рган медленно покружила над ним, чтобы Рины были хорошо  предупреждены.  -
"Это шкуры?" - спросила она. - "Они живут в шатрах из шкур?"
   "Смотри выше", - ответил Холт. - "Там  входы  в  вырытые  в  земле  норы.
Несмотря на то, что большую часть года они  кочуют,  в  середине  зимы  Рины
открывают земляные тоннели. Это возврат к прежней жизни. Они  роют  коридоры
когтями. Ты увидишь".
   И она действительно  увидела.  Морган  посадила  ветроплан  и  остановила
пропеллер. Рев, издаваемый мотором, пошел на  убыль  и  прекратился  совсем.
Холт с щелчком открыл входной люк, и они  услышали  завывание  ветра.  Тепло
вырвалось из кабины, и внутрь проник колкий снег  и  пробирающий  до  костей
холод.
   Морган выглянула наружу и слегка отпрянула. Пока она закрывала ветроплан,
Рины молчаливым кругом обступили машину. Хотя в такой буре она могла их и не
услышать.
   Она никогда не видела  Ринов  живьем.  В  фильмах  их  всегда  изображали
предвзято. Морган рассматривала  их  исподволь,  прищурившись  от  слепящего
глаза  снега.  Рины  оказались  довольно  неуклюжими,  и  было  похоже,  что
передвигаться быстро  они  не  могут.  Но  женщина  знала,  что  чувственное
восприятие обманчиво. Она также знала, что Рины прекрасно  передвигались  на
четырех ногах и могли ходить прямо. Те, что обступили  ее,  стояли  на  двух
лапах и ростом были ей по плечо. Их мех коричневого  цвета  отливал  богатой
гаммой оттенков, начиная от темно-шоколадного и кончая золотисто-каштановым.
   Внезапно на сером небе блеснули лучи солнца, и Морган увидела, как  в  их
свете заблестели когти Ринов. Они были длинными и  загнутыми,  как  турецкие
ятаганы, и казались такими же  крепкими,  как  сталь.  В  воздухе,  если  не
считать завывания ветра, повисла тишина.
   "Теперь все зависит от тебя, не так ли?" - наконец сказала она  Холту  Он
издал звук, похожий на вздох, вышел из люка, опустился на одну  ступеньку  и
спрыгнул на снег. Сквозь прямоугольник входа она видела, как  он  подошел  к
Ринам. Ветер ерошил  их  каштановую  шерсть.  Черные,  как  обсидиан,  глаза
следили за пришельцами.
   "Куаг хрит'х, Пере-Сник тчо?" - баритон Холта, казалось снизился на целую
октаву.
   Сначала  Рины  как  будто  проигнорировали  его  слова,  молча  продолжая
смотреть на него, и не шевелились.  Они  ответили,  когда  Холт  сделал  шаг
вперед и показал свои поднятые ладони. Мужчина что-то коротко проговорил, но
что, Морган не слышала. Рины ответили. Потом человек и Рины крепко обнялись.
   Морган  внезапно  вспомнила,  как  она,  будучи  ребенком,  стискивала  в
объятиях  свои  огромные,  набитые  соломой  неуклюжие   игрушки,   смахнула
непрошеную слезу и, задыхаясь, проговорила: "Это к добру!"
   Теперь Рины обратили внимание и на нее. Морган пристально вглядывалась  в
немигающие светящиеся глаза на тупорылых мордах. Холт разговаривал  с  одним
из них, артикулируя звуки в его манере. Потом он повернулся к  Морган:  "Имя
этого Рина можно  коротко  передать  как  Mace-Грей  (Серый  Клубок).  Он  -
подмастерье, художник, ученик Пере-Сника, шамана племени. Он просит передать
тебе, что для него большая честь познакомиться  с  той,  за  кого  поручился
Он-сирота-и-беспо-мощный-кого-мы-обязаны-взять-но-почему-мы?"
   "Так это ты?" - Морган не могла сдержать улыбки. "Я  бы  хотела  все  это
услышать на языке Ринов".
   "Ты уже услышала", - Холт был серьезным. - "Язык Ринов очень экономный".
   "Тчо Пере-Сник, тчо", - Рин по  имени  Масс-Грей  повернулся  и  пошел  в
сторону убежища.  Морган  заметила,  что  при  ходьбе  круглые  плечи  Ринов
выступают вперед. Холт последовал за ним. - "Идем  со  мной",  -  сказал  он
Морган, когда та заколебалась. - "Мы за этим сюда и прибыли".
   "Знаю, знаю", - проговорила она. - "И это была моя идея..."
   Остальные Рины, издавая  ухающие  и  свистящие  звуки,  рассеялись  среди
шатров лагеря.
   Масс-Грей провел их через дверной проем, завешанный для сохранения  тепла
тяжелой шкурой. Внутри убежище было  скудно  освещено  мерцанием  нескольких
зажженных  свечей.  Морган  увидела  тонкий  столбик  дыма,   поднимающегося
откуда-то из центра помещения, потом она поняла, что  дым  шел  из  круглого
отверстия в центре земляного пола.
   "Мы идем туда", - обратился к ней Холт. - "Не беспокойся!"
   Масс-Грей растворился в дыму. Холт и Морган последовали  за  ним.  Морган
обнаружила, что туда ведут  ступеньки.  Она  спускалась  вниз,  стараясь  не
закашляться от дыма. У подножия лестницы горел огонь,  пламя  которого  было
защищено от вентиляционной шахты каменной панелью.
   Это помещение тоже было освещено тусклым светом свечей. Оно было  круглым
и тесным. Здесь пахло  свежей  землей,  дровяным  дымом  и  мускусом,  запах
которого не был неприятен для Морган. Здесь их ждали  пятеро  Ринов.  Морган
поняла, что это старейшины. Их шерсть при свете свечей отливала серебром.
   "Они выражают нам свое  почтение",  -  сказал  Холт.  -  "Рины  -  ночные
существа. Партия, встречавшая нас наверху, специально покинула теплые  норы,
чтобы поприветствовать нас". Рины расположились в тени пещеры  на  роскошных
мехах, устилавших пол. Потом самый крупный  из  них,  с  серебряной  шкурой,
поднялся и заключил Холта в долгие  объятия.  Морган  слышала,  как  мужчина
просто произнес: "Пере-Сник'т".
   Потом он представил Морган, Женщина, сохранившая смутные  воспоминания  о
том, что может означать для животных обнажение зубов, наклонила  голову,  но
не улыбнулась.
   Потом они все удобно расселись на груде черно-белых шкур  скелка.  "Нужно
набраться терпения", - сказал Холт Морган. - "Нам обоим. Это не займет много
времени.  У  меня  небольшой  словарный  запас,  слишком   мало   синонимов.
Постараюсь использовать все свои познания в языке, чтобы передать главное".
   "Я могу тебе помочь?"
   "Вероятно", - ответил Холт. -  "Я  попробую  импровизировать,  комбинируя
известные мне слова и звуки".
   Пере-Сник что-то пророкотал.
   "Он говорит, что ты очень приятно для него пахнешь", перевел Холт.
   Морган спрятала улыбку.
   Масс-Грей, Пере-Сник и другие Рины очень внимательно слушали. Кроме языка
Ринов Холт использовал язык жестов, поз и даже актерскую импровизацию, и так
успешно, что Морган все понимала, когда речь шла и  о  прибытии  буджама  на
орбиту Кирси, и о разрушении того мира, и об истребителях Алмиры.  Она  едва
могла сдержать подступившие  слезы,  когда  Холт  своими  длинными  пальцами
изображал гибель одного корабля за другим, при этом его выразительной мимики
было достаточно, чтобы понять печальный конец его товарищей и друзей. Морган
изо всех сил пыталась не дать воли чувствам. Потом у  них  будет  достаточно
времени  для  скорби,  и  оплакивать  придется  еще  многих.  Она  подумала,
останется ли кто в живых, чтобы совершить этот обряд.
   Наконец  монолог  Холта  закончился,  и  началось  серьезное   обсуждение
предмета. Морган обняла колени, чувствуя, что от нее уже ничего не зависело.
Она сыграла свою роль. Если все произойдет, как намечено, она  снова  выйдет
на сцену. А пока остается сидеть здесь на мягких шкурах и слушать.
   Разговор  между  Холтом  и  Ринами  приобрел  характер  стаккато.  Морган
вспомнила о мяче, который ударами снова и снова посылают в сетку. Она ничего
не понимала кроме того, что это были вопросы  и  ответы.  Морган  было  ясно
одно: среди  среброшерстых  Ринов  шел  спор  не  на  жизнь,  а  на  смерть.
Издаваемое рычание наполняло пещеру звуками самого  резкого  тембра.  Когти,
длиною с ее ладонь, постукивали и поблескивали в догорающем свете свечей.
   Масс-Грей, похоже, взял на себя роль третейского  судьи.  Он  поддерживал
мнение старейших Ринов, но непременно вмешивался, когда остальные рычали  на
Холта.
   Несомненно, это плотоядные,  думала  Морган,  рассматривая  их  все  чаще
обнажающиеся зубы. Они - хищники и должны ненавидеть нас за  то,  что  мы  с
ними сделали. Всех, кроме Холта.
   Дискуссия достигла кульминации.
   Холт встал и сорвал свою ветровку. Рины умолкли. Он стащил  через  голову
рубашку. Волосы на его груди были не столь впечатляющими; как шерсть  Ринов.
Холт медленно поднял голые руки и развел их в стороны, изображая крест.
   Морган поняла, что он подставляет им  свой  уязвимый  живот.  Рины  снова
начали ворчать и рыкать. Морган опять подумала, что они  были  готовы  убить
Холта, а вслед за ним и ее. Оружия при ней не было. Холт  настоял  на  этом.
Она знала, что все равно не спасла бы его и не справилась бы с  кровожадными
Ринами наверху лестницы.
   Холт лучше знает, что  он  делает.  Mace-Грей  что-то  сказал.  Пере-Сник
что-то ответил ему. Холт  заколебался,  а  потом  медленно  кивнул  головой.
Утвердительно. Он опустил руки, а потом вытянул ладони вперед.
   Все произошло  так  быстро,  что  Морган  не  успела  ничего  разглядеть.
Пере-Сник резко выбросил свою лапу  вперед  и  полоснул  Холта  острым,  как
бритва, когтем; тонкая алая  струйка  побежала  по  внутренней  стороне  его
указательного пальца. Черная при свете свечей кровь  еще  покапала  немного,
прежде, чем Холт сжал руку в кулак, чтобы остановить ее.
   Рины снова молчали. Mace-Грей перевел взгляд с Холта на Морган,  а  потом
опять на Холта. Дрожа от холода, Холт надел рубашку и  ветровку.  Он  потряс
рукой, словно она очень болела.
   "Ты в порядке?" - спросила Морган. Он ответил на другой  вопрос,  который
она произнесла вслух: "Все сделано". "Они нам помогут?"
   "Вердикт  еще  не  вынесен.  Им  следует  посоветоваться.  Нам   придется
подождать здесь".
   Рины начали карабкаться по ступенькам вверх. Пере ушел, больше не  сказав
Холту ни слова. Последним поднимался Mace-Грей. У лестницы он  повернулся  и
что-то быстро произнес.
   "Он говорит, что нам следует  оставаться  в  укрытии",  перевел  Холт.  -
"Разыгралась буря. Она не продлится долго,  но  задержит  нас  на  несколько
часов".
   Рины исчезли в отверстии потолка.
   "Что теперь?"
   "Ждем", - ответил Холт.
   "Думаешь, они согласятся?"
   Мужчина пожал плечами.
   "Ты просто устал разговаривать?"
   Холт бросил взгляд на расстеленные кругом шкуры: "Просто.., устал". Потом
перевел взгляд на нее. Одна из свечей вспыхнула  последний  раз  и  погасла.
Прошла секунда. - "Все это зашло слишком далеко", - сказал он и замолк.
   "Да?" - произнесла она наконец, подсказывая ему.
   Он спокойно встретил ее взгляд: "Мне  холоднее,  чем  должно  быть  из-за
бури. Ты не могла бы меня согреть?"
   "Да", - ответила она. - "И даже  более  того,  если  ты  хочешь".  Морган
приблизилась к нему и нежно прикоснулась,  когда  погасла  последняя  свеча.
Единственный свет давало играющее пламя костра.
   "Я не имела в виду переспать", - подумала Морган, когда пододвинувшись  к
Холту, почувствовала приятную тяжесть его  тела.  Она  не  могла  вспомнить,
когда занималась этим  в  последний  раз,  и,  наверное,  поэтому  сразу  же
отпрянула. Холт, который никогда не имел связей с женщинами, приподнялся  на
локтях, посмотрел на середину пещеры и что-то сказал на языке Ринов.  Кто-то
ответил.  Морган  повернула  голову  и  узнала  силуэт   Масс-Грея,   слегка
освещенный тлеющими у подножия лестницы углями.
   Холт бережно освободился от ее рук и встал на  колени.  На  мгновенье  ее
тело напряглось. Он легко прикоснулся пальцами к ее вискам. Mace-Грей  снова
заговорил.
   "Сейчас мы будем готовы", - ответил Холт.  -  "Они  вынесли  решение",  -
сообщил он Морган.
   Мужчина и женщина быстро оделись.  В  конце  концов,  подумала  с  кривой
усмешкой Морган, они были солдатами, товарищами по оружию...
   "Они спустятся сюда?"
   "Нет", - ответил Холт. - "Нам нужно выйти наверх".
   Когда они поднялись по лестнице и вышли из покрытого  шкурами  шатра,  то
увидели над головой чистое, холодное звездное небо. Mace-Грей проводил их до
ветроплана. Морган увидела, что теперь полозья были засыпаны свежим снегом.
   Пере-Сник и остальные взрослые  Рины,  а  не  только  убеленные  серебром
старейшины, ждали их. Сгрудившись вместе, в ночной темноте,  они  теперь  не
казались Морган ни зловещими, ни опасными. Просто  здесь  они  были  у  себя
дома.
   Двое людей остановились в метре от Пере-Сника. Mace-Грей пересек какую-то
невидимую границу и присоединился к племени. Он, как и все, смотрел на Холта
и Морган.
   Над горизонтом  зажглись  первые  узкие  полоски  восхода  Алмиры.  Ленты
поразительной синевы раскололи небо.
   Пере-Сник  что-то  произнес.  Морган  показалось,  что   сказанное   было
удивительно коротким. Холт глубоко вдохнул.
   "Ну, и...?" - спросила она тихо.
   "Все в порядке".
   "Они помогут?"
   Темная масса Ринов заволновалась. Пере-Сник что-то бросил им через плечо.
   "Постараются помочь нам", - сказал Холт. - "Думаю, они все  поняли.  Меня
больше волнует то, чего я сам не могу постичь".
   "О чем ты?"
   "Они согласились". - Холт  покачал  головой,  -  "но  условия  сделки  не
определены. Я не знаю цены. И не уверен, что они знают".
   "Сколько нам это может стоить?" - фактически она уже  начала  соображать.
Ночные мысли.
   Мужчина только улыбнулся. В колеблющемся эфемерном  свете  утренней  зари
эта улыбка не выглядела радостной.
   ...Машина с неумолимым постоянством неслась туда,  где  ее  ждала  вторая
волна истребителей Алмиры. Весь флот оставался на месте, не  наступая  и  не
отступая. Корабли дрейфовали, выполняя роль жалкого  шита  между  убийцей  и
жертвой.
   Электронный мозг машины просчитывал безжалостно сокращающееся между  ними
расстояние. Машина не создала вероятностной модели человеческого поведения и
не могла это сделать.  В  своих  информационных  банках  памяти  она  искала
подобные примеры. Ничего подходящего не попадалось. В свою  очередь,  машина
рассмотрела вариант, который считала одним из видов человеческой  тактики  -
поставить себя на место противника. Никакого ответа получено не было.
   Электроны продолжали кружиться на своих орбитах, выплетая то,  что  можно
назвать подражанием органическому интеллекту - только этот разум был гораздо
лучше организован, чем человеческий. У нее  не  было  никакого  примитивного
переднего  мозга  животных.  Никакого  сознания.  Никакой  иррациональности.
Только парадокс. Голографическое представление забвения.
   Буджам искал доказательства человеческого обмана, признаки ловушки, но не
получал никакой эмпирической поддержки.
   Он продолжал плавание.
   И, если машина была способна, то она продолжала удивляться...
   "Нет?" - спросила Морган. - "Нет?"
   "Нет... Мои сожаления". - Д-р  Эпсли  выглядела  несчастной.  -  "Решение
пришло из офиса Принцессы Электы незадолго до вашего с Холтом возвращения. Я
уже  снарядила  транспорт,  чтобы  взять  Ринов,  но  теперь  придется   его
отозвать".
   Кабинет Д-ра Эпсли  на  летном  поле  в  Вулвертоне  был  скромным,  даже
аскетичным. Танзин уже ждала Морган и Холта, когда приземлился их  ветроплан
- и теперь они сидели вчетвером вокруг головного стола на жестких стульях  с
прямыми спинками.
   "Но  почему?"  -  Морган  подумала,  что,  если  она  еще  крепче  сожмет
подлокотники, то или они, или ее пальцы хрустнут.
   "Пена", - ответила Д-р Эпсли.
   "Что-что?" - спросил Холт.
   "Это слово использовал Премьер-министр". - Д-р Эпсли  пожала  плечами.  -
"Лунная пена, мозговая пена... Все дело в том,  что  он  посчитал  наш  план
самым глупым из всех, что были предложены к  рассмотрению.  Вот  почему  его
прокатили".
   "Признаться я его понимаю",  -  согласилась  Танзин.  Она  откинулась  на
спинку стула и вытянула ноги, перекинув одну через другую. -  "Как  если  бы
мне сказали: "Привет! Есть классная идея - я думаю, что моя собака или кошка
обладает телепатическими способностями и  может  загипнотизировать  птичку".
Потом кто-нибудь ответит: "Привет, но это так глупо, что может сработать..."
   Понимаете?"
   "Я предварительно дала добро предложению  Морган",  сердито  сказала  Д-р
Эпсли. - "Вы что, предполагаете, что это все дым? Мы в отчаянном положении!"
   "Минуточку",  -  сказала  Морган.  -  "Постойте.  Что,  у  ПМ  (ПМ-здесь:
Премьер-министр (прим, перев.).) есть свой собственный план?"  -  Д-р  Эпсли
повернулась к ней и с отвращением  покачала  головой:  "Его  план  -  верная
смерть. Я говорила об этом, но он ответил, что это единственное рациональное
решение!"
   "Самоубийство", - Танзин рассматривала свои сапоги. "Чистое и простое".
   "Тебе не подходит ни один вариант", - сказал Холт.
   "Нет", - голос Танзин был угрюмым. - "Нет, не подходит".
   "Самоубийство?" - переспросила Морган. - "А что такого сказал ПМ?"
   Д-р Эпсли жестом  указала  на  окрашенное  утренним  румянцем  окно,  где
плотными рядами стояли военные корабли: "Одна массированная  атака.  Корабли
укомплектованы всем доступным вооружением. Масса против массы. Жесткая  сила
против силы".
   "Машина победит", - сказал Холт.
   "Я подозреваю, что ПМ знает об этом. Я также думаю, что машина выиграет в
любом случае. Но как  же,  правительственный  жест,  хоть  и  обреченный  на
неудачу, лучше полуиспеченной идейки героя сражений и мальчишки-пилота!" - в
заключение Д-р Эпсли обрушила свои маленькие ручки на крышку стола.
   "Нет!" - возразила Морган. Все посмотрели на нее. Она обратилась  к  Д-ру
Эпсли: "Вы можете с вашего телефона дозвониться в офис Принцессы  Электы?  Я
хочу говорить с ней самой!"
   Не говоря ни слова, администратор набрала код.
   "Что ты делаешь?" - спросил Холт.  -  "Я  слышал,  что  Принцесса  Электа
ничего не делает без одобрения ПМ..."
   "Я тебе не читала свою лекцию о могуществе?"  -  спросила  Морган  и,  не
останавливаясь, стала отвечать на свой риторический вопрос. -  "Я  ненавижу,
когда право на власть не заслуживают, а получают от рождения.
   Я никогда не пользовалась этим рычагом".
   Д-р Эпсли до кого-то дозвонилась: "Передайте ей, что  у  телефона  Морган
Кай-Анила", - сказала она.
   "Придется поступиться принципами. Хотя и не надолго", сказала  Морган.  -
"Пришло время этого "запачканного кровью привилегированного паразита на теле
политика" дать кое-кому пинка".
   Д-р Эпсли протянула ей трубку.
   "Алло?" -  проговорила  Морган.  Она  натянуто  улыбнулась,  и  позволила
просочиться в свой голос слащавым интонациям. - "Алло,  тетя  Tea,  дорогая,
ты?"
   Из реактивных сопл дротиковидных истребителей курился дымок. Ряды гладких
фюзеляжей  образовывали  шеврон,  острие   которого   было   направлено   от
административного комплекса взлетного поля Вулвертона.  Солнце  клонилось  к
западному горизонту, вечерняя зарница окрасила  вершины  горной  гряды  Зубы
Дракона.
   Вокруг ракетных истребителей суетились  группы  рабочих,  они  заправляли
баки  горючим,  заливали  воду,  проверяли  и  настраивали  каждую   единицу
вооружения, устанавливали дополнительные кресла для пассажиров.
   Зал заседаний превратился  в  вавилонское  столпотворение,  люди  и  Рины
переполняли аудиторию. Атмосфера долго длившихся заседаний  часто  менялась.
Выполняя фукцию переводчика,  Холт  служил  связующим  звеном  между  такими
разными группами. Основная проблема состояла в том, что члены каждой из  них
считали, будто имеют дело с варварами.
   Работающая с натугой система очистки  воздуха  больше  не  справлялась  с
запахом пота и мускуса. Все смешалось: звериные  морды,  человеческие  лица,
шикарный  мех  и  голая  кожа.  Роскошные  косые  полосы  на  шкурах   Ринов
соперничали с  по-театральному  экстравагантной  формой,  слышалось  рычание
животных и ворчание  пилотов,  и  над  всем  царила  Д-р  Эпсли,  пытавшаяся
поддерживать мир и порядок.
   Ростом со среднего Рина, администратор была вынуждена  стоять  на  стуле,
чтобы ее видели изо всех концов зала. После первых заседаний  многие  пилоты
не скрывали, что начали сомневаться.
   "Знаю, что у вас есть вопросы", - продолжала говорить Д-р Эпсли.  -  "Да,
мы просим вас принять все на веру. Я также сознаю, что мы  просто  не  можем