. Та женщина украла  ребенка  сразу
после рождения. Те, кто появлялся ранее... Это были посланцы его отца.
   Тран ничего не сказал, хотя ранее слышал все это из уст женщины.
   Это ослиное упрямство вывело Ву из себя.
   - Разоружите его  и  прихватите  с  собой,  -  распорядился  он.  Солдаты
мгновенно выполнили приказ и затем повезли трех  пленников  в  Цитадель  Ву,
расположенную в Лионтунге.

Глава 2

Весна, 1010 год от основания Империи Ильказара

НАСМЕШНИК

   Такие  дела  иногда  начинаются  совсем  незаметно.  Для  Насмешника  они
начались с того момента, когда его мечта стала явью.
   Еще до конца недели мечте этой было суждено превратиться в кошмар.
   Он получил приглашение в замок Криф.  Он.  Насмешник.  Маленький  смуглый
толстяк,  семья  которого  прозябает  в   презренной   нищете   в   трущобах
Форгреберга, а сам он выцарапывает медяки чуть ли не незаконными  способами.
Приглашение настолько восхитило Насмешника, что он, поступившись  гордостью,
позволил своему другу маршалу ссудить себя деньгами.
   Он появился у ворот дворца с улыбкой от одного смуглого уха  до  другого,
держа в одной руке приглашение, а в другой - жену.
   - Лично я убежден, что  у  старого  друга  Медведя  произошло  разжижение
мозгов, - сказал он Непанте. - Приглашает худшего  из  худших,  лично  меня,
значит. И жену его того же пошиба. Эй! Может быть, на вершинах ему  одиноко,
а мирная жизнь как  раковая  опухоль  незаметно  пожирает  мужество?  Вот  и
призывает старого друга из прошлых времен, чтобы омолодить дух.
   Он болтал не переставая с момента получения приглашения. Хотя однажды  на
какое-то время и пал духом. Маршал всего Кавелина приглашает типа вроде него
на празднование Дня Победы? Не иначе, здесь кроется какое-то издевательство.
Какая-то злая шутка...
   - Перестань нести чепуху и прыгать, - негромко произнесла его супруга.  -
Хочешь, чтобы тебя приняли за уличного забулдыгу?
   - Радость Сердца! Глазки Оленихи! Ты права. Абсолютно. Но я тот, что  был
раньше, и об этом кричат мои раны. Шрамы. Если начать их считать...
   Непанта рассмеялась и подумала, что обнимет Браги так крепко, что у  того
треснут ребра.
   Казалось, прошли века с того времени, когда они последний  раз  были  так
счастливы, и вот уже целую вечность е„ не разбирал такой радостный смех.
   Судьба  была  к  ним  неблагосклонна.   Все,   что   затевал   Насмешник,
заканчивалось провалом. А когда что-то начинало складываться, он в припадках
оптимизма ставил все на кон (?Будь уверена,  на  сей  раз  я  сорву  большой
куш!?) - и терпел крах. Но у них оставалась любовь. Они не потеряли е„, даже
когда отвернулась удача. Маленький треугольный мирок,  состоящий  из  них  и
сына, по-прежнему сохранил  свое  совершенство.  А  вот  время  оказалось  к
Непанте благосклонным. Ей было уже за сорок, но выглядела  она  так,  словно
только что шагнула за свое тридцатилетие. Нищета  сказалась  не  столько  на
внешности, сколько на состоянии духа.
   С Насмешником все обстояло по-иному. В его душе шрамов не  осталось,  все
они были на теле и являлись результатом действия кулаков и ножей врагов.  Он
по-прежнему продолжал свято верить в свое высокое предназначение.
   Ворота дворца охранял солдат новой национальной армии.  Маршал  занимался
е„ организацией со времени победы  под  Баксендалой.  Часовой  был  вежливым
молодым человеком из вессонов, но сейчас он хотел увериться в том,  что  эти
люди не пытаются незаконно прорваться на прием.
   - А где ваш экипаж? - спросил он. - Сюда все прибывают в экипажах.
   - Не каждый может позволить себе иметь карету. Но мой муж  был  одним  из
героев войны. - В тех случаях, когда требовалась ясность, вместо  Насмешника
всегда выступала Непанта. - Разве это приглашение недействительно?
   - Да, конечно. Все в порядке. Вы можете пройти.  Но  кто  вы?  -  Женщина
перед ним держалась холодно и уверенно, почти по-королевски.
   Непанта  на  этот  вечер  собрала  все  остатки  аристократизма,  которым
обладала до того, как влюбилась в этого безумца и сочеталась с ним браком...
Сейчас казалось, что это произошло сотни лет назад.
   - Его жена. Я же сказала, что он мой муж.
   Солдат, страдая всеми этническими предрассудками Кавелина, не мог  скрыть
своего изумления.
   - Может быть, показать наш брачный сертификат? Или, может,  вы  позволите
ему пройти и привести маршала, чтобы тот подтвердил наши личности?
   Е„ полный сарказма голос разил как кинжал. Непанта умела превращать слова
в смертельное оружие.
   Ухмыляющийся Насмешник нетерпеливо топтался рядом.
   Маршал  действительно  выбирал  себе  странных  приятелей.   Солдат   уже
достаточно долго  находился  на  службе,  и  ему  доводилось  видеть  друзей
военачальника даже еще почуднее этих. Часовому не оставалось  ничего,  кроме
как капитулировать. Ведь он в конце  концов  простой  пехотинец,  и  ему  не
платят ни гроша за то, чтобы он думал. Если они окажутся  на  приеме  не  по
праву, во дворце найд„тся кому их вышвырнуть.
   А если говорить по совести, то эти двое  нравились  солдату  больше,  чем
многие из тех, кто приехал  недавно  в  экипажах.  Некоторым  из  них  он  с
наслаждением перерезал бы глотки. Что стоят те двое из  Хаммад-аль-Накира...
послы страны, готовой с радостью сожрать его маленькую родину.
   Насмешник и Непанта встретились с новыми трудностями у дверей дворца,  но
маршал, оказывается, это предвидел. Появился  адъютант  и  обеспечил  проход
гостям.
   Это немного раздражало, но Непанта свой язычок придержала.
   В сво„ время, хотя и на краткий срок, она была хозяйкой королевства,  где
весь Кавелин мог бы быть скромной провинцией.
   Что же касается Насмешника, то он ничего не заметил.
   - Грудка Голубки, ты только представь. Мы внутри королевского  дворца.  И
меня лично  пригласили  пожаловать.  В  прошлые  времена  был  не  один  раз
притаскиваем сюда и закован, или тайно влазивал или влезал -  не  знаю,  как
правильно, - с целью ограбливания, или даже призывался через задний  проход,
дабы обсудить тайные делишки  сомнительного  свойства.  Приглашен!  Подумать
только! Как почетный гость. Никогда.
   Адъютант маршала Гжердрам  Инредсон  рассмеялся,  хлопнув  Насмешника  по
плечу.
   - Вы совсем не изменились, не так ли? Прошло шесть-семь лет.  Вы  немного
поседели и, может быть, стали чуть грузнее, но в душе все тот же.
   Он посмотрел на Непанту. Это был короткий  взгляд,  но  она  поняла,  что
Гжердрам сумел высоко оценить то, что увидел.
   - Но вы, Гжердрам, изменились, и очень, - сказала  она,  и  тембр  голоса
подсказал, что  его  внимание  замечено.  -  Куда  делся  восемнадцатилетний
мальчик?
   Взгляд  Гжердрама   метнулся   к   восхищавшемуся   окружающей   роскошью
Насмешнику, затем обежал е„ прекрасное тело  и  наконец  остановился  на  е„
глазах. Адъютант маршала машинально облизал губы и, покраснев, пробормотал:
   - Наверное, он вырос...
   Непанта не могла противостоять искушению подразнить молодого  человека  и
слегка пофлиртовать. Пока Гжердрам  вел  их  к  большому  залу,  она  лукаво
интересовалась его семейным положением и спрашивала, кто из  придворных  дам
его возлюбленная. Когда они пришли, супруга Насмешника  сумела  основательно
вскружить голову молодому адъютанту.
   И вот они в большом зале. Непанта страшилась этого момента.  Вначале  она
даже хотела отказаться от приглашения. Но теперь она трепетала от радостного
возбуждения. Как  хорошо,  что  она  все-таки  пришла.  Непанта  перебросила
длинную прядь черных волос вперед так, чтобы та легла  на  обнаженное  тело,
подчеркивая прекрасную форму груди.
   На какой-то момент она снова ощутила себя девятнадцатилетней.
   Первой, кого она увидела, была супруга маршала Элана,  которая  встречала
гостей у дверей. Непанта на мгновение испугалась. Эта женщина когда-то  была
е„ лучшей подругой. Но доставит ли ей удовольствие эта встреча?
   - Непанта!
   Рыжеволосая женщина обняла гостью, сразу же уничтожив все опасения.
   Отпустив Непанту, Элана повторила процедуру с Насмешником.
   - Бог мой, Непанта, до чего же хорошо ты выглядишь. Как ты поживаешь?  Ты
не постарела ни на час.
   - А все это лично я, искусный художник, известный маг, владеющий секретом
вечной красоты женщин павшего Эскалона, самых красивых в мире, до  того  как
их  отечество  погибло,  сохранявших  двадцатилетие  далеко  за   пятьдесят.
Превосходный  напиток  против  действия  времени,  -  торжественно   объявил
Насмешник и разразился хохотом. Толстяк обнял  Элану  и,  как  бы  невзначай
возложив ладонь ей чуть ниже  спины,  закрутил  е„  в  каком-то  сумасшедшем
танце.
   - Теперь я не сомневаюсь, что это - он, - заметила Элана. - Вначале я его
не узнала. Потому что он молчал. Пошли скорее. Пошли.  Браги  будет  страшно
рад вас снова увидеть.
   Время и к Элане отнеслось снисходительно.  В  е„  медного  цвета  волосах
почти не  было  седины,  а  фигура,  несмотря  на  порядочное  число  детей,
оставалась сравнительно изящной. Непанта не преминула это отметить.
   - Вот это и есть настоящее искусство художника,  -  призналась  Элана.  -
Никакой вашей магической абракадабры. Весь секрет  в  одеянии.  Оно  прибыло
прямиком из Сакуэску вместе с королевой. Одежды подбирал для меня  е„  отец,
возлагая большие надежды на свой следующий приезд сюда. - Она подмигнула.  -
Одежда  создает  выпуклость  здесь,  убирает  там,  прикрывает  складки.   В
обнаженном виде все это довольно ужасно. - В голосе Эланы, несмотря  на  все
попытки скрыть это, прозвучала горечь.
   - Время -  наш  супостат.  Самая  большая  злобность.  Пожирает  красоту.
Уничтожает надежды. - В словах Насмешника тоже можно  было  услышать  немало
горечи. - Это - Поедатель. Подстерегающий Нас Зверь. Всеобщий Разрушитель, -
произнес он в своем знаменитом стиле.
   Вокруг них толпились люди - аристократы Кавелина, полковники из  Армии  и
из Гильдии на„мников, послы соседних  королевств.  В  зале  царило  веселье.
Люди, бывшие весь год смертельными врагами, веселились  бок  о  бок,  словно
закадычные друзья. Это был общий праздник, так как в  этот  день  много  лет
назад над ними веяла крылами смерть, когда они, отбросив свои  противоречия,
объединились, чтобы выступить общими силами против Империи Ужаса. В тот день
они разгромили непобедимых.
   В зале были и женщины удивительной красоты.  Таких  прелестниц  Насмешник
видел  ранее  только  во  сне.  Красавицы  были  для   него   самым   веским
свидетельством могущества и богатства собравшихся в замке Криф гостей.
   - Скандал, - объявил  он.  -  Полный.  Опустение  нравов.  Упадок  везде.
Сибаритизм царит. О Грех, имя твое есть Женщина... Лично я храбро выстою, но
опасность заражения мысли  невозможно  избегнуть.  Может  возникнуть  вопрос
оскупения... нет, оскопления. Какое ужасное ассамблейство!
   Он уставился на стройную блондинку с  длинными  волосами,  которая  одним
своим существованием превратила его в  желе.  Повернувшись  к  супруге,  он,
широко улыбаясь, произнес:
   - Помнишь тот пассаж в  ?Чародеях  Ильказара?,  где  говорится  о  грехе?
Хороший фундамент моей речи. Нет?
   Непанта покачала головой и с улыбкой ответила:
   - Мне кажется, ты выбрал не самое подходящее место. И  время.  Они  могут
подумать, что ты говоришь серьезно.
   - Здесь деньги. Посмотри. Лично я, будучи разговорщиком первого  разряда,
тку паутину слов. В таком большом ассамблействе закон средних чисел  требует
нахождение одного со слабым мозгом. А  может,  и  двадцати  трех.  Эй!  Даже
больше. Почему нет? Думай вширь. Лично я, являясь прима-учеником  паучества,
так думаю. Запаутиниваю медленно  очень,  не  так,  как  паук,  и  высасываю
неторопливо, тоже не как он.
   Теперь покачала головой Элана:
   - Ни на йоту не изменился. Все тот же. Непанта, ты должна  мне  обо  всем
рассказать. Как идут дела? Как Этриан? Ты не представляешь, как трудно  было
тебя отыскать. Вальтер пустил в дело половину своих шпионов. Приказал искать
повсюду. А вы, оказывается, все время были здесь, в квартале силуро.  Почему
ты не попыталась связаться со мной?
   В этот момент их заметил маршал - Браги Рагнарсон. Он избавил Непанту  от
необходимости отвечать.
   - Насмешник! - загремел маршал, заставив умолкнуть половину зала. Оставив
лордов, с которыми вел беседу, он подошел к ним. - Ага! Жирная Задница. - Он
выбросил вперед кулак, но толстяк нырнул под руку и ударом  ноги  по  пяткам
заставил маршала сесть на пол.
   В зале мгновенно воцарилась мертвая тишина. Почти три тысячи человек плюс
слуги и женщины в безмолвном ужасе следили за происходящим.
   Насмешник протянул руку и помог маршалу подняться.
   - Лично я должен  признаться  в  одном  изумлении.  Маленьком  таком.  Но
упорственном. И все время пищащим. Как комар.
   - Что это за комар? - спросил Рагнарсон,  нависнув  всеми  своими  шестью
футами и пятью дюймами над толстяком.
   - Одно маленькое недоуменство. Друг Медведь, настолько неуклюжий, что  не
способен защитить себя  от  однорукого  трехлетнего  ребенка  или  толстяка,
избран защищать  всех  от  врагов  могучей  компетенции.  Вопрос.  Что  это?
Колдовство? Лично мой разум не имеет ответа.
   - Возможно. Но ты должен признать, что мне всегда везло.
   - Истина произнесена, - горько сказал Насмешник и не стал развивать  тему
дальше. Рок, как считал Насмешник, постоянно преследовал  его.  Судьба,  эта
злобная свинья, возненавидела его с момента рождения... Но его день  грядет.
Фортуна готовится повернуться к нему лицом. И как только это свершится...
   Однако, по правде говоря, в его несчастьях был виноват  не  столько  рок,
сколько собственная неукротимая тяга к азартным играм и  отказ  зарабатывать
средства к существованию обычными способами.
   Сквозь пальцы  этого  толстого  коротышки  из  трущоб  протекло  богатств
больше, чем видели за всю свою жизнь многие из присутствующих здесь  лордов.
А однажды он чуть было не заграбастал легендарные сокровища Ильказара.
   Насмешник не пускал деньги в оборот. Категорически отказывался вкладывать
их куда-либо. Он твердо знал: наступит день, и игральные кости  выпадут  так
как надо.
   Старый друг, с которым толстяк  пережил  приключения,  способные  нагнать
ужас на большинство присутствующих, провел его к  подиуму  в  глубине  зала.
Насмешник задрожал. Клоунада внизу  и  так  была  достаточно  постыдной.  Но
теперь, когда его тащат на глаза такого множества...
   Он почти не замечал людей, уже стоявших на возвышении, хотя один  из  них
таращился на него так, как  смотрят  на  появление  старого  приятеля  после
десятилетней разлуки.
   - Тихо! - закричал Рагнарсон. - Прошу тишины!
   Пока  под  удивленные  и  негодующие  возгласы  устанавливалась   тишина,
Насмешник изучал одеяние своего друга. Такое богатое. Обшитая  мехом  шапка.
Шелковый камзол. Рейтузы, которые стоили больше денег,  чем  он,  Насмешник,
видел за месяц... А ведь было время, когда  этот  человек  одевался  лишь  в
медвежьи шкуры.
   Когда воцарилась тишина, Рагнарсон объявил:
   - Дамы и господа, я хочу  вам  кое-кого  представить.  Этого  человека  я
разыскивал долгое время, не жалея времени и денег, потому что без него  наше
празднество лишилось бы важного момента. Это один из  тех  незримых  героев,
кто привел нас на Баксендалу, один из тех, чьи страдания и  подвиги  сделали
возможной нашу победу. -  Рагнарсон  высоко  поднял  руку  Насмешника.  -  А
теперь,  дамы  и  господа,  я  предоставляю  слово  величайшему  специалисту
обитаемых земель.
   Посол Альтеи, будучи не в силах скрыть изумление, спросил:
   - Специалиста в чем?
   - Во всем, - ухмыльнулся Рагнарсон, помахав рукой Насмешника.
   Насмешник был не из тех, кто долго смущается. И тем более  в  присутствии
большой аудитории. Толстяк всегда был способен взбодрить себя. Но сейчас  он
все еще не был уверен, не насмешка ли это, и поэтому вопросительно  взглянул
на маршала.
   Несмотря на годы разлуки, Рагнарсон понял невысказанный вопрос и негромко
ответил:
   - Нет. Я притащил тебя сюда не для этого. Я  привел  тебя  домой.  Сейчас
твой дебют. Эта твоя аудитория. Покори их.
   На лице толстяка появилась хитроватая улыбка, и  он  повернулся  лицом  к
залу. Теперь Насмешник никого не боялся. Они станут его  игрушками.  Смелым,
если не наглым, взглядом он окинул лица ближайших к подиуму  гостей.  В  его
глазах светилось такое веселье, что те, кто видел их, готовы были  смеяться,
прежде чем он произнес первое слово.
   Он построил свою речь на отрывке из эпоса и говорил с таким  весельем,  с
таким смехом в голосе, что аудитория не чувствовала себя оскорбленной,  хотя
и подвергалась насмешкам.
   Однако годы не прошли бесследно и кое-чему его  научили.  Насмешник  стал
более сдержанным и перестал  лезть  в  чужие  дела.  Хотя  его  речь  лилась
вдохновенно и безудержно, а канделябры дрожали от взрывов хохота,  вызванных
его шутками, он достаточно строго контролировал  свою  болтовню  и,  обвиняя
присутствующих во всех известных под солнцем  грехах,  ни  единого  раза  не
обвинил никого в том, что могло бы быть правдой.
   В квартале силуро, где он обитал и  где  жили  незаметные  люди,  несущие
государственную службу  и  занимающиеся  торговлей,  знали  практически  все
секреты сильных мира сего.
   Свою речь Насмешник закончил пророчеством, достойным  пера  поэта.  Ритм,
огонь и язвительность.
   Заключительная строфа поэмы звучала так: ?Выбор ясен. Покайтесь. Предайте
забвению роскошное  прозябание.  Покончите  с  сибаритством.  И  пусть  грех
пошлого роскошествования ляжет на того, кто в  одиночку  способен  нести  на
себе это ужасное проклятие. - Он сделал паузу и  обвел  аудиторию  взглядом,
дважды задержавшись на стройной блондинке. Затем негромко и  очень  серьезно
закончил:
   - И лично я готов взвалить на свои плечи это бремя?.
   Браги хлопнул его по спине. Те, кто помнил Насмешника  по  военным  дням,
подходили, чтобы поприветствовать его  и  обменяться  парой  врак  о  старых
добрых денечках. Многие,  включая  изящную  блондинку,  пожелали  поздравить
Насмешника с прекрасным выступлением.
   Блондинка Насмешника  ужасно  огорчила.  В  е„  взоре  он  уловил  легкую
насмешку, но предпринять что-либо для исправления положения не мог.
   - Ах, ах, - пробормотал он, - эта проклятая тучность, до  конца  дней  ты
будешь...
   Но, по правде говоря, Насмешник вовсе не расстроился. Это был один из его
самых счастливых вечеров за последнее десятилетие.  Он  купался  в  счастье,
поглощая его огромными глотками.
   Но при этом Насмешник не  забывал  и  наблюдать  за  окружающими..  Через
некоторое время он пришел к выводу, что и в  Раю  водятся  вонючки.  Золотой
век, увы, еще не наступил.
   За подиумом в тени стояли трое в боевых кожаных одеждах.  Насмешник  знал
их так же хорошо, как и Рагнарсона.  Хаакен  Черный  Клык  -  молочный  брат
Браги, человек-медведь, ростом превзошедший своего брата,  воин,  встреча  с
которым означала верную смерть. Еще один реликт  старинных  дней  -  Рескирд
Драконоборец, бесстрашный боец,  готовый  по  приказу  Браги  подобно  волку
вцепиться в горло врага. Рядом с ним Рольф Прешка, родом из Ива Сколовды,  -
человек со стальным взглядом и столь же твердой рукой. Оказаться его  врагом
означало обречь себя на гибель. Его беззаветная любовь к жене Браги могла бы
стать смертельной опасностью для  последнего,  не  люби  его  Рольф  так  же
сильно, как и Элану.
   Насмешник увидел и других старых товарищей по оружию. Они не  смешивались
с толпой гостей, стоя в  тени  ниш,  на  балконах  и  у  дверей.  Турран  из
Вороньего Грая, брат Непанты. С седой головой, но от этого не менее грозный.
Их брат Вальтер - человек с  неудержимым  мечом,  горячим  сердцем  и  умом,
изощренным как у бога. Ярл Аринг. Дал Хаас. Том Альтенкирк. Здесь были  все,
кто выжил. Холодные как лед и в то же время яростные как пламя  -  подлинные
герои гражданской войны.