свою планету  и  ее  народ,  но
ведь  он  был  хорошим   правителем,   не   каким-нибудь   тираном.   Хорошо
организованное управление означает, в конце  концов,  успешную  политическую
игру.
   В  рабочем  столе  мелодично  прозвенели  колокольчики.  Появилось  нечто
новенькое и любопытное. Ногара решил ответить.
   - Сэр, - сказал женский голос, - в душевой ждут две новые возможности.
   Над столом Ногара ожила проекция скрытых камер: блестящие в тонких струях
воды тела.
   - Прямо из тюрьмы, сэр, готовы на все ради передышки.
   Но Ногара чувствовал только усталость и даже... да, некоторое презрение к
себе. Но почему я не могу искать наслаждение там,  где  мне  этого  хочется?
Может, я скоро стану садистом? Но если да, то почему бы и нет?
   А что потом?
   - Потом? - сказал он, и изображение  погасло.  Может,  попробовать  стать
верующим для разнообразия? Грех...  для  Йохана  это  было  бы  колоссальным
наслаждением. Если бы он мог грешить.
   Какое истинное удовольствие видеть Йохана во глава  флота.  Как  взвились
эти выскочки венериане! Возникала, правда, новая  проблема.  Йохан,  победив
берсеркеров, окажется величайшим героем в истории. Не  проснутся  ли  в  нем
опасные амбиции? Нужно будет постепенно вывести его из  сферы  общественного
интереса,  дать  какую-нибудь  почетную  должность,  тяжелую,  грязную,   но
полезную работу. Искать  преступников,  .например,  где-нибудь  у  черта  на
куличках. Иохан есть Иохан, он, скорее всего, согласится.  Но  если  захочет
взять власть в Галактике в свои руки, пусть сморит в оба. Любую пешку  можно
удалить с доски.
   Ногара покачал головой. Допустим, Иохан проиграет  сражение  и  Солнечная
система  погибнет.  Победа  берсеркеров  означает  конец  человечества   как
такового. На это им понадобится несколько лет. Ясно и без компьютера.
   В столе лежала коробочка. Ногара достал  ее  и  внимательно  осмотрел.  В
коробочке  хранился   финал   бесконечной   шахматной   игры,   конец   всем
наслаждениям, скуке и боли. Ногара смотрел на флакончик в коробке совершенно
спокойно. Это был сильнейший  наркотик,  бросавший  человека  в  невыразимый
экстаз,  невероятное  трансцендентное  переживание,  через  несколько  минут
кончавшееся сердечным приступом или  кровоизлиянием  в  мозг.  Когда-нибудь,
когда он исчерпает себя и мир, когда  Вселенная  окажется  окончательно  под
пятой берсеркеров, он...
   Ногара осторожно вернул флакончик в коробку, а коробку  -  на  место.  Он
отодвинул в сторону бланк космодепеши с последним отчаянным  призывом  Земли
увеличить  помощь.  Какая  разница?  Ведь  космос  и  так  уже   принадлежит
берсеркерам, разве нет? Все было заранее предопределено движением молекул  в
газовых вихрях, еще до рождения звезд.
   Фелипе  Ногара  откинулся  на  спинку  кресла,  наблюдая,  как  компьютер
расставляет фигуры на галактической шахматной доске.
   По всем кораблям флота пронесся слух, что  Карлсен  намеренно  оттягивает
выступление флота, так как берсеркерами осаждена  венерианская  колония,  но
Митч не заметил ничего похожего  на  неоправданную  задержку.  Времени  было
только на еду, сон и работу. Когда было покончено с последними  упражнениями
и  учебными  тревогами  по  схеме  "таран-абордаж",  когда  были  погружены,
проверены и размещены последние контейнеры с оборудованием,  боеприпасами  и
оружием, от усталости Митч не почувствовал даже радости, только  облегчение.
"Солнечное пятно" заняло  место  в  формации  сорока  других  стрелообразных
абордажных крейсеров и вместе с  ними  погрузилось  в  первый  сверхсветовой
прыжок, начав глубинный поиск врага.
   Прошло несколько дней, и серая однообразная рутина полета  была  нарушена
звоном боевой тревоги. Сигнал разбудил Митча. Автоматически,  не  успев  как
следует открыть глаза, он скатился с койки  и  начал  надевать  бронекостюм,
стоящий в  специальном  гнезде.  Кто-то  из  десантников  проклинал  учебные
тревоги, но все облачались в латы с удвоенной скоростью.
   - Говорит главнокомандующий Карлсен, - загудел динамик на потолке. -  Это
не  учебная  тревога,  повторяю,  это  не  учебная  тревога.  Замечены   два
берсеркера. Один - на границе нашего радиуса. Скорее всего,  он  уйдет.  Его
преследует Девятая эскадра. Второму не уйти. Через несколько  минут  мы  его
окружим и заставим выйти в нормальное пространство. Мы его  сначала  немного
подогреем, а потом поглядим, как вы освоили домашнее задание. Если в тактике
абордажа остались ляпы, сейчас самое время выяснить, какие. Эскадры Два, Три
и Четыре выделят по одному кораблю для тарана и абордажа. Командирам  эскадр
связаться со мной на частоте главнокомандующего.
   - Четвертая эскадра, - вздохнул сержант Маккендрик.  -  У  нас  эстильцев
больше всего в компании. Нас не пропустят.
   Словно зубы дракона, посеянные во тьму, десантники лежали, пристегнувшись
к  противоперегрузочным  креслам  (несколько  минут  назад  они  служили  им
койками),  пока  специальная  психомузыка  снимала  стресс  ожидания  атаки.
Верующие молились. Митч подключил свой интерком к каналу  главнокомандующего
и изредка передавал своим людям сообщения о ходе боя.
   Ему не было страшно. Почему люди так боятся смерти? Ведь смерть  -  всего
лишь конец восприятия окружающего мира, который неизбежен, а то,  что  лежит
за ним, - невообразимо...
   Предварительная бомбардировка не  заняла  много  времени.  Берсеркер  был
пойман в ловушку, загнан в центр сферы из двухсот тридцати земных  кораблей.
Но он сражался не менее храбро, чем лучшие из  людей,  презрев  неизбежность
поражения. Как можно драться с машинами, подумал Митч,  если  они  не  знают
боли или страха?
   Драться с ними трудно, но победить их возможно. И на этот раз на  стороне
людей было подавляющее огневое превосходство. Они могли испарить  берсеркера
полностью. Но лучший ли это вариант? В любом случае во время тарана погибнут
десантники.  Нет,  прежде  чем  начнется  настоящее  сражение,   им   крайне
необходима реальная боевая проверка тактики тарана. К тому же на  берсеркере
могут быть живые пленные, тогда десантники их спасут. Главнокомандующий был,
как всегда, прав. И, как всегда, уверен в собственной правоте.
   Приказ был отдан. "Пятно" и еще  два  корабля  начали  падение  к  центру
сферы, к пойманному врагу.
   Ремни надежно держали Митча,  но  гравитацию  отключили,  и  поэтому  ему
казалось, что надвигающийся удар тарана заставит его трястись, как  шарик  в
погремушке.  Темнота,   мягчайшее   амортизационное   кресло   и   баюкающая
психомузыка. И всего  несколько  слов  по  каналу  интеркома,  но  тело  уже
напряглось, а мозг живо представил черные холодные раструбы, броню  машин  и
пляску могучих силовых полей снаружи. Вот сейчас...
   Реальность пробила щадящую оболочку обивки и музыки. Кумулятивный ядерный
заряд на кончике таранящего носа распорол бок  берсеркера.  За  пять  секунд
таран испарился, пропуская  в  пробоину  настоящий  корпус  "Пятна".  Теперь
"Пятно" торчало в берсеркере, как стрела в теле врага.
   Митч  вышел  на  последнюю  связь  с  мостиком.  Мимо   проносились   его
десантники, сигнальные огни на латах зловеще мигали.
   - По моей панели свободен только порт Три, - сказал Митч.  -  Мы  выходим
через него.
   - Помните, - донесся голос венерианина,  -  что  ваша  главная  задача  -
защищать корабль от контратаки.
   - Понял вас.
   За кого они принимают  Митча?  За  бойскаута  на  экскурсии?  Но  времени
отвечать на обидные ремарки не было. Он отключил связь с мостиком и поспешил
за своей командой.
   Два других корабля попробуют атаковать  стратегический  центр  в  глубине
корабля-крепости. В задачу десантников "Солнечного пятна" входил поиск живых
пленников. Обычно берсеркеры держали  пленных  людей  недалеко  от  внешнего
корпуса. Площадь поиска составляла добрую сотню квадратных километров.
   Никаких признаков контратаки. Только  скрученный  металл  и  поврежденные
машины. Берсеркеры  не  были  рассчитаны  на  бой  внутри  самих  себя,  под
собственной металлической кожей, и на это делали ставку люди, применяя новую
тактику борьбы с Антижизнью.
   Митч оставил сорок человек охранять корпус и входной порт и  лично  повел
отделение из десяти десантников в черный лабиринт. У идущего  первым  имелся
специальный  масс-спектрометр,   засекавший   атомы   кислорода,   неизбежно
протекавшего из камер с пленными. Идущий последним помечал  пройденный  путь
специальной светящейся краской из пристегнутого к  руке  прибора.  Без  этих
меток они бы неизбежно заблудились в трехмерном лабиринте.
   - Чую след, капитан, - сказал спектрометрист через пять минут поиска.
   - Держи его, - Митч шел вторым, с карабином наготове.
   Детектор вел  их  по  кругам  невесомого  и  черного  механического  ада.
Несколько раз спектрометрист подкручивал  калибровку,  помахивал  зондом.  В
остальном  они  продвигались  быстро:  все  десантники  умели  двигаться   в
невесомости, и здесь у них хватало опор  для  толчков.  Отделение  двигалось
быстрее, чем если бы они бежали.
   Впереди вдруг вырос черный многорукий  силуэт,  жонглирующий  сине-белыми
дугами огня, как мечами. Сознание Митча не успело еще сориентироваться,  что
происходит, а его карабин уже дважды выстрелил.  Снаряды  вскрыли  броню  на
груди машины  и  отбросили  корпус  назад.  Но  это  был  простой  ремонтный
робот-манипулятор, а не специализированный боевой механизм.
   Спектрометрист оказался парнем с железными нервами,  он  даже  не  снизил
темпа. Отделение нажимало следом. Свет  прожекторов  кромсал  черный  вакуум
коридоров, случайные отражения немного смягчали  контраст  белого  сияния  и
чернильной тьмы.
   - Подходим!
   И через минуту они  были  на  нужном  месте.  В  полу  имелось  отверстие
наподобие  колодца.  Рядом  находился  яйцеобразный  бронированный  предмет,
похожий на спасательную капсулу.
   - Кислород вытекает из капсулы.
   - Капитан, с этой стороны воздушный шлюз. Наружная створка открыта.
   Люк наводил на мысль о ловушке.
   - Держите ухо востро, парни, - сказал Митч, входя в шлюз.  -  Если  через
минуту не появлюсь, пробивайте стенку и вытаскивайте меня.
   Шлюз был стандартный,  вероятно,  вырезанный  из  земного  корабля.  Митч
закрыл наружный люк, потом открыл внутренний.
   В  центре  кабины,  в  противоперегрузочном  кресле,  лежала   обнаженная
женщина. Митч подплыл ближе. Голова  женщины  была  обрита  наголо,  кое-где
краснели капли крови, словно совсем недавно отсюда были убраны зонды.
   Свет прожектора ударил в лицо женщины, она открыла неживые голубые глаза,
несколько раз моргнула, как механическая кукла. Митч, еще не убедившись, что
имеет дело с живым человеком, дотронулся до ее  руки  металлическим  пальцем
перчатки. И тут же  ее  лицо  ожило,  ожили  глаза.  Она  закричала,  словно
пробуждаясь от ночного кошмара, прозрачные бусины  слез  повисли  в  воздухе
кабины.
   Митч поспешил заговорить с ней и успокоить. Повинуясь его  приказам,  она
взяла в рот конец дыхательной трубки от баллонов  скафандра.  Еще  несколько
секунд,  и  она  была  закутана  в  кокон  аварийного   одеяла,   на   время
предохраняющего от вакуума и холода.
   Другого источника  кислорода  спектрометрист  не  обнаружил.  Митч  отдал
приказ возвращаться к кораблю по собственным светящимся меткам-следам.
   Как он узнал возле абордажного люка, атака проходила  не  очень  успешно.
Стратегический центр обороняли настоящие боевые роботы.  Восемь  десантников
уже были убиты. Еще два корабля намеревались совершить таран.
   Митч пронес девушку через  абордажный  лаз  и  три  дополнительных  люка.
Чудовищный корпус "Солнечного пятна" завибрировал: завершив  свою  миссию  и
втянув десантников, корабль отходил. Вернулись сила тяжести и свет.
   - Сюда, капитан.
   На табличке было написано "Карантин". Уже бывали случаи, когда  берсеркер
заражал пленных каким-нибудь смертоносным вирусом.
   Внутри лазарета Митч развернул кокон, освободив лицо девушки, но  оставив
прикрытие над обритой головой. Потом открыл свой шлем.
   - Трубку можно выплюнуть, - хрипло  сказал  он.  Она  послушно  выплюнула
наконечник и открыла глаза.
   - Это не сон? - прошептала она. - Вы настоящий? - Я хочу  дотронуться!  -
ее рука потянулась к лицу Митча, коснулась щеки, шеи.
   - Вполне настоящий. Теперь вы  в  безопасности.  Вдруг  одни  из  медиков
остановился, как вкопанный,  внимательно  посмотрел  на  девушку  и  стрелой
вылетел из лазарета. Что произошло?,
   Другие доктора тревоги  не  выказывали,  уверенными  голосами  успокаивая
девушку. Но та не отпускала  Митча,  едва  не  впав  в  истерику,  когда  их
попытались разлучить.
   - Наверное, вам лучше остаться рядом, - сказал врач. Отложив шлем и  сняв
металлические перчатки, он сел рядом с девушкой, взяв ее за руку. Он смотрел
в сторону,  пока  врачи  возились  с  медицинскими  приборами.  Судя  по  их
спокойному тону, ничего серьезного пока не обнаружилось.
   - Как вас зовут? - спросила девушка. Ей уже успели  наложить  повязку  на
голову. Красивая тонкая ладонь не выпускала руку Митча.
   - Митчел Спейн.
   Теперь, присмотревшись к ее лицу, он уже не спешил уйти.
   - А как вас? Она нахмурилась.
   - Я... не могу вспомнить.
   За  дверью  в  лазарет  послышались  шаги,  голоса,   и   сквозь   кордон
протестующих врачей в карантинную  ворвался  главнокомандующий  Карлсен.  Он
подошел к Митчу, но, кажется, не обратил на  капитана  десантников  никакого
внимания.
   - Крис, - прошептал он. - Слава богу.
   В глазах его влажно блестели слезы.
   Леди Кристина де Дульчин посмотрела на Иохана  Карлсена,  ее  лицо  жалко
сморщилось, и она закричала, как от невыносимого ужаса.
   - Хорошо, капитан. Теперь расскажите, как вы ее нашли.
   Митч начал рассказывать. В аскетически скромной каюте Карлсена  они  были
одни.  Бой  кончился,  берсеркер  превратился  в  безвредную   металлическую
скорлупу  размерами  с  небольшой  астероид.  Других  пленных  на  борту  не
оказалось.
   - Они специально послали корабль с Крис нам навстречу, - выслушав  Митча,
сказал Карлсен. - Мы немного опередили события.  Мы  атаковали  раньше,  чем
берсеркер успел выстрелить капсулу с нею внутри.
   Митч молчал.
   Усталые покрасневшие глаза Карлсена пристально смотрели на него.
   - Они воздействовали на ее сознание,  поэт.  Понимаешь?  Вторглись  в  ее
мозг.   Это   возможно,   особенно   если   не   противоречит   естественным
первоначальным чувствам и мыслям человека. Я понимаю, она никогда не  любила
меня и согласилась на брак только из-за политических соображений... А теперь
она кричит от ужаса, стоит лишь произнести мое имя. Врачи  говорят,  что  не
исключена возможность... берсеркеры могли напустить на нее андроида  с  моей
внешностью, и он сделал с ней что-нибудь... Других людей она в  определенной
степени может терпеть. Но нужен ей только ты. Она хочет быть только с тобой,
поэт.
   - Я слышал, она плакала, когда я ушел, но я...
   -  Естественная  вещь.  Любить  человека,   который   ее   спас.   Машины
запрограммировали ее мозг, и  счастье  теперь  прочно  связано  с  личностью
спасителя.   Врачи   уверяют,   что   такие   вещи   возможны.   Ей   вводят
транквилизаторы, но даже во сне приборы регистрируют мучающие ее  кошмары  и
даже во сне она шепчет твое имя. Что ты думаешь обо всем этом?
   - Сэр, сделаю все, что в моих силах. Что я должен делать?
   - Успокой ее, что же еще. Я  не  хочу,  чтобы  она  страдала,  -  крикнул
Карлсен. - Будь рядом с ней, избавь ее от боли!
   Он взял себя в руки.
   -  Ступайте.  Врачи  вас  отведут.  Ваша  амуниция  будет  доставлена   с
"Солнечного пятна" на флагман.
   Митч молча поднялся. Он хотел сказать что-нибудь, но не находил  слов.  В
голове вертелись жалкие стертые фразы. Он только кивнул и вышел.
   - Мы  даем  вам  последний  шанс  присоединиться,  -  сказал  венерианин,
посмотрев сначала в один, потом в другой конец тускло освещенного  коридора.
Хемпфил и господин Сальвадор беседовали в обычно безлюдной  служебной  части
флагмана.
   - Нашему терпению есть предел, и очень скоро  мы  нанесем  удар.  Теперь,
когда на борту эта девка, де Дульчин, да  еще  в  таком  состоянии,  Карлсен
вдвойне не годится в командующие.
   В   кармане   венерианина,   очевидно,   лежал   портативный   глушитель.
Мультисоническая вибрация вызывала у Хемпфила отвратительный  зуд  в  зубах.
Так же, как и сама личность этого венерианина.
   - Нравится нам Карлсен или нет, но заменить его некем, - сказал  Хемпфил,
чувствуя, что и его терпению скоро наступит конец. - Вы еще не  поняли,  что
берсеркеры стремятся устранить его любыми средствами? Включая и  дьявольский
ход с  его  невестой.  Они  пожертвовали  одним  новеньким  кораблем,  чтобы
доставить ее к нам. Это психологическая атака.
   - Если это так. их план  сработал.  Теперь  Карлсен  в  состоянии  думать
только о своей невесте и сопернике-марсианине.
   Хемпфил вздохнул.
   - Не забывайте, он отказался выступить раньше  времени  для  того,  чтобы
попытаться вырвать Кристину из лап берсеркеров на Атсоге. Пока он ни  в  чем
не  проявил  слабости.  И  до  момента,  когда  мы  убедимся,  что   Карлсен
действительно не в состоянии командовать, вам лучше  забыть  о  заговорах  и
интригах против него.
   Сальвадор отступил на шаг, зло сплюнул на палубу. Слишком демонстративно,
отметил про себя Хемпфил.
   - Подумай о себе, землянин! - прошипел Сальвадор. - Дни Карлсена  сочтены
и вместе с ним дни его союзников, особенно таких преданных!
   Он развернулся на каблуках и зашагал прочь.
   - Погоди! - тихо сказал Хемпфил.
   Венерианин  остановился,  потом,  с  подчеркнутой  неохотой,   обернулся.
Хемпфил нажал на спуск своего лазера и прошил  сердце  венерианина.  Выстрел
треснул сухо, как далекая молния в жаркую погоду.
   Хемпфил потрогал упавшего носком ботинка, приготовившись на всякий случай
сделать второй выстрел.
   - Язык у тебя был хорошо подвешен, - рассудительно сказал он. - Но ты был
чересчур хитер, чтобы командовать битвой с  машинами.  Искренности  тебе  не
хватало.
   Он быстро обыскал убитого и к собственному удовольствию обнаружил  список
с фамилиями офицеров. Некоторые были подчеркнуты, около других, включая  его
собственную,  стояли  вопросительные  знаки.  Нашлись  и  другие  документы,
относящиеся к заговору. Теперь улик было достаточно, чтобы  арестовать  ядро
заговорщиков. Это может расколоть флот, но...
   Хемпфил вздрогнул, рука потянулась к пистолету. Но к нему направлялся его
собственный помощник, один из тех, что были расставлены в коридорах рядом.
   - Все это будет немедленно доставлено  к  главнокомандующему.  -  Хемпфил
помахал  бумагами.  -  Мы  успеем  убрать  предателей  и  перестроить   цепи
командиров.
   Он  задержался  еще  на  несколько  секунд,  глядя  на   труп   господина
Сальвадора. Заговорщик был  слишком  уверен  в  себе,  но  его  схема  могла
сработать. Неужели Карлсену действительно помогает удача?  Главнокомандующий
не отвечал идеалу  полководца  в  представлении  Хемпфила.  Ему  не  хватало
стальной холодной безжалостности машин. Но  эти  проклятые  машины  идут  на
большие жертвы, чтобы выбить Карлсена из кресла командующего силами людей.
   Пожав плечами, Хемпфил быстро зашагал прочь.
   - Митч, я люблю тебя, на самом деле. Я слышала, что  говорили  врачи,  но
что они могут обо мне знать?
   Кристина де Дульчин, облаченная в простой голубой халат,  с  тюрбаном  на
голове, полулежала в роскошном амортизационном кресле. Фактически эта  каюта
была спальней главнокомандующего, но Карлсен ею не пользовался,  предпочитая
жить в небольшой каюте.
   Митч сидел в метре от нее, опасаясь  дотронуться  хотя  бы  до  ее  руки,
страшась собственной реакции и того, что могла  бы  сделать  она.  Они  были
одни, и можно было сказать, что их никто сейчас не видел и не  слышал.  Леди
Кристина потребовала заверений  в  отсутстви