добились  -  это  спасение  двух  перепуганных  насмерть  людей  и
ослабление защитных сил собственного дома. Ведь  их  уже  день  не  было  на
Шубре.
   Конечно, это было бы зловещим невезением, если бы враг  предпринял  атаку
на Шубру за время их отсутствия. Но от такого  коварного  врага  можно  было
ожидать чего угодно.
   Дорога домой, наконец, подходила к концу.
   - На детекторе - Шубра, капитан.
   "Хорошо", - подумал Доминго, - теперь через тридцать секунд или минуту  я
получу  дальнейшие  данные  по  детектору,  а  также  картину   поверхности,
активности на ней... Только тогда можно будет точно узнать,  что  там  дома,
как?.."
   Доминго  знал,  что  не  будет  никакой  открытой   радиосвязи.   Красная
сигнализация,  при  которой   радиосообщения   не   передаются,   оставалась
включенной с тех пор, как эскадрон отправился в путь. Вскоре можно будет  ее
отключить. А потом подумать о свадьбе Меймио  и  Гьюджара...  Хотя  придется
немного отложить продолжение  церемонии.  Некоторое  время  понадобится  для
полного отключения  красной  сигнализации,  затем  для  обмена  сообщений  и
переговоров с базой. Затем...
   Но прошло тридцать секунд, затем еще  тридцать...  Молчание  всех  систем
становилось зловещим, просто невыносимым. Визуальные приборы были свободны и
уже могли дать хоть какую-то картину знакомой и ровной поверхности, но... но
на них все еще появлялись двусмысленные, неясные участки колонии...  Слишком
много облаков, в которых летает много  ледяных  кристалликов...  Через  пару
секунд ему пришлось признаться самому себе, что поверхность Шубры не  должна
так выглядеть. Сигналы с защитных постов по-прежнему не поступали, а в  этих
пределах не должно, не может быть полной тишины. Сигналы обязаны  поступать,
за исключением тех случаев, когда... когда происходит непоправимое...
   Этого не может быть! Нет! Только не это!
   Минута, за  которую  ужасные  предположения  превращаются  в  реальность,
кажется вечностью. Столько же  длились  секунды,  в  течение  которых  члены
спасательной  экспедиции  осознавали,  что  их   самые   страшные   опасения
оправдываются.
   Шубра лежала перед ними в руинах, почти так же, как и недавно оставленный
ими Лайоунинг Люди на борту "Пэрла" непроизвольно вскрикнули от ужаса.
   Затем наступила оглушающая тишина.
   Оцепенение было непродолжительным. За ним последовали судорожные  попытки
связаться с кем-нибудь там внизу. Но усилия были столь напрасными,  сколь  и
отчаянными.
   Где-то в глубине души теплилась надежда, что кто-то же должен остаться  в
живых. Доминго захлестнуло неистовое желание искать.
   Он посадил "Сириан Пэрл" прямо на поверхность, потому что здесь, как и  в
Лайоунинг, космический порт был полностью разрушен  и  превращен  в  сияющую
рану, похожую на кратер  вулкана.  Такую  же  картину  представлял  собой  и
центральный контрольно-защитный пункт.
   Вслед за Доминго, прямо на поверхность рядом с "Пэрлом",  приземлились  и
остальные  корабли  эскадрона.   Члены   команды,   защищенные   шлемами   и
бронированными  космическими  скафандрами,  высадились  на   поверхность   и
бросились в разные стороны, надеясь найти какие-либо признаки жизни. Глубоко
под ними все еще ревела и содрогалась израненная планетоида.
   Воздух был отравлен, все здания и сооружения стерты с поверхности,  будто
были  снесены  огненным  смерчем.  Смесь  свежего  снега  и  черного  тумана
кружилась в демоническом танце над разрушенным, изрытом воронками и,  вдруг,
ставшим  таким   чужим   ландшафтом.   Искусственная   гравитация   ослабла.
Построенные глубоко под землей генераторы,  создающие  ее,  повреждены  и  в
ближайшее время снег с туманом улетят, унося с собой и кислород...
   Первым побуждением Доминго было бежать в  отчаянии,  в  бешенстве,  чтобы
узнать что же случилось с дочерью? Но он все еще мэр Шубры, вернее того, что
от не осталось. И в первые минуты заставил себя принять все меры,  чтобы  не
допустить дезинтеграцию как своей, так  и  остальных  команд.  Он  обеспечил
вначале поиск возможно уцелевших.
   Через несколько минут до него дошла  страшная  весть  -  его  дочь  и  ее
товарищи по защитному посту найдены. Все мертвы.
   Доминго забыл о своих обязанностях и на единственном наземном транспорте,
доставленном  сюда  на  борту  одного  из  кораблей  эскадрона,  бросился  к
небольшому защитному посту Меймио.
   Пост был также хорошо  защищен,  как  и  все  остальные,  располагавшиеся
неглубоко под  землей.  Проникнуть  туда  можно  было  только  через  дверь,
окруженную насыпью  и  спрятанную  под  нависшим  над  ней  выступом  скалы.
Разрушенный взрывом вход был  открыт.  Массивная  дверь  свисала  наполовину
сорванная с петель, а внутренняя и  внешняя  стенки  поста  обвисали  и  уже
начали плавиться, излучая красное тепло.
   Доминго, защищенный бронированным скафандром,  вбежал  через  разрушенную
дверь. Вокруг постепенно росли насыпи отравленного снега. Внутри  маленького
помещения из камня и стали было достаточно светло, что  позволяло  различить
лежащее на полу почти неузнаваемое тело.
   Это было жалкое зрелище: перед  ним  предстали  обожженные  останки,  уже
расплавляемые ядовитым снегом. Он  предполагал,  что  это  его  дочь  только
потому, что здесь был  ее  пост.  Позже  он  заметил  валяющийся  неподалеку
скафандр и рядом с ним куски ее белого свадебного платья.
   Он в недоумении подумал:  почему  в  момент  смерти  его  дочь  была  без
скафандра?
   Когда убитый горем Доминго вскочил  в  наземный  транспорт  и  уехал,  не
дожидаясь Гьюджара, молодой же человек вернулся на свой корабль, поднялся  в
воздух и тут же опустился рядом с укрытием Меймио. Забыв обо всем на  свете,
с окаменевшим сердцем, он вбежал в опустошенное укрытие  вслед  за  Доминго.
Неподдельное горе объединило его теперь с  человеком,  который  должен  быть
стать его свекром.
   Затем  Гьюджар  подобрал  несколько  лоскутков   свадебного   платья   и,
пошатываясь, направился к своему кораблю, намереваясь провести окончательный
анализ материала.
   Охваченный отчаянием отец опустился на колени и склонился  над  тем,  что
совсем недавно было человеческим существом. Одна мысль мучила  его:  "Почему
снят скафандр? Меймио не могла сделать это во время боя...  Может  быть  это
исковерканное тело принадлежит не ей? Может быть это не она?
   Доминго получил еще одно донесение: найдено устройство,  подающее  слабые
сигналы.
   В отличие от Лайоунинг на Шубре уцелел один из установленных  в  глубоком
подземелье приборов, записавших, как шли военные действия.
   Из полученной информации  стало  доподлинно  известно,  что  единственный
нападающий    был    "Левиафан"    -    голубая    смерть.     Нашпигованный
усовершенствованным оружием нападения и  защиты,  он  сумел  устоять  против
наземной защитной системы Шубры и выйти победителем из боя.
   Стоя на пороге разрушенного убежища и  глядя  на  мрачное  небо,  Доминго
увидел приближающийся корабль, который вскоре  плавно  приземлился  рядом  с
остальными.
   Опознавательные знаки вновь  прибывшего  принадлежали  одному  из  гостей
прерванной  свадьбы.  Маленький  корабль  остановился   в   пятидесяти   или
шестидесяти метрах от убежища.
   Из него вышел человек и приблизился к небольшой группе людей,  окружавшей
Доминга. Это был Спэнс Бенкович - владелец крохотной колонии,  расположенной
на единственном спутнике Шубры.
   Бенкович представлял из себя тип худощавого красивого молодого  человека.
Его выразительные глаза в настоящее время выражали отчаяние и горе.
   Он то и рассказал ошеломленным людям о том,  что  пришлось  пережить  ему
самому.
   - Когда сирена замолчала, я подумал, что должен осмотреться и отправиться
в разведку, начал он глухим голосом. - У  меня  был  только  этот  маленький
одноместный штурмовой корабль.  Этого,  конечно,  недостаточно  для  ведения
серьезных боев, но я надеялся на удачу.
   Далее он рассказал, как  несколько  часов  подряд  патрулировал  огромный
пространственный участок за  несколько  сотен  тысяч  километров  от  Шубры,
надеясь вовремя уловить приближение берсеркеров, а затем успеть предупредить
остальных о надвигающейся опасности.
   Все молчали. Теперь его слова не имели никакого существенного значения.
   - Затем мне показалось, что что-то движется в  тумане,  продолжал  он.  -
Вначале я подумал, что это сгусток какой-нибудь формы примитивной жизни.  Но
я ошибся: скорость перемещения была слишком велика. Однако, и на  берсеркера
не было похоже.
   - Тогда на что? - спросил кто-то.
   - Мне показалось, что на детекторе он выглядел как космический корабль  -
один или сдвоенный... В любом случае я не знаю, что за корабль это мог быть.
Одно только скажу с уверенностью. Это не берсеркер,  иначе  он  пошел  бы  в
атаку!
   - Может быть, это маленький разведывательный снаряд берсеркера?
   - Возможно! - сказал Бенкович с сомнением. Скорее всего, пока я летал  на
одной стороне, "Левиафан" приблизился к Шубре с другой и напал  на  нее.  Он
уничтожил наземные системы за считанные минуты... Я вернулся через несколько
минут... и был достаточно близко, чтобы увидеть происходящее... Я  наблюдал,
как он сбрасывал снаряды прямо сюда... на этот участок.
   - Доминго поднял  голову  и  посмотрел  на  Бенковича,  будто  видел  его
впервые.
   - Это был "Левиафан"? - переспросил капитан.
   - Да. Я уже встречал "Голубую смерть" прежде много лет назад... раза  два
вступал в бой с ним... Он сбрасывал свои снаряды прямо здесь... Я ничего  не
мог поделать. Мой крохотный корабль был бессилен. Силы были неравны...  И  я
уехал. Я отправился на свою колонию, но прибыл слишком поздно.  Он  уже  там
побывал.
   После угнетающей паузы, кто-то расспросил:
   - Кто еще жил с тобой на колонии? Я никогда не знал точно.
   - Еще три человека.  Три  женщины.  Выжила  только  одна...  Я  попытался
передать предупреждение остальным планетам и их спутникам по  радио,  но  не
смог... из-за помех  в  эфире.  Потом  улетел  обратно  в  поисках  "Голубой
смерти", но напрасно. Он исчез каким-то образом, пропустив меня... и оставив
вот это.
   Бенкович сделал быстрый выразительный жест, охвативший мертвый  ландшафт,
лежащий перед ним.
   Доминго отвернулся  от  него  и  увидел,  как  Гьюджар,  двигаясь  словно
лунатик, вышел из своего корабля и направился к ним. В руке  держал  кусочек
белого  материала.  Чужим,  плохо  повинующимся  голосом  несчастный   жених
сообщил, что окончательная проверка лоскутка  подтвердила:  это  кусочек  от
свадебного платья Меймио.  Ошибка  исключена.  В  материал  вплетено  редкое
волокно, имеющееся только на его родной планете.
   Доминго побледнел, ноги перестали ему повиноваться  и  он  стал  медленно
оседать. Полли Суслова едва успела его подхватить.

Глава 3

   Полли уже была один раз замужем, но ее муж уехал неизвестно куда, оставив
на нее двоих детей. Большую часть совместной жизни они прожили дружно,  было
немало радостей в их супружеской жизни... Но сейчас, возвращаясь  мыслями  к
прошлому, Полли порой казалось, что она сама виновата в разрушенной семейной
жизни, она пришла к выводу, что, не желая того, утомила мужа.
   Единственными родственниками, оставшимися у нее во всей вселенной, помимо
ее детей, были сестра и деверь, которые и присматривали в настоящее время за
ее детьми. Они жили в другой  колонии  по  названию  Ииркала,  расположенной
далеко на окраине  Милкпейл.  На  этой  планетоиде  и  были  выращены  цветы
специально ко дню свадьбы Меймио...
   Постепенно осознавая масштабы катастрофы на Шубре, в  результате  которой
погибли семьи ее друзей и разрушены были их дома, Полли все больше  занимали
мысли не о руинах, лежащих перед нею, а тревога о собственных детях. Она  не
виделась с ними уже несколько месяцев. В душе ее росла тревога, что  Ийркала
может быть также атакована и полностью уничтожена. Но одновременно,  как  ни
странно, она почувствовала необъяснимое удовлетворение, что не взяла детей с
собой на Шубру, выбрала правильное местожительство для них, обеспечив,  хоть
на время, им безопасность. Ведь в душе теплилась надежда, что там  пока  все
хорошо. Дети были еще маленькими и ей было тяжело  жить  вдали  от  них.  Но
переезд на Шубру вызван необходимостью - характером ее работы.
   Полли была специалистом в области более серьезной, чем  могло  показаться
на первый взгляд: она  отвечала  за  взаимодействие  приборов  и  окружающей
среды. Работа, вопреки ожиданию, оставляла ей мало свободного времени. И как
бы она ни хотела изменить положение вещей, ей приходилось признать, даже  до
этой страшной катастрофы, что детям лучше и безопаснее с родственниками, там
в Ийркале.
   Полли почти сразу, как это говорится, сработалась  и  хорошо  поладила  с
шубринскими колонистами. Правда, хороших друзей за это время  не  приобрела.
Но, в чем вынуждена была признаться себе самой, выделяла из всех  колонистов
одного - капитана Доминго. Это было то личное, что согревало, утешало  ее  в
трудные минуты.
   Она стояла сейчас рядом с капитаном Доминго и  внимательно  наблюдала  за
ним, благодаря чему ей удалось подхватить его, когда  он  стал  падать.  Его
почти безжизненное, бледное лицо и помертвевший взгляд - признаки  глубокого
шока - напугали ее. Полли знала, что дочь много значила в его  жизни.  Полли
помогла ему присесть и послала  кого-то  из  стоящих  рядом  на  корабль  за
аптечкой. Сама же она оказала и первую помощь: ввела противошоковое средство
через входной клапан  в  скафандре,  специально  предусмотренный  для  таких
чрезвычайных случаев.
   Тревожно следила за тем, как Доминго медленно  и  мучительно  приходил  в
себя под воздействием химического стимулятора. В последующие  минуты,  когда
все остальные занялись массированным, но тщетным поиском оставшихся в живых,
Полли не отходила от Доминго, желая подбодрить, утешить. Его потрясение было
таким глубоким, что Полли начала всерьез опасаться за его жизнь.  В  течение
часа Доминго  сидел  ошеломленный,  почти  парализованный,  не  проронив  ни
единого слова.  После  медицинской  помощи  Доминго  стал  проявлять  слабые
признаки сознания, но все еще находился в  состоянии  оцепенения.  Он  сидел
прямо на земле, молчал и, казалось, что более одинокого человека  просто  не
было.
   Товарищи  по  команде  в  перерывах  между  бесплодными  усилиями   найти
уцелевших подходили к нему и выражали, как могли, сочувствие.
   Следующий этап прихода Доминго в  себя  был  быстрым  и  пугающим.  После
часового молчания он, вдруг, проговорил  несколько  бессвязных  слов.  Никто
ничего не смог понять.
   А еще через две или три минуты он был снова  на  ногах,  отвергая  заботу
Полли и, начисто игнорируя задаваемые  ему  вопросы.  Переход  из  глубокого
оцепенения в бешенство был чересчур стремителен.
   Жестко и грубо он начал отдавать  приказы,  вынуждая  Полли  и  остальных
членов команды занять свои места на "Пэрле"  и  подготовиться  к  повторному
вылету в космос. Не принимая никаких возражений, он сказал, что если бы  еще
кто-нибудь на планетоиде оставался в живых, то  за  это  время  был  бы  уже
найден. В этом  он  был  прав.  Тщательный  поиск  проведен:  проверены  все
защитные посты и самые укромные убежища, в которых оставался  хоть  какой-то
шанс на выживание.
   Капитан другого корабля, со слезами  на  глазах,  подошел  к  Доминго  и,
пытаясь  отговорить   его   от   задуманного,   указал   на   бесполезность,
безнадежность и бессмысленность сиюминутного возмездия.
   - Слишком поздно, - сказал он. - Время на ответные действия упущено.
   По персональному каналу связи прозвучал голос другого капитана:
   - Разве ты не понимаешь, Доминго? Все кончено... Берсеркеров больше  нет.
Они улетели!
   Но Доминго, казалось, никого не слушал.
   - "Левиафан" еще не  ушел!  Мы  настигнем  его.  Немедленно  поднять  все
корабли!  -  приказал  он  хриплым,  почти  до  неузнаваемости  изменившимся
голосом.
   Члены команды Доминго, которые совсем недавно пытались ухаживать за  ним,
как  за  больным,  теперь   почувствовав   непреклонность   его   намерений,
подчинились его воле и заняли свои места на борту  "Пэрла".  К  старту  были
готовы.
   Поначалу решение Доминго показалось Полли ошибочным,  принятым  мгновенно
после шокового состояния, но она не посмела остановить его, спорить с ним.
   Отдавая приказы, капитан вынудил всех вернуться на свои рабочие места,  к
бортовым приборам; требовал последние данные с  картой  следов  ионизации  в
космосе, а также свежие данные  о  нарушениях  в  близлежащем  пространстве.
Полученная  информация  показала,  что  вероятнее  всего  был  только   один
нападающий берсеркер и  подтвердила,  что  эта  разрушительная  машина  ушла
недалеко и находится от них на расстоянии не более, чем на два часа лета.
   Доминго неистовствовал, свирепствовал, обвиняя всех в  том,  что  столько
времени потеряно там, внизу. Кое-кто пытался протестовать:
   - Ты же был в шоке, капитан! Ты...
   - Но ты не был! - резко парировал Доминго. - Не так  ли?  Если  вы  могли
двигаться, а я нет, вы просто обязаны были доставить меня назад на корабль.
   Теперь уже все были на  борту  и  каждый  приступил  к  исполнению  своих
обязанностей. Создавалось впечатление, что уже забыты оставшиеся там,  внизу
тлеющие погребальные костры и руины их бывших домов.
   Полли вспомнилось когда-то услышанное высказывание, что-то вроде:  "Пусть
мертвые хоронят мертвых". "Может быть, в этом и есть  искорка  здравомыслия,
но не доводить же  все  до  такой  крайности",  -  подумала  она,  продолжая
озабоченно  наблюдать  за  Доминго.  Когда  он  стал  выходить  из  шокового
состояния,  Полли  почувствовала  облегчение.  Радовало  то,   что   Доминго
оправлялся от ударов быстрее, чем другие, пережившие подобные потери. Но  ее
настораживало  слишком  внезапное  изменение  в  психике.  Он  теперь  хотел
действовать, мстить, а еще час назад, казалось, был навсегда раздавлен своим
горем.
   Полли подозревала, что его "выздоровление" обманчиво. Она  понимала,  что
отчаяние не оставило его, он просто сумел взять себя в руки и теперь  жаждет
отмщения, чтобы заглушить боль потери. Но команда еще не  могла  действовать
слаженно, не все обладали столь сильным характером, не у всех еще прошел шок
от увиденного...
   Полли понимала, что в какой-то степени  от  такого  положения  вещей  все
только выигрывали: их вынудили вернуться на борт  и  взяться  за  исполнение
служебных обязанностей.  А  необходимость  подготовки  данных  и  подчинения
командам являлось для них, в некотором  роде,  противошоковым  средством.  И
даже не понимая этого, люди просто подчинялись воле командира.
   Доминго, в буквальном смысле слова,  "надавил"  на  свой  эскадрон  и  за
считанные минуты все шесть кораблей с командами на борту поднялись в космос.
   С высоты, их  родная  планетоида  казалась  почти  такой  же,  как  и  до
катастрофы. В эфире царила тишина. Молчание не было результатом приказа  или
запрета. Просто в данный момент людям нечего было сказать.
   Полли обратилась к капитану по межсвязи:
   - Куда мы летим?
   В отдельности, черты лица Доминго, казалось, не изменились.  Но  в  общем
облике что-то изменилось до неузнаваемости. Это был уже другой человек.  Как
будто кто-то, поработав резцом, придал ему жесткие угловатые очертания.
   - А ты как  думаешь?  Куда...  -  парировал  он.  -  Вдогонку  проклятому
чудовищу.
   Кто-то попытался вмешаться в разговор:
   - Мы не можем...
   Протест остался без ответа и слова повисли в  воздухе.  Далее  была  дана
команда каждому заниматься своим делом. Снова  наступило  молчание  и  никто
больше не осмеливался перечить командиру.
   При желании Полли могла вызвать изображение капитана по межсвязи в  любой
момент, но этого было мало; ей хотелось видеть его рядом, живьем.
   По радио, нарушая тишину, прозвучали  недовольные  голоса  членов  других