
девочка, она спросила:
   - Над чем они смеются?
   - О, принцесса, они считают его  великим  клоуном  и  дурачком.  -  Рольф
хмыкнул, оперевшись на подоконник.
   - И ты тоже, да? Он улыбнулся:
   - Конечно. Ива Сколовде давно нужен был такой. Слишком все степенно.
   - Кто он? Откуда взялся?
   - Тут вы верно прихватили  меня,  ваше  высочество.  Поскольку  люди  его
слушают, мы попытались его проверить. Известно, что  он  появился  некоторое
время  назад,  после  того  как  проповедовал  в  селениях  на   юге.   Есть
свидетельства, что до этого он жил в Прост-Каменце. После прибытия он провел
некоторое время один, а потом начал эти свои речи. Сейчас он народный герой.
Я  уверен,  что  он  безвреден,  ваше  высочество.  Люди  собираются,  чтобы
посмеяться над ним. Не похоже, что это его заботит. Он по-доброму  обходится
с ними.
   "Ясно. Он увидел, что я испугалась, -  подумала  Непанта,  -  и  пытается
успокоить меня?. Вслух она сказала:
   - О чем же он говорит? Почему собралась такая огромная толпа?
   Капитан внезапно  показался  расстроенным.  Он  попытался  уклониться  от
разговора.
   - Давай выкладывай, Рольф. Я слышала, как он произносил мое имя.  Что  он
говорит обо мне?
   - Как ваше высочество пожелает, - пробормотал он. Явно он боялся потерять
свою должность. - Он восхваляет вас, принцесса.
   В глазах Непанты вспыхнули искры, из которых легко мог разгореться  пожар
гнева.
   - И поэтому они считают его дураком? Но почему?
   Поведение Рольфа явно показывало, что он сейчас  предпочел  бы  оказаться
где-нибудь подальше отсюда. Он запинался и мямлил, откашливался,  глядел  по
сторонам и бормотал что-то неразборчивое.
   -  Капитан!  -  отрезала  Непанта.   -   Ваше   молчание   вызывает   мое
неудовольствие! - А затем уже мягче добавила:
   - Назовите мне случай, когда я наказывала солдата за его  мнение  или  за
то, что он принес дурные вести?
   - Не могу припомнить такого, принцесса.
   - Если вы подумаете более старательно,  -  прошептала  она,  показывая  в
сторону  окна,  -  то  вспомните,  что  все  наказания  были  за   нарушение
дисциплины, а не за выполнение обязанностей, даже если они неприятны мне.  А
теперь выкладывай! Почему народ смеется, когда этот человек восхваляет меня?
   - Они презирают вас, госпожа.
   Казалось, по комнате пронесся холодный  ветер.  Безусловно,  стремительно
надвигающиеся с севера тучи обещали зимние бури.
   - Презирают меня! Но почему? - За ее спокойным  любопытством  угадывались
раненые чувства.
   - Потому что вы есть, кто вы есть, - мягко объяснил капитан. - Потому что
вы женщина, по тому что вы власть, потому что вы свергли их  короля.  Почему
люди презирают своих правителей? По всем этим причинам и,  может  быть,  еще
потому, что вы из Вороньего Грая, из старой вражды, и потому, что советники,
которых вы по глупости освободили, продолжают  подстрекать  их.  -  Холодный
ветер свистел вокруг башни, спустившись с Крачнодианских гор,  хватающий  за
душу, обжигающий ознобом.
   Неужели отголоски падения империи  никогда  не  затихнут?  Ильказар  стал
пылью и  прахом,  но  эхо  ужаса  от  его  падения  до  сих  пор  мстит  его
разбросанным правнукам. Крылья ненависти все еще  осеняют  их  жизни  словно
голодные стервятники.
   Внизу у башни еще шумела толпа.
   - Скажи мне, Рольф, только честно: разве не стало людям лучше с тех  пор,
как я пришла? Разве не стали ниже налоги? Разве  я  не  забочусь  о  бедных?
Разве я  не  заменила  продажное,  ленивое,  безразличное  правительство  на
честное,  деятельное  и  ответственное?  Разве  я  не  задавила   преступные
организации, которые, по сути, до моего прибытия были вторым правительством?
-  Она  содрогнулась,  вспомнив  ряды  голов  на  пиках,  выставленные   над
городскими  воротами.  -  И  денежная   помощь   торговле   с   Итаскией   и
Прост-Каменцем?
   - Все это правда, но такие вещи ничего не значат для глупцов,  принцесса.
Я знаю. Я вырос здесь. Ваши реформы  нашли  поддержку  у  мелких  торговцев,
ремесленников, особенно у меховщиков и скорняков, у гильдий  и  у  способных
думать тружеников. Все они были в ужасном положении при старом правительстве
и  преступных  синдикатах.  Но  большинство   людей   не   хотят   оказаться
одураченными крючкотворством ваших указов. И богачи, и  смещенные  советники
продолжают говорить, что это так. А кроме программ, на которые  не  обращают
внимания, вы еще иностранка и узурпаторша. -  Он  слабо  улыбнулся,  пытаясь
прояснить суть дела.
   Но в комнате все еще висел холод.
   Непанта ослабила напряженность Рольфа одной из своих редких улыбок.
   - Иностранка, следовательно -  тиран,  да?  Даже  если  их  неблагодарные
животы, заполнены в первый раз за многие годы? Ладно, не важно. Их мнение не
заботит меня, пока они ведут себя прилично.
   Какое-то время она размышляла. Рольф молча ожидал, не обращая внимания на
ту боль, которую вызвали его объяснения. Наконец Непанта сказала.
   - Я помню слова древнего мудреца, они записаны на  старом  свитке  у  нас
дома. Он писал: ?Человек мудр только тогда, когда он боится потерять разум?,
а дальше выводил, что народные массы - ослы, поскольку они не понимают,  что
уже знают все, что стоит знать.
   Рольф ничего не ответил и казался необычно задумчивым  возможно,  потому,
что принцесса была необычно разговорчивой... Она раздражала его сменой тем.
   - Что, у этого человека привычка говорить обо мне?
   - Нет, принцесса. Каждый  день  это  что-нибудь  новое  и,  прошу  вашего
прощения, всегда нечто идиотское.  Насколько  я  знаю,  сегодня  его  первое
политическое выступление, хотя это можно и оспорить.
   Холодный ветер дул, набирая силу.
   - Ну, например.
   Рольф, почувствовав себя на безопасной территории, расслабился и хмыкнул,
вспоминая образцы самой несусветной чуши.
   - Вот только вчера он заверял, что Земля - круглая.
   Непанта, которая знала, посмотрела с осторожным изумлением.
   - Еще пример!
   Без усмешки Рольф торопливо сказал:
   - Перед этим он говорил, что Солнце - просто  звезда,  только  близко  от
нас. Философ Скаане оспорил его утверждение. У них была настоящая  дискуссия
психов, и Скаане утверждал, что Земля вращается вокруг Солнца...
   - Что он говорил за день до этого? Рольф с трудом сохранял выдержку.
   - Что-то религиозное - вроде того, что при каждом седьмом  перевоплощении
душа  переселяется  в  животное,  которое  ему  больше  всего  подходит   по
характеру. Так, он объявил, что его  осел  -  это  Вилис,  последний  король
Ильказара.
   По губам Непанты скользнула тень улыбки. - Продолжай.
   Рольф ухмыльнулся. Он уже вспомнил прекрасный образчик.
   - Ну, за последнюю неделю Земля изменила форму. Она стала большой лодкой,
плывущей по морю эскалонианского вина, при этом  судно  движется  гигантской
уткой, которая гребет за кормой. В тот день он был пьян, может,  поэтому  он
видел вселенную как море вина.
   Еще одна из редких улыбок мелькнула на лице Непанты.
   - Приведи его сюда!
   - Госпожа, если мы его сейчас остановим, они пойдут на штурм дворца!
   - Хорошо, подожди, пока он закончит.
   - Слушаюсь.
   Она пересекла комнату и подошла к  северному  окну.  В  отдалении  неясно
вырисовывались одетые снегом  вершины  Крачнодианских  гор.  Северный  ветер
ворчал, грозя снегом.
   Салтимбанко понял важность появления Рольфа, как только тот  показался  в
дверях башни. Еще  через  пять  минут  Салтимбанко  успешно  закруглил  свою
безумную речь, приведя ее к шумному и веселому  заключению.  Через  четверть
часа площадь перед башней опустела,  толпа  схлынула,  освободив  место  для
ослика и ящика для пожертвований. Ящик был переполнен.
   Рольф пригласил  толстяка  в  башню.  Внутренне  содрогаясь,  Салтимбанко
последовал за ним. Он  добрался  до  покоев  Непанты,  пыхтя  и  хрипя,  как
умирающий дракон. Он покраснел, а лицо стало влажным от пота.
   Дверь была открыта. Рольф вошел без доклада.
   - Вот человек, которого вы затребовали, госпожа.
   Отвернувшись от окна, Непанта ответила:
   - Спасибо, капитан. Вы можете идти.
   - Но...
   - Вы говорили, что он безвреден.
   - Да, но...
   - Если мне понадобится помощь, я закричу. Ступайте!
   Рольф вышел.
   Непанта посмотрела на своего посетителя и сказала:
   - Ну? - Когда тот не ответил, она повторила громче.
   Салтимбанко постарался не сдержать изумления, которое эта женщина вызвала
в нем. Она была прекрасна - с волосами цвета воронова крыла, глазами черного
дерева, нежным овалом лица... Действительно  ли  он  заметил  одиночество  и
страх за нахмуренным  лбом,  которые  более  или  менее  предвидел?  Он  был
удивлен. Эта женщина вовсе не была той старой гарпией,  которую  он  заранее
невзлюбил. Может, в  начале  своего  тридцатилетия,  никак  не  старше.  Его
невинные глазки нагло изучали ее тело. Салтимбанко заподозрил,  что  задание
может оказаться менее неприятным, чем он ожидал.
   В этот момент ее голос вернул его к реальности.
   - Да, женщина? - Полностью следуя своей роли, он не кланялся знати  и  не
признавал превосходства.
   - Учитель, кто ты? - спросила она, награждая его ученым титулом. - Что ты
собой представляешь?
   Это был неожиданный  вопрос,  но  уличная  практика  научила  его  давать
туманные, но важно звучавшие ответы.
   - Сам-друг семь Салтимбанко. Есмь  самый  смиренный,  прибитый  бедностью
ученик Единой Великой Правды. Есмь единственный  Истинный  Пророк.  А  также
Спаситель Мира. Есмь Поставщик Космической Мудрости  в  изношенных  одеждах.
Есмь сын Короля Оккультных Знаний...
   - И Принц Обманов! - засмеялась Непанта.
   - Это только одно из лиц тысячегранной драгоценности Великой Правды:
   - И в чем же состоит эта Великая Правда?
   - Великая Правда? Эгей! Это чудо  всех  времен,  разворачивающееся  перед
мерцанием в огромных и прекрасных глазах дамы...
   - Короче, без базарных баек.
   - Итак. Великая Правда заключается в том,  что  все  -  обман.  Все  люди
лжецы, все  вещи  врут.  Вселенная,  Время,  Жизнь  -  все  только  огромные
космические розыгрыши, из которых сотканы маленькие ежедневные обманы.  Даже
сама Великая Правда недостоверна.
   Непанта скрыла свое изумление, заслонив лицо ладошкой.
   - Не оригинально - это  из  Этриана  Ильказарского,  жившего  пять  веков
назад, но тем не менее интересно. Ты  всегда  следуешь  своему  кредо  и  не
говоришь ничего, кроме вранья?
   - Безусловно! - Он прореагировал так, словно была затронута его честь.
   - И еще одно. - Она снова засмеялась - и  с  удивлением  обнаружила,  что
смеется. Сколько времени прошло с тех пор, как она  смеялась  последний  раз
просто потому, что ей было забавно? И сможет ли этот  толстяк,  который  был
далеко не так глуп, как изображал, заставить  ее  и  плакать?  -  Почему  ты
проповедуешь такие странные вещи?
   Салтимбанко, спрятав испуг под маской беззаботности,  тщательно  подумал,