станции за эти триста лет.
   Как только командор убедился, что раненым обеспечен наилучший уход, а тем
из его людей, которые страдают всего лишь от  усталости,  предоставлены  все
условия для отдыха, он решил, что теперь и сам  имеет  право  отдохнуть.  Но
пока что Принсеп изо всех сил сопротивлялся сну, одолевавшему его  прямо  на
ходу.
   Про себя Принсеп подозревал всех обитателей биостанции - или, по  крайней
мере, Дирака  -  в  том,  что  они  представляют  собой  некую  экзотическую
разновидность доброжилов. Но командор не хотел высказывать  свои  подозрения
вслух до тех  пор,  пока  ему  не  удастся  переговорить  с  теми  из  своих
подчиненных, которым он доверял, - с теми  немногими,  которые  у  него  еще
оставались.
   С такими вот мыслями  командор,  все  еще  продолжая  бороться  со  сном,
предупредил людей Дирака, что всем им до сих пор может грозить опасность  со
стороны той банды, с которой недавно выдержал бой его корабль.
   Потом командор еще раз с беспокойством поинтересовался:
   - Так вы говорите,  что  этот  ваш  берсеркер,  который  тут  торчит,  за
последнее время не предпринимал против вас никаких агрессивных действий?
   - Нет, он ничего такого не делал, - успокаивающе заверил Скарлок. - Я  бы
рискнул сказать, что этот наш древний враг не представляет  непосредственной
угрозы. Мы уже давным-давно не видели никаких неприятностей с  его  стороны.
Но если вы сами намереваетесь начать против него  боевые  действия...  Я  бы
советовал вам быть как можно осторожнее.
   - Мы могли выступить против  этого  берсеркера  с  оружием,  пока  у  нас
оставался наш флагман. Но теперь...
   К несчастью, как вы можете  видеть,  мы  находимся  скорее  на  положении
беженцев, чем на положении героев-спасателей. В  настоящий  момент  мы  сами
нуждаемся в помощи, а о том, чтобы предлагать  кому-нибудь  защиту,  и  речи
нет. Конечно, мы сохранили кое-какое  оружие  и  снаряжение,  которого  вам,
возможно, не хватает. Если мы можем чем-либо вам помочь...
   - Я думаю, с этим  можно  пока  не  спешить.  После  трех-то  столетий...
Господи, неужели это тянулось так долго? Это мы должны  предложить  вам  все
свое гостеприимство.
   В общем,  Скарлок  разговаривал  вежливо  и  в  высшей  степени  разумно.
Посоветовавшись с леди Женевьевой, он приказал роботу-прислуге принести всем
чего-нибудь перекусить и выпить.
   Постепенно из речей жителей биостанции становилась ясна их  трехсотлетняя
история или, по крайней мере, ее некоторые достаточно интересные  части,  по
которым уже можно было пытаться восстановить цельную картину.
   А в настоящий момент Принсеп, хотя он уже буквально  засыпал  на  ходу  и
только  и  мечтал,  что  добраться  до  своей  каюты,  деликатно,  но  очень
обеспокоенно поинтересовался, как тут с едой. Услышав, что эта часть системы
жизнеобеспечения по-прежнему работает отлично, командор заметно повеселел.
   Добравшись наконец до предоставленной ему каюты и выбираясь из скафандра,
Принсеп, вместо того чтобы рухнуть на  койку,  решил,  что  настал  наиболее
подходящий момент предупредить  своего  доверенного  помощника  -  в  данном
случае его роль исполнял Гавот, - что им нужно  повнимательнее  приглядывать
за Дираком.
   Они разговаривали по  кодированному  каналу  -  приемники  их  скафандров
предоставляли такую возможность.
   - Так вы хотите, чтобы я присматривал за ним? - Гавот кивнул. - Я как раз
хотел предложить вам то же самое.
   - Мне кажется, Гавот, что премьер - очень опасный  человек.  Кстати,  это
ваше настоящее имя? - Впрочем, командор тут же покачал головой. Он  как  раз
окончательно выбрался из скафандра, в одном белье упал на койку и  произнес,
уже не заботясь о коде:
   - Простите, я валяю дурака. Не обращайте внимания. Да, я хочу,  чтобы  вы
были начеку.
   - Значит, вы все еще доверяете мне.
   - О да. На самом деле, Кристофер, -  ну  хоть  это-то  имя  действительно
ваше? - в некоторых вопросах я доверяю вам полностью.
   Гавот обдумал эту мысль.
   - Знаете, командор... Но командор уже спал.

ГЛАВА 23

   Кенсинг смотрел, как незнакомец нерешительно делает шаг, потом другой,  и
прикидывал, что тут можно предпринять. Оружие плясало в руках у  незнакомца,
и дуло смотрело то на одного из присутствующих, то на другого. Черт, что  же
у него за оружие? Карабин, наводящийся по взгляду, управляемый альфа-волнами
мозга, или обычное стрелковое  оружие?  От  этой  разницы  много  что  может
зависеть.
   -  Я  -  суперинтендант  Газин  из  Ведомства  Человечества!   -   заявил
незнакомец, явно стараясь, чтобы его голос звучал как можно внушительнее.  -
Расследую деятельность доброжилов.
   Хотя оружие Брабанта до сих пор оставалось в кобуре, голос  телохранителя
звучал куда увереннее:
   - Я отнесусь к этому с полным пониманием, если вы перестанете целиться  в
меня из этой штуки.
   Но дуло непонятного оружия немедленно уставилось именно на него.
   - Сперва бросьте ваш пистолет! - потребовал Газин.  Потом  суперинтендант
взглянул на Ника, стоявшего рядом с Брабантом, и оцепенел. Похоже,  до  него
только сейчас дошло, что за лицевой пластиной  шлема  ничего  нет,  и  Газин
теперь пытался сообразить, что это может значить.
   Кенсинг не мог точно сказать, что именно  спровоцировало  взрыв  насилия.
Сам он бросился на палубу и перекатился, стараясь уйти с  линии  огня,  пока
Газин безрезультатно палил по Нику. Майк последовал примеру друга.
   Тем временем этот тип из Ведомства Человечества  -  что  бы  там  это  ни
значило - стрелял по  Нику,  а  Брабант  -  по  нему  самому.  Как  показала
практика, крупнокалиберный  пистолет  Брабанта  оказался  более  эффективным
оружием. Четыре пули  прорисовали  на  скафандре  Разина  четыре  дырочки  и
отшвырнули суперинтенданта к  переборке.  Оружие  выпало  из  рук  Газина  и
звякнуло о палубу, а потом сверху свалился и сам Газин.
   Скафандр Ника был опален, но особо не пострадал. Хоксмур  же  уже  решил,
что будет делать дальше, и теперь принялся за  выполнение  этого  решения  с
обычной для оптэлектронного мозга скоростью. Он  развернулся  к  Брабанту  и
резко ударил его обеими руками.
   Телохранитель с раскроенной головой беззвучно осел на  палубу,  несколько
раз дернулся и умер.
   Кенсинг медленно поднялся на ноги и обнаружил, что и сам сжимает  в  руке
пистолет. Так же медленно Санди спрятал его в кобуру.
   Майк - обе его версии  -  встали  рядом:  живой  Майк  справа,  а  пустой
скафандр, населенный лишь информационным слепком, - слева.
   - Итак, два покойника. - Кенсинг посмотрел на валяющиеся на палубе  тела.
Постепенно ему становилось все более не по себе. - Что делаем дальше?
   - Спокойно, разберемся, - отозвался Майк,  поднял  глаза  и  взглянул  на
пустой шлем своего двойника.
   Мини-динамики скафандра тут же откликнулись:
   - Мы найдем старика. Майк кивнул:
   - Да, он придет сюда. Чтобы посмотреть, что стряслось.
   - А я знаю, где мы сможем его взять,  -  отозвались  динамики.  -  Теперь
знаю.
   - Ник - Ответа не последовало.
   Дирак  стоял  на  летной  палубе  "Призрака",  рядом  с  открытым   люком
маленького челнока, из которого он только что выбрался.
   Премьер позвал еще раз, погромче. Впрочем, сильно повышать голос Дирак не
стал - не хотел привлекать внимание людей Принесла, если вдруг кто-то из них
все еще находится здесь.
   - Ник - Никто так и  не  отозвался.  "Призрак"  со  всеми  его  потайными
закоулками продолжал безмолвствовать. На  мгновение  премьер  позволил  себе
мечтательные мысли и предположил, что у этого молчания  есть  свой  оттенок,
что этот некогда гордый корабль ждет именно его. Ну ладно, он разберется,  в
чем тут дело, и к тому времени, как Локи переберется сюда со станции, он уже
получит кое-какие ответы. Локи было приказано оставаться  на  биостанции  до
тех пор, пока Скарлок  не  будет  окончательно  уверен,  что  ему  по  силам
управиться с хорошо вооруженными чужаками.
   Что же касается самого премьера, то он был облачен  в  тяжелый  скафандр,
хорошо вооружен и  ничуть  не  сомневался,  что  сможет  совладать  с  любой
неожиданностью, во всяком случае до прибытия Локи.
   Дирак осторожно добрался  до  палубы,  где  располагались  медироботы,  и
обнаружил,  что  все  пять  отсеков   заняты,   -   как   и   заявлял   этот
командор-недотепа. Ни один из отсеков не работал в  режиме  анабиоза,  и  во
всех лежали незнакомые премьеру люди, мужчины и женщины.
   Вокруг никого не было видно. Уцелевшие  члены  команды  Принесла  теперь,
наверное, уже добрались до станции и присоединились к своему  командиру.  Но
где же Ник, Кенсинг и Брабант?
   И самый беспокоящий из всех вопросов - где Майк?
   Когда  Дирак  попытался  обратиться  к   корабельному   компьютеру,   тот
невозмутимо сообщил, что этих людей можно сейчас найти в десякубе.
   - Какого черта?.. - Но премьер тут  же  оборвал  фразу.  Не  хватало  еще
обсуждать этот вопрос с компьютером. Он лучше пойдет и посмотрит сам.
   На пороге зала виртуальной реальности премьер обнаружил, что оборудование
десякуба  действительно  работает.   Большая   часть   десякуба   светилась,
демонстрируя огромную, тщательно сделанную картинку.
   Дирак хлопнул входной дверью и недовольно нахмурился при виде представшей
перед ним картины. Ник - или кто-то другой? - вызвал и разместил здесь  один
архитектурный проект, который премьер намеревался до  определенного  времени
держать в тайне. На самом деле десякуб не был сейчас задействован на  полную
мощность. Это была всего лишь обычная голограмма, не требовавшая для  своего
просмотра ВР-щлемов. Она изображала проект колонии, самую суть нового плана,
который Дирак держал в полнейшей тайне. Именно  так  могла  выглядеть  новая
колония, когда работы продвинулись бы достаточно далеко. Звездная система  и
планета, на которой этот план найдет свое воплощение, были, конечно же, пока
что неизвестны даже  самому  Дираку.  Место  во  многом  будет  зависеть  от
пожеланий его... партнера.
   А в центре модели возвышалась величественная резиденция...
   ...И неподалеку слышались чьи-то голоса,  обсуждающие  проект.  Дирак  не
видел  говорящих  -  видимо,  они  стояли  за  какой-то  частью  светящегося
изображения, - но отлично их слышал.
   - ...и чей же это будет дом?
   - А ты что, не догадываешься?
   Два голоса Ник и Майк. Голоса были совершенно разными, но  оба  они  были
одинаково знакомы Дираку, хотя один из этих голосов  он  не  слышал  вот  уж
триста лет. Сейчас говорил Майк.
   - Этот величественный особняк должен будет принадлежать человеку, который
уже сейчас в  собственном  искаженном  представлении  все  меньше  и  меньше
является человеком и все больше становится богом. Тому, кто будет всем  этим
править.
   Послышался голос Ника:
   - Так что же он собирается делать?
   - Сидеть в этом дворце и править колонией.
   - Ну да, ясное дело, это план колонии. Линия внешней обороны. А здесь,  в
середине, дворец для бога. Ну и вокруг всякие другие постройки.
   -  Да...  А  это  что  такое?  Какая-то  разновидность  храма?   Церковь?
Памятник?
   Дирак решил, что сейчас самое время вмешаться в беседу.
   - Это другой дом, - громко заявил он. - Дом для  машины.  Я  полагаю,  мы
должны радоваться, что у нас будет такое оборудование.
   - Слыхал? Он называет его  машиной,  -  сообщил  голос  Майка.  Сам  Майк
по-прежнему оставался  невидимым  для  премьера.  -  Это  он  имеет  в  виду
берсеркера, Дирак не видел никаких причин оспаривать это утверждение:
   - Да, я говорю о машине, с которой мы сосуществуем вот  уже  триста  лет.
Как бы мы ее ни называли, но по сути своей она все равно остается всего лишь
машиной. И в качестве  таковой  ее  можно  использовать,  если  отнестись  к
проблеме разумно и найти правильный подход.
   Но прежде  чем  он  успел  договорить,  по  голографическому  изображению
пробежала сильная рябь, словно по водной глади.
   Светящаяся картинка начала изменяться.  Краски  стали  более  блеклыми  и
холодными, и вместо макета колонии возникли  древние  каменные  стены.  Свет
проникал в помещение через витражные окна, и на  полу  дрожали  разноцветные
солнечные зайчики.
   Дирак обнаружил, что стоит посреди Вестминстерского аббатства, у подножия
ступеней, ведущих к высокому алтарю.
   На этот раз получившееся изображение было отличным образчиком виртуальной
реальности. Но почему оно такое ясное и  отчетливое?  Ведь  для  того  чтобы
отрешиться от  грубой  действительности,  нужен  ВР-шлем.  А  раз  он  видит
аббатство  настолько  четко,  значит,  кто-то  -  конечно  же,  это  Ник   -
непосредственно подстраивает изображение, чтобы оно стало доступным для глаз
премьера.
   А может, они таким образом пытаются заставить его снять шлем. Ведь  тогда
он станет уязвим для грубого физического нападения.
   С  одного  края  изображение  замерцало  и  померкло.  Теперь  Дирак  мог
разглядеть Брабанта. Телохранитель был одет в тяжелый скафандр и шел к  нему
навстречу через слои иллюзии. Он замахал рукой, подзывая Дирака.
   Дирак заподозрил,  что  тут  что-то  неладно,  и  не  двинулся  с  места.
Преодолев секундный приступ паники, премьер понял, что, по  крайней  мере  в
настоящий момент, не может контролировать происходящие события.
   Дирак  предпринял  отчаянную  попытку  связаться  с   Локи   при   помощи
радиоприемника, встроенного в скафандр. Но он сильно опасался, что сигнал не
дойдет. Пока что Локи был отрезан от своего хозяина.
   Над премьером нависла еще одна человеческая фигура,  словно  рассматривая
его. Это было увеличенное изображение его сына. Дирак не знал, насколько эта
фигура реальна и реальна ли она  вообще,  но  на  всякий  случай  приготовил
оружие. В силу каких-то капризов потревоженной  программы  аббатства  одежда
Майка постоянно менялась: причудливый средневековый наряд,  доспехи,  мундир
астронавта, снова средневековый наряд... В руках у него вроде бы  ничего  не
было, но Дирак, слишком хорошо знал своего сына,  чтобы  поверить,  что  его
руки и вправду пусты.
   Губы изображения дрогнули, и послышался строгий голос:
   - Узнаешь меня?
   - Я... - Дирак обнаружил, что ему почему-то трудно говорить.
   Молодой человек стоял прямо перед ним. Лицо его было искажено, и  понять,
какие чувства на нем отражаются, было сложно.
   - Я здесь во плоти, точно так же, как и ты, отец. Ты знаешь меня?
   - Ну ладно. Я тебя знаю. Ты Майк.
   - Нет, ты меня не знаешь.
   - А как насчет меня? - Этот голос долетел с другой стороны, и Дирак резко
обернулся. У южного нефа, рядом с Уголком поэтов стоял тяжелый  скафандр,  и
шлем его был пуст.
   - А кто я? - повторил голос Ника. - Отец, ты можешь мне сказать - кто я?
   -  Ник,  тебя  кто-то  скверно  перепрограммировал.  -  Дираку   отчаянно
хотелось, чтобы его  голос  звучал  спокойно  и  разумно.  -  Ты  не  должен
действовать подобным образом. - При этом в голове у него пронеслось:  "Локи,
ну где же ты?! На помощь!"
   Пустой скафандр шагнул ему навстречу:
   - Меня скверно перепрограммировали? Перепрограммировали! Со мной  сделали
кое-что похужеСтараясь не выказывать гнева, премьер строго спросил:
   - Ник, это что, твое представление о шутках? Что все это значит?
   Откуда-то снова появился Брабант - вышел, приволакивая ноги, из северного
нефа, и снова замахал рукой. На этот раз на нем был доспех.
   - Брабант!..
   Доспехи превратились в скафандр, и премьер  с  потрясением  осознал,  что
выглядывающее из шлема лицо принадлежит мертвецу. Он выстрелил по  шагающему
трупу.
   Ответный выстрел настиг Дирака. Скафандр премьера  -  наилучший  из  ныне
существующих - не сумел полностью обезвредить удар или  защитить  Дирака  от
ожогов, но он все же спас премьеру жизнь. Краем глаза премьер успел заметить
Кенсинга и Майка - оба они  были  вооружены,  хотя  и  без  скафандров.  Они
стреляли из-за искажающих экранов десякуба.
   Дирак  несколько  раз  выстрелил  в  ответ,  переведя  свое   оружие   на
автоматический режим стрельбы. Одновременно с  этим  он  попятился,  пытаясь
наугад выбраться из виртуальной реальности  аббатства.  Он  двигался  вокруг
каменных  колонн,   мимо   остовов   гробниц,   стараясь   отыскать   выход.
Неудивительно, что они заманили  его  именно  сюда,  дабы  убить.  Здесь,  в
десякубе, Ник мог надеяться, что сумеет  контролировать  события  по  своему
усмотрению. Во всяком случае, он наверняка так думал.
   Премьера снова настиг безжалостный голос Ника:
   - Здесь моя территория, отец. Сейчас здесь реальны только мои  мечты,  но
никак не твои. А Локи не сумеет прийти тебе на помощь.
   Дирак  выстрелил  снова.  Потом  еще  и  еще.  У  него   оставалось   еще
предостаточно патронов. Он не мог точно сказать, попал ли он в  кого-нибудь.
Но если всадить достаточно зарядов  в  здешнюю  аппаратуру,  она  не  сможет
больше поддерживать виртуальную реальность.
   Сложные боевые электронные схемы, встроенные в шлем, теперь автоматически
взаимодействовали с сознанием премьера и  при  помощи  альфа-волн  управляли
оружием. Но нижние уровни  сознания  тоже  пробудились,  и  теперь  премьера
смущали и беспокоили разные символические образы.
   А затем до Дирака добралось какое-то  обрывочное  радиопослание  -  всего
лишь несколько слов, но их хватило, чтобы вызвать у премьера прилив надежды.
Локи осознал грозящую хозяину опасность и теперь спешил к  нему  на  помощь.
Сейчас он  бушевал  снаружи,  пытаясь  прорваться  через  возведенные  Ником
барьеры,  и  приливная  волна   информационного   штурма   накатывалась   на
оптэлектронный подъемный мост и билась о порог.
   Даже здесь, в  глубине  виртуальной  реальности,  битва  была  совершенно
реальной и материальной. Скафандр  продолжал  по-прежнему  надежно  защищать
Дирака, и потому премьер до сих пор не получил травмы  серьезнее  синяка.  В
моменты наибольшего  страха  Дирак  закрывал  глаза,  чтобы  избежать  самых
пугающих образов, но это мало помогало. Даже самые кошмарные видения несли с
собой какую-то информацию, если только их удавалось спокойно истолковать.
   Дирак увидел впереди сражающихся рыцарей, и одним из них  был  он  сам  -
мысли о столкновении и об оружии  пробудили  образы  средневековых  мечей  и
доспехов.
   Потом  противники  превратились  в  горгулий,  словно  каменные  существа
спустились со  своих  насестов  над  водосточными  трубами,  где  восседали,
отмечая края и желобы свинцовой крыши аббатства.
   Вокруг Дирака закружилась ужасная толпа демонических противников.
   Рыцарь - против чудовища, сверкающий меч - против белых клыков. И  лезвие
меча, и острия клыков обагрились кровью. Но Дирак больше  не  знал,  кто  из
сражающихся он сам, и даже не знал, кем он предпочел бы быть.
   Затем настало мгновение, когда решетка рухнула, ворота распахнулись, и  в
аббатство ворвался Локи. Такой исход был  вполне  закономерен  и  неизбежен,
потому что Дирак тщательно следил,  чтобы  это  его  создание  было  сильнее
Хоксмура.
   С этого момента в ходе событий наступил  перелом,  и  обычная  реальность
начала побеждать. Плоть, кровь и металл неизбежно должны были одержать  верх
над призрачными образами.
   Пелена обманчивых картин облетала и рушилась,  открывая  жадному  взгляду
Дирака пыльные черные стены десякуба.
   Еще несколько секунд спустя большая часть изображений исчезла, и к Дираку
полностью вернулась способность видеть реальный  мир.  И  в  это  мгновение,
когда его последний выстрел срезал верхнюю часть призрачных камней одной  из
королевских гробниц, расположенных в аббатстве, это  была  гробница  Генриха
Седьмого, хозяина этого изумительного собора, - премьер обнаружил, что перед
ним лежит тело суперинтенданта Газина, словно  выставленное  для  последнего
прощания.
   Сражение закончилось. Майк и Кенсинг неподвижно лежали на палубе,  причем
Майку уже  не  суждено  было  подняться.  Локи  наконец-то  сумел  физически
прорваться в десякуб, оживив собственную ком