х.
   На Горбодука вдруг напал  приступ  кашля.  Наверное,  он  и  не  старался
сдержать  кашель,  чтобы  ловко  загладить  оплошность,  допущенную  в   его
собственном замке.
   Однако Номис удобного случая не собирался  упустить.  Он  шагнул  вперед,
взметая полы балахона, пока король был беспомощен в руках заботливых слуг.
   Номис обратился не к Матту, а ко всем присутствующим.
   - Повелители этой страны! Неужели вы молча стерпите, когда так оскорбляют
богов ваших отцов?
   Большинство ничего против не имело и, наверное,  даже  не  понимало,  где
здесь оскорбление. Наверное, они сами не слишком хорошо  знали  богов  своих
отцов. Кое-кто проворчал что-то, но так тихо, что можно было не обращать  на
них внимания.
   Матт поступил иначе.
   - Я не думал оскорбить кого-либо, - четко сказал он.
   Это была ошибка, и он сразу понял, почему это была ошибка. Слишком  мягко
было сказано. Такого от настоящего Ая не ждали. Номис улыбнулся презрительно
и  с  довольствием.  Кое-кто  смотрел  на  Матта  уже  с  иным,  оценивающим
выражением. Настроение в зале заметно изменилось.
   Кашель прошел, теперь дело было за дочерью короля, которую служанки ввели
в зал. Глаза Алике кротко улыбались Аю сквозь газ вуали. Потом  она  скромно
потупилась. Матт подумал, что в Современности не ошиблись  -  жизнелиния  Ая
еще не самая плохая.
   Пока готовился обмен подарками, дружелюбный придворный  шепнул  Матту  на
ухо о желании короля сейчас же провести свадебную церемонию.  Необыкновенная
поспешность, конечно, но здоровье короля...
   - Понимаю, - сказал Матт, посмотрев на принцессу.
   - Если Алике согласна, я не возражаю.
   Мягкие глаза Алике снова встретились с его взглядом.  И  всего  несколько
минут спустя они стояли, соединив руки.
   Номис,  откровенно  демонстрируя  нежелание,  вышел  вперед  по   приказу
Горбодука, чтобы совершить церемонию. В середине обряда он поднял  глаза  на
собравшихся в зале и задал обычный  вопрос  -  не  возражает  ли  кто-нибудь
против совершения обряда? И волшебник не удивился, когда послышался  громкий
возглас в ответ:
   - Я возражаю! Я сам давно  добивался  руки  принцессы.  Морскому  бродяге
лучше познакомиться с моим мечом!
   Голос был слишком громким и свидетельствовал о неуверенности  говорившего
в своих силах. Зато вид у него был внушительный  -  высокий,  с  широченными
плечами молодой атлет, с ручищами, которые обычному человеку могли послужить
вместо ног.
   Горбодук, вне сомнений, был бы рад запретить поединок, но  не  мог  этого
сделать во время официальной свадебной церемонии: церемония допускала вызов.
В летописях не было упоминания о поединке во время обручения  Ая,  а  такого
события летописцы не  могли  пропустить.  Но  Номис  сделал  ход  пешкой.  И
виноват, подумал Матт, я сам, не смог точно следовать  стилю  поведения  Ая,
взбодрил противника, спровоцировал поединок.
   Но он знал, что должен сейчас сделать. Матт сунул руки за широкий кожаный
пояс, повернулся к противнику и глубоко вздохнул.
   - Не назовешь ли свое имя?
   Юный гигант ответил, и в голосе не было прежней решимости:
   - Мне нет нужды представляться любому достойному человеку  в  этом  зале,
но, чтобы ты обращался ко мне  с  почтением,  знай,  что  я  Юнгуф  из  дома
Юнгуфов. Я требую принцессу Алике в жены.
   Матт холодно кивнул. Он держался спокойно, совсем как Ай.
   - Ты кажешься достойным противником, Юнгуф, и мы  можем  сразиться  прямо
сейчас.  Есть  ли  у  тебя  причины  отложить  поединок?  Юноша   покраснел.
Самообладание на миг оставило его, и Матт понял, что в душе  великан  сильно
напуган. Почему такой воин, как Юнгуф, боится поединка? Что-то здесь не так.
   Рука принцессы тронула руку Матта.  Принцесса  отодвинула  вуаль,  отвела
Матта немного в сторону и тихо сказала:
   - Я всем  сердцем  надеюсь,  что  тебе  будет  сопутствовать  удача,  мой
господин. Мои симпатии этому юноше никогда не принадлежали.
   - Он просил вашей руки, принцесса?
   - Да, год назад. - Алике скромно опустила взгляд, как и подобает девушке.
- Как и остальные. Но я отказала, и он больше не настаивал.
   - Так. - Матт посмотрел в противоположный конец зала, где Номис по обряду
Старой Веры благословлял Юнгуфа на поединок. Похоже, Юнгуфу требовалось  все
мужество, чтобы не отдернуть руки под прикосновением волшебника. Нет, пугала
Юнгуфа не опасность погибнуть или получить рану в поединке.
   Сам Матт к опасности относился спокойно. Большую часть жизни он имел дело
с жестокостью природы и животных, хотя не так  часто  опасность  грозила  со
стороны другого человека. Ученые Современности дали ему ловкость и силу  Ая,
сделали его искусным фехтовальщиком, ускорили его  реакцию.  И  у  него  был
необычный меч - одного  меча  хватило  бы,  чтобы  выиграть  схватку.  Матта
волновала не удаль Юнгуфа, а сам факт дуэли и  те  перемены,  которые  могут
возникнуть в истории.
   Не считая короля, принцессы и двух  участников  поединка,  все  остальные
были очень даже рады поглазеть на небольшое кровопускание. Все с нетерпением
ждали, пока с корабля принесут щит Ая. Пауза дала ему возможность отлучиться
на минуту и связаться с Сектором. Посоветовать ему все равно  ничего  толком
не  могли,  поэтому  Матт  использовал  остаток  времени  на  непринужденный
разговор с дамами. Юнгуф  стоял  насупившись,  сверкая  очами,  в  окружении
родственников.
   Вскоре Харл принес щит. Он вбежал во двор замка  с  видом  "Пусть  скорее
начнется  бой!"  Наверное,  старался  вывести   из   равновесия   противника
господина.
   Благородное собрание в полном составе покинуло зал и вышло во двор замка,
где ожидала начала поединка возбужденная толпа  горожан.  Короля  с  креслом
вместе поместили в самом удобном для обозрения схватки месте.  Его  окружила
высшая знать. Судя по изрубленным деревянным колодам, во дворе  замка  часто
упражнялись в военном искусстве.
   Придворный, перед этим сообщивший Матту о церемонии  обручения,  попросил
принять его секундантом. Матт кивнул в знак согласия.
   - Тогда, мой господин, займите место на арене.
   Матт вышел на мощеную площадку,  достаточно  просторную,  чтобы  свободно
маневрировать, и обнажил меч. Юнгуф двинулся на него, мощный и неотвратимый,
как осадная  башня.  С  церемониями  было  кончено.  Здесь  убивали  не  так
церемонно, как играли свадьбы.
   Солнце перевалило  зенит,  ветра  не  было,  и  даже  небольшое  движение
покрывало тело потом.  Юнгуф  наступал,  делая  обманные  выпады,  почти  до
смешного осторожный, но зрители удивления не выразили. Наверное,  таков  был
стиль молодого Юнгуфа. Матт сделал шаг назад, отразив  три  удара  подряд  -
мечом, щитом и снова мечом. Матт надеялся перерубить меч противника, но мечи
ударились плоскими сторонами. Кроме того, понял Матт,  если  сломается  меч,
бойцу дадут второй и третий, а потом обвинят противника в чародействе.  Нет,
дело решат только раны.
   Матт, не подпуская Юнгуфа близко,  вернулся  в  центр  площадки.  Ему  не
давала  покоя  мысль  об  убийстве  -  любое  убийство   станет   нарушением
жизнелинии, это на руку  берсеркерам.  Но  если  победит  Юнгуф,  ущерб  для
истории будет еще больше. Зрители  и  так  уже  шушукаются  -  они  заметили
сдержанность Матта. Нужно выиграть поединок и чем скорее,  тем  лучше...  но
без того, чтобы убить или покалечить противника.
   Матт поднял щит и  меч,  Юнгуф  осторожно  приближался.  Когда  противник
бросился в атаку, Матт ударил, целя в боевую руку Юнгуфа.  Но  Юнгуф  сделал
собственный выпад в этот момент, лезвие его  огромного  меча  скользнуло  по
щиту Матта и меч последнего вошел меж верхних ребер Юнгуфа.
   Рана была средней тяжести, Юнгуф не собирался сдаваться, но следующий его
удар был уже  слабым.  Матт  спокойно  уклонился  от  удара,  сделал  выпад,
блокировал меч своим  мечом,  зацепил  колено  раненого  ступней  и  толкнул
противника щитом.
   Юнгуф рухнул, как дерево, и тут же острие меча Матта коснулось его горла,
а ногой он прижал к камню ту кисть Юнгуфа, которой тот сжимал меч.
   - Уступаешь ли ты победу... и ее приз? - Матт только теперь заметил,  как
он сам тяжело дышит. Воздух со свистящим клекотом вырывался из горла Юнгуфа.
   - Уступаю, - придушенно сказал побежденный противник.
   Матт устало отступил. Чем обычно Ая вытирал  лезвие?  Но  лезвие  тут  же
вытер подоспевший  Харл,  упрекнув  господина  в  нерешительности  в  начале
поединка. Родственники Юнгуфа помогали подняться  побежденному:  по  крайней
мере, подумал Матт, удалось избежать убийства.
   Он повернулся к принцессе и  ее  отцу  и  обнаружил,  что  они  испуганно
смотрят на предмет, лежащий неподалеку. Это был балахон Номиса, снежно-белый
в ярких солнечных лучах.  Волшебника  видно  не  было,  а  сброшенный  белый
балахон недвусмысленно давал понять, что теперь чародей облачится в черное.
   За спиной Матт услышал влажный кашель. Он  обернулся  и  увидел  красную,
яркую кровь на губах Юнгуфа.
   Огромный металлический дракон затаился, зарывшись в  морской  донный  ил.
Вокруг шла скудная жизнь  глубин.  Присутствие  машины  ее  не  тревожило  -
берсеркер старался  ничем  себя  не  выдать  и  больше  не  убивал.  Прервав
жизнелинию какой-нибудь  водоросли,  он  бы  дал  ценную  информацию  мощным
компьютерам  Современности.  Эти  компьютеры  искали  входную  "скважину"  с
неутомимостью, достойной берсеркеров.
   Драконом все  еще  непосредственно  управлял  флот,  осадивший  Сиргол  в
Современности.  Объединенный  компьютерный  мозг  флота  наблюдал  на  своих
часовых экранах, как был поднят в Современность корабль Ая,  как  был  потом
возвращен в исходную точку, но с дополнительной жизнелинией на борту.
   Намерения Современности были очевидны,  берсеркеры  сами  были  неплохими
ловцами на приманку. Но эту приманку игнорировать они не могли, и готовились
нанести новый удар, используя одно из оружий дракона.
   Но действовать нужно было тоньше. Матт  не  должен  был  погибнуть  -  по
причинной цепочке гибели Современность добралась бы до дракона. Объединенный
мозг флота берсеркеров некоторое время размышлял над задачей, а потом  нашел
идеальное решение: захватить Матта в плен живым и держать в плену,  пока  не
рухнут стены истории Современности.
   Лежа в укрытии, дракон следил за поверхностью через сеть инфраэлектронных
датчиков-сенсоров. Сейчас он наблюдал за человеком в черной одежде.  Человек
стоял на скале-столбе у берега  моря,  примерно  в  двух  милях  от  укрытия
берсеркера,  без  отдыха  ритмично  повторял  какие-то  слова,  обращаясь  к
воздушной пустоте. Банк памяти дал нужные факты, и берсеркер определил,  что
человек на скале хочет вызвать на помощь сверхъестественные силы.
   Среди его слов машина уловила имя Ая.
   В ярком свете полдня Номис стоял на вершине скалы.  Чары  глубокой  злобы
лучше всего работали в темноте, но ненависть и страх были  так  сильны,  что
сами источали вокруг тьму: Номис не мог ждать, пока сядет солнце.
   Вокруг парили морские птицы, их пронзительные крики уносил ветер, и Номис
пел тонким голосом:
   Демон тьмы, встань и иди,
   Кости мертвых приведи,
   Проведи сквозь сор и слизь,
   Ползи и явись,
   Явись ко мне
   В подземном огне
   И мне расскажи,
   Как врага изжить...
   Длинная, длинная  песня.  Заклинание,  выманивающее  на  свет  из  глубин
мрачные, придонные создания, только и ждущие свеженького  утопленника:  тоща
демоны надевают труп на себя, как платье, и устраивают праздник  на  морском
дне. Живущие во тьме морского дна знали о смерти все, в том числе  и  способ
убить Ая - чего не удалось Юнгуфу, несмотря на  обильный  поток  чародейских
угроз, низвергнутых Номисом на тупицу.
   Тонкие руки Номиса дрожали: он  устал  держать  их  высоко  над  головой.
Наконец, он наклонился, зажмурился  от  солнца.  Сегодня  заклинание  должно
сработать, он чувствует великую ненависть, а она,  подобно  куску  магнитной
руды, притягивает к Номису злую нечисть.
   Он сделал паузу в песне, размежил веки. Не  послышался  ли  ему  какой-то
посторонний  звук?  Грудь  старика  тяжело  поднималась   от   усталости   и
возбуждения.
   Закричала птица. И снизу, оттуда,  где  изрытый  трещинами  склон  вел  к
плоской вершине, донесся звон  металла  о  камень.  Звук  был  слабый,  едва
слышный сквозь ветер и волны.
   Номис отчаялся услышать его во второй раз и начал песню снова, как  вдруг
уже почти из-под ног, почти  у  самой  вершины,  послышался  стук  катящихся
камешков: как будто кто-то карабкался наверх.  Звук  был  обыденным,  и  все
мысли о магии покинули чародея. Он рассердился. Неужели кто-то узнал  о  его
тайном месте?
   Прямо перед ним, со стороны моря, к плоской вершине подходила  расщелина.
Из этой расщелины и  донесся  скребущий  шорох,  потом  хруст  растертого  в
порошок камня.
   И в следующий миг сомнениям Номиса, не оставлявшим  его  всю  жизнь,  был
положен конец. На первый взгляд гость Номиса был  типичным  утопленником.  С
голого блестящего черепа свисала нитка водорослей.
   Создание ловко взобралось на скалу. Теперь Номис видел его полностью. Оно
было толще скелета, но тоньше любого живого человека. Наверное, когда  демон
завладевает утопленником,  тело  последнего  изменяется.  Эти  кости  больше
напоминали металл.
   Морской демон остановился. Он был намного  выше  Номиса  и  поэтому  чуть
наклонил голову,  державшуюся  на  подобной  блестящему  канату  шее.  Номис
заставил себя стоять неподвижно,  преодолел  страх  и  заглянул  в  туманные
алмазы демонических глаз. Демон шагнул  вперед,  и  Номис  поспешил  усилить
защитный меловой круг жестом и заклятием.
   И вспомнил, что ритуал надлежит заканчивать призывающей формулой.  Демона
нужно подчинить.
   - Теперь обязан ты служить и помогать мне, пока я не отпущу тебя! И сразу
скажи, как умертвить моего врага?
   Сверкающая челюсть не дрогнула, но из черного квадрата в том  месте,  где
должен быть рот, донеслись слова:
   - Твой враг - Ай. Сегодня он приплыл.
   -  Да,  да,  говори  скорей  секрет  его  смерти!  Убийство  Ая  -  обрыв
жизнелинии, след на часовых экранах. И  след  приведет  к  берсеркеру,  если
убийство будет сделано по его приказу.
   - Ты должен привести врага сюда и отдать мне. Ты его больше не увидишь. И
после этого ты получишь все, что пожелаешь. Я помогу.
   Мысли Номиса бешено заметались. Он всю жизнь ждал такого случая, и нельзя
допустить, чтобы его сейчас водили за нос. Демон желает сохранить жизнь  Ая?
Значит,  между  демоном  и  морским  бродягой  есть  магическая  связь.   Не
удивительно, учитывая, сколько людей послал он в страну водорослей и рыб,  к
тому же на нем явно защитное заклятие.
   Номис заговорил опять, хрипло и смело:
   - Кто для тебя Ай, демон?
   - Враг!
   Как бы не так! Номис едва не засмеялся. Теперь он понял  -  демону  нужны
его собственные, Номиса, душа и тело. Но он  надежно  защищен  заговорами  и
меловым кругом. Демон пришел охранять Ая. Номис не подаст виду, что раскусил
хитрость.  Можно  рискнуть,  чтобы  добиться  большего.  Ситуация,  кажется,
позволяет.
   - Да будет так, рожденный в иле! Я сделаю,  как  ты  просишь.  Сегодня  в
полночь принесу сюда врага, связанного и беспомощного. Теперь ступай обратно
в ночь. Будь готов вознаградить меня за все!
   Вечером Матт и Алике пошли на прогулку вдоль стены замка. Они  любовались
первыми вечерними звездами. Дамы-служанки, сами не показываясь, не выпускали
пару из виду.
   Матт не  скрывал,  что  поглощен  собственными  мыслями.  Девушка  вскоре
оставила попытки завязать легкую беседу и спросила прямо:
   - Господин, нравлюсь ли я тебе? Матт остановился.
   - Принцесса. - Он повернулся к Алике. - Вы чрезвычайно мне  нравитесь.  -
Так и было на самом деле. - И если сейчас мысли мои не заняты вами одной, то
только определенные обстоятельства вынуждают меня к этому.
   Она улыбнулась ему. Люди Современности не сочли бы Алике  красавицей.  Но
Матт  всю  жизнь  воспринимал  женщин  под  маской  жгучего  загара,  грязи,
усталости от изматывающей борьбы за жизнь и теперь ясно видел  красоту  этой
девушки, принцессы его третьего мира.
   - Могу ли я узнать, господин, что мучает тебя?
   - Во-первых, тот, кого я ранил. Плохое начало.
   - Такие мысли делают тебе честь, господин. Ты добрее,  чем  я  думала.  -
Алике снова улыбнулась. Она понимала, что забота о Юнгуфе имеет политические
причины. Она  начала  рассказывать  Матту,  что  могла  бы  сделать,  с  кем
поговорить, чтобы затянуть трещину между домами Юнгуфа и Ая.
   Матт подумал, что легко быть королем, если рядом такая  королева.  Ая  он
полностью заменить не сможет. Нельзя прожить  в  точности  такую  же  жизнь,
какую прожил кто-то другой. Но под именем Ая он постарается хорошо исполнять
роль короля и послужить истории мира.
   Он прервал монолог Алике.
   - А ты находишь меня достаточно хорошим, моя госпожа?
   На этот раз долгим взглядом, льющим тепло и обещание,  посмотрела  она  в
глаза Матта. Словно ведомые  инстинктом,  появились  дуэньи,  объявили,  что
настало время прервать прогулку, чтобы не выходить из рамок приличия.
   - До завтра, - сказал Матт, отпуская руку принцессы.
   - До завтра, мой господин.
   И она послала ему еще один взгляд-обещание, прежде чем скрылась  из  виду
вместе с эскортом строгих дуэний.
   Матт смотрел вслед принцессе. Он понял, что готов увидеть  ее  не  только
завтра, но и десять тысяч раз потом. После чего он снял  на  минуту  шлем  и
потер голову. Коммуникатор молчал. Нужно вызвать Сектор, доложить обо всем.
   Вместо этого он снова надел шлем и пошел отыскивать в башне комнату,  где
по указанию придворного лекаря уложили в кровать  Юнгуфа.  Комнату  охраняли
двое родственников раненого, которые вежливо,  но  спокойно  разговаривая  с
ним, предложили заходить: кажется, дом Юнгуфа зла не таил.
   Юнгуф был бледен, как-то осунулся, дышал  с  трудом,  воздух  клокотал  в
горле. Он повернулся сплюнуть кровь,  повязка  ослабла  и  воздух  засвистел
сквозь рану. Страха он больше не выказывал,  но  в  ответ  на  вопрос  Матта
сказал, что умирает.  Он  хотел  сказать  что-то  еще,  но  слова  с  трудом
срывались с губ.
   - Господин Ай, - с неохотой сказал один из  родственников.  -  Наш  кузен
хотел сказать, что вызов его был неправдой и поэтому выиграть он не мог.
   Юнгуф кивнул.
   - Кроме того... - Второй родственник  сделал  предостерегающий  жест,  но
первый продолжил после паузы:
   - Я думаю, что вам придется сражаться с чем-то  более  опасным,  чем  меч
врага...
   - Я видел белый балахон Номиса. Он сбросил его.
   - Тогда вы знаете... Да защитит вас ваш новый бог, если вдруг  не  сможет
помочь меч.
   Снаружи, во тьме ночи, закричала  морская  птица.  Глаза  Юнгуфа,  полные
страха, повернулись в сторону маленького окна.
   Матт пожелал удачи дому Юнгуфа и поднялся на крышу замка. Здесь его никто
не видел. Матт вздохнул, и нажав крыло коммуникатора, вызвал Сектор.
   - Сектор слушает.
   Сухой  голос  из  Современности  был  тише  шепота,   но   замок,   ночь,
поднимающаяся луна потеряли для Матта  долю  реальности:  ею  стала  мрачная
пещера-крепость, паутина машин и энергий. Матт доложил о  дуэли,  об  угрозе
Номиса.
   - Да, на экранах видна поврежденная линия Юнгуфа.
   Он  скоро...  -  Петля  парадокса  стерла  несколько  слов   Командующего
Хроносектором. - Но особого значения это не имеет.
   Командующий имел в виду интересы истории и Современности. - Обнаружил  ли
дракон свое присутствие?
   - Пока нет. - Луна бросала дорожку до горизонта. - Почему  вы  так  много
говорите о драконе?
   - Потому что это важнее всего! - протрещал тоненький голос.
   - Я знаю. Но я  ведь  должен  играть  роль  короля.  С  вашей  помощью  я
справлюсь, но кажется, до конца Аем я стать не смогу.
   Пауза.
   - Все идет нормально. Мы лучше и не ждали. Когда  нужна  будет  коррекция
поступков, мы тебе подскажем. Да, судя по экранам, с